Родни согласился, лишь слегка нахмурил брови.
– Если бы она сама могла сказать, что ей еще надо! – продолжала Джоанна.
– Она и сама этого не знает. Она ведь еще очень юная, ты понимаешь, Джоанна?
– Вот потому-то и надо кое-какие вопросы решать нам с тобой, а не бросать Барбару на произвол судьбы.
– Нет, моя дорогая, так она никогда не научится ходить собственными ногами. Пусть приглашает кого хочет, пусть приводит к нам домой своих друзей. Только не надо ничего организовывать. Молодежь этого не терпит. Она видит в этом посягательство на ее права.
«Ну и человек!» – подумала Джоанна о муже, доведенная до белого каления. Всегда готов оставить все как есть и бросить детей на произвол судьбы! Ох, Родни! Он и раньше был таким безалаберным, а теперь, к старости, стал еще безалабернее! Не то что она сама! Нет, себя Джоанна считала в высшей степени практичной натурой. А еще говорят про Родни, что он якобы тонкий и проницательный адвокат!
Джоанне вспомнился вечер, когда Родни вычитал в газете объявление о свадьбе Джорджа Хармона и Примроуз Дин.
– Эй, Барбара, – с ехидной улыбкой сказал Родни. – А ведь это твоя бывшая любовь!
Барбара подняла брови и захохотала.
– Сама не понимаю, как я могла им увлекаться! – сказала она. – Он же такой ужасный! Кошмар!
– Я всегда считал, что этот молодой человек начисто лишен способности располагать к себе людей. Не представляю, что ты в нем увидела?
– Я и сама не знаю! – смеялась восемнадцатилетняя Барбара над собою семнадцатилетней. – Но, кроме шуток, папа, я была страшно уверена, что искренне люблю его, представляешь? Я думала, что вы с мамой хотите нас разлучить, и если бы вы добились своего, то… Я уже заранее все решила, понимаешь? Я сунула бы голову в газовую духовку и покончила с собой.
– Ну прямо как Джульетта!
– Поверь, папа, тогда мне было не до шуток, – укоризненно покачав головой, серьезно сказала Барбара. – Что еще остается делать, если дальше жить невыносимо? Только покончить с собой!
– Перестань говорить глупости, Барбара! – сердито воскликнула Джоанна, не в силах дальше хранить молчание. – Ты сама не знаешь, что за чушь ты несешь!
– Ох, мамочка, я и забыла, что ты здесь! – улыбнулась Барбара. – Уж ты-то, конечно, никогда не решилась бы на что-нибудь подобное. Ты всегда такая осмотрительная и разумная. Ты всегда держишь себя в руках, что бы ни произошло.
– Надеюсь, что это так на самом деле, – с раздражением произнесла Джоанна, едва удерживая нарастающий гнев.
– Ты не должен потворствовать противной девчонке и поощрять ее глупости! – сказала она Родни, когда Барбара вышла из гостиной.
– Почему бы девочке не сказать о том, что ее в прошлом так сильно волновало? – пожал плечами Родни.
– Разумеется, она бы никогда не решилась на что-нибудь подобное, о чем сейчас говорила. Но все-таки как ужасно все это слышать мне, матери!
– Ты и вправду так думаешь? – спросил Родни и посмотрел на Джоанну так, что у нее заныло на душе.
– Но насчитаешь же ты в самом деле, что она… Джоанна растерянно посмотрела на мужа.
– Нет, конечно же, нет. Теперь, когда она уже взрослая, уравновешенная и все понимает, об этом не может быть и речи. Так что постарайся больше не переживать, – усмехнулся Родни, – Но ты сама видела, какая она была чувствительная и эмоционально неустойчивая год назад.
– Но… Родни, это же смешно! Из-за такого паршивца, как Хармон!..
– Это смешно нам с тобой, потому что у нас есть чувство меры. Но Барбаре это не смешно. Она всегда была искренней до конца. Она не может беспристрастно смотреть на вещи, у нее нет чувства юмора. И в сексуальном отношении она развита не по годам…
– Родни, в самом деле! Что ты себе позволяешь? Ты говоришь о ней, как о девице, не вылезающей из полицейского участка! – с возмущением воскликнула Джоанна.
– В полицейских участках тоже сидят живые люди, не забывай об этом, Джоанна.
– Уж во всяком случае такие девушки, как наша Барбара, туда не попадают!
– Ты так думаешь? – усмехнулся Родни.
– Родни, дорогой, давай прекратим этот глупый разговор!
Родни вздохнул.
– Конечно. Разумеется. Но я от всей души молюсь, чтобы наша Барбара действительно встретила хорошего молодого человека и искренне полюбила его.
Некоторое время спустя после этого разговора Джоанне показалось, что небеса услышали молитву Родни, когда в Крайминстер вернулся из Ирака молодой человек по имени Уильям Врэй. Он остановился у своей тети, миссис Герриот.
Джоанна увидела его первой, неделю спустя после его приезда. Уильям пришел к ним однажды после обеда, когда Барбары не было дома. Джоанна оторвала взгляд от письменного стола и с удивлением посмотрела на высокого, крепко сложенного молодого человека с квадратным подбородком, порозовевшим от волнения лицом и твердым взглядом широко открытых голубых глаз.
Порозовев еще сильнее, Билли Врэй пробубнил себе под нос, что он племянник миссис Герриот и что он… э-э-э… принес ракетку мисс Скудамор, которую… э-э-э – мисс Скудамор оставила вчера на корте.
Быстро справившись с удивлением, Джоанна приветливо заговорила с молодым человеком.
Барбара такая рассеянная, сказала она, что может оставить свои вещи где угодно. Сейчас ее нет дома, но, по всей вероятности, скоро она вернется. Мистер Врэй может подождать ее, а пока, не выпьет ли он чаю?
Мистер Врэй согласился, и, кажется, не без удовольствия. Джоанна тут же позвонила слугам и распорядилась приготовить чай, после чего принялась расспрашивать мистера Врэя о его тетушке.
Самочувствие миссис Герриот занимало их минут пять, после чего разговор несколько приостановился. Было видно, что мистер Врэй чувствует себя несколько беспомощно. По-прежнему красный как рак, он сидел прямо, не касаясь лопатками даже спинки стула. На лице его отражались приступы мучительной неловкости, владевшей молодым человеком. К счастью, чай предоставил ему еще один повод для разговора, которого хватило еще на несколько минут относительной непринужденности.
Джоанна увлеченно болтала с молодым человеком, хотя и с некоторым чувством неловкости, но ее спас Родни, в этот день вернувшийся домой с работы раньше обычного. Родни, в отличие от мистера Врэя и самой Джоанны, не выказал ни малейшего смущения. Он завел с молодым человеком разговор об Ираке и быстро вывел гостя из состояния мучительной неловкости. Постепенно Билли Врэй разговорился, лицо его перестало краснеть и приняло нормальную окраску. Вскоре, совершенно освоившись, молодой человек оживленно рассказывал Родни о самых занятных обстоятельствах его пребывания на Ближнем Востоке. Через некоторое время Родни увел его к себе в кабинет. Шел уже седьмой час, когда Билли Врэй решил, что пора прощаться.
– Чудесный парень! – сказал Родни, когда гость ушел и хозяева дома остались одни.
– Да, неплохой, – согласилась Джоанна. – Только немного застенчивый.
– Пожалуй, на первый взгляд это и так, – согласился Родни. – Но не думаю, чтобы он страдал излишней застенчивостью в обыденной своей жизни.
– Он так долго сидел у тебя в кабинете!
– Да, больше двух часов.
– Наверное, он тебе изрядно надоел?
– Нет. Напротив, я даже рад был поговорить с ним. Он очень сообразительный, этот молодой человек. У него оригинальный взгляд на вещи. Он обладает философским складом ума. И кроме того, у него довольно твердый характер. Словом, он понравился мне во всех отношениях.
– Да уж, наверное, он понравился тебе, если ты проговорил с ним два часа! – с легкой досадой произнесла Джоанна.
Родни с удивлением посмотрел на жену.
– Он сидел у нас не потому, что хотел со мной поговорить, – начал оправдываться Родни. – Он ожидал Барбару. Разве ты не видишь, что он по уши влюблен в нашу дочь? Бедный парень! Он едва справился со смущением. Вот почему он был красный, как свекла. Ему было нелегко заставить себя прийти сюда. А когда он все-таки пришел, то в награду не получил даже улыбки от своей зазнобы. Явный случай так называемой любви с первого взгляда.
Барбара явилась домой когда уже пора было садиться за ужин.
– К нам приходил один из твоих приятелей, Барбара, – сказала Джоанна. – Племянник миссис Герриот. Он принес твою ракетку.
– Билли Врэй, да? Значит, он все-таки отыскал ее! А я думала, что потеряла ее совсем.
– Он долго сидел у нас, но так тебя и не дождался, – с лукавой улыбкой сказала Джоанна.
– Жаль, что он не дождался меня. Мы с Грабби ходили в кино. Такой глупый фильм! Билли, наверное, до чертиков вам надоел?
– Нет. Напротив, – сказал Родни. – Мне он даже понравился. Мы разговаривали с ним о ближневосточной политике.
– Жаль, что меня не было дома, – искренне вздохнула Барбара. – Я бы с удовольствием послушала его рассказы об этих местах. Я так мечтаю попутешествовать, а сама всю жизнь прожила в Крайминстере! Во всяком случае, Билли вносит разнообразие в мою жизнь.
– Если тебе скучно жить, поступи на работу, – посоветовал Родни.
– Скажешь тоже: на работу! – сморщила нос Барбара. – Ты же знаешь, папочка, что я не люблю работать!
– Как и все смертные! – усмехнулся Родни. Барбара бросилась на шею отцу и крепко обняла его.
– Зато ты слишком много трудишься, папочка! Я всегда говорила тебе, что ты слишком много работаешь. – Наконец она освободила отца. – Я позвоню Билли. Он вроде бы говорил, что зайдет сегодня вечером к Марсденам…
Родни посмотрел Барбаре вслед, когда она направилась к телефону, расположенному на столике в дальнем углу гостиной. Джоанна заметила его взгляд, странный, полувопросительный, неопределенный.
Да, Билли Врэй понравился ему. Вне всякого сомнения, Билли понравился ему с первого взгляда. Тогда, почему он с таким беспокойством посмотрел на дочь, когда Барбара объявила родителям о своей помолке с Билли. Барбара сказала, что после свадьбы они сразу же уедут в Багдад.
Билл Врэй был молод, хорошо воспитан, имел свое состояние и мог рассчитывать на хорошую служебную карьеру. Почему же во взгляде Родни сквозило столь явное беспокойство? Почему он в разговоре с Барбарой вскользь посоветовал не спешить со свадьбой? Почему он с тех пор ходил с хмурым лицом, с озадаченным, тревожным видом?
А потом, перед самой свадьбой, у него случилась эта вспышка недовольства и раздражения, когда он горячо твердил, что решительно против свадьбы, что Барбара еще слишком юна для замужества.
Но как бы то ни было, Барбара вскоре уговорила отца не возражать против ее свадьбы с Билли Врэем; шесть месяцев спустя она вышла замуж за своего Билли и уехала с ним в Багдад. Вскоре после этого и Эверил объявила о своей помолвке с биржевым брокером, весьма состоятельным человеком по имени Эдвард Гаррисон-Уилмотт.
Ее жених оказался приветливым, милым мужчиной приблизительно тридцати четырех лет с очень большим состоянием.
Итак, думала Джоанна, кажется все складывается самым лучшим образом. Родни был вполне доволен выбором дочери, но держал свое мнение при себе.
– Да, да, я очень рад за тебя. Он прекрасный парень, – только и сказал он, когда Эверил спросила его, что он думает о ее женихе.
После свадьбы Эверил уехала к мужу, и Родни с Джоанной остались одни в пустом доме.
Тони закончил свой агрономический колледж, благополучно сдал экзамены, во время которых заставил родителей изрядно поволноваться, и уехал в Южную Африку, в Родезию, где у одного из клиентов Родни была большая апельсиновая плантация.
Тони писал им жизнерадостные письма, хотя и не очень длинные. Потом от него пришло письмо, в котором он извещал их о своей помолвке с девушкой из Дурбана. Джоанну весьма расстроила мысль, что ее сын женится на девушке, которую они в глаза не видели. Невеста была бесприданницей, хотя, сказала Джоанна мужу, что они могут знать об этой девушке? Абсолютно ничего.
Родни ответил, что Тони сам выбрал хомут на свою шею и что во всяком случае надо надеяться на лучшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Если бы она сама могла сказать, что ей еще надо! – продолжала Джоанна.
– Она и сама этого не знает. Она ведь еще очень юная, ты понимаешь, Джоанна?
– Вот потому-то и надо кое-какие вопросы решать нам с тобой, а не бросать Барбару на произвол судьбы.
– Нет, моя дорогая, так она никогда не научится ходить собственными ногами. Пусть приглашает кого хочет, пусть приводит к нам домой своих друзей. Только не надо ничего организовывать. Молодежь этого не терпит. Она видит в этом посягательство на ее права.
«Ну и человек!» – подумала Джоанна о муже, доведенная до белого каления. Всегда готов оставить все как есть и бросить детей на произвол судьбы! Ох, Родни! Он и раньше был таким безалаберным, а теперь, к старости, стал еще безалабернее! Не то что она сама! Нет, себя Джоанна считала в высшей степени практичной натурой. А еще говорят про Родни, что он якобы тонкий и проницательный адвокат!
Джоанне вспомнился вечер, когда Родни вычитал в газете объявление о свадьбе Джорджа Хармона и Примроуз Дин.
– Эй, Барбара, – с ехидной улыбкой сказал Родни. – А ведь это твоя бывшая любовь!
Барбара подняла брови и захохотала.
– Сама не понимаю, как я могла им увлекаться! – сказала она. – Он же такой ужасный! Кошмар!
– Я всегда считал, что этот молодой человек начисто лишен способности располагать к себе людей. Не представляю, что ты в нем увидела?
– Я и сама не знаю! – смеялась восемнадцатилетняя Барбара над собою семнадцатилетней. – Но, кроме шуток, папа, я была страшно уверена, что искренне люблю его, представляешь? Я думала, что вы с мамой хотите нас разлучить, и если бы вы добились своего, то… Я уже заранее все решила, понимаешь? Я сунула бы голову в газовую духовку и покончила с собой.
– Ну прямо как Джульетта!
– Поверь, папа, тогда мне было не до шуток, – укоризненно покачав головой, серьезно сказала Барбара. – Что еще остается делать, если дальше жить невыносимо? Только покончить с собой!
– Перестань говорить глупости, Барбара! – сердито воскликнула Джоанна, не в силах дальше хранить молчание. – Ты сама не знаешь, что за чушь ты несешь!
– Ох, мамочка, я и забыла, что ты здесь! – улыбнулась Барбара. – Уж ты-то, конечно, никогда не решилась бы на что-нибудь подобное. Ты всегда такая осмотрительная и разумная. Ты всегда держишь себя в руках, что бы ни произошло.
– Надеюсь, что это так на самом деле, – с раздражением произнесла Джоанна, едва удерживая нарастающий гнев.
– Ты не должен потворствовать противной девчонке и поощрять ее глупости! – сказала она Родни, когда Барбара вышла из гостиной.
– Почему бы девочке не сказать о том, что ее в прошлом так сильно волновало? – пожал плечами Родни.
– Разумеется, она бы никогда не решилась на что-нибудь подобное, о чем сейчас говорила. Но все-таки как ужасно все это слышать мне, матери!
– Ты и вправду так думаешь? – спросил Родни и посмотрел на Джоанну так, что у нее заныло на душе.
– Но насчитаешь же ты в самом деле, что она… Джоанна растерянно посмотрела на мужа.
– Нет, конечно же, нет. Теперь, когда она уже взрослая, уравновешенная и все понимает, об этом не может быть и речи. Так что постарайся больше не переживать, – усмехнулся Родни, – Но ты сама видела, какая она была чувствительная и эмоционально неустойчивая год назад.
– Но… Родни, это же смешно! Из-за такого паршивца, как Хармон!..
– Это смешно нам с тобой, потому что у нас есть чувство меры. Но Барбаре это не смешно. Она всегда была искренней до конца. Она не может беспристрастно смотреть на вещи, у нее нет чувства юмора. И в сексуальном отношении она развита не по годам…
– Родни, в самом деле! Что ты себе позволяешь? Ты говоришь о ней, как о девице, не вылезающей из полицейского участка! – с возмущением воскликнула Джоанна.
– В полицейских участках тоже сидят живые люди, не забывай об этом, Джоанна.
– Уж во всяком случае такие девушки, как наша Барбара, туда не попадают!
– Ты так думаешь? – усмехнулся Родни.
– Родни, дорогой, давай прекратим этот глупый разговор!
Родни вздохнул.
– Конечно. Разумеется. Но я от всей души молюсь, чтобы наша Барбара действительно встретила хорошего молодого человека и искренне полюбила его.
Некоторое время спустя после этого разговора Джоанне показалось, что небеса услышали молитву Родни, когда в Крайминстер вернулся из Ирака молодой человек по имени Уильям Врэй. Он остановился у своей тети, миссис Герриот.
Джоанна увидела его первой, неделю спустя после его приезда. Уильям пришел к ним однажды после обеда, когда Барбары не было дома. Джоанна оторвала взгляд от письменного стола и с удивлением посмотрела на высокого, крепко сложенного молодого человека с квадратным подбородком, порозовевшим от волнения лицом и твердым взглядом широко открытых голубых глаз.
Порозовев еще сильнее, Билли Врэй пробубнил себе под нос, что он племянник миссис Герриот и что он… э-э-э… принес ракетку мисс Скудамор, которую… э-э-э – мисс Скудамор оставила вчера на корте.
Быстро справившись с удивлением, Джоанна приветливо заговорила с молодым человеком.
Барбара такая рассеянная, сказала она, что может оставить свои вещи где угодно. Сейчас ее нет дома, но, по всей вероятности, скоро она вернется. Мистер Врэй может подождать ее, а пока, не выпьет ли он чаю?
Мистер Врэй согласился, и, кажется, не без удовольствия. Джоанна тут же позвонила слугам и распорядилась приготовить чай, после чего принялась расспрашивать мистера Врэя о его тетушке.
Самочувствие миссис Герриот занимало их минут пять, после чего разговор несколько приостановился. Было видно, что мистер Врэй чувствует себя несколько беспомощно. По-прежнему красный как рак, он сидел прямо, не касаясь лопатками даже спинки стула. На лице его отражались приступы мучительной неловкости, владевшей молодым человеком. К счастью, чай предоставил ему еще один повод для разговора, которого хватило еще на несколько минут относительной непринужденности.
Джоанна увлеченно болтала с молодым человеком, хотя и с некоторым чувством неловкости, но ее спас Родни, в этот день вернувшийся домой с работы раньше обычного. Родни, в отличие от мистера Врэя и самой Джоанны, не выказал ни малейшего смущения. Он завел с молодым человеком разговор об Ираке и быстро вывел гостя из состояния мучительной неловкости. Постепенно Билли Врэй разговорился, лицо его перестало краснеть и приняло нормальную окраску. Вскоре, совершенно освоившись, молодой человек оживленно рассказывал Родни о самых занятных обстоятельствах его пребывания на Ближнем Востоке. Через некоторое время Родни увел его к себе в кабинет. Шел уже седьмой час, когда Билли Врэй решил, что пора прощаться.
– Чудесный парень! – сказал Родни, когда гость ушел и хозяева дома остались одни.
– Да, неплохой, – согласилась Джоанна. – Только немного застенчивый.
– Пожалуй, на первый взгляд это и так, – согласился Родни. – Но не думаю, чтобы он страдал излишней застенчивостью в обыденной своей жизни.
– Он так долго сидел у тебя в кабинете!
– Да, больше двух часов.
– Наверное, он тебе изрядно надоел?
– Нет. Напротив, я даже рад был поговорить с ним. Он очень сообразительный, этот молодой человек. У него оригинальный взгляд на вещи. Он обладает философским складом ума. И кроме того, у него довольно твердый характер. Словом, он понравился мне во всех отношениях.
– Да уж, наверное, он понравился тебе, если ты проговорил с ним два часа! – с легкой досадой произнесла Джоанна.
Родни с удивлением посмотрел на жену.
– Он сидел у нас не потому, что хотел со мной поговорить, – начал оправдываться Родни. – Он ожидал Барбару. Разве ты не видишь, что он по уши влюблен в нашу дочь? Бедный парень! Он едва справился со смущением. Вот почему он был красный, как свекла. Ему было нелегко заставить себя прийти сюда. А когда он все-таки пришел, то в награду не получил даже улыбки от своей зазнобы. Явный случай так называемой любви с первого взгляда.
Барбара явилась домой когда уже пора было садиться за ужин.
– К нам приходил один из твоих приятелей, Барбара, – сказала Джоанна. – Племянник миссис Герриот. Он принес твою ракетку.
– Билли Врэй, да? Значит, он все-таки отыскал ее! А я думала, что потеряла ее совсем.
– Он долго сидел у нас, но так тебя и не дождался, – с лукавой улыбкой сказала Джоанна.
– Жаль, что он не дождался меня. Мы с Грабби ходили в кино. Такой глупый фильм! Билли, наверное, до чертиков вам надоел?
– Нет. Напротив, – сказал Родни. – Мне он даже понравился. Мы разговаривали с ним о ближневосточной политике.
– Жаль, что меня не было дома, – искренне вздохнула Барбара. – Я бы с удовольствием послушала его рассказы об этих местах. Я так мечтаю попутешествовать, а сама всю жизнь прожила в Крайминстере! Во всяком случае, Билли вносит разнообразие в мою жизнь.
– Если тебе скучно жить, поступи на работу, – посоветовал Родни.
– Скажешь тоже: на работу! – сморщила нос Барбара. – Ты же знаешь, папочка, что я не люблю работать!
– Как и все смертные! – усмехнулся Родни. Барбара бросилась на шею отцу и крепко обняла его.
– Зато ты слишком много трудишься, папочка! Я всегда говорила тебе, что ты слишком много работаешь. – Наконец она освободила отца. – Я позвоню Билли. Он вроде бы говорил, что зайдет сегодня вечером к Марсденам…
Родни посмотрел Барбаре вслед, когда она направилась к телефону, расположенному на столике в дальнем углу гостиной. Джоанна заметила его взгляд, странный, полувопросительный, неопределенный.
Да, Билли Врэй понравился ему. Вне всякого сомнения, Билли понравился ему с первого взгляда. Тогда, почему он с таким беспокойством посмотрел на дочь, когда Барбара объявила родителям о своей помолке с Билли. Барбара сказала, что после свадьбы они сразу же уедут в Багдад.
Билл Врэй был молод, хорошо воспитан, имел свое состояние и мог рассчитывать на хорошую служебную карьеру. Почему же во взгляде Родни сквозило столь явное беспокойство? Почему он в разговоре с Барбарой вскользь посоветовал не спешить со свадьбой? Почему он с тех пор ходил с хмурым лицом, с озадаченным, тревожным видом?
А потом, перед самой свадьбой, у него случилась эта вспышка недовольства и раздражения, когда он горячо твердил, что решительно против свадьбы, что Барбара еще слишком юна для замужества.
Но как бы то ни было, Барбара вскоре уговорила отца не возражать против ее свадьбы с Билли Врэем; шесть месяцев спустя она вышла замуж за своего Билли и уехала с ним в Багдад. Вскоре после этого и Эверил объявила о своей помолвке с биржевым брокером, весьма состоятельным человеком по имени Эдвард Гаррисон-Уилмотт.
Ее жених оказался приветливым, милым мужчиной приблизительно тридцати четырех лет с очень большим состоянием.
Итак, думала Джоанна, кажется все складывается самым лучшим образом. Родни был вполне доволен выбором дочери, но держал свое мнение при себе.
– Да, да, я очень рад за тебя. Он прекрасный парень, – только и сказал он, когда Эверил спросила его, что он думает о ее женихе.
После свадьбы Эверил уехала к мужу, и Родни с Джоанной остались одни в пустом доме.
Тони закончил свой агрономический колледж, благополучно сдал экзамены, во время которых заставил родителей изрядно поволноваться, и уехал в Южную Африку, в Родезию, где у одного из клиентов Родни была большая апельсиновая плантация.
Тони писал им жизнерадостные письма, хотя и не очень длинные. Потом от него пришло письмо, в котором он извещал их о своей помолвке с девушкой из Дурбана. Джоанну весьма расстроила мысль, что ее сын женится на девушке, которую они в глаза не видели. Невеста была бесприданницей, хотя, сказала Джоанна мужу, что они могут знать об этой девушке? Абсолютно ничего.
Родни ответил, что Тони сам выбрал хомут на свою шею и что во всяком случае надо надеяться на лучшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33