Тепло и сухой воздух благотворно влияли на больные бронхи Вальтерса. Но климат в Бостоне редко втискивался в столь строгие границы, и погода для Вальтерса всегда была гнусной.
- Угу, - неопределенно пробурчал Беллоуз, с трудом перенося свое внимание на происходящее вокруг него.
Большинство людей согласились бы с Вальтерсом по поводу погоды. Небо было обложено несущимися серыми тучами. Но Беллоуз вообще не думал о погоде. Внезапно он понял, что даже с удовольствием ждет своих студентов. Он решил, что, может быть, они помогут ему в его стажировке. И в этом случае время будет проведено не так уж и бездарно. В конце концов, рассуждая по-макиавеллевски, он должен стать на позиции Мемориала. Ведь конкуренция нынче жестокая.
- На самом деле, Вальтерс, это моя любимая погода, - сказал Беллоуз, поднимаясь со стула и не слишком благородно передразнивая кашель Вальтерса.
Сигарета Вальтерса дернулась в углу его рта, и он посмотрел на Беллоуза. Но прежде, чем он смог ответить, Беллоуз уже был за дверью комнаты отдыха. Он направлялся к своим пяти студентам. Сейчас он был убежден, что сможет обратить эту докуку в свою пользу.
Понедельник, 23 февраля
9 часов 00 минут
Сьюзен Уилер приехала в госпиталь из студенческого общежития на "Ягуаре" Джеффри Файрвизера. Это бала старая модель Х150, и только трое пассажиров могли сесть в нее. Пол Карпин был приятелем Файрвизера и поэтому оказался третьим счастливчиком, севшим в "Ягуар". Джорджу Найлзу и Харви Гольдбергу пришлось испытать на себе все прелести поездки в общественном транспорте в час пик, чтобы добраться до назначенной на девять утра встречи с Марком Беллоузом.
Но раз уж "Ягуар" тронулся с места, что само по себе было нелегким испытанием для английского мотора, то, разогнавшись, он покрыл четыре мили за приличное время. Уилер, Файрвизер и Карпин подошли к главному входу Мемориала в 8.45. Двое других, оставшихся на остановке поджидать чуда явления общественного транспорта, одолели это расстояние за тридцать минут и прибыли в 8.55. Встреча с Беллоузом должна была состояться в ординаторской в Беард-5. Никто из пяти студентов не знал, как добраться до этой чертовой ординаторской. Входя в здание, все они надеялись, что судьба доведет их до нужного места. У студентов медицинской школы после двух лет ежедневного высиживания на многочасовых лекциях в характере появилась изрядная пассивность. Кое-как они добрались до главного лифтового холла. Уилер, Файрвизер и Карпин решили подняться в Беард-5 на лифтах крыла Томпсона, расположенных прямо напротив главного входа. Беспорядочно расположенные корпуса делали Мемориал настоящим лабиринтом.
- Я не уверен, что это место мне когда-нибудь понравится, - довольно спокойно сказал Джордж Найлз Сьюзен Уилер, когда группа втискивалась в переполненный в утренний час пик лифт.
Сьюзен вполне поняла, что он подразумевал под этим. Если ты не очень-то и хочешь идти куда-то, да еще и не можешь найти это место, это не улучшает настроения. К тому же все пятеро студентов испытывали острую неуверенность в себе. Они все знали, что Мемориал является самым знаменитым госпиталем, где обучают студентов, и по этой причине стремились попасть сюда. Но одновременно они чувствовали себя бесконечно далеко от сложившегося в их воображении образа врача, призванного принимать взвешенные решения. Хотя их белые халаты вроде бы и позволяли относить их к медицинскому сообществу, их способность участвовать даже в элементарных взаимоотношениях между врачом и больным была равна нулю. Стетоскопы, свисавшие у них из левого кармана, они опробовали только друг на друге или на специально подобранных пациентах. Их память, отягощенная биохимическими формулами типа процесса гликолиза, также не могла помочь им в решении практических проблем.
Но они все-таки были студентами одной из лучших медицинских школ в стране и уже поэтому представляли из себя хотя бы нечто. Эта иллюзия поддерживала их, пока лифт нес их через этажи к Беард-5. На втором этаже двери открылись, чтобы выпустить врача в хирургическом костюме в Беард-2. Пятеро студентов бросили беглый взгляд на кипевшую в оперблоке работу.
Выбравшись из лифта на пятом этаже, они начали поворачиваться в разные стороны, не зная, в каком направлении им следует идти. Сьюзен повела за собой группу, направившись по коридору к сестринскому посту. Как и оперблок внизу, пост напоминал жужжащий улей. Палатный регистратор, приклеившись правым ухом к телефонной трубке, записывал результаты утренних анализов крови. Старшая медсестра Терри Линквивист проверяла предоперационные назначения, чтобы удостовериться, что больным, которых вызовут на операцию в течение ближайшего часа, сделана премедикация. А шесть медсестер и три помощницы сестер бегали, доставляя в оперблок подготовленных больных или ухаживая за больными, уже прибывшими из операционных. Сьюзен Уилер решительно отправилась в сторону этой суматохи, стараясь держаться уверенно и тщательно скрывая робость. Палатный регистратор показался ей самым подходящим для того, чтобы спросить дорогу.
- Извините, вы не могли бы сказать мне... - начала Сьюзен.
Регистратор поднял навстречу Сьюзен руку.
- Повторите, пожалуйста, показатель гематокрита еще раз. Здесь просто преисподняя, - воскликнул он в трубку, зажатую между плечом и подбородком. Он сделал запись в блокноте перед собой. - Еще этому пациенту был назначен азот мочевины крови. - Он взглянул на Сьюзен, осуждающе покачивая головой, выслушивая своего собеседника. Затем его глаза опять уперлись в историю болезни. - Естественно, я уверен, что азот был назначен. - Он с несчастным видом просмотрел историю и нашел лист назначений. - Я лично заполнял направление в лабораторию. - Он еще раз проверил лист назначений. - Послушайте, доктор Нидем сделает из вас котлету, если здесь не будет азота... Что?.. Хорошо, если у вас не хватает сыворотки для анализа, оторвите свою задницу от стула, поднимитесь и возьмите еще. Этот больной назначен на одиннадцать часов. И еще насчет Бермана, у вас уже готов его анализ? Естественно, он мне нужен!
Регистратор поднял глаза на Сьюзен, продолжая держать трубку между плечом и ухом.
- Чем я могу вам помочь? - спросил он быстро.
- Мы студенты медицинской школы, и я хотела бы узнать...
- Вам лучше спросить у мисс Линквивист, - внезапно сказал регистратор, склонился над своими бумагами и стал с сумасшедшей скоростью вписывать какие-то цифры. Затем он сделал небольшую паузу и указал Сьюзен карандашом на Терри Линквивист.
Сьюзен оглядела Терри и заметила, что та всего четырьмя-пятью годами старше ее. Она привлекала своим пышущим здоровьем обликом, но, на взгляд Сьюзен, была толстовата. На вид она была занята не меньше, чем регистратор, но Сьюзен не нашлась что возразить. Бросив быстрый взгляд на свою группу, она поняла, что та определенно не проявляет никакого желания перехватить инициативу, и подошла к мисс Линквивист.
- Простите, - вежливо сказала Сьюзен, - мы студенты, и нам назначено явиться...
- О, нет, - прервала ее Терри Линквивист, глядя на Сьюзен и быстро прикладывая тыльную часть ладони ко лбу, как будто ее поразил внезапный приступ мигрени. - Только этого мне не хватало, - сказала Терри, обращаясь к стенке и подчеркивая каждое слово. - В один из самых загруженных дней в году мне преподносят очередную пачку студентов. - Она повернулась к Сьюзен и посмотрела на нее с очевидным раздражением. - Пожалуйста, не мешайте мне сейчас.
- Я вовсе не хотела вам мешать, - защищаясь, ответила Сьюзен, - Я только надеялась, что вы скажете мне, где здесь в Беард-5 расположена ординаторская.
- Через эти двери напротив главного поста, - сообщила Терри, слегка смягчаясь.
Когда Сьюзен повернулась и пошла к своей группе, Терри Линквивист подозвала одну из медсестер и сказала ей:
- Вы не поверите, Нэнси, но сегодня тот еще денек. Догадайтесь, что нам досталось?.. Мы заполучили очередную группу этих "зеленых" студентов.
Чуткие уши Сьюзен уловили тяжкие вздохи, несущиеся со стороны персонала Беард-5.
Сьюзен обошла стойку регистратора. Он все еще висел на телефоне и что-то писал. Она направилась к двум простым белым дверям напротив поста. Остальные студенты потянулись за ней.
- Комитет по торжественной встрече, - прокомментировал Карпин.
- Да-а, настоящий прием с красной дорожкой, - протянул Файрвизер.
Несмотря на неуверенность, студенты все еще считали себя важными персонами.
- А... пара дней, и медсестры будут есть из наших рук, - самодовольно сказал Гольдберг.
Сьюзен повернулась и полоснула Гольдберга презрительным взглядом, но тот ничего не заметил. Гольдберг вообще упускал тонкие социальные нюансы межличностного общения. Впрочем, некоторые нюансы были не такие уж и тонкие.
Сьюзен толкнула вращающиеся створки дверей. Ординаторская хирургов была завалена старыми книгами, разными бумагами, немытыми чашками из-под кофе, разнообразными иглами и другими приспособлениями для внутривенного вливания. Вдоль всей левой стены шла стойка высотой с письменный стол, посреди которой стояла большая электрическая кофеварка. В дальнем конце комнаты виднелось окно без занавесей, с грязными от бостонского смога стеклами. Скудный февральский свет просачивался через стекло, образовывая тусклое пятно на старом линолеумном полу. Так что освещение комнаты целиком зависело от люминесцентных ламп дневного света на потолке. На правой стене была видна доска объявлений, заполненная записками, напоминаниями и извещениями. Рядом висела черная школьная доска, покрытая тонкой меловой пылью. Посреди комнаты выстроились школьные кресла с небольшими пюпитрами для письма, смонтированными на правой ручке. Одно из них было выдвинуто вперед и стояло перед доской. Беллоуз сидел в этом кресле и, когда студенты гуськом втянулись в комнату, демонстративно посмотрел на наручные часы. Этот жест явно предназначался студентам, и они его мгновенно поняли, особенно Гольдберг, который всегда трепетно относился ко всем обстоятельствам, которые могли повлиять на его средний балл.
В течение нескольких мгновений никто не произнес ни слова. Беллоуз выдерживал эффектную паузу. Ему еще не приходилось общаться со студентами, но, исходя из собственных представлений, он полагал, что должен именно так; поддерживать свой авторитет. Студенты молчали, так как им было не по себе, и мысли их путались.
- Сейчас двадцать минут десятого, - сказал Беллоуз, по очереди оглядывая каждого студента. - Встреча была назначена на девять ровно, а не на девять двадцать. - Студенты пытались стоять абсолютно неподвижно, стараясь не привлечь к себе персонального внимания Беллоуза. - Я полагаю, что вам следовало бы встать сегодня с правой ноги, - веско продолжал Беллоуз. Он тяжело поднялся и взял в руку кусочек мела. - Существует одна вещь в хирургии, особенно в хирургии Мемориала, которую вам следовало бы знать. Все должно происходить вовремя. Вам нужно зазубрить это наизусть, иначе ваше пребывание здесь будет... - Беллоуз подыскивал подходящее слово, постукивая кусочком мела о доску. Он взглянул на Сьюзен Уилер и на мгновение замялся. Затем перевел взгляд на окно и закончил: - ...малоприятным, как погода зимой.
Беллоуз снова посмотрел на студентов и начал свою заранее приготовленную вступительную речь. Говоря, он ощупывал взглядом их лица. Он был уверен, что определил, кто из них Файрвизер. Его привели к этому заключению очки в узкой роговой оправе янтарного цвета. И, вероятно, он узнал Гольдберга. Лица двоих других юношей ничего ему не говорили. Он рискнул еще раз посмотреть на Сьюзен и вновь испытал мгновенное смущение. Беллоуз не был подготовлен к тому, что девушка окажется такой красивой. На ней были надеты темно-синие брюки, аккуратно облегавшие ее бедра, светло-синяя рубашка в оксфордском стиле, вокруг шеи был повязан сине-красный шелковый шарф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Угу, - неопределенно пробурчал Беллоуз, с трудом перенося свое внимание на происходящее вокруг него.
Большинство людей согласились бы с Вальтерсом по поводу погоды. Небо было обложено несущимися серыми тучами. Но Беллоуз вообще не думал о погоде. Внезапно он понял, что даже с удовольствием ждет своих студентов. Он решил, что, может быть, они помогут ему в его стажировке. И в этом случае время будет проведено не так уж и бездарно. В конце концов, рассуждая по-макиавеллевски, он должен стать на позиции Мемориала. Ведь конкуренция нынче жестокая.
- На самом деле, Вальтерс, это моя любимая погода, - сказал Беллоуз, поднимаясь со стула и не слишком благородно передразнивая кашель Вальтерса.
Сигарета Вальтерса дернулась в углу его рта, и он посмотрел на Беллоуза. Но прежде, чем он смог ответить, Беллоуз уже был за дверью комнаты отдыха. Он направлялся к своим пяти студентам. Сейчас он был убежден, что сможет обратить эту докуку в свою пользу.
Понедельник, 23 февраля
9 часов 00 минут
Сьюзен Уилер приехала в госпиталь из студенческого общежития на "Ягуаре" Джеффри Файрвизера. Это бала старая модель Х150, и только трое пассажиров могли сесть в нее. Пол Карпин был приятелем Файрвизера и поэтому оказался третьим счастливчиком, севшим в "Ягуар". Джорджу Найлзу и Харви Гольдбергу пришлось испытать на себе все прелести поездки в общественном транспорте в час пик, чтобы добраться до назначенной на девять утра встречи с Марком Беллоузом.
Но раз уж "Ягуар" тронулся с места, что само по себе было нелегким испытанием для английского мотора, то, разогнавшись, он покрыл четыре мили за приличное время. Уилер, Файрвизер и Карпин подошли к главному входу Мемориала в 8.45. Двое других, оставшихся на остановке поджидать чуда явления общественного транспорта, одолели это расстояние за тридцать минут и прибыли в 8.55. Встреча с Беллоузом должна была состояться в ординаторской в Беард-5. Никто из пяти студентов не знал, как добраться до этой чертовой ординаторской. Входя в здание, все они надеялись, что судьба доведет их до нужного места. У студентов медицинской школы после двух лет ежедневного высиживания на многочасовых лекциях в характере появилась изрядная пассивность. Кое-как они добрались до главного лифтового холла. Уилер, Файрвизер и Карпин решили подняться в Беард-5 на лифтах крыла Томпсона, расположенных прямо напротив главного входа. Беспорядочно расположенные корпуса делали Мемориал настоящим лабиринтом.
- Я не уверен, что это место мне когда-нибудь понравится, - довольно спокойно сказал Джордж Найлз Сьюзен Уилер, когда группа втискивалась в переполненный в утренний час пик лифт.
Сьюзен вполне поняла, что он подразумевал под этим. Если ты не очень-то и хочешь идти куда-то, да еще и не можешь найти это место, это не улучшает настроения. К тому же все пятеро студентов испытывали острую неуверенность в себе. Они все знали, что Мемориал является самым знаменитым госпиталем, где обучают студентов, и по этой причине стремились попасть сюда. Но одновременно они чувствовали себя бесконечно далеко от сложившегося в их воображении образа врача, призванного принимать взвешенные решения. Хотя их белые халаты вроде бы и позволяли относить их к медицинскому сообществу, их способность участвовать даже в элементарных взаимоотношениях между врачом и больным была равна нулю. Стетоскопы, свисавшие у них из левого кармана, они опробовали только друг на друге или на специально подобранных пациентах. Их память, отягощенная биохимическими формулами типа процесса гликолиза, также не могла помочь им в решении практических проблем.
Но они все-таки были студентами одной из лучших медицинских школ в стране и уже поэтому представляли из себя хотя бы нечто. Эта иллюзия поддерживала их, пока лифт нес их через этажи к Беард-5. На втором этаже двери открылись, чтобы выпустить врача в хирургическом костюме в Беард-2. Пятеро студентов бросили беглый взгляд на кипевшую в оперблоке работу.
Выбравшись из лифта на пятом этаже, они начали поворачиваться в разные стороны, не зная, в каком направлении им следует идти. Сьюзен повела за собой группу, направившись по коридору к сестринскому посту. Как и оперблок внизу, пост напоминал жужжащий улей. Палатный регистратор, приклеившись правым ухом к телефонной трубке, записывал результаты утренних анализов крови. Старшая медсестра Терри Линквивист проверяла предоперационные назначения, чтобы удостовериться, что больным, которых вызовут на операцию в течение ближайшего часа, сделана премедикация. А шесть медсестер и три помощницы сестер бегали, доставляя в оперблок подготовленных больных или ухаживая за больными, уже прибывшими из операционных. Сьюзен Уилер решительно отправилась в сторону этой суматохи, стараясь держаться уверенно и тщательно скрывая робость. Палатный регистратор показался ей самым подходящим для того, чтобы спросить дорогу.
- Извините, вы не могли бы сказать мне... - начала Сьюзен.
Регистратор поднял навстречу Сьюзен руку.
- Повторите, пожалуйста, показатель гематокрита еще раз. Здесь просто преисподняя, - воскликнул он в трубку, зажатую между плечом и подбородком. Он сделал запись в блокноте перед собой. - Еще этому пациенту был назначен азот мочевины крови. - Он взглянул на Сьюзен, осуждающе покачивая головой, выслушивая своего собеседника. Затем его глаза опять уперлись в историю болезни. - Естественно, я уверен, что азот был назначен. - Он с несчастным видом просмотрел историю и нашел лист назначений. - Я лично заполнял направление в лабораторию. - Он еще раз проверил лист назначений. - Послушайте, доктор Нидем сделает из вас котлету, если здесь не будет азота... Что?.. Хорошо, если у вас не хватает сыворотки для анализа, оторвите свою задницу от стула, поднимитесь и возьмите еще. Этот больной назначен на одиннадцать часов. И еще насчет Бермана, у вас уже готов его анализ? Естественно, он мне нужен!
Регистратор поднял глаза на Сьюзен, продолжая держать трубку между плечом и ухом.
- Чем я могу вам помочь? - спросил он быстро.
- Мы студенты медицинской школы, и я хотела бы узнать...
- Вам лучше спросить у мисс Линквивист, - внезапно сказал регистратор, склонился над своими бумагами и стал с сумасшедшей скоростью вписывать какие-то цифры. Затем он сделал небольшую паузу и указал Сьюзен карандашом на Терри Линквивист.
Сьюзен оглядела Терри и заметила, что та всего четырьмя-пятью годами старше ее. Она привлекала своим пышущим здоровьем обликом, но, на взгляд Сьюзен, была толстовата. На вид она была занята не меньше, чем регистратор, но Сьюзен не нашлась что возразить. Бросив быстрый взгляд на свою группу, она поняла, что та определенно не проявляет никакого желания перехватить инициативу, и подошла к мисс Линквивист.
- Простите, - вежливо сказала Сьюзен, - мы студенты, и нам назначено явиться...
- О, нет, - прервала ее Терри Линквивист, глядя на Сьюзен и быстро прикладывая тыльную часть ладони ко лбу, как будто ее поразил внезапный приступ мигрени. - Только этого мне не хватало, - сказала Терри, обращаясь к стенке и подчеркивая каждое слово. - В один из самых загруженных дней в году мне преподносят очередную пачку студентов. - Она повернулась к Сьюзен и посмотрела на нее с очевидным раздражением. - Пожалуйста, не мешайте мне сейчас.
- Я вовсе не хотела вам мешать, - защищаясь, ответила Сьюзен, - Я только надеялась, что вы скажете мне, где здесь в Беард-5 расположена ординаторская.
- Через эти двери напротив главного поста, - сообщила Терри, слегка смягчаясь.
Когда Сьюзен повернулась и пошла к своей группе, Терри Линквивист подозвала одну из медсестер и сказала ей:
- Вы не поверите, Нэнси, но сегодня тот еще денек. Догадайтесь, что нам досталось?.. Мы заполучили очередную группу этих "зеленых" студентов.
Чуткие уши Сьюзен уловили тяжкие вздохи, несущиеся со стороны персонала Беард-5.
Сьюзен обошла стойку регистратора. Он все еще висел на телефоне и что-то писал. Она направилась к двум простым белым дверям напротив поста. Остальные студенты потянулись за ней.
- Комитет по торжественной встрече, - прокомментировал Карпин.
- Да-а, настоящий прием с красной дорожкой, - протянул Файрвизер.
Несмотря на неуверенность, студенты все еще считали себя важными персонами.
- А... пара дней, и медсестры будут есть из наших рук, - самодовольно сказал Гольдберг.
Сьюзен повернулась и полоснула Гольдберга презрительным взглядом, но тот ничего не заметил. Гольдберг вообще упускал тонкие социальные нюансы межличностного общения. Впрочем, некоторые нюансы были не такие уж и тонкие.
Сьюзен толкнула вращающиеся створки дверей. Ординаторская хирургов была завалена старыми книгами, разными бумагами, немытыми чашками из-под кофе, разнообразными иглами и другими приспособлениями для внутривенного вливания. Вдоль всей левой стены шла стойка высотой с письменный стол, посреди которой стояла большая электрическая кофеварка. В дальнем конце комнаты виднелось окно без занавесей, с грязными от бостонского смога стеклами. Скудный февральский свет просачивался через стекло, образовывая тусклое пятно на старом линолеумном полу. Так что освещение комнаты целиком зависело от люминесцентных ламп дневного света на потолке. На правой стене была видна доска объявлений, заполненная записками, напоминаниями и извещениями. Рядом висела черная школьная доска, покрытая тонкой меловой пылью. Посреди комнаты выстроились школьные кресла с небольшими пюпитрами для письма, смонтированными на правой ручке. Одно из них было выдвинуто вперед и стояло перед доской. Беллоуз сидел в этом кресле и, когда студенты гуськом втянулись в комнату, демонстративно посмотрел на наручные часы. Этот жест явно предназначался студентам, и они его мгновенно поняли, особенно Гольдберг, который всегда трепетно относился ко всем обстоятельствам, которые могли повлиять на его средний балл.
В течение нескольких мгновений никто не произнес ни слова. Беллоуз выдерживал эффектную паузу. Ему еще не приходилось общаться со студентами, но, исходя из собственных представлений, он полагал, что должен именно так; поддерживать свой авторитет. Студенты молчали, так как им было не по себе, и мысли их путались.
- Сейчас двадцать минут десятого, - сказал Беллоуз, по очереди оглядывая каждого студента. - Встреча была назначена на девять ровно, а не на девять двадцать. - Студенты пытались стоять абсолютно неподвижно, стараясь не привлечь к себе персонального внимания Беллоуза. - Я полагаю, что вам следовало бы встать сегодня с правой ноги, - веско продолжал Беллоуз. Он тяжело поднялся и взял в руку кусочек мела. - Существует одна вещь в хирургии, особенно в хирургии Мемориала, которую вам следовало бы знать. Все должно происходить вовремя. Вам нужно зазубрить это наизусть, иначе ваше пребывание здесь будет... - Беллоуз подыскивал подходящее слово, постукивая кусочком мела о доску. Он взглянул на Сьюзен Уилер и на мгновение замялся. Затем перевел взгляд на окно и закончил: - ...малоприятным, как погода зимой.
Беллоуз снова посмотрел на студентов и начал свою заранее приготовленную вступительную речь. Говоря, он ощупывал взглядом их лица. Он был уверен, что определил, кто из них Файрвизер. Его привели к этому заключению очки в узкой роговой оправе янтарного цвета. И, вероятно, он узнал Гольдберга. Лица двоих других юношей ничего ему не говорили. Он рискнул еще раз посмотреть на Сьюзен и вновь испытал мгновенное смущение. Беллоуз не был подготовлен к тому, что девушка окажется такой красивой. На ней были надеты темно-синие брюки, аккуратно облегавшие ее бедра, светло-синяя рубашка в оксфордском стиле, вокруг шеи был повязан сине-красный шелковый шарф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55