Снова он говорил не своим голосом - голосом скорее женским, чем мужским. Бесс ахнула и заставила затихнуть стонущего Джерри, чтобы лучше уловить это новое преображение, как будто оно имело огромную важность.
- Ты не получишь мою семью, ты не сможешь украсть их у меня, - сипел Гордон, его голос взвился еще выше, меняя интонацию.
Он поднял нож и сделал еще один шаг.
И тут окно на входной двери разбилось вдребезги, со звоном обдав осколками стекла стоявшую поблизости мебель.
В какой-то момент Элайн отказывалась верить в случившееся. Звук бьющегося стекла эхом отдался у нее в мозгу, и она в отчаянии уцепилась за него, потому что это дарило надежду. Ей ничего не было видно за Гордоном, и она не знала наверняка - реальность ли этот звук или плод ее воображения, уловка ее сознания для того, чтобы смягчить внезапность смерти, которая скоро примет ее в свои объятия. Потом она увидела, что Бесс и Джерри тоже смотрят в сторону двери, а Гордон перестал наступать на нее и резко повернулся, чтобы посмотреть, кто к ним рвется.
В разбитое окно просунулась рука, отыскала замок, открыла его и толкнула дверь внутрь.
Деннис Матерли стоял в обрамлении солнечного света, его лицо застыло в маске ужаса, но также и решительности.
- Положи нож. Гордон, - приказал он. Но Гордон отказался:
- Нет.
Глава 20
Деннис вошел в комнату; битое стекло хрустело и крошилось у него под ногами. Элайн не знала - то ли это просто ее сознание выкидывает трюки, то ли увиденное не замутнено ее эмоциями, - но Деннис выглядел мужественнее, выше, крепче и гораздо внушительнее, чем она его помнила. В своей рабочей рубашке и джинсах он скорее сошел бы за рабочего, чем за художника.
- Уходи, Деннис, - сказал Гордон.
- Ты же знаешь - я не могу.
Элайн спросила себя, может ли она что-то сделать теперь, когда внимание Гордона отвлечено. Не побежать ли ей? Не попытаться ли ей поднять тяжелую стеклянную пепельницу и ударить его? Нет, все это было бы чересчур мелодраматично. Подобные штуки срабатывают только в кино. Она просто подождет л посмотрит...
- Тебя это не касается, - бросил Гордон своему брату. - Не подходи.
Элайн одновременно удивилась и обрадовалась, увидев, что Деннис проигнорировал угрозу и взмахи ножом. Как она могла настолько в нем ошибаться?
- Я убью тебя, - сказал Гордон.
- Нет, не убьешь. Гордон. Отдай нож. Если ей нельзя двинуться с места, то, по крайней мере, она способна говорить. По крайней мере, она способна предупредить его.
- Деннис, - вмешалась Элайн, - поверь ему. Он убьет тебя. Он думает, что одержим призраком вашей матери.
Деннис не стал оспаривать то, что она сказала, даже не приподнял брови, хотя она была уверена: эта новость его озадачила. Очевидно, ум его был живым и восприимчивым, а отнюдь не легкомысленным. А может быть, восприимчивость ума как раз и вырабатывается при знакомстве со всеми гранями легкомыслия...
- Она права, - добавил Гордон. - Мама вернулась, и вернулась только ко мне, потому что я - тот, кто ждал ее и нуждался в ней все эти годы.
Деннис взял с сиденья старого кресла-качалки толстую сувенирную подушку и выставил ее перед собой, как щит. Он собирался отобрать нож у Гордона.
Элайн поняла, что крупное телосложение Денниса будет компенсировано фанатической энергией его брата. Она сделала последнюю попытку убедить Гордона не убивать своего старшего брата. Чтобы добиться этого, ей пришлось использовать патологическую логику самого сумасшедшего.
- Гордон, твоя мать хотела, чтобы ты уничтожал только женщин - женщин, которые пытаются отнять у нее семью.
И, сказав это, она почувствовала слабость, почувствовала себя совершенно одинокой, маленькой и слабой в средоточии безумных сил.
Гордон произнес, не сводя глаз с Денниса:
- Он пытается помешать мне разделаться с тобой. Мама хочет, чтобы я разделался с ним. Она много раз мне это говорила. Она не перестанет изводить меня, пока я не разделаюсь с тобой.
Элайн вспомнила, как выглядела Силия, когда Гордон разделался с ней, и почувствовала, как тепло уходит из ее тела. Она была холодной, неописуемо холодной, зубцом льда.
- Твоя мать никогда не перестанет изводить тебя, если ты убьешь своего брата. Неужели ты не видишь, что отнимаешь у нее ее семью - делаешь как раз то, чему она пытается помешать.
Этот аргумент оказал ожидаемое воздействие на Гордона. Он опустил нож, которым до этого метил в брата, и лицо его исказилось от муки, когда он попытался разгадать свой путь в лабиринте "обязанностей" в отношении Амелии.
Запыхавшаяся Элайн все глубже вдавалась в эту любительскую, но эффективную психологию:
- Твоя мать захотела бы, если уж дело дойдет до столкновения интересов, чтобы ты в первую очередь защищал ее семью. Твоя мать приказала бы тебе отпустить всех - а потом, впоследствии, позаботиться обо мне.
Пожилая чета на диване глядела на Элайн в изумлении, как будто они не понимали, что она лжет, как будто они думали, что она приняла теорию переселения душ.
- Брось нож, - повторил Деннис. Гордон посмотрел на нож. Деннис подступил к нему, по-прежнему используя подушку как щит:
- Нож.., мама предназначила его мне.., чтобы я им.., для того, чтобы...
- Брось его! - крикнула Элайн. Похоже, это послужило детонатором, последней командой, которая побудила его взорваться.
Гордон без предупреждения резко повернулся и прыгнул на Элайн. Он занес поблескивающее оружие высоко над головой и направил ей в грудь, зайдясь в торжествующем крике.
Элайн отпрянула назад, скорее инстинктивно, чем по-настоящему понимая, как близка она от смерти. Но кресло заставило ее остановиться, преградило ей путь к бегству. Весь мир, казалось, заледенел, стал таким же холодным и ноющим, как и она сама, - за исключением ножа. Посреди всего этого инея, посреди льда и холода нож был сверкающим ланцетом, прорубавшимся к ней по мере того, как иней вокруг него таял. Ей предстояло умереть.
В тот же самый момент Деннис отбросил подушку, которую держал в руках, дотянулся до запястья Гордона и остановил быстрое движение смертоносного оружия.
Гордон набросился на своего брата, его лицо побагровело от притока крови, глаза были широко распахнуты, рот открыт в яростной ухмылке.
- Позовите на помощь! - крикнула Элайн пожилой чете.
Они тупо уставились на нее; Джерри, казалось, забыл про свою рану на голове.
- Позовите Пола!
Упоминание имени брата Амелии сняло заклятие. Джерри встал, торопливо пересек комнату и исчез в открытой двери. Только бы Пол не был пьян и не мучился тяжким похмельем!
Несмотря на то, что он был физически менее развит. Гордон в конце концов вырвал нож и вскользь полоснул Денни по бицепсу, когда тот отступил от своего брата. По руке Денниса потекла кровь.
Элайн подобрала пепельницу, ощутила ее холодную тяжесть. На самом деле она не думала, что сумеет ею воспользоваться. Она - медсестра, привыкшая лечить, а не наносить раны. "О Господи, если мне придется ею воспользоваться, дай мне силы!"
Когда Деннис снова подступил к брату, оставляя за собой след из алых капель. Гордон снова ударил. Деннис сделал обманный выпад справа, шагнул вперед, уклонившись от удара, и двумя руками схватил кулак с ножом, стараясь заломить запястье назад, чтобы Гордону пришлось бросить нож.
Элайн, обучаясь на медсестру, видела много крови, много глубоких ран. Но вид крови Денниса выходил за рамки ее опыта. Она была опустошена. Она не хотела, чтобы он умирал. Как она хотела, чтобы он остался жить! И может быть, тогда она сможет искупить вину за то, что думала о нем такие ужасные вещи.
Гордон воспользовался своей свободной рукой, чтобы нещадно колотить Денни по голове. Он пустил брату кровь из носу и разбил ему губу. Судя по виду, Деннис уже устал и был не способен продержаться долго...
Но вдруг, в один миг, шансы поменялись. Запястье Гордона хрустнуло под нажимом рук Денниса. Он завыл, выронил нож и отскочил от брата, ухватившись за сломанное запястье. Он выглядел диким, бледным, как просеянная мука, рот зиял черной дырой на лице.
Деннис ногой оттолкнул нож в противоположный конец комнаты и сказал поразительно мягко:
- Садись, Гордон. Ты ранен.
В какой-то момент Гордон смотрел так, как будто он, невзирая на свою рану, сделает еще одну, последнюю попытку добраться до оружия. Потом, как будто его ударили большим молотком, привалился боком к креслу, в котором Элайн сидела всего несколько минут назад. Она думала, что он убьет ее. А теперь он ни за что этого не сделает.
- Я не хотел тебя убивать, - сказал Гордон брату.
- Не говори об этом.
- Ты любишь меня? - спросил Гордон. Деннис выглядел усталым, но не злым.
- Ты - мой брат. Я очень тебя люблю. Гордон Матерли, поддерживая сломанное запястье здоровой рукой, наклонял голову до тех пор, пока не опустился подбородком на грудь и не расплакался.
Элайн смотрела, как Деннис прошел по комнате и подобрал нож. Он глянул на него так, словно не знал, что это такое. Девушка подошла к нему, чувствуя незнакомое сильное влечение, - потому что он обладал невероятно сильным мужским началом, был храбрее любого мужчины, которого ей прежде доводилось видеть, - и попросила:
- Дайте мне взглянуть на вашу руку.
- Она в порядке.
- Мы должны остерегаться инфекции, - пояснила она. Он спросил:
- Почему прошлой ночью вы не рассказали мне, кого подозреваете?
Элайн покраснела, посмотрела на поверженного Гордона. И призналась:
- Я не думала, что это он. - А потом выпалила:
- Я думала, что, возможно, это вы! - Она знала: рано или поздно это придется ему рассказать. А она никогда не тянула с признанием своих ошибок.
Деннис недоверчиво уставился на нее. Элайн уже молила в душе, чтобы он ее не возненавидел, когда он расхохотался. Этот смех, пусть и напряженный, нервный, был все-таки лучше, чем возмущение, которого она ожидала.
Когда же он совладал с собой, то сказал:
- Отец говорил мне, что кто-то пытался взломать замок на вашей двери. Когда я обнаружил, что вы звоните в полицию, то понял, что вы встревожены не на шутку. Я разыскал Ранда через полчаса после того, как вы ушли спать, и рассказал ему то, что вы говорили отцу. Он пообещал приехать и осмотреться на месте.
- Он так и сделал, - прошептала Элайн, содрогаясь. Она вспомнила, какую цену Ранд заплатил за свое усердие.
- Я знаю. Я нашел его тело как раз перед тем, как пришел сюда.
- Откуда вы узнали, где искать? Он объяснил:
- Я сидел в своей мастерской, у окна, и видел, как вы с Гордоном выходите из гаража. Вы шли так скованно и так странно себя вели, что я был заинтригован. К тому же я не забыл вашего страха относительно того, что убийца - один из нас. Гордон всегда был странным, жадным до работы, трезвым, серьезным, неохотно отдыхал. Когда я увидел вас вдвоем, то заподозрил самое худшее. Я пошел к гаражу посмотреть, что случилось, - и нашел Ранда.
- Вы спасли мне жизнь, - выдохнула Элайн. Она опять почувствовала себя женщиной, маленькой и хрупкой в могучей тени мужчины.
- Вы спасли жизнь нам всем, - возразил он. - Вы были единственной из нас, кто не закрывал глаза на весьма неприятные факты. Мы очень вам обязаны.
В этот момент в дверь ворвался Пол Хоннекер.
Элайн сказала ему:
- Вызовите "скорую помощь". Пол. Полицию. И Ли.
Явно потрясенный тем, что увидел, Пол отозвался:
- Сию же минуту! - Загромыхал вниз по лестнице и в следующий момент исчез.
Когда они снова подошли к Гордону, он посмотрел на них и скривил губы, выражая глубокую ненависть. У Элайн снова мороз пробежал по коже.
Гордон произнес:
- Деннис, ты отдашь мне этот нож. - Его голос снова повысился и зазвучал совсем по-женски.
- Это Амелия, - провозгласила Бесс и откинулась на спинку дивана.
- Деннис, - причитал Гордон, - твоя мать велит тебе отдать нож!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24