- Вы могли отказаться от такой роли. Могли снять свою кандидатуру перед выборами. А когда победили на выборах, вполне могли подать в отставку.
- Ничего подобного. Я должен был выполнять его приказания. У него находилось письмо, которое он заставил меня написать судье Саймону. Полицейские нашли мой револьвер в сточной яме, куда я его бросил. Он заставил Джоя Солта и Фрэнси поклясться в том, что они достали его для меня...
- Я к этому не имела никакого отношения! - Фрэнси Сонтаг неслышно вышла из кухни и стояла в дверях комнаты.
Аллистер обернулся к ней.
- Джой сделал это! Тогда он работал на Керча.
- Так вот почему ты позволил убить его прошлой ночью? Поэтому, да?
- Я говорю тебе, что я не знал...
- Хорошо, - громко сказал я. - У Керча было ваше признание и два свидетеля. Это были не очень хорошие свидетели, но годились, чтобы до смерти запугать вас. Это объясняет, почему вчера вечером мне оказалось так легко с вами договориться. Если бы вам удалось заставить кого-нибудь другого застрелить Керча, то у вас появился бы шанс выйти сухим из воды. Но вы слишком торопились и повторили свою ошибку. Вы обратились за пистолетом по тому же адресу - к миссис Сонтаг и ее брату.
- Попробуйте это доказать! - заявила женщина.
Я пропустил ее слова мимо ушей.
- Какое-то время после этого обстановка, кажется, складывалась в вашу пользу, но вы ничего не могли предпринять и лишь выжидали. Вы опасались действовать, пока не выяснится, что происходит. Было, конечно, тяжело пассивно выжидать - и тут госпожа Сонтаг передала вам мое сообщение из гостиницы "Уайльдвуд".
- Он попал в переплет! - произнесла женщина. - Недавно я видела Джоя в морге. Он был красивым юношей, но видели бы вы его с залепившей глаза грязью.
- Я его видел.
- И этот человек позволил им убить его. Разве не так, Аллистер-Паллистер? Сегодня утром он набрался наглости просить меня не говорить вам о том, что я передала ему ваше сообщение.
- Вы вели себя осторожно, не правда ли? - продолжал я. - Вы подумали, что у вас появился шанс. Когда я сказал, что Солт мертв, этот шанс стал более реальным. Вы бросились в "Уайльдвуд" и обнаружили там оставленного мною Гарланда, который лежал на полу без сознания. Он был последним свидетелем против вас. Или предпоследним. И вы задушили его. Затем вернулись в город, захватили с собой Хэнсона и отправились еще раз туда же, чтобы обнаружить его труп.
Но оставался Керч. С ним было труднее всего. У него было доказательство, которое позволило бы отправить вас на электрический стул. Это доказательство находилось в клубе "Катей". Даже если бы вы убили его, то не смогли бы заполучить это доказательство. И неудивительно, что ваши нервы сдали, когда я вас встретил в полицейском участке. А когда дал комбинацию цифр сейфа, то вам это показалось манной небесной. Это возвратило вам уверенность, не правда ли?
- Неоправданную уверенность, - уныло заметил он. - Я зашел слишком далеко.
- Вы зашли слишком далеко несколько лет назад. Когда вы отправились в клуб, чтобы пристрелить Керча, вы уже были настолько оторваны от общечеловеческих норм, что представляли опасность для любого живого существа. Все они превратились в ваших врагов. Так или иначе, но Керч должен был погибнуть, и никто не пожалеет о нем. Но, прикончив его, вы допустили еще одну серьезную ошибку. Спустилась Карла, чтобы посмотреть, из-за чего началась стрельба. Раньше она относилась к числу ваших друзей, но теперь ее появление означало для вас лишь одно - она тоже должна была умереть. Убивать людей становилось все более легким занятием - почти что развлечением...
- Не хочу больше слушать об этом! - В его голосе прозвучала настоящая мука, и впервые я испытал к нему чувство, близкое к жалости. Его мечты о власти полностью развеялись, и он предстал обнаженным и жалким.
- Я почти закончил свой рассказ, как, впрочем, и вы. Карла не погибла, Аллистер. Она займет место свидетеля на вашем судебном процессе. Но вы не поняли, что поставили перед собой дикую цель. Забрали нужные вам бумаги и покинули помещение. Оставшиеся в обойме патроны не давали вам покоя. Почти все ваши враги были уничтожены, кроме Фрэнси, и она знала достаточно, чтобы пригвоздить вас к позорному столбу. Хотя пуля могла бы успокоить и ее. Начинало казаться, что пуля может решить любую проблему в нашем подлунном мире. Поэтому вы решили нанести прощальный визит Фрэнси.
- Верно, это прощальный визит, - сказала она, - но не для меня. Я все прочитаю в газетах в тот день, когда тебя отправят на электрический стул. Мне будет над чем посмеяться.
Он сидел, как будто проглотил аршин, приступы дрожи пробегали по его телу, то нарастая, то ослабевая.
- Уберите ее от меня, - выдавил он.
- Когда сочту нужным.
- Что вы собираетесь делать?
- Не знаю. Вы не должны были прикасаться к вещам, которые мне дороги. Если Карла погибнет, вы мне заплатите за это.
- Я уже давно плачу - страданиями. Два года испытываю муки.
- Только послушайте его! - язвительно заметила Фрэнси. - А раньше он приходил сюда и хныкал у меня на коленях.
- Заткнись! - Я вдруг понял, что ничего не смогу сделать для Аллистера. И никто не сможет для него сделать ничего - кроме как прервать его жизнь; и, возможно, это будет для него одолжением.
- Это касается только его и меня, - заявила она.
- Я так не думаю. Но все равно заткнись!
- Собираетесь вы вызвать полицию?
- Да, сейчас. Где его револьвер?
Она вынула его из кармана, держа вне моей досягаемости.
- Он будет у меня. Так мне спокойнее.
- Пусть будет так. Вы умеете с ним обращаться?
- А вы как думаете?
- Тогда держите его на мушке. Где тут телефон?
- Рядом с дверью на кухне.
Я оставил их вдвоем и позвонил в центральную больницу. После паузы к телефону подошел Хэнсон.
- Говорит Уэзер. Я нахожусь в жилом доме Харви, в квартире госпожи Сонтаг. Я буду здесь вас ждать.
- Почему, черт возьми...
- Нужный вам человек находится здесь же.
- Какой человек?
- Аллистер. Он готов сознаться в убийстве моего отца и еще в нескольких убийствах.
В трубке я услышал его участившееся дыхание.
- Фримэн Аллистер? Нет ли тут какой ошибки?
- Никакой ошибки нет. Вы придете? Мне начинает надоедать его компания.
- Сейчас же еду, - быстро произнес он.
- Не бросайте трубку. Как чувствует себя девушка?
- Я ждал, надеясь, что она придет в сознание, чтобы поговорить с ней, но она пока без сознания. Доктор говорит, что скоро очнется. Она будет в порядке.
- Вы уверены?
- Да, она в надежных руках.
- В какую ее поместили палату?
- На двоих.
- Послушайте меня. Это очень важно, и прошу вас сделать это сейчас же. Переведите ее в отдельную палату и приставьте специальную медсестру...
- Я не могу этого сделать, если вы не ее родственник.
- Сделайте это для меня. Я ее родственник.
- О, дьявол...
- Я собираюсь на ней жениться, понимаете? - Я повесил трубку.
Трубка опустилась на аппарат одновременно с треском наподобие взрыва. Это было совпадение, взрыв произошел в другой комнате. Я вбежал туда и увидел Аллистера на полу; и над ним стояла женщина. У него тоже появилась на лбу дырка, как глаз циклопа, темно-красное отверстие, из которого сочилась кровавая жидкость.
Я перевел взгляд с его безжизненного лица на лицо женщины. Ее темные глаза выражали восторг.
- Ну, что? - произнесла она.
- Убийства - такая же заразная вещь, как тиф, правда?
- Самозащита не считается убийством, - начала она объяснять.
Я резко отвернулся от нее, чувствуя себя так, словно провел уже много часов в этой комнате с мертвецом на полу и с его бывшей любовницей, стоявшей над ним с покачивающимся в руке пистолетом. Пять убийств - много, а шесть - слишком много для меня. Я чувствовал себя уставшим, больным и старым.
Я раскрыл окно и высунулся наружу. Недомогание, которое я почувствовал, было не только физическим, но и духовным; казалось, весь мир сошел с ума. Открывшаяся за окном улица - голая, если не считать грязных остатков недавнего снегопада, - выглядела, несомненно, реальней и надежней. Но если бы из-за угла появилась армия крыс и прошла бы по улице перед жилым домом Харви, я бы нисколько не удивился.
Город был мерзким, слишком мерзким для такой девушки, как Карла. Слишком мерзким даже для мужчин и женщин, которые его сделали таким, для Керча и Дж. Д. Уэзера с его женой, и для Аллистера, и Гарланда, и для Джоя Солта. Если Карла и я решили что-то создать для себя - а это само по себе нелегко сделать, - то нам надо удрать из этого города. Я знал, что, когда ее плечо заживет, она с этим согласится.
Но, с другой стороны, сам я не был уверен, что смогу на это пойти. У меня открылась возможность остаться здесь, в лапах чудовища. Вряд ли я годился для такого дела; в одиночку не смог бы выполнить выпавшую на мою долю задачу. И вообще в США 1946 года невозможно было построить город Божий. Но можно соорудить что-то получше, чем организм, пожирающий тела и души человеческие. Можно построить город для людей. Но перед тем как решить, уезжать или оставаться, я должен поискать здесь хороших людей. Таких Дж. Д. Уэзеров, которых уважают люди, таких Кауфманов, которые живут в реальном мире, а не в плену утопических иллюзий, таких Сэнфордов, которые усвоили уроки истории, таких Аллистеров, которые не сломались. Поискать людей, жаждущих и готовых отстаивать нечто большее, чем сытная еда, женщина, способная утолить похоть, и власть над себе подобными. Десять раундов борьбы в одиночку утомили меня. Но рядом с хорошими людьми я смогу выдержать и семьдесят пять раундов.
Далеко на улице показалась, завывая сиреной, черная полицейская машина. Я оперся обеими руками о подоконник и втолкнул себя обратно в комнату. Женщина все еще стояла над телом.
- Он был странным человеком, - сказала она. - Я часто хотела убить его. И вот теперь я решилась. Я сделала это.
Пистолет выскользнул из ее руки и сверкнул на ковре. У обочины раздался скрип тормозов и звук захлопнувшейся дверцы. Когда я посмотрел на лицо Фрэнси, на нем начало появляться какое-то глубокое чувство: то ли жалость, то ли что-то еще.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32