— Еще нет, почта поступила, когда я ушла. Домой же возвращалась часа в три. Я была от дома на расстоянии в полквартала, когда увидела человека, который спускался с моей веранды. Но в тот момент я не знала, что он побывал в доме. Подумала, что это кто-нибудь из знакомых, пришедших повидать меня или отца. Поэтому я окликнула его и помахала рукой. Он бросил на меня лишь один взгляд через плечо и быстро подался в другую сторону.
Когда я подошла к дому, то увидела, что замок парадной двери сломан. Бумаги на письменном столе разбросаны, ящики выдвинуты, шкафы раскрыты. Я позвонила в полицию. Там сказали, что постараются задержать его, но с тех пор от них ни слуху ни духу. В доме на самом видном месте лежала моя сумочка, но из нее ничего не пропало.
— Дневную почту уже принесли, когда вы возвратились домой?
— Она валялась на полу, прямо вот здесь. — Девушка показала на парадную дверь, которая вела в гостиную, где мы сидели. Я повернул голову и заметил, что в двери была прорезь для почты. Обратил также внимание, что дверь осталась раскрытой.
— Обыск в доме показывает, что, похоже, в последней почте письма Родни не оказалось, — заметил я. — Значит, его доставят завтра утром. Оно было отправлено два дня назад.
— Если этот человек заявится сюда снова, я застрелю его. — Она выпятила полные протестующие губы, а в широко раскрытых глазах появился кошачий блеск.
— Вполне верю. Но все-таки как он выглядит?
— Высокий мужчина, довольно широкоплечий. В первое мгновение я подумала, что это отец, но потом сообразила, что отец не мог так быстро вернуться из Финикса.
— Волосы у него черные?
— Не уверена... — Не закончив фразы, она вдруг замерла. Застыла на месте, даже не успев закрыть рта.
— Это был не я, мистер Дрейк, если имеете в виду меня, — раздался от двери мужской голос.
Я повернулся и увидел, что в комнату спокойно входит Гордон. Его черные глаза смотрели презрительно и спокойно.
Я неторопливо поднялся и направился к нему. Когда подошел достаточно близко, резко опустил правую руку до уровня своего колена, а затем нанес удар по его удлиненной челюсти. Это был удар для простачков, но Гордон отлетел, ударившись о дверь, которая с грохотом захлопнулась. Тут же в его руке появился пистолет, и на меня уставилось круглое и пустое отверстие. Пистолет не спускал с меня своего темного взгляда, пока хозяин поднимался на ноги.
— Это не назовешь честным ударом, — заявил Гордон. Теперь его глаза утратили спокойствие. В них светилась ненависть. — Я же вас просил не прибегать к насилию, мистер Дрейк.
— Могу продемонстрировать вам честный удар, если опустите пистолет. Впрочем, я сделаю это в любом случае.
— Пистолет нацелен вам в голову, мистер Дрейк. Если вы приблизитесь, то он выстрелит.
За моей спиной раздался щелчок, и Лаура Итон крикнула:
— Вы у меня на мушке, бросайте оружие.
Гордон не отвел от меня глаз, но все его туловище напряглось.
— Считаю до трех, — продолжала она. — Раз.
Он взял пистолет за дуло и протянул мне.
— Что за дурацкая ситуация? — воскликнул он.
— Пока что не такая дурацкая, какой может стать, — произнес я. — Мисс Итон, позвоните, пожалуйста, в полицию.
— Можете не беспокоиться, — остановил ее Гордон. — Я и есть полиция.
— Вы меняете свою личность с захватывающей дух скоростью. Звоните, мисс Итон. Он у меня на прицеле.
Гордон сунул было руку в свой внутренний карман.
— Держите руки на виду! — резко крикнул я. — Положите их за голову.
— Очень хорошо, если это доставит вам удовольствие. — Он поднял руки, презрительно усмехаясь. — Выньте мой бумажник из левого внутреннего кармана. Там найдете мое удостоверение личности.
Я приблизился, продолжая держать его под прицелом, и вынул бумажник. Там была карточка, удостоверявшая, что Честер Гордон специальный агент ФБР. Я почувствовал себя обманутым, сомневающимся и злым. Моя мелодрама превратилась в фарс, и весь накопленный адреналин в моих жилах превратился в кислоту.
— Извините, что испортил вашу игру в ковбоев и индейцев, — едко произнес Гордон. — А теперь положите пистолет, не то у вас прибавится неприятностей.
— Вы могли выкрасть эту карточку, — произнес я неуверенно.
— Положите пистолет, — властно повторил он. — Хефлеру может не понравиться, если вы случайно выстрелите в меня.
Я вспомнил гладко говорящего рыжеволосого мужчину из конторы ФБР на улице Лафайетт.
— Вы работаете на Хефлера?
— Я могу вас арестовать за нападение, мистер Дрейк. Вы вели себя как глупец.
Он снял руки с головы и потер свою посиневшую челюсть.
— Извиняться не собираюсь, — резко произнес я. — Если бы вы меня предупредили...
— Мы ни о чем не рассказываем гражданским лицам, когда расследуем какое-либо дело.
— Черт меня подери, если бы не я, то никакого дела и не было бы!
— Я буду просто счастлива, — вмешалась Лаура Итон, — если вы, мужчины, не устроите еще одну потасовку в моей гостиной. Значит, мы все трое заодно, правда?
Гордон произнес:
— Извините.
Дальнейшие обвинения, порождаемые моими ущемленными чувствами, готовы были вылиться в слова: если бы вы мне доверились, то мы смогли бы спасти Хэтчера, мы могли бы подловить Андерсона. Но я сдержался и прикусил язык. Я отчасти понимал его. Человек, расследующий убийство и шпионаж, обязан работать скрытно, особенно в условиях тесноты поезда.
Обратившись к Лауре Итон, я попросил извинить меня, а у Гордона спросил:
— Что вы делали в поезде? Не за мной же следили?
— В мою задачу входило защитить вас. Две смерти совпали с вашим присутствием. Было похоже на то, что беда преследует вас. После гибели Хэтчера я окончательно убедился в этом.
Я не мог не сказать ему:
— От вашей защиты мне было мало толку. А тем более Хэтчеру.
— Я вряд ли могу попробовать все, что вы собираетесь съесть, мистер Дрейк. Не могу быть и вездесущим.
— Но вы достаточно вездесущи, чтобы повсюду мне попадаться. Что привело вас сюда сегодня?
— После убийства Хэтчера мои подозрения сосредоточились на Андерсоне. Главным образом я старался следить за ним. Когда вы рванулись и застали меня возле двери в курительное отделение вчера вечером, то, я думаю, он догадался и сошел с поезда в Гэллупе. Я последовал за ним, но не достаточно проворно. Он схватил единственное имевшееся такси до Альбукерка, а мне пришлось ждать, когда туда отправится поезд. Пока я добирался до Альбукерка, его и след простыл.
Однако мне удалось проследить его путь до аэропорта, где он нанял частный самолет до Лос-Анджелеса. Я вылетел туда первым же коммерческим рейсом, но когда прибыл, след его затерялся. Как и вам, мне пришла мысль о том, что он мог приехать сюда, чтобы перехватить письмо Хэтчера к мисс Итон. Я прибыл в полдень и обнаружил, что он пытался это сделать. Он прилетел в аэропорт сегодня утром и пропал. С тех пор его видела только мисс Итон. В местной полиции мне сообщили, что сегодня днем в ее дом проник взломщик. С тех пор я слежу за домом. Местная полиция взяла под наблюдение все дороги.
— Я и не догадывалась, что у меня появился телохранитель, — сказала Лаура Итон. — Приятное, признаюсь вам, ощущение. Я не так хорошо обращаюсь с оружием, как пыталась изобразить.
— Наша организация для того и существует, чтобы защищать граждан, — нравоучительно выпалил Гордон.
— Полагаю, что вам известны все обстоятельства смерти Бес-си Лэнд? — спросил я.
Лаура Итон подалась вперед на своем стуле и с любопытством посмотрела на меня, но проявила достаточно выдержки, чтобы не задать вопроса.
— Вместе с Хефлером я познакомился со всеми уликами, — ответил Гордон. — Между прочим, я обследовал труп.
— Согласились ли вы с полицией, что это было самоубийство?
— Нет, не согласился. Некоторые служащие муниципальной полиции — буквоеды. Они заучили, что отметина, свидетельствующая о состоянии нерешительности, зачастую признак самоубийства. Поэтому, как только обнаруживают такую отметину, тут же делают вывод о самоубийстве. В данном случае наиболее приемлемая гипотеза заключается в том, что Бесси Лэнд была пьяна, когда ее убили. Ткани ее мозга пропитаны алкоголем.
— Я видел Бесси за пару часов до смерти. Она лыка не вязала.
— Совершенно правильно. И похоже на то, что убийца колебался в момент убийства и сделал неглубокий надрез на ее шее, перед тем как собрался с духом и прикончил ее. Алкоголь служит своего рода гипнозом, и Бесси могла так и не прийти в себя. Это — один вариант объяснения отметки о нерешительности. Другой вариант, который я считаю более правдоподобным, заключается в том, что эта отметка была нанесена преднамеренно, чтобы убийство выглядело самоубийством. Это предполагает почти что хирургическую выдержку и знание судебной медицинской практики. Но думаю, что преступники, с которыми мы имеем дело, в достаточной степени хладнокровны и изощренны. К тому же убийство, замаскированное под самоубийство, соответствует ранее выявленному характеру поведения.
— Вы имеете в виду убийство Сьюзен Шолто?
— Убийство Сьюзен Шолто? — прошептала шокированная Лаура Итон.
— Совершено уже три убийства, — объяснил Гордон. — Ваш друг Хэтчер стал третьей жертвой.
Лаура Итон как будто вся сжалась и закрыла побледневшее лицо рукой.
— Вы сказали — преступники, — заметил я. — Во множественном числе.
— Кажется, не остается сомнений, что мы имеем дело с преступной организацией...
— "Черный Израиль"?
— "Черный Израиль" — это только часть организации или какое-то примкнувшее общество. Я получил телеграмму, когда поезд остановился в Канзас-Сити. Удалось задержать негра, который сидел рядом с Бесси Лэнд в ночь ее убийства...
— Я так и знал, что он причастен к этому.
— Этот человек не убивал ее, — продолжал Гордон. — Он доказал, что не отлучался из "Парижского бара и гриля" до двух часов ночи, а она была убита задолго до этого времени. Но он — член организации "Черный Израиль", в чем и признался...
— За всем этим стоят япошки?
— Если это и так, то он об этом не знает или не хочет говорить. "Но он сознался, что в вопросах войны "Черный Израиль" придерживается позиции пассивного сопротивления. Кстати говоря, его собственный призывной статус не соответствует тому, каким должен быть. Пока что мы выдвигаем против него только это обвинение. Он кое-что нам выложил, и мы пытаемся взять руководителей. Гектор Лэнд — мелкая сошка, вступил в организацию сравнительно недавно. Он упомянул также о белом, который снабжал "Черный Израиль" средствами для пропаганды.
— Андерсон?
Гордон откинулся назад и закурил сигарету.
— Думаю, да.
Между нами все еще сохранялась напряженность, похожая на электрическую дугу, контактными концами которой служили, мои разбитые суставы пальцев и посиневшая скула Гордона.
— Если вы так считаете, то почему же не арестовали его прямо в поезде?
— По той простой причине, что у меня не было против него юридически веских обвинений. Вы, наверное, не понимаете, Дрейк, как должна действовать полиция в демократическом обществе. Во время этой войны наше бюро вело наблюдение за известными преступниками в течение двух или трех лет. Следило за ними каждую минуту каждого дня, ожидая, когда они совершат поступок, который их выдаст. В конце концов что-нибудь всегда всплывает. Кто-то проболтается, ошибется в планировании, произойдет случайная встреча...
— Андерсона выдала случайная встреча с Хэтчером, — заявил я. — Хэтчер сказал, что он знал Андерсона. Во всяком случае, намекнул на это.
— Может быть, и так. Возможно, его письмо объяснит причину гибели.
Лаура Итон воскликнула:
— Господи праведный, думаю, мне не помешает чашечка кофе! Моя голова просто раскалывается. А как вы, джентльмены?
Мы сказали, что это очень кстати, и она заторопилась на кухню.
Когда она ушла, Гордон спросил:
— Во сколько приносят утреннюю почту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31