Но если мы не победим в Игре, все мы окажемся сумасшедшими - или мертвыми.
Доводы Мордена казались Роффрею логичными, и все же подозрения не оставляли его.
- Давайте подождем, что покажет тестирование. Тогда, может быть, и поймем, куда ветер дует. А уж потом я подумаю и решу.
Морден, поджав губы, чуть заметно кивнул.
- Как знаете,- сказал он, адресуясь, по-видимому, к столешнице.- Попросите зайти исследовательскую бригаду.
В загроможденную приборами каюту Мордена вошли трое.
Морден встал, чтобы представить их.
- Профессор Зелински,- сказал он.
От троицы отделился самый высокий, подошел к Роффрею и Толфрину, протянул пухлую руку, приветливо улыбнулся:
- Рад, что вы с нами. Похоже, вы и ваш друг смогли бы помочь нам справиться с кое-какими трудностями.
Пожав им руки, он со словами: "Познакомьтесь с моими ассистентами. Доктор Цунь" - указал на мрачного малорослого человека монголоидного типа,- "и доктор Манн",- на молодого блондина с наружностью героя приключенческого романа.
- Наслышан о вас, профессор,- хмыкнул Толфрин.- На Земле вы руководили кафедрой физиологии.
- Верно,- кивнул Зелински.- Мы начнем с банального энцефалографического исследования. Потом уложим вас спать и посмотрим, удастся ли нам добраться до подсознания. Полагаю, вы не станете возражать против такого обследования.- Он вопросительно посмотрел на Мордена, но ответа не последовало.
- Да,- сказал наконец Роффрей,- если только оно не предусматривает промывания мозгов.
- Сейчас, знаете ли, пятый век после войны, а не до нее,- резко парировал Зелински.
- Мне кажется, девиз Аскийоля и Лорда Мордена: "На охоту ехать - собак кормить",- проворчал Роффрей, усаживаясь в приготовленное для него доктором Цунем кресло.
На Мордена замечание не произвело никакого впечатления, наверно, он его и не слышал. Привычка Роффрея укрываться за цитатами была частью его архаичной манеры поведения. Мери как-то упрекнула его, что он сознательно затемняет свои намеки и читает старые книги единственно с целью выудить непривычную цитату и запустить ею в тех, кого не любит или презирает. Роффрей согласился и добавил: одна из граней
привлекательности Мери в том и состоит, что она хотя бы понимает смысл его слов.
Роффрею без предисловий нахлобучили на голову тесный шлем из какого-то стекловидного сплава. Он терпеть не мог такие штуковины, да и всю эту музыку на дух не выносил. Дайте срок, обещал он себе, я им покажу, что значит независимость…- с этой мыслью он и уснул.
Такие вот мысли и переживания позволили ученым добыть немало интересной информации - но, увы, абсолютно бесполезной с практической точки зрения.
Профессор Зелински, просмотрев материал, собранный во время сна Роффрея и Толфрина, остался невозмутимым.
- Все это, естественно, требует более детального анализа,- резюмировал он, пожав плечами.
- К чему вы пришли? - спросил Морден.
- Честно говоря, я не вижу однозначного объяснения, почему им удалось то, что не удавалось никому из остальных. Обоим интеллекта не занимать, а Роффрей в этом отношении - человек совершенно выдающийся, но, в сущности, они лишь незначительно отклоняются от нормы. Естественно, дело это тонкое, мы понимаем, и все же Роффрей - не единственный психопат среди человечества, да и не единственная личность с высоким коэффициентом умственного развития,- Зелински закончил тираду вздохом.
- Но у них великолепная память на чувственный опыт,- горячо добавил доктор Манн.- Они, во всяком случае, помогут усилить состав команды.
- Секундочку,- раздался скрипучий голос Цуня; он отключил электроды и раскладывал свое оборудование по ящикам.- Я согласен, что каждый Игрок, которого нам удается привлечь, необходим, но эти люди вот-вот помогут нам разобраться, как победить чужаков. На что мы и надеемся, так ведь, профессор?
Зелински ответил:
- Этот проект полностью истощает все наши силы, Цунь. Для вашего чрезмерного оптимизма нет ни малейших оснований, как нет их и у вас, Манн. Мы сможем проанализировать результаты обследования, только покончив с более срочной работой, а ее невпроворот. Тем временем,- он адресовался уже к Мордену, тот восседал в кресле, по мере сил изображая на сотканной из морщин и шрамов физиономии полицейской ищейки беспристрастность и компетентность,- полагаю, этих людей целесообразно ввести в наш регулярный состав. Не стоит задерживать их, пока мы не изучили результатов. Пусть себе тренируются.
- А вы уверены, что они хорошо сработаются с остальной командой? - спросил Морден, поднимаясь из-за стола.
- А почему нет? - Зелински указал на дверь.- Вы знаете, какая там атмосфера с этим О'Хара, да и со всеми прочими… Ни один из них не является, в вашем понимании, нормальным. Каждый из наших теперешних Игроков - невротик по определению. Нормальным людям не под силу выдержать такое напряжение, и уж тем более нормальные люди не смогут дать сдачи. Участвуя в Игре, мы рассчитываем на необычные физиологические и психологические модели.
- В Толфрина я верю,- сказал Морден,- он куда более восприимчив к убеждению. А вот Роффрей - прирожденный нарушитель порядка. Я-то знаю, имел с ним дело не единожды.
- Значит, дайте ему какое-нибудь важное поручение и не вмешивайтесь,- Зелински снял датчик оптиграфа с подлокотника кресла Роффрея. Тот заворочался, но не проснулся.- Такой уж он человек, что ему всегда надо быть в действии - и знать, что на каждое свое действие он решается сам.
- Да, таких, как он, отродясь не бывало,- скривился Морден, прохаживаясь мимо Роффрея и поглядывая на своего антагониста сверху вниз.
- Вот и не указывайте ему,- чуть улыбнулся Зелински.- Речь ведь идет об особого рода эгоцентричности, что заставляет человечество прогрессировать. Это относится и к Ринарку, и к Аскийолю - информация, которой они располагают, подчас неверна, и все же они добиваются лучших результатов, чем мы с вами.
- В каком-то смысле да,- неохотно согласился Морден.
- Именно в том смысле, который нам сейчас жизненно необходим,- Зелински говорил уже на ходу, исследователи торопились уйти.- Мы прикомандируем пару человек присматривать за ними.
- Когда Роффрей заупрямится, за ним и вся наша чертова полиция не усмотрит,- обреченно вздохнул Морден.
Ему нравился Роффрей, но, как он понимал, он-то Роффрею не нравился. Поразмыслив, Лорд пришел к успокоительному выводу - Роффрею вообще никто не
нравится, кроме собственной жены. Какая жалость, что она нашлась, думал Морден.
Зелински с ассистентами не разгибаясь корпели над результатами обследования. Манна, толкового и искусного исследователя, уже стала тяготить рутинная работа. Во время перерыва за кофе он сказал Зелински:
- Профессор, у меня тут кое-что стало вырисовываться. Скорее всего смысла в этом нет, но вынести на обсуждение, пожалуй, стоило бы…
Зелински, не одобрявший склонности Манна к теоретизированию в рабочее время, нетерпеливо перебил:
- О чем вы?
- Да вот, судя по анамнезу, и Толфрин, и Роффрей были на планете, называемой ими Рос, это "решетчатая планета" в Отлученных Мирах. Отдельные ее части существуют в различных континуумах, так же как это, по-видимому, происходит с Аскийолем. Не могло ли случиться, что эта планета оказала на них некое специфическое воздействие? Или, скажем, если они выдержали испытание на Росе, сохранив разум,- а помните, жену Роффрея оно превратило в безумную,- то в результате они стали более приспособлены к борьбе с чужаками?
Зелински сделал последний глоток кофе и задумчиво приложил палец к влажным губам:
- Не исключено, в этом что-то есть. Я скажу вам, на что обратить внимание. Разберитесь досконально в свободное время и представьте мне доклад с вашими соображениями.
- Где ж его взять, свободное время! - воскликнул Манн, впрочем, польщенный: одобрение Зелински само по себе было редким событием.
- Ну, не обязательно же спать все отведенные на это шесть часов,- спокойно прокомментировал Цунь и, ухмыляясь, вернулся к работе.
Уиллоу Ковач чувствовала, что понемногу смирилась со своей участью. Роффрей отсутствовал уже достаточно долго, и на скорое его возвращение надежд было мало. Она спокойно наполнила шприц и в очередной раз ввела Мери транквилизатор, но сама от укола решила воздержаться. Теперь, на более спокойную голову, Уиллоу снова вернулась мыслями к Аскийолю. Она знала: ей необходимо встретиться с ним. Чем бы ни кончилась встреча, она по крайней мере будет лучше представлять, что делать.
Уиллоу не сразу разобралась, как включается коммуникатор Роффрея, но в конце концов ей удалось связаться с Морденом.
На экране возникло обрюзгшее лицо Лорда Галактики. Сгорбившись над столом, он вроде бы ничего не делал и тем не менее выглядел невероятно усталым. Наверно, держится на стимуляторах, решила Уиллоу.
Он узнал ее, кивнул и сказал:
- Мисс Ковач, если вы беспокоитесь о Роффрее и Толфрине, то зря. Они призваны в качестве Игроков и, безусловно, свяжутся с вами в свободное время.
- Спасибо,- сказала она,- у меня еще одно дело.
- Настолько важное, мисс Ковач? Как вы понимаете, я очень…
- Я хочу лично встретиться с Аскийолем.
- Пока это невозможно. Да и в любом случае, знай вы, как он выглядит, вы бы не слишком на этом настаивали. Собственно, что вы хотите ему сказать?
- Я не могу передать через третье лицо, это дело чисто личного свойства.
- Личного? А, припоминаю, у вас с ним что-то было…
- Мы были очень близки в Мигаа и в мирах Призрака. Я не сомневаюсь, что он захотел бы повидаться со мной,- последние слова прозвучали не слишком уверенно.
- В очередном докладе я передам ему ваши слова. Боюсь, это все, что я могу сделать.- Морден с любопытством разглядывал ее, но ничего не добавил.
- И когда вы ему расскажете, он встретится со мной?
- Если захочет, обязательно. А ваши слова я ему передам, обещаю.
Экран замерцал и опустел. Уиллоу выключила его и медленно вернулась к койке, где спала Мери.
- Как-то для тебя это все обернется? - сказала она. Чего Уиллоу было не занимать - это сострадания к
тем, кто попал в беду. Даже теперь, при всех своих невзгодах, о которых она и вспоминать не вспоминала, пока не оказалась здесь, она смогла подумать о Мери.
Но сейчас чистое и естественное сострадание, которое Уиллоу могла бы испытывать к любому попавшему в неприятное или затруднительное положение, быстро переродилось в менее здоровое чувство. Она начинала ощущать себя подобием Мери. Обе они - совершенно одинокие женщины; одна потеряла все и вся, попала в ловушку своего расстроенного и путаного сознания, чудом задержавшись на грани полного безумия, другой же все б ольше казалось, что в тяжелую минуту все ее оставили, не только Аскийоль, но и Толфрин и Роффрей…
Она сидела у экрана в ожидании вызова от Аскийоля, словно окаменев. Каюта была безмолвна, как чернота вселенной вокруг. Уиллоу испытывала сейчас то, что и все человечество, - разочаровывающее, леденящее чувство утраты, неведения, смятения. И, как и у всего человечества, эти чувства кристаллизовались в страх.
Лишь уверенность в том, что потеря самообладания в такой момент гибельна для сознания или тела, позволяла людям уцелеть в безднах отчаяния.
…От подъема до отбоя - на стимуляторах, от отбоя до подъема - на снотворных, превыше всего - непреклонная воля Аскийоля и орудия его, Мордена: Игроки готовились к следующему раунду Игры…
15
Их рассадили по трое, каждую тройку - перед экраном, воспроизводившим то же, что было изображено на громадном экране над головами. Просторный зал затемнен, светились только шкалы приборов и экраны. Под экранами, что поменьше, располагались два ряда по шесть совсем маленьких. Морден ввел Толфрина и Роффрея в комнату и вполголоса объяснил им назначение экранов. Роффрей слушал и приглядывался к окружающему.
В трех секциях круглого зала были установлены экраны, перед ними сидели по трое операторы - бледные исхудавшие мужчины и женщины, державшиеся лишь на нервах и стимуляторах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Доводы Мордена казались Роффрею логичными, и все же подозрения не оставляли его.
- Давайте подождем, что покажет тестирование. Тогда, может быть, и поймем, куда ветер дует. А уж потом я подумаю и решу.
Морден, поджав губы, чуть заметно кивнул.
- Как знаете,- сказал он, адресуясь, по-видимому, к столешнице.- Попросите зайти исследовательскую бригаду.
В загроможденную приборами каюту Мордена вошли трое.
Морден встал, чтобы представить их.
- Профессор Зелински,- сказал он.
От троицы отделился самый высокий, подошел к Роффрею и Толфрину, протянул пухлую руку, приветливо улыбнулся:
- Рад, что вы с нами. Похоже, вы и ваш друг смогли бы помочь нам справиться с кое-какими трудностями.
Пожав им руки, он со словами: "Познакомьтесь с моими ассистентами. Доктор Цунь" - указал на мрачного малорослого человека монголоидного типа,- "и доктор Манн",- на молодого блондина с наружностью героя приключенческого романа.
- Наслышан о вас, профессор,- хмыкнул Толфрин.- На Земле вы руководили кафедрой физиологии.
- Верно,- кивнул Зелински.- Мы начнем с банального энцефалографического исследования. Потом уложим вас спать и посмотрим, удастся ли нам добраться до подсознания. Полагаю, вы не станете возражать против такого обследования.- Он вопросительно посмотрел на Мордена, но ответа не последовало.
- Да,- сказал наконец Роффрей,- если только оно не предусматривает промывания мозгов.
- Сейчас, знаете ли, пятый век после войны, а не до нее,- резко парировал Зелински.
- Мне кажется, девиз Аскийоля и Лорда Мордена: "На охоту ехать - собак кормить",- проворчал Роффрей, усаживаясь в приготовленное для него доктором Цунем кресло.
На Мордена замечание не произвело никакого впечатления, наверно, он его и не слышал. Привычка Роффрея укрываться за цитатами была частью его архаичной манеры поведения. Мери как-то упрекнула его, что он сознательно затемняет свои намеки и читает старые книги единственно с целью выудить непривычную цитату и запустить ею в тех, кого не любит или презирает. Роффрей согласился и добавил: одна из граней
привлекательности Мери в том и состоит, что она хотя бы понимает смысл его слов.
Роффрею без предисловий нахлобучили на голову тесный шлем из какого-то стекловидного сплава. Он терпеть не мог такие штуковины, да и всю эту музыку на дух не выносил. Дайте срок, обещал он себе, я им покажу, что значит независимость…- с этой мыслью он и уснул.
Такие вот мысли и переживания позволили ученым добыть немало интересной информации - но, увы, абсолютно бесполезной с практической точки зрения.
Профессор Зелински, просмотрев материал, собранный во время сна Роффрея и Толфрина, остался невозмутимым.
- Все это, естественно, требует более детального анализа,- резюмировал он, пожав плечами.
- К чему вы пришли? - спросил Морден.
- Честно говоря, я не вижу однозначного объяснения, почему им удалось то, что не удавалось никому из остальных. Обоим интеллекта не занимать, а Роффрей в этом отношении - человек совершенно выдающийся, но, в сущности, они лишь незначительно отклоняются от нормы. Естественно, дело это тонкое, мы понимаем, и все же Роффрей - не единственный психопат среди человечества, да и не единственная личность с высоким коэффициентом умственного развития,- Зелински закончил тираду вздохом.
- Но у них великолепная память на чувственный опыт,- горячо добавил доктор Манн.- Они, во всяком случае, помогут усилить состав команды.
- Секундочку,- раздался скрипучий голос Цуня; он отключил электроды и раскладывал свое оборудование по ящикам.- Я согласен, что каждый Игрок, которого нам удается привлечь, необходим, но эти люди вот-вот помогут нам разобраться, как победить чужаков. На что мы и надеемся, так ведь, профессор?
Зелински ответил:
- Этот проект полностью истощает все наши силы, Цунь. Для вашего чрезмерного оптимизма нет ни малейших оснований, как нет их и у вас, Манн. Мы сможем проанализировать результаты обследования, только покончив с более срочной работой, а ее невпроворот. Тем временем,- он адресовался уже к Мордену, тот восседал в кресле, по мере сил изображая на сотканной из морщин и шрамов физиономии полицейской ищейки беспристрастность и компетентность,- полагаю, этих людей целесообразно ввести в наш регулярный состав. Не стоит задерживать их, пока мы не изучили результатов. Пусть себе тренируются.
- А вы уверены, что они хорошо сработаются с остальной командой? - спросил Морден, поднимаясь из-за стола.
- А почему нет? - Зелински указал на дверь.- Вы знаете, какая там атмосфера с этим О'Хара, да и со всеми прочими… Ни один из них не является, в вашем понимании, нормальным. Каждый из наших теперешних Игроков - невротик по определению. Нормальным людям не под силу выдержать такое напряжение, и уж тем более нормальные люди не смогут дать сдачи. Участвуя в Игре, мы рассчитываем на необычные физиологические и психологические модели.
- В Толфрина я верю,- сказал Морден,- он куда более восприимчив к убеждению. А вот Роффрей - прирожденный нарушитель порядка. Я-то знаю, имел с ним дело не единожды.
- Значит, дайте ему какое-нибудь важное поручение и не вмешивайтесь,- Зелински снял датчик оптиграфа с подлокотника кресла Роффрея. Тот заворочался, но не проснулся.- Такой уж он человек, что ему всегда надо быть в действии - и знать, что на каждое свое действие он решается сам.
- Да, таких, как он, отродясь не бывало,- скривился Морден, прохаживаясь мимо Роффрея и поглядывая на своего антагониста сверху вниз.
- Вот и не указывайте ему,- чуть улыбнулся Зелински.- Речь ведь идет об особого рода эгоцентричности, что заставляет человечество прогрессировать. Это относится и к Ринарку, и к Аскийолю - информация, которой они располагают, подчас неверна, и все же они добиваются лучших результатов, чем мы с вами.
- В каком-то смысле да,- неохотно согласился Морден.
- Именно в том смысле, который нам сейчас жизненно необходим,- Зелински говорил уже на ходу, исследователи торопились уйти.- Мы прикомандируем пару человек присматривать за ними.
- Когда Роффрей заупрямится, за ним и вся наша чертова полиция не усмотрит,- обреченно вздохнул Морден.
Ему нравился Роффрей, но, как он понимал, он-то Роффрею не нравился. Поразмыслив, Лорд пришел к успокоительному выводу - Роффрею вообще никто не
нравится, кроме собственной жены. Какая жалость, что она нашлась, думал Морден.
Зелински с ассистентами не разгибаясь корпели над результатами обследования. Манна, толкового и искусного исследователя, уже стала тяготить рутинная работа. Во время перерыва за кофе он сказал Зелински:
- Профессор, у меня тут кое-что стало вырисовываться. Скорее всего смысла в этом нет, но вынести на обсуждение, пожалуй, стоило бы…
Зелински, не одобрявший склонности Манна к теоретизированию в рабочее время, нетерпеливо перебил:
- О чем вы?
- Да вот, судя по анамнезу, и Толфрин, и Роффрей были на планете, называемой ими Рос, это "решетчатая планета" в Отлученных Мирах. Отдельные ее части существуют в различных континуумах, так же как это, по-видимому, происходит с Аскийолем. Не могло ли случиться, что эта планета оказала на них некое специфическое воздействие? Или, скажем, если они выдержали испытание на Росе, сохранив разум,- а помните, жену Роффрея оно превратило в безумную,- то в результате они стали более приспособлены к борьбе с чужаками?
Зелински сделал последний глоток кофе и задумчиво приложил палец к влажным губам:
- Не исключено, в этом что-то есть. Я скажу вам, на что обратить внимание. Разберитесь досконально в свободное время и представьте мне доклад с вашими соображениями.
- Где ж его взять, свободное время! - воскликнул Манн, впрочем, польщенный: одобрение Зелински само по себе было редким событием.
- Ну, не обязательно же спать все отведенные на это шесть часов,- спокойно прокомментировал Цунь и, ухмыляясь, вернулся к работе.
Уиллоу Ковач чувствовала, что понемногу смирилась со своей участью. Роффрей отсутствовал уже достаточно долго, и на скорое его возвращение надежд было мало. Она спокойно наполнила шприц и в очередной раз ввела Мери транквилизатор, но сама от укола решила воздержаться. Теперь, на более спокойную голову, Уиллоу снова вернулась мыслями к Аскийолю. Она знала: ей необходимо встретиться с ним. Чем бы ни кончилась встреча, она по крайней мере будет лучше представлять, что делать.
Уиллоу не сразу разобралась, как включается коммуникатор Роффрея, но в конце концов ей удалось связаться с Морденом.
На экране возникло обрюзгшее лицо Лорда Галактики. Сгорбившись над столом, он вроде бы ничего не делал и тем не менее выглядел невероятно усталым. Наверно, держится на стимуляторах, решила Уиллоу.
Он узнал ее, кивнул и сказал:
- Мисс Ковач, если вы беспокоитесь о Роффрее и Толфрине, то зря. Они призваны в качестве Игроков и, безусловно, свяжутся с вами в свободное время.
- Спасибо,- сказала она,- у меня еще одно дело.
- Настолько важное, мисс Ковач? Как вы понимаете, я очень…
- Я хочу лично встретиться с Аскийолем.
- Пока это невозможно. Да и в любом случае, знай вы, как он выглядит, вы бы не слишком на этом настаивали. Собственно, что вы хотите ему сказать?
- Я не могу передать через третье лицо, это дело чисто личного свойства.
- Личного? А, припоминаю, у вас с ним что-то было…
- Мы были очень близки в Мигаа и в мирах Призрака. Я не сомневаюсь, что он захотел бы повидаться со мной,- последние слова прозвучали не слишком уверенно.
- В очередном докладе я передам ему ваши слова. Боюсь, это все, что я могу сделать.- Морден с любопытством разглядывал ее, но ничего не добавил.
- И когда вы ему расскажете, он встретится со мной?
- Если захочет, обязательно. А ваши слова я ему передам, обещаю.
Экран замерцал и опустел. Уиллоу выключила его и медленно вернулась к койке, где спала Мери.
- Как-то для тебя это все обернется? - сказала она. Чего Уиллоу было не занимать - это сострадания к
тем, кто попал в беду. Даже теперь, при всех своих невзгодах, о которых она и вспоминать не вспоминала, пока не оказалась здесь, она смогла подумать о Мери.
Но сейчас чистое и естественное сострадание, которое Уиллоу могла бы испытывать к любому попавшему в неприятное или затруднительное положение, быстро переродилось в менее здоровое чувство. Она начинала ощущать себя подобием Мери. Обе они - совершенно одинокие женщины; одна потеряла все и вся, попала в ловушку своего расстроенного и путаного сознания, чудом задержавшись на грани полного безумия, другой же все б ольше казалось, что в тяжелую минуту все ее оставили, не только Аскийоль, но и Толфрин и Роффрей…
Она сидела у экрана в ожидании вызова от Аскийоля, словно окаменев. Каюта была безмолвна, как чернота вселенной вокруг. Уиллоу испытывала сейчас то, что и все человечество, - разочаровывающее, леденящее чувство утраты, неведения, смятения. И, как и у всего человечества, эти чувства кристаллизовались в страх.
Лишь уверенность в том, что потеря самообладания в такой момент гибельна для сознания или тела, позволяла людям уцелеть в безднах отчаяния.
…От подъема до отбоя - на стимуляторах, от отбоя до подъема - на снотворных, превыше всего - непреклонная воля Аскийоля и орудия его, Мордена: Игроки готовились к следующему раунду Игры…
15
Их рассадили по трое, каждую тройку - перед экраном, воспроизводившим то же, что было изображено на громадном экране над головами. Просторный зал затемнен, светились только шкалы приборов и экраны. Под экранами, что поменьше, располагались два ряда по шесть совсем маленьких. Морден ввел Толфрина и Роффрея в комнату и вполголоса объяснил им назначение экранов. Роффрей слушал и приглядывался к окружающему.
В трех секциях круглого зала были установлены экраны, перед ними сидели по трое операторы - бледные исхудавшие мужчины и женщины, державшиеся лишь на нервах и стимуляторах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30