– Было бы просто здорово, – мечтательно протянул Дэвид. – Скажи, а кто эта сестра?
– О, она сказала, что знакома с тобой. Ее фамилия Билл. Кристина Билл.
При упоминании этого имени эмоции снова переполнили душу Дэвида. – Бен, вот ее я и пытался вспомнить в твоем офисе. Помнишь, я еще сказал, что временами испытываю смутные предположения?
– Помню.
– В еесловах было что-то такое... Кристина Билл. Она произнесла их сразу же после того, как я кончил трепаться с мужем Шарлотты. Она шепнула, что гордится тем, как я говорил с Хатнером, и... потом прибавила: «Не беспокойтесь. Все образуется», и пропала. Бен, ты считаешь...
– Послушай, друг, сделай нам обоим одолжение. Постарайся не заглядывать в будущее. Несколько часов, и обстановка прояснится. О'кей?
– О'кей, – выдавил из себя Дэвид. – Но ты меня знаешь – я не могу без этого.
– Да уж, знаю... Итак, в девять тридцать.
– Отлично, – Дэвид посмотрел на часы. – Давай хотя бы сверим наши часы, чтобы я сидел и не дергался.
– Без пяти пять, – рассмеялся Бен. – На моих без пяти пять, приятель.
– Значит, четыре пятьдесят пять, – ликующе проговорил Дэвид, кладя трубку на рычаг.
Но его восторг длился недолго. Последнее время мысли о Кристине заслонил этот непрекращающийся кошмар. Внезапно Дэвид понял, что подсознательно только и думал о ней.
– Это не ты, не так ли? – тихо сказал Дэвид. – Тебе известно, кто это сделал, но это не ты.
Тревожные мысли о Кристине постепенно отодвинулись на второй план, когда он, не переставая сжимать и разжимать ладони, стал вспоминать звонок Бена. На лице появилась усмешка, затем оно раздвинулось в широкой улыбке, и он рассмеялся, чтобы в следующую секунду броситься к коллекции пластинок и носиться по комнате, нанося короткие прямые удары по корпусу и апперкоты воображаемому противнику под звуки музыки из "Роки".
Фанфары продолжали звучать в ушах, когда он вошел в ванную и, глядя на себя в зеркало, сказал своему отражению: "Ты добился своего, парень. Теперь ты сильнее, чем прежде. Я горжусь тобой. Честное слово".
Из любопытства он протянул руку и открыл дверцу шкафчика с лекарствами. Полки были пусты.
На принятие душа и написание писем братьям, давным-давно ждавшие ответа, ушло полтора часа. Минут тридцать заняло поглощение спагетти с роскошным соусом "Рэги". После просмотра семичасовых новостей до визита Бена оставалось целых два часа.
Чтобы убить время, Дэвид принялся нетерпеливо ходить по квартире, затем вынул из стенного шкафа шахматы с брошюрой "Простые дебюты". Не прошло и десяти минут, как он сдался. Мысли о Кристине, неотступно лезшие в голову, мешали сосредоточиться. Неведомым образом их короткий разговор, их такой непродолжительный контакт глубоко запал ему в душу. Она обладала обезоруживающей и невинной силой... энергией, которая, как он знал, мало у кого остается после учебы в медицинском институте или школе. И потом эти глаза... огромные и теплые, зовущие и изучающие, и вдруг гневно сверкающие. Все чаще и чаще он ловил себя на том, что просит судьбу, даже молит, чтобы Кристина не оказалась причастной к смерти Шарлотты Томас. К девяти часам он убедил себя, что она не может иметь к этому никакого отношения.
Затем он принялся сопоставлять то, что успел заметить в этой женщине, с достоинствами Лорен, и быстро обнаружил, что хочетприписать их Кристине. «Когда ты только поумнеешь, Шелтон?» – громко упрекнул он себя, склоняясь над шахматной доской.
В девять пятнадцать Дэвид опять принялся ходить по комнате. Однажды до него долетел шум лифта, и он выскочил в холл, но сообразил, что Бен в первую очередь должен будет связаться с ним по домофону. На всякий случай он решил проверить. Лифт остановился этажом ниже.
Он вернулся к себе и минут пять проигрывал в голове разговор с Уолласом Хатнером, в котором шеф хирургов извинялся за поспешные и ошибочные выводы и предлагал ему рассмотреть возможности дальнейшего взаимного сотрудничества. Дэвид мысленно произнес резкую отповедь, а затем, на случай, если Хатнер действительно раскается, – примирительную речь.
Ровно в девять тридцать раздались мелодичные позывные, и в два прыжка Дэвид очутился у переговорного устройства.
– Да?
– Дэвид, это я. – Испорченное устройство было не в состоянии скрыть возбуждение в голосе Бена. – Женщина сказала правду. Печальную, но правду. Победа приятель, полная победа.
Слово "печальную" явно выделялось среди остальных.
– Поднимайся, – сказал Дэвид, нажимая на кнопку открытия парадной двери. В его голосе почему-то было мало радости.
Через тридцать секунд лифт загрохотал. Проклятье, подумал Дэвид, значит, все-таки она.Он остановился в дверях, прислушиваясь к шуму стонущих кабелей. Превращение жизни Кристины в кошмар не входило в его планы, чего бы она там не натворила. Он был на полпути к лифту, когда в ромбовидном окне шахты появилась кабина. Секунду спустя она со скрипом остановилась, и автоматические двери, грохоча, растворились.
Дэвид отступил назад, ожидая Бена. Прошло пять секунд. Десять. Он нерешительно сделал шаг вперед. Наружная дверь не открывалась. Наконец, он подошел к лифту и заглянул в закопченное окно. Бен стоял спокойно, прислонившись к стенке лифта.
– Эй, что происходит? – спросил Дэвид, распахивая тяжелую дверь. Глаза адвоката уставились на него, увлажненные и пустые. Лицо белое, как кость. Внезапно уголки его губ скривились в полуулыбке.
– Бен, не смешно, – сказал Дэвид. – Кончай балаган и выходи. Я хочу поскорее все услышать.
Губы Бена приоткрылись, когда он сделал один единственный шаг. Алая кровь брызнула изо рта и полилась на подбородок. Дэвид едва успел подхватить падающее тело. На спине коричневого плаща Бена растекалось большое кровавое пятно. В центре этого пятна торчала резная белая ручка ножа.
Липкая теплая жидкость, несущая жизнь, текла по рукам Дэвида и одежде, когда он тащил своего друга от лифта.
– Помогите! – закричал он. – Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!
Он выдернул нож и бросил его на ковер, затем перевернул Бена на спину. Темные глаза адвоката, не мигая, уставились в потолок. Дэвид нащупал пульс на сонной артерии, уже зная, что кровь, сочившаяся изо рта, признак смертельной раны в сердце или а главную артерию.
– Пожалуйста, помогите, – мольба Дэвида перешла в шепот. – Пожалуйста...
Дверь в дальнем конце коридора, ведущая на лестницу, распахнулась от резкого удара. В проеме маячил силуэт массивной фигуры Леонарда Винсента. Почти небрежно он сунул руку за пояс и вытащил револьвер, с огромным безобразным глушителем.
– Твоя очередь, доктор Шелтон, – прохрипел Винсент, уверенный в том, что перед ним человек, описанный Георгиной. Он последовал за Кристиной Билл в кафе и узнал адвоката, с которым она встречалась. Георгина немедленно реагировала на его звонок: сначала Гласс, затем Шелтон и потом девушка. И вот, благодаря адвокату, с первыми двумя можно разобраться одновременно.
Дэвид попятился назад, попытался выпрямиться, но его рука, испачканная кровью, скользнула по стене, и он полетел на ковер. Схватив лежащий рядом нож, он швырнул его в надвигавшуюся фигуру. Не долетая двух ярдов, нож упал. Винсент поднял его и спокойно вытер лезвие о штаны. Их разделяло не больше двадцати шагов и безжизненное тело Бена, распростертое в коридоре. Свет лампы под потолком осветил лицо громадного мужчины. Оно улыбалось. Улыбка стала еще шире, когда он поднял оружие.
Дэвид в немом ужасе продолжал пятиться. Его сознание отметило искру, вырвавшуюся из глушителя, и разрыв пули над ухом, угодившей в дверной косяк.
Он нырнул в квартиру, успев ногой закрыть тяжелую деревянную дверь. Замок щелкнул, но через секунду раздался глухой шум, и над ручкой появились два, размером с монету, отверстия.
Дэвид начал дико озираться, затем, карабкаясь по стене, встал и бросился в гостиную. Пожарная лестница! Распахнув окно, он бросил взгляд на свои необутые ноги. Мелькнула мысль о кедах – не успеть, решил он. Простонав, он ступил на металлическую площадку. В следующую секунду входная дверь в квартиру с шумом отворилась. Не теряя времени даром, Дэвид принялся энергично работать руками и ногами, спускаясь в переулок, темневший четырьмя пролетами ниже.
Было холодно и ничего не видно. Металлические ступеньки, скользкие от дождя, больно били по ногам, но он почти не замечал боли. На третьем этаже нога потеряла опору, и Дэвид упал на площадку следующего этажа, поцарапав сильно правую руку. Над ним раздался громкий стук шагов. Леонард Винсент устремился в погоню. В этот момент у Дэвида мелькнула абсурдная мысль, что ему надо было бы открыть окно на пожарную лестницу, а самому спрятаться.
Наверняка это не сработало бы, подумал он, вставая и устремляясь на второй этаж. Он еще раз оступился, пролетев вниз несколько ступенек. Сквозь просветы между металлическими ступенями он разглядел слабую темную тень, движущуюся на фоне ночного неба.
Опустившись на четвереньки, Дэвид попытался спустить лестницу со второго этажа на землю. Ее заклинило. Сквозь промокшую рубашку крупные капли дождя колотили по спине, а металлические прутья врезались в колени.
Оглядевшись, Дэвид ухватился за край площадки и свесил ноги. Секунду-другую он висел, определяя расстояние до мостовой, потом разжал пальцы, чтобы ощутить через мгновение боль в левой стопе. Вскрикнув, он закусил палец так, что выступила кровь.
Лежа на мокром асфальте, он услышал тяжелые шаги и хриплое дыхание преследователя. Убийца приближался ко второй площадке.
Дэвид встал на одну ногу, не зная, как быть. Если он подвернул ногу, будет немного больно, но можно двигаться. Если она сломана, это – смерть. Сжав зубы, он осторожно ступил на левую ногу. Это движение отозвалось резкой болью, но ничего, терпеть можно. Он сделал шаг, второй, третий... и побежал.
В конце переулка он оглянулся. Тот человек спустил лестницу и уже сходил с нижней ступеньки.
Кларентон-стрит была почти пуста. Дэвид в нерешительности остановился, потом решил, что надо двигаться в сторону оживленной Бойлстон-стрит. Оглянувшись, он заметил одинокого человека, идущего в противоположном направлении в сторону реки. Инстинктивно он устремился за ним, неуклюже хромая. Каждый шаг причинял мучения, но расстояние до прохожего сокращалось.
– Помогите, – окликнул он его. – Пожалуйста, помогите. – Его зов потонул в ночной буре. – Пожалуйста, помогите мне!
До спасителя ему оставалось каких-то десять шагов, как вдруг шедший впереди человек обернулся. Это был старик... беззубый, небритый и пьяный. Вода капала с полей его измятой старой шляпы. Дэвид хотел было обратиться к нему, но потом только молча покачал головой. Тяжело дыша, он прислонился к стоящей машине. Без какого-либо повода заднее стекло машины вдруг разлетелось вдребезги. Дэвид резко обернулся. Сквозь ночной мрак и дождь он заметил тень преследователя, опустившегося на колено и готовящегося ко второму выстрелу. Он бросился бежать от машины, когда пламя второго выстрела вырвалось из револьвера. Пуля, предназначавшаяся ему, угодила в старика, уложив его на мостовой.
Он заковылял дальше, превозмогая боль и непрекращающийся дождь. Так ему еще не приходилось выкладываться. От камней, попадавшихся под ноги, рябило в глазах. Но все же он бежал... по Марлборо-стрит, по Бикон-стрит, к реке. Это был привычный маршрут, которым он бегал столько раз в сияющие солнечные дни. Теперь же приходилось спасаться от смерти. По его стопам неумолимо шел маньяк-убийца.
На Сторроу-драйв было мало машин. Не снижая темпа, прямо по лужам, Дэвид преодолел каменный мост через сверкающую акваторию. Впереди маячили огни Кембриджа, отбрасывая пляшущие пятна света на темную Чарли-стрит.
Вернись, подумал он. Вернись и помоги Бену. Может быть, ты ему нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49