Я ведь не отвечал всерьез. Да и как ответить
всерьез на вопрос: можно ли научиться бессмертию?
Почему Голос исчез так быстро? Я сам его спугнул? Так бывает? Или я
ему показался неинтересным?
Я, наконец, лег.
Сон не шел.
Я прислушивался к шорохам (кажется, накрапывал дождь), прислушивался
к самому себе (в душе тоже дождило). Эта Бетт Юрген сразу потребовала от
меня многого. "На Несс есть люди, не разделяющие взглядов Совета..." Что
она имела в виду? Будущую Большую Базу? Но кому может быть не по сердцу
самый эффективный путь развития? "Если ответ вас удивит..."
Если честно, пока меня удивили вопросы.

5
Завтракать я спустился в ресторан.
Как ни странно, он был пуст.
Длинный уютный зал оканчивался высокой аркой. Барельефы на стенах
посвящались открытию и заселению планеты Несс: первые корабли (я таких
никогда не видел), портреты героев, имена которых мне ничего не говорили.
На фоне звезд и туманностей проступал силуэт громадного кентавра. Реализм
изображений несколько смягчался странным цветом: его невозможно было
определить, мне даже показалось, что он медленно, но постоянно меняется.
Под аркой, замыкающей зал, на специальном возвышении тихонько
поворачивался большой глобус, умело освещенный изнутри. Он был непривычной
формы - весь в плоских гранях. Таких планетных форм, естественно, не
бывает; тем не менее, это была планета Несс, выполненная в проекции
Фуллера. Именно такая проекция позволяет выдерживать истинный масштаб.
Разглядывая глобус, я впервые по-настоящему понял, как необычна планета,
как много на этой Несс чистой воды. Язычки и рассеянные точки архипелагов
и одиночных островов тонули во всеобщей голубизне. Благодаря барельефу я
уже знал, как это все может выглядеть на самом деле: обломки суши,
изгрызенные чудовищными приливами, покрыты кое-где шапками каламитов. Я
невольно посочувствовал сотрудникам соответствующих служб: как при трех
лунах Несс они умудряются строить точные приливные таблицы?
Не торопясь, я попробовал нечто вроде спагетти.
Бледные мягкие нити таяли на языке. Похоже на свежий сыр. Интересно
бы узнать, чем меня кормят, но с автоматикой не очень-то поговоришь. Я
обрадовался, увидев посетителя.
Он был очень уверен в себе. Усат, коротко пострижен, спортивен. Глаза
голубые, как поверхность глобуса, несколько скучающие. Он мог сесть, где
угодно, но выбрал мой столик.
- Позволите?
Судя по тону, отказывать ему было нельзя.
Я кивнул.
С какой стати отказывать? На блюде передо мной как раз появилось
нечто белое, пухлое.
- Это омлет?
- Рыбы у нас летают, но яиц не кладут, - усмехнулся мой визави. - Это
и не водоросли. И не коренья, как тоже можно подумать. Всего лишь
рыба-сон. Пробуйте, пробуйте, не бойтесь. Мое имя Рикард... Нравится? Ну
вот... Зато выглядит рыба-сон ужасно. Плоская, как пустой мешок, вся в
складках, вся какая-то мятая, неопрятная, а в глазах прямо-таки
человеческая тоска. Правда, об уме умолчу, с этой стороны рыба-сон унылое
существо. Зато очень и очень не советую хватать ее голыми руками. На Несс
это всем известно, но вы может не знать. Вы ведь инспектор Аллофс? Вас тут
здорово ждали. - Он запил рыбу-сон каким-то белым непрозрачным напитком. -
У каждого свое, но вас здорово ждали.
- Что-то я никого не вижу, - пробормотал я. - Такое впечатление, что
Деянира пуста.
- Верное замечание. Деянира почти пуста. Все, кто мог, улетели на
Южный архипелаг. Веерные ливни всегда приносят много бед.
- Вкусно, - оценил я рыбу-сон и взглянул на Рикарда. Он мне чем-то
нравился. Может, независимостью. Даже куртка на нем была расстегнута до
пояса и, кстати, слабо фосфоресцировала. Наверное, в ночи она пылает как
костер, подумал я. И спросил: - Ваша куртка, она из водорослей?
- На этот раз угадали, - Рикард снисходительно кивнул. - Океан наш
кормилец. Он же и одевает нас. Достаточно взглянуть на этот барельеф - и
вы увидите, что все на Несс связано с океаном.
- Кто это сделал?
- Что именно?
- Барельеф.
- А-а-а, барельеф... Вулич. Зоран Вулич, художник. Он знает в этом
толк. Он побывал чуть ли не на всех островах.
- Вы, наверное, тоже?
- С чего вы взяли? - удивился Рикард. - Я видел Морской водопад,
видел Воронку, мне этого достаточно. Какая разница, - покосился он на
меня, - смотреть на закат с вершины одинокого острова, отодвигая рукой
ветку каламита, или смотреть на него из окна? К тому же, на островах
душно, - добавил он неодобрительно.
- Никакой разницы? - усмехнулся я.
- Никакой. - Рикард был тверд. Он мне все больше нравился. - Уверяю
вас. Острова похожи друг на друга как близнецы, а океан везде одинаков.
- Везде?
- Абсолютно везде. К счастью, мои занятия не требуют активных
перемещений в пространстве.
- Что-нибудь связанное с...
- Не угадаете, - он опять снисходительно усмехнулся. - Я палеонтолог.
- Но ведь окаменелости не сосредоточены только в окрестностях
Деяниры.
- Конечно. Южный архипелаг тут даст сто очков вперед. Там мощные
толщи осадочных пород, а под Деянирой почти все метаморфизовано. Впрочем,
любая жизнь смертна, там или здесь какой-то след от нее остается.
Палеонтолог никогда не останется без работы.
- Кто же ищет для вас окаменелости?
- Землекоп, - ответил Рикард с завидным спокойствием.
- Это человек?
- Нет. Специализированный робот. Это я его так назвал - Землекоп. Он
беспредельно трудолюбив, он может лазить по самым крутым обнажениям.
Образцы, найденные им, я получаю с каким-нибудь попутным судном или
вертолетом. У Землекопа редкостная программа, я убил на нее три года.
Кроме того, в любой момент я могу связаться с Землекопом напрямую, ничто
не может помешать нашему общению. Единственное, чего он боится - веерных
ливней. К сожалению, они только что прошлись по Южному архипелагу.
- Что они из себя представляют?
- Ураганы, идущие цепочкой - один за другим. Так они и накатываются
на архипелаг, с периодичностью в семь, в восемь, иногда в пятнадцать
часов. Только что остров был бур от каламитов, но вот поднялась волна - и
остров лыс, как в первый день рождения.
- Как же восстанавливаются каламиты?
- Их спорами забиты все течения.
- Я чувствую, что ваш Землекоп - редкостное создание.
- Он и стоил мне немало, - Рикард самоуверенно улыбнулся.
- Таких делают на Несс?
- Да. Но это штучное, очень дорогое производство.
- Почему убытки, нанесенные островам, компенсирует Деянира?
- А кто это должен делать? - Рикард даже отложил двузубую вилочку. -
Земля далеко.
- Наверное, ждете не дождетесь Большой Базы? - я спросил об этом,
вспомнив слова Бетт Юрген о людях, не разделяющих мнение Совета.
- Еще бы! - Рикард выпятил подбородок. - Большая База - это шаг в
будущее, это новая ступень. Пока же мы топчемся на месте. Дай Бог успевать
латать то, что рвется. А что-нибудь у нас постоянно рвется. Или
разрушается. Нам не хватает сил и людей. Чтобы отправить самые интересные
образцы на землю, я вынужден выкладывать все свое состояние. Дальше так
жить нельзя.
- А есть такие, кому не по душе идея Большой Базы?
- Конечно, - он взглянул на меня не без иронии. - Почему им не быть?
Это даже хорошо, что они есть: можно принимать более взвешенные решения.
- Чем же они мотивируют свое неприятие?
Рикард насторожился.
- Как это чем?
- Вот я и спрашиваю...
- Воронкой, понятно. Проблема как на ладони: есть феномен. Скажем
так, достаточно опасный феномен. С ним связаны некоторые другие, тоже не
поддающиеся толкованиям. Но ведь на феномен можно смотреть не только как
на источник опасности, можно еще рассматривать его и как чудо. "Чудо!
Чудо!.." - передразнил он чей-то, видимо, весьма популярный голос. - Здесь
важно вовремя понять, если ли для всех нас какая-то разница в том,
крутится Воронка под стиалитовым колпаком в вечных сумерках или так же
вечно она крутится под лучами сумрачного солнца Толиман? Я лично за проект
Лина. Я хочу жить не ради чуда, а ради человечества. Для любителей чуда, в
конце концов, можно построить действующую модель в натуральную величину...
- Рикард удрученно хмыкнул. - Правда, это уже не будет чудом. - И
выругался: - Угораздило Воронку оказаться в том единственном уголке, где
на Несс возможно строительство космопорта! Но я не думаю, чтобы кто-то
всерьез попытался оставить нас без Большой Базы. Чудеса чудесами, но
каждый знает, что истинных чудес только два...
- Вселенная и Человек, - улыбнулся я. Этот Рикард мне нравился. - Вы
неплохо знаете старых философов.
Рикард самодовольно усмехнулся:
- Вы низко меня оцениваете. Старых философов я знаю лучше, чем
молодой инспектор Управления. И о чуде я заговорил лишь по одной причине:
если поставить человека в определенные обстоятельства, он сам способен на
любое чудо.
- Пожалуй...
Рикард с любопытством уставился на меня. Глаза у него блестели.
- Лин должен вас бояться. В принципе, инспекторов Управления должны
бояться все, но Лин - особенно.
- Почему?
- Вы молоды. Вы думаете о будущем, в том числе и о собственном
будущем, а значит, будете рыть землю всеми копытами. Вы тут у нас весь
огород перепашете, я прямо чувствую это. Только не забудьте, инспектор
Аллофс, у наших проблем несколько сторон, тут нельзя действовать с налету.
Не стану утверждать, что вам будут лгать, тем более лгать преднамеренно,
но ведь существует ложь такая тонкая, что и тени ни на кого и никогда не
бросит... Вы поняли меня?
- Нет.
Он разочарованно уткнулся в свое блюдо.
- Жаль.
Мне тоже было жаль. Я так и сказал ему. Мое дело проверить
документацию, взглянуть на проблему со стороны, еще раз оценить
преимущества предлагаемого проекта.
- Вряд ли вы остановитесь на этом, - недоверчиво, даже высокомерно
ответил Рикард. - Это не только Лин, это даже я чувствую.
- Инспектор обязан контролировать выполнение Положения о Космосе.
- Да я знаю, знаю! - отмахнулся Рикард. - Поговорим о другом.
- О Воронке, - предложил я. - О Голосе.
Рикард опять уставился на меня с любопытством:
- А вы созрели?
- Почему для этого надо созреть? Существуют какие-нибудь запреты?
- О, нет. У нас нет никаких запретов. В этом отношении мы почти
святые. Но чтобы говорить вслух о Воронке или о том же Голосе надо
набраться определенного мужества. Не говорят же у вас на Земле, в
гостиной, ни с того ни с сего о какой-нибудь запущенной и неприятной
болезни.
- А вы ее запустили?
- Не знаю, - вздохнул Рикард. По его глазам я видел, он действительно
не знает.
Некоторое время мы ели молча.
- Вы знаете Оргелла? - спросил я.
- Оргелл? Художник?.. Знал. Не как человека, как художника. Одно
время он подписывался под своими работами - Уве Хорст.
Я вздрогнул.
- Как вы сказали?
- Уве Хорст, - повторил Рикард. - Думаю, не самый удачный псевдоним,
Оргелл это и сам понял. А почему вы переспрашиваете?
- Я знал человека с таким именем. Не здесь, не на Несс.
- Ну, это не Оргелл. Шаг Оргелл родился на Несс и никогда не покидал
планету. Может, у него были еще какие-нибудь псевдонимы. Не знаю. Честно
говоря, я далек от искусства. В искусстве для меня много темного. Я люблю
простые вещи - четкий рельеф, внятный голос, отчетливый запах. А этот
Оргелл любил во все подпускать туману. Пишет хребет Ю, казалось бы, формы
четкие, а все равно что-то там не сходится с действительностью, не совсем
такое, как на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13