- Когда были там "Соки-воды" - проще было. Шлялись, конечно,
пьянчуги, но вели себя тихо - боялись, чтобы лавочку не прикрыли. А
спортклуб мы разрешили не столько из-за арендной платы, сколько ради того,
чтобы молодежь с пользой время проводила. А вышло черт его знает что. Вы
не думайте - с нами и милиция информацией делится, знают, что нам можно
доверять. Нам давно предлагали сдать это помещение под коммерческий
магазин или под офис совместному предприятию. Если по-государственному
рассуждать, то так, наверное, и надо было сделать. Но чисто по-человечески
- неудобно, как-никак уже договорились.
"Да уж, посмотрел бы я, как бы вы отбирали у Косицы его любимое
детище", - ухмыльнулся про себя Строкач, вслух же сказал:
- Ну, с этим понятно. Действительно были у вас выгодные предложения
об аренде этого помещения?
- Да разве в выгоде дело... - затянула было начальница. - Предлагали,
конечно, магазинчик открыть...
- Ну что же вы, продолжайте. Кто конкретно, какой магазин, размеры
арендной платы?
- Ой, я уже точно и не помню. Ну, обычный магазин, коммерческий, от
предприятия. Как везде сейчас: пусть и дороговато, зато всегда можно
кое-что купить.
- От какого именно предприятия? Неужели не помните? Странное дело, а
я полагал, забывчивые люди не задерживаются в начальниках ЖЭКа.
- Нет, я, конечно, помню. Это что-то связанное с гуманитарной
помощью... - дама ела Строкача глазами.
- То есть, под эгидой чернобыльского фонда и фонда помощи инвалидам
организовать реализацию гуманитарной помощи, которая поступала по вполне
конкретному адресу: в центральную городскую аптеку номер один?
- Конечно, конечно. Я ведь сразу так и сказал. Да это все у нас
знают: мастер, инженер, в бухгалтерии все уже обсчитали.
Строкач спросил как бы мимоходом:
- И что, действительно инвалиды выгодней, чем спортсмены?
Начальница вспыхнула румянцем.
- Точно не скажу... - Майор недоуменно пожал плечами и сделал
короткое движение в сторону бухгалтерии. Дама спохватилась: - Шестьсот
рублей в месяц с квадратного метра.
- Не забудьте вашу долю в прибылях. - Начальница слегка поежилась на
стуле, и Строкач понял, что не промахнулся. - Я вполне вас понимаю, тем
более, что путь к успеху - далеко не всегда вульгарная взятка. И все-таки,
давайте говорить так, чтобы у меня не складывалось впечатление, что вы
меня водите за нос.
- Ну что тут в самом деле такого, что моя дочь будет работать в этом
магазине? Она девочка честная, умеет обращаться с деньгами.
- Да Боже упаси! Я ничего и не говорю. И Семен Михайлович сделал
совершенно правильный выбор. - Майор опять попал, и теперь все время
держался избранной линии. - Вас никто ни в чем не винит. Но почему же
вышла задержка с открытием магазина? Не может быть, чтобы вы закрыли клуб,
который платил вам всего на сотню с метра меньше, ради того, чтобы
помещение пустовало. Кстати, думаю, и спортсмены согласились бы, если бы
вы сообщили им о повышении расценок.
- Согласились! Вы видели эти бандитские физиономии? Конечно,
следователю прокуратуры никто не рискнет угрожать!
Строкач не стал распространяться о том, что следователю приходится
выслушивать угрозы куда чаще, чем рядовому сотруднику жилищной конторы.
- Я когда увидела этого парня перед собой - мне сразу все стало ясно.
Семь утра, на улице слякоть, даже на помощь позвать некого. А он -
мальчишка еще, но крепкий, широкий такой в груди - ни слова не говоря
развернулся и ударил меня в плечо так, что у меня в глазах потемнело.
- Где - на улице?
- Нет, в подъезде. На улице, у двери, маячил второй, ростом повыше.
Этот, который ударил, улыбнулся так мило, и говорит: "Смотри, сука! Если
на месте "Богатыря" откроешь какое-нибудь дерьмо - похоронят тебя. Пока не
найду, кто Глеба убил, не бывать тут торгашам..." Ох, я и испугалась...
Глеб этот был, прости Господи, отпетый тип, и выкормыши его такие же, если
не хуже. Я уж подумывала к вам обратиться, да Бобровский не очень меня
прижимал, не торопил. Культурный был человек, обходительный. Согласился
даже аренду оплачивать, пока все формальности не уладятся. Документы ведь
через исполком проходят, и если не торопить - оно надежнее. А тем
временем, думаю, найдут и того, кто Косицу убил - и ко мне никаких
претензий. Не хотелось мне без крайней необходимости лезть в конфликт с
этой уголовщиной. Из них половина уже в тюрьме, а за остальными не
заржавеет. Одного посадишь - а кто потом меня защитит?

- Я думаю, ты понимаешь, что я могу тебя сейчас арестовать? Ты напал
на женщину, ударил ее, угрожал.
В этот раз Олега доставили в прокуратуру приводом. Строкач был
настроен жестко, ждал, что скажет парень. Тот, однако, молчал, уставившись
в стену позади майора. К приводу он отнесся вполне равнодушно и даже
насмешливо, и это насторожило Строкача.
- Так что же - в камеру?
- Вы меня вызвали, чтобы посоветоваться, как со мной поступить? Или
хотите сообщить, что можете задержать на срок до трех суток? Ради Бога.
Только на основании показаний этой стервы из ЖЭКа ни один прокурор санкции
на арест не даст. Почему это я ее избил, а не она меня изнасиловала? Так
что ничего у вас не выйдет. Свидетелей не было.
- А инцидент, значит, был?
- Не цепляйтесь к словам. Все равно откажусь раньше, чем вы их
записать успеете.
В таком же примерно духе прошел и допрос Вадима. Не обнаружилось
ничего, что свидетельствовало бы в пользу того, что управляющий аптекой
из-за какой-то там аренды стал стрелять в Глеба Косицу, пользуясь при этом
табельным оружием капитана милиции, а затем, разобравшись с Глебом,
прикончил и самого капитана.
Однако преемница Бобровского на посту заведующего аптекой несколько
поддержала шаткую конструкцию версии.
- Мы ходили смотреть это помещение, когда "Богатырь", собственно, еще
не существовал. Семен Михайлович все делал заблаговременно и аккуратно. У
них все семейство такое. Дамы его - в бриллиантах, у дочки - а она, надо
сказать, вылитый Семен Михайлович, пухленькая, ушки торчат, - на шее цепь
этак грамм на полтораста, приметная, трехцветного плетения. Барыни! В
аптеку как к себе в кладовку захаживали...
Строкач подмигнул:
- Неплохо, значит, зарабатывал Семен Михайлович, а?
Женщина смутилась, сокрушенно кивнула:
- Не знаю, нам казалось, что да. Понятно, откуда бы такие деньги у
его семьи...
- Интересовался женщинами?
- Нет, Павел Михайлович. В принципе, хоть и был он скряга, и деньги у
него водились, но держался очень скромно, неприметно. "Победа" эта его -
дыра на дыре... Как раз тогда, когда его боярыни явились с визитом в
аптеку, мы с ним ездили в "Богатырь". Он перед женой и дочерью еще
извинился, что не может их подвезти. Те и отправились куда-то по делам, то
есть, как всегда, за покупками. Семен Михайлович от меня уже и не скрывал,
что богат. Да и как скроешь - мы с ним двадцать лет вместе проработали!
Так вот, в "Богатыре" хотели мы переговорить с их главным, с этим самым
Косицей.
- Когда это было? - спросил майор, хотя ответ знал заранее.
Женщина на секунду задумалась.
- Сразу после ноябрьских. Семен Михайлович еще шутил - последняя
годовщина революции.
- Косица был один, когда вы встретились?
- Нет, с ним сидел еще кто-то - с виду хулиган, и тоже здоровенный,
угрюмый. Семен Михайлович только заикнулся о том, чтобы им перебраться в
другое место, так они на него как насели! Нет-нет, обошлось без
рукоприкладства, но слышали бы вы, что они говорили! Семен Михайлович,
однако, не испугался, пытался что-то вставить, тогда Глеб ему бросил
презрительно: "Я тебя, шваль пузатая, с дерьмом съем!.." - и за шиворот
приподнял. Тот аж побелел весь, с ним ведь никто так разговаривать не
смел. Господи, может, это они его?..

Как и следовало ожидать, женщина уверенно опознала Шилова в качестве
напарника Глеба. Как и следовало ожидать, Шилов от всего отказался.
Поиски истины Строкач перенес на иную почву.
- Что я для Мерецкова? Пешка, данник, - инвалид в кресле, казалось,
кокетничал. - Все меня презирают. Попользовались, а там - хоть подыхай.
Вот я с вами начистоту, а мои же парни меня и сдадут со всеми потрохами.
- А чего вам бояться? Мертвого бандита? Зато нас вы подводите,
Валерий Кузьмич. Вам бы раньше говорить с нами откровенно - глядишь, и
здоровье бы было покрепче. Или вы и сейчас чего-то спасаетесь? Я, конечно,
не спрашиваю, что сталось с вашими обидчиками, хотя и о-очень любопытно.
Лицо Сутина исказила гримаса. Сцепив зубы, он просвистел:
- Ничего. Гуляют.
- Вы хотите сказать, что знаете их?
- Нет Павел Михайлович. И вообще, речь не о том. О Мерецкове, если
даже он и мертв, мне нечего сказать. Это не тот человек, чьи поступки
можно обсуждать. Это - табу.
- Благоразумно. Но у меня действительно есть основания утверждать,
что Мерецков мертв.
- Вы видели его труп?
- В известной степени.
Сутин не стал спрашивать, что бы могло означать это "в известной
степени". Он просто выжидательно молчал. Затем, поколебавшись и опасливо
взглянув на дверь, за которой скрывались его телохранители, заговорил.
- Как бы там ни было, Мерецков человек порядочный. При любых
обстоятельствах слово держит и плохого сказать о нем нечего.
Строкач, тасовавший на столе фотографии, указательным пальцем
подтолкнул их к Сутину. Тот, даже не взглянув, тоскливо уставился в лицо
майора.
- Ну, и что вы хотите этим сказать, Павел Михайлович? О том, что это
заведующий первой аптекой, вы знаете и без меня. Вас интересует его
моральный облик или имущественное положение?
- И то и другое. И любое третье, которое всплывет. А самое главное -
его отношения с Мерецковым.
Сутин молча недвусмысленно ткнул себя большим пальцем правой руки в
вену на локтевом сгибе левой и горестно покачал головой, потом продолжил,
голосом выделяя первые слова в каждой фразе:
- Я наркотиками не торгую. _М_н_е_ никто торговать и не даст. _М_н_е
этот аптекарь без надобности.
Строкач зашевелил губами у самого уха инвалида.
- Наркотики к Мерецкову шли через Бобровского? Быстро, быстро!
Сутин утвердительно кивнул, забормотал скороговоркой:
- Через Бобровского прошло столько дури - мафии и не снилось! И
деньги должны были остаться. Очень много, хотя его доля не так уж и
велика. Мерецков никому не оставлял много, с кем бы ни работал. Не
деньгами, а страхом людей держал.
Отстранившись от уха Строкача, добавил погромче, косясь уже не на
дверь, а на фотографии, которые все еще держал в руке.
- Нет, есть люди, против которых не пойдешь в одиночку. Не знаю, кто
бы и решился, разве что какие-нибудь наглухо отпетые.
- Вроде сектантов из катакомб? - не удержался Строкач, хотя поначалу
решил не перебивать.
- Из катакомб? Да, те точно ничего не боятся. Но они с нашими не
общаются, уходят от разговоров. А в катакомбы ни один здравомыслящий
человек не сунется... В общем, людей на фотографиях я видал. Пять лет
колгочусь в районе, всех в райотделе в лицо знаю, а этих парней встречал и
в нерабочее время. Мне одного раза хватает, чтобы человека запомнить.
Прямо скажу - озадачили они меня. Вы ведь знаете, что я имею, ну, скажем,
некоторое отношение к вокзальной шантрапе...
Строкач успокаивающим жестом показал, что Сутин может говорить вполне
откровенно. С самого начала было очевидно - майор пришел не по душу
"главного нищего", однако, получив подтверждение, Сутин снова оживился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20