Вот почему Волошин не обнаружил никаких следов отсутствия Моисеева на работе в те дни, когда тот летал в Новосибирскую область. Но это не повод для убийства... А из-за чего, собственно, погиб Моисеев? Реальный живой парень Петр Моисеев, Петенька, как, наверно, называла его в детстве мать, человек, если верить словам Павлюк, в общем-то неплохой: мягкий, простой, доверчивый. Петру хотелось жить не хуже других, а удача не баловала его, и стал он стыдиться самого себя, потому что расписаться в собственной заурядности не желал. Вот и начал Моисеев играть в чужие игры, где ему отводилась роль пешки, маленькой, незаметной пешечки: сними ее с доски никто, может, и не приметит. А закончились эти игры ночной поездкой за город с неизвестным нам по сей день пассажиром и каким-то увесистым свертком, лежавшим на заднем сиденье такси. Увесистым?.. Стоп-стоп-стоп!"
Голиков поднялся из-за стола и принялся возбужденно ходить по кабинету. Неожиданное сопоставление нарушило плавную нить рассуждений. Когда майор убирал золото в сейф, ему пришло в голову, что Саркисову, наверно, нелегко было убегать с такой увесистой ношей.
"Черт возьми! - подумал Голиков. - Совершенно новый мотив! А почему Моисеев должен был везти с собой какой-то завернутый в материю предмет? Этот предмет мог появиться в машине после того, как она остановилась за поворотом на Каморный. Другое дело - откуда появиться?.. Так... "потерянные" полтора часа, пот на одежде Моисеева, свидетельствующий о проделанной работе... - сжав кулаки, майор невидящим взглядом уставился в потолок. - Теперь я, кажется, знаю, как опередить преступника, вернуть безликой тени телесную оболочку. Существует место, к которому он вернется, если есть за чем возвращаться. А там мы..."
Посторонний звук прервал размышления Голикова. Нет, звукоизоляция не подвела - звонил телефон.
- Товарищ майор, тут к вам мужчина просится, - дежуривший на входе старший сержант чуть замешкался. - Он предъявляет паспорт... минутку... Кормилин Иван Трофимович.
- Кто?!
Вероятно, интонация Голикова была настолько необычна, что дежурный, смущенно откашлявшись, повторил:
- Иван Трофимович Кормилин. Пропустить?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вопреки всем логическим доводам на пороге кабинета в нерешительности стоял Кормилин. В первую минуту Голиков даже не узнал Ивана Трофимовича куда-то пропал внешний лоск, исчезла уверенность и респектабельность знающего себе цену человека.
- Проходите, садитесь.
- Да-да, спасибо, - торопливо пробормотал Кормилин.
Замдиректора фабрики неловко присел на стул, поставил на пол сумку и отвел в сторону глаза. Вид у него был жалкий, несмотря на добротное ратиновое пальто и пушистую ондатровую шапку.
- Шапку можете снять, - подсказал майор. - Или вы ее демонстрируете как образец внеплановой продукции ателье номер три?
Покраснев, Кормилин сорвал с головы шапку. Похоже, он не заметил сарказма в словах Голикова.
- Извините, я так растерян, что забыл об элементарных правилах приличия.
- Полноте, Иван Трофимович, бог с ними, со всеми этими светскими условностями, - майору никак не удавалось отделаться от напускного иронического тона, которым он пытался скрыть изумление, вызванное неожиданным появлением Кормилина. - Лучше скажите, почему вы утром не явились?
Кормилин тяжело вздохнул.
- Вы можете мне не поверить, но я сильно испугался.
- Так испугались, что заставили полдня себя ждать? Или у вас были основания бояться встречи со мной?
Не отреагировав на последнюю реплику, Кормилин продолжил:
- Я кругом запутался и поломал себе жизнь.
"Еще один кающийся грешник, - подумал майор. - Только раскаяние почему-то всегда приходит с запозданием".
- Гражданин Кормилин, если вы действительно хотите, чтобы я поверил в искренность ваших слов, рассказывайте все без утайки.
Вздрогнув при слове "гражданин", замдиректора фебрики опустил голову.
- Даже не знаю, с чего начать...
- Это уж вам виднее. Иван Трофимович. Или вы предпочитаете отвечать на мои вопросы?
- Я готов честно ответить на все ваши вопросы, хотя слово "честно" в моих устах, наверно, режет слух.
Пристально глядя в глаза Кормилину, Голиков резко произнес:
- В таком случае, скажите, где в настоящее время находится Семен Астафьевич Борохович?
На лице Кормилина не отразилось никаких эмоций.
- Мне совершенно не знакомо это имя.
- Ну хорошо. Тогда давайте поговорим о вашем знакомом Викторе Юрьевиче Ферезяеве. Между прочим, а где он сейчас, вы тоже не знаете?
- А с какой стати я должен знать, где находится Ферезяев? - удивился Кормилин. - Наверно, там, где ему и положено быть - в зверосовхозе.
Поведение Кормилина поразило майора.
- Плохо же вы осведомлены о своем знакомом, Иван Трофимович, протянул он.
- Да какой он мне знакомый! Уверяю вас, я Ферезяева в глаза никогда не видел. Только по подписи на документах и знаю о его существовании.
- Конечно, конечно, - в тоне Голикова вновь прозвучала ирония. - К чему вам личные контакты? Ведь это излишний риск. В качестве поставщика левого сырья можно использовать мелкую сошку, скажем, того же Моисеева. Верно?
Лоб Кормилина покрылся испариной.
- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не занимался организацией левых поставок.
- Тогда объясните, каким образом вы с Ферезяевым оказались в одной цепочке расхитителей, причем среди главных действующих лиц. Что-то вы не договариваете, Иван Трофимович, а это сейчас уже не в вашу пользу.
Замдиректора фабрики возмущенно привстал со стула.
- Ну, знаете ли, это... Мне безразлично, на какую ступень пьедестала вы меня возвели в своей "табели о рангах". Скажу лишь одно: функция моя была проста до примитива - взять шкурки по одной цене, отдать - по другой, а разницу положить в карман. Презренная мелкая спекуляция и ничего более.
- И для этого вы пришли? - майор выжидательно посмотрел на Кормилина. - Значит, ваши слова можно расценивать как признание своей вины, а сам приход - как явку с повинной?
Иван Трофимович безвольно махнул рукой.
- Расценивайте, как хотите. Мне все равно.
"Либо я плохой психолог, либо Кормилин - великий актер, - подумал Голиков. - Либо есть какая-то третья истина..."
- Иван Трофимович, расскажите более подробно, с чего началось ваше падение, - чуть помедлив, мягко произнес майор.
Кормилин облизнул пересохшие губы.
- У вас не найдется сигареты?
- Я курю папиросы.
- Не имеет значения. Я, собственно, давно бросил, но вот потянуло вдруг.
Майор молча протянул Кормилину пачку "Беломора". Раскурив папиросу, Иван Трофимович глубоко затянулся и тут же закашлялся.
- Мое падение... Оно началось давно. Карточная игра, частые проигрыши, постоянная нехватка денег. Кто-то проиграется раз-другой - и бросит, а я вот не смог по своему слабоволию. Я это говорю не в оправдание и не для того, чтобы разжалобить вас. За свои ошибки я понесу наказание, независимо от того, поверите вы мне или нет, - Кормилин нервно погасил папиросу в пепельнице. - Обстоятельства тяготеют над нами и зачастую подталкивают к пропасти, да не всегда грубо, а иногда ласково. И только на самом краю начинаешь понимать, что пропал. Простите, что я так долго рассказываю, мне просто необходимо выговориться, - Кормилин собрал лоб в мелкие морщинки. - На чем я остановился? Ах да, стечение обстоятельств... Я тогда крупно проиграл и ломал голову, где бы достать денег, чтобы расплатиться с долгами. А тут приходит человек и предлагает простенькую комбинацию, с помощью которой можно заработать, буквально палец о палец не ударяя. Сначала я отказывался, не стану скрывать, отчасти из страха, но условия были слишком соблазнительные, и я решился. Потом я не раз...
- Иван Трофимович, не торопитесь, - не выдержал Голиков. - Кто же этот спаситель, этот находчивый добрый дядя? Пора бы назвать его по фамилии, имени и отчеству.
- Что он слишком добрый - не поручусь. А зовут его Григорий. Так, во всяком случае, он представился. Больше о нем, как ни глупо в этом признаться, я и по сей день ничего не знаю.
- Значит, раньше вы с ним не были знакомы? - уточнил майор.
- Конечно, нет.
- Иван Трофимович, как вы считаете, убедительно звучит то, что вы мне сейчас рассказываете?
- И тем не менее, - горько усмехнулся Кормилин, - я говорю правду.
- Ну ладно, мы к этому еще вернемся. Гражданин Кормилин, почему незнакомый человек обратился именно к вам со своим сомнительным предложением?
- Понятия не имею. Поначалу меня самого занимал этот вопрос, а потом я об этом как-то и думать забыл.
- А о том, что вы просили Баринова помочь в получении паспорта Моисееву, вы тоже забыли?
Кормилин задумался. В его душе боролись противоречивые чувства.
- Вы бы сняли пальто, Иван Трофимович, - участливо сказал майор, разговор нам предстоит долгий.
Кормилин повесил на вешалку у двери пальто и шапку, которую он до этого автоматически мял в руках. Возвратившись на место, он достал из сумки белый носовой платок, зачем-то вытер руки и, небрежно скомкав, сунул его в боковой карман пиджака. Все это он проделал, стараясь не встречаться взглядом с Голиковым.
- Нет, не забыл, - наконец выдавил из себя Иван Трофимович, - хоть мне и стыдно теперь признаться, в прошлый раз я сказал неправду. Не хотел впутываться в совершенно не касающуюся меня историю.
- Значит, вы не отрицаете свою связь с Моисеевым? - оживился Голиков.
- Категорически отрицаю. В том-то все и дело, что я знать не знаю никакого Моисеева. А насчет паспорта я действительно обращался к Баринову - у него везде есть концы, - Кормилин обхватил руками голову. Прямо какой-то заколдованный круг. Григорий попросил меня узнать, не может ли кто-нибудь из моих знакомых оказать содействие в этом вопросе.
"Основательно подготовился, - отметил про себя майор. - Хороша "явка с повинной", - ничего не скажешь".
- Хотя постойте! - Кормилин оторвал от лица ладони. - Григорий сам посоветовал мне обратиться именно к Баринову. Точно, так оно и было. Но откуда он мог знать...
- Эх, Иван Трофимович, - разочарованно произнес Голиков. - Я уже был склонен вам верить, а вы опять переводите стрелку на гипотетического Григория. Григорий для меня пока миф, абстракция, а вы здесь - осязаемый живой человек, подозреваемый в преступной деятельности. И судить в первую очередь будут вас.
- Да, - горестно кивнул Кормилин, - знал я, знал, что каждое мое слово будет истолковано превратно. Вы еще при нашей первой встрече были предубеждены против меня.
- Не говорите глупости, - майор смял чистый лист бумаги и раздраженно бросил его в корзину. - Послушать вас, так вы бедная овечка, которую на аркане волокли в неблаговидные дела. Купил подешевле, продал подороже... А Эльякова вы не постеснялись втянуть в свои махинации? А Фельдман, Захаров и другие реализаторы? В том, что сейчас они арестованы, тоже нет вашей вины? Или вы не думали, выражаясь вашими же словами, что ласково подталкиваете их к пропасти? Нет, вас интересовала только собственная персона!
Голиков еле сдерживал себя, чтобы не повысить голос. На скулах у него проступил легкий румянец. Кормилин совершенно сник. Он как-то съежился на стуле, старался казаться незаметным. Это не ускользнуло от внимательных глаз майора.
- Ладно, - несколько успокоившись, продолжил Голиков, - в конце концов, степень вашей вины определит суд. Этот вопрос не по моей части. Я мог бы напомнить вам, что чистосердечное признание смягчает меру наказания, но это вы наверняка и без меня знаете. А пока ваш приход не свидетельствует в вашу пользу, - майор поднял и повесил трубку зазвонившего телефона. - И вы ошибаетесь, считая, что я отношусь к вам предвзято. Но как прикажете к вам относиться, если вместо того, чтобы помочь следствию, вы пытаетесь направить его по ложному пути? Во всяком случае, у меня создается такое впечатление.
- Я хочу помочь, - неуверенно возразил Кормилин, - но ведь вы не верите ни одному моему слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33