— Вы торопитесь?
— У меня дела, да. Я еще приду к вам.
— Увидите, Марсель сумеет отблагодарить вас за то, что вы сделаете для него.
Она гордилась, своими дипломатическими способностями. Она ясно представляла себе Мегрэ, ведущего Бассо к границе и с благодарностью принимающего несколько бумажек по тысяче франков за свою услугу.
Когда он протянул ей руку, она долго многозначительно пожимала ее. И, кивнув в сторону Джеймса, проговорила:
— Не надо слишком сердиться на него. С тех пор, как он пьет…
Оба молча спускались по бульвару Батиньоль. Джеймс делал большие шаги и смотрел себе под ноги. Мегрэ с наслаждением короткими затяжками курил трубку и, казалось, был поглощен созерцанием улицы.
Только на углу бульвара Малерб комиссар спросил, как бы невзначай:
— Правда, что Файтен никогда не просил у вас денег? Джеймс пожал плечами.
— Он прекрасно знал, что у меня их нет!
— Вы работали в банке на площади Вандом?
— Нет! Я служил переводчиком в американской нефтяной фирме на бульваре Хауссман. Мне не платили и тысячи франков в месяц.
— У вас была машина?
— Я ездил на метро, да! Впрочем, как и сейчас.
— У вас уже была тогда эта квартира?
— Тоже нет! Мы жили в меблированных комнатах на улице Турень.
Он устал. На лице его было написано отвращение.
— Выпьем что-нибудь?
И, не дожидаясь ответа, вошел в бар на углу и заказал два перно.
— Мне-то все равно, понимаете? Но ни к чему устраивать неприятности жене. Ей и без того хватает забот.
— Она неважно себя чувствует?
Опять пожимание плечами.
— Думаете, у нее веселая жизнь. Кроме воскресений в Морсанге, когда она может немного отвлечься…
И без всякого видимого перехода, положив на стойку десяти-франковую бумажку:
— Вы придете сегодня вечером в кафе Ройяль?
— Возможно.
Протягивая руку Мегрэ, он после минутного колебания тихо спросил, глядя в сторону:
— Что касается Бассо… Ничего нового?
— Профессиональная тайна, — ответил Мегрэ, добродушно улыбнувшись. — Вы очень любите его?
Но Джеймс с угрюмым видом уже шагал прочь, потом на ходу вскочил на подножку автобуса, едущего в сторону площади Вандом.
Минут пять Мегрэ неподвижно простоял на тротуаре, докуривая трубку.
Глава 9
Ветчины на двадцать два франка
На набережной Орфевр повсюду разыскивали Мегрэ, потому что из жандармерии в Ла-Ферте-Але была получена телеграмма: «Семья Бассо найдена точка Ждем указаний».
Результат изрядной исследовательской работы плюс случай.
Вначале исследовательская работа: тщательное обследование, по указанию Мегрэ, машины, брошенной Джеймсом в Монлери — в результате очерчен очень узкий круг поиска с центром в Ла-Ферте-Але.
И тут вмешивается случай, при весьма забавных обстоятельствах. Совершенно безрезультатно были прочесаны все кабачки, проверены документы у всех прохожих. Точно также безрезультатно опросили добрую сотню жителей.
Когда бригадир Пикар пришел завтракать домой в тот день, жена, кормившая ребенка, сказала ему.
— Тебе придется сходить за луком в лавку. Я забыла купить.
Лавка в маленьком городишке, на базарной площади.
Там уже было несколько кумушек. Полицейский, не любивший подобного рода поручений, с независимым видом стоял у двери. Когда дошла очередь до старухи, которую все звали мамаша Матильда, он услышал, как продавец сказал:
— Сдается, вы стали себя ублажать с некоторых пор. На двадцать два франка ветчины! И все это вы съедите одна?
Пикар машинально взглянул на старуху, бедность которой не оставляла сомнения. Пока ей отрезали ветчину, он стал прикидывать что-то в уме. Даже у него дома, а их трое, никогда не покупали ветчины на двадцать два франка.
Он вышел вслед за женщиной. Она жила на самом краю деревни, на шоссе, ведущем в Балланкур, — маленький домик, окруженный крохотным садиком, в котором расхаживали куры. Он дал ей войти в дом. Потом постучал и, пользуясь своим положением, вошел.
Госпожа Бассо в переднике, завязанном вокруг талии, хлопотала у огня. Бассо сидел на соломенном стуле в углу и читал только что принесенную газету, а на полу играл с собакой мальчик.
Звонили на бульвар Ришар-Ленуар, Мегрэ домой, потом во все места, где он мог бы находиться. Не подумали только позвонить в контору Бассо, на набережную Аустерлиц.
Как раз туда Мегрэ и отправился, расставшись с Джеймсом. Настроение у него было хорошее. Стоя с трубкой в зубах, он шутил со служащими, которые за неимением указаний продолжали работать, как прежде. У складов загружали и разгружали уголь, ежедневно доставляемый баржами.
Контора не была современной, но и не особенно старой. Достаточно было взглянуть на расположение рабочих мест, чтобы понять царившую там атмосферу.
У хозяина нет отдельного кабинета. Его место в углу у окна. Напротив него — главный бухгалтер, а рядом, за соседним столом, машинистка.
Иерархия особо не соблюдалась. Работали с трубкой в зубах или сигаретой, можно было и поболтать.
— Список адресов? — переспросил бухгалтер. — Есть, конечно, но в нем только адреса наших клиентов, по алфавиту. Если хотите посмотреть…
Мегрэ взглянул на всякий случай на букву «У». Но, как и следовало ожидать, имени Ульриха там не было.
— Вы уверены, что у Бассо не было своего собственного списка? Погодите! Кто-нибудь из вас работал здесь, когда родился его сын?
— Я! — немного смутившись, ответила машинистка, потому что ей было тридцать пять, а ей хотелось выглядеть на двадцать пять.
— Отлично! Господин Бассо, наверно, рассылал сообщения.
— Этим я занималась.
— Значит, он давал вам список своих друзей.
— Да! Маленькую записную книжечку. Совершенно точно. Я даже поместила ее в его личное досье.
— И где это досье?
Она замялась, посмотрела на коллег, ища поддержки. Главный бухгалтер махнул рукой, словно хотел сказать: «Мне кажется, нам ничего не остается…».
— У него, — проговорила машинистка. — Идемте со мной.
Они прошли через склад. На первом этаже очень просто обставленного дома был кабинет, которым, похоже, никто никогда не пользовался. Он назывался библиотекой.
Библиотека у людей, для которых чтение — всего лишь второстепенное развлечение. Семейная библиотека, где можно найти самые неожиданные вещи.
Например, на нижних полках все еще стояли призы, полученные Бассо в колледже. Потом целая коллекция переплетенных номеров «Семейного журнала» пятидесятилетней давности.
Чтиво для молодых девиц, должно быть, накупленное после женитьбы. Романы в желтой обложке — рекламные издания журналов.
И, наконец, более новые книжки с картинками, принадлежащие сыну. Тут же на свободных полках расставлены игрушки.
Секретарша стала открывать ящики письменного стола, и Мегрэ показал на заклеенный толстый желтый конверт.
— Что это такое?
— Письма господина Бассо жене, когда они были женихом и невестой.
— Записная книжка здесь?
Она нашла ее в глубине ящика, где лежало еще с десяток старых бумаг.
Книжка была, по меньшей мере, пятнадцатилетней давности. Записи были сделаны только почерком Бассо, но почерк со временем менялся, менялся и нажим.
Записи эти походили на нагромождения морских водорослей на берегу моря, по степени сухости которых можно было судить о том, когда их принес прибой.
Адреса, записанные пятнадцать лет тому назад, адреса наверняка уже забытых друзей. Некоторые вычеркнуты — после ссоры или смерти.
Были адреса женщин. Вот один, весьма характерный: «Лола, бар Эглантье, улица Монтень, 18».
Но синий карандаш вычеркнул Лолу из жизни Бассо.
— Нашли то, что вам нужно? — спросила секретарша.
Нашел, конечно! Адрес, которого он стыдился, потому что не рискнул даже записать имя полностью: «Уль. улица Блан-Манто, 13-бис».
По почерку можно было сказать, что адрес один из самых старых. Как и некоторые другие, он был жирно зачеркнут синим карандашом, что не мешало, однако, прочесть написанное.
— Вы не знаете, когда была сделана эта запись? Секретарша нагнулась, чтобы посмотреть.
— Это еще когда господин Бассо был молодым человеком и жив был его отец.
— Откуда вы знаете?
— Потому что написано теми же чернилами, что и адрес женщины на следующей странице. Он рассказал мне однажды, что это — увлечение его молодости…
Мегрэ закрыл книжку и сунул ее в карман, а секретарша с упреком взглянула на него.
— Думаете, он вернется? — спросила она после минутного молчания.
Комиссар сделал неопределенный жест.
Когда он приехал на набережную Орфевр, к нему подбежал Жан.
— Вас уже два часа ищут! Бассо нашли.
— Вот что!
В голосе его не чувствовалось радости, скорее, даже, пожалуй, сожаление.
— Люка не звонил?
— Он звонил каждые три-четыре часа. Тот тип все еще в Армии Спасения. Так как его хотели выставить, дав поесть, он нанялся убирать помещение.
— Инспектор Жанвье здесь?
— По-моему, он только что вернулся.
Мегрэ прошел к Жанвье в кабинет.
— Изрядно нудное поручение, старина, ты ведь любишь такие. Нужно попытаться найти некую Лолу, которая лет десять-пятнадцать тому назад числилась в баре Эглантье на улице Монтень.
— А с тех пор куда она подевалась?
— Может, умерла в госпитале, а может, вышла замуж за английского лорда. Короче, выкручивайся сам.
В поезде, по дороге в Ла-Ферте-Але, он перелистал всю записную книжку, иногда растроганно улыбался, потому что встречались такие пометки, по которым можно было судить о всей молодости человека.

На вокзале его ждал лейтенант из полицейского участка. Он сам проводил его к дому старой Матильды, где в садике дежурил Пикар.
— Мы проверили — с задней стороны нет возможности удрать. Внутри там так тесно, что мой коллега остался караулить на улице. Мне с вами зайти?
— Лучше, пожалуй, не надо.
Мегрэ постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Было уже поздно. На улице еще не стемнело, но окно было таким узким, что внутри видны были только движущиеся тени.
Бассо, сидевший верхом на стуле в позе человека, который уже давно ждет, встал. Жена и мальчик были в соседней комнате.
— Зажгите, пожалуйста, свет, — обратился Мегрэ к старухе.
— Надо еще посмотреть, есть ли керосин, — проворчала она. У нее был керосин! Звякнуло стекло лампы, задымился фитиль, разгоревшийся желтоватым пламенем, осветившим все углы. Очень жарко. Комната бедная, обставленная по-деревенски.
— Можете сесть, — сказал Мегрэ, обращаясь к Бассо. — А вы, мамаша, идите отсюда.
— А мой суп?
— Идите! Я посмотрю.
Она ушла, бурча что-то, закрыла дверь, заговорила тихо в соседней комнате.
— Здесь только две эти комнаты? — спросил комиссар.
— Да. Сзади спальня.
— Вы спите там все трое?
— Обе женщины и сын. Я сплю здесь, на соломе.
На неровном полу застряли отдельные соломинки. Бассо был очень спокоен, но спокойствие это пришло после многих дней лихорадочного напряжения. Похоже, что арест он воспринял с облегчением, при этом он поспешил объявить:
— Я так или иначе собирался явиться в полицию.
Вероятно, он ждал, что Мегрэ удивится, но тот и глазом не моргнул. Комиссар не проронил ни слова. Только с ног до головы осмотрел собеседника.
— Это не Джеймса костюм?
Костюм серый, слишком узкий. Бассо был широкоплеч, размером не меньше Мегрэ. Ничто зрительно так не уменьшает человека, как узкий костюм.
— Раз вы знаете…
— Я много чего знаю… Но… Что, этот суп еще должен кипеть?
От кастрюли шел немыслимый запах, а крышка не переставала дребезжать. Мегрэ снял суп с огня, на миг красноватое пламя осветило его.
— Вы знакомы со старой Матильдой?
— Сейчас расскажу, и прошу вас, если возможно, сделайте так, чтобы у нее не было неприятностей из-за меня. Это бывшая служанка моих родителей. Она знала меня еще совсем маленьким. Когда я приехал сюда, чтобы спрятаться, она не смогла отказать мне.
— Понятно! Она совершила оплошность, покупая на двадцать два франка ветчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15