- Девочка! - ласково обратился я к ней. - Я тут заблудился. Не подскажешь, как доехать до города?
Кавказец немедленно встал и лениво, но всем видом выражая дружелюбие, подошел к машине, каким-то образом ухитрившись засунуть чудовищных размеров голову мне в окно.
- Вы его прогоните, - посоветовала аборигенка. - А то блох напустит. По морде его, или по носу - он этого не любит.
- Зачем же?.. - льстиво сказал я. - Животных нельзя обижать.
- Попрошайничает, ой, попрошайничает, - по-старушечьи посетовала девочка.
Она подошла к собаке и дернула её за шерсть. Кавказец вздохнул и покорно убрался из окошка.
- Езжайте сейчас вот по этой дороге, мимо церкви и никуда не сворачивайте. Километров пять будете ехать пока не приедите к асфальтовой дороге. Тогда поворачивайте направо и езжайте прямо до города.
- Долго ехать-то? - поинтересовался я.
- Километров двадцать пять.
- Спасибо, девочка, - поблагодарил я. - Жаль, у меня нет ничего для твоего друга.
- Для друга? А... - девочка посмотрела на собаку, уже валявшуюся в пыли возле крыльца. - Перебьется. И так жрет ведрами, тунеядец.
Следуя указаниям девочки, ехал без хлопот.
День близился к концу. Я думал, сейчас часов пять-шесть. Мерзавцы, паковавшие меня в склеп, сняли даже часы. Хотя почему "даже"? Часы швейцарские, я отдал за них три тысячи баксов.
В кармане обнаружил помятую пачку сигарет. Закурил. Дела идут как-то слишком шустро, подумал я. Меня с самого прилета в Нижний не оставляет смутное ощущение, что за мной кто-то следит. Кто-то очень ловкий и очень наглый. Наглый, потому что наверняка зная, кто я, все равно осмеливается следить, да и действовать весьма эффективно. Этот некто опережает меня на шаг, даже на полшага. Как только я сюда прилетел, начались убийства. Гешу-Нюхача пришили почти у меня на глазах. Видимо, требовалось наверняка связать мою личность с этими смертями.
Какой-то "Опель", обгоняя на встречной полосе "Жигули" восьмой модели, чуть не вылетел мне навтречу. Идиот! Поймать бы и надрать уши! Я ухмыльнулся, вспомнив безухого, за два дня ухитрившегося потерять не только уши, но и голову. Царство небесное, ханжески подумал я.
Пригород. Еще через полчаса будет центр. Когда меня накачали наркотиками, в ту ночь убили Лома. Я смутно помнил, что встречался с ним. Значит, нашу встречу проследили, зафиксировали, и Лома убрали. Те, кого пришил я, не в счет. Хотя почему не в счет? Все это штрихи к образу убийцы-садиста, каким должен выглядеть я. Остался один Чингиз. Это в том случае, если ограничиться нынешними связями, кои сразу бросаются в глаза. А если копнуть глубже, туда, в подростковые глубины, то прихватят и Ловкача.
Меня осенила догадка, от которой все похолодело внутри: Таня. Для извращенцев, решившихся на все, она прекрасный объект для грязных целей.
Я должен их опередить. Я во что бы то ни стало должен их опередить. Но кого? Я даже не подозревал, кто та тень, что преследует меня? Кто?..
Я решил ехать к Тане.
В Нижнем (я невольно сравнивал с Москвой) на дорогах было, конечно, пустовато. Выехав на проспект Семенихина, я уже сворачивал на улицу Михайлова, когда во встречном синеньком милицейском "жигуле" увидел капитана Кашеварова, то бишь, Ловкача. Он куда-то сосредоточенно гнал казенную машину. Пользуясь относительной пустотой движения, я резко развернулся и скоро прижал - гудком и маневром, - Константина к обочине.
Ловкач в упор не видел меня, пока я сам не выпростался из джипа. Видимо, оставив меня так недавно в автосервисе с "Мерседесом", не мог связать с чем-то другим. Так бывает.
- Ты чего? А "Чироки" откуда? - удивленно спросил он.
Костя был поражен даже сильнее, чем я думал.
- Почему ты здесь? Что случилось?
- Успокойся, капитан! - сказал я, хлопнув его по плечу. - Все нормально. Машина - это боевой трофей.
- Какой такой трофей?! Разве ты не в автосервисе?..
- Как видишь. Но возле твоего автосервиса меня и похитили.
- Как похитили?! Кто?
- Те же самые, кто меня в морг засунул. Еще раньше в Москве мы с ними в ДТП познакомились.
- Это о ком ты рассказывал? С кем столкнулся на дороге?
- Вот-вот. Они меня привезли за город и хотели с обрыва столкнуть.
- Ну и?.. - Константин напряженно ждал.
- Что? Конечно, упали они.
- Ты их убил?
- Одного. И то случайно. А второго свой прихлопнул. Нервы не выдержали и дал очередь..
Я рассказал Косте подробности, но он плохо слушал. Мысли его были заняты чем-то другим. Я прямо спросил, о чем он так задумался?
- Что мне теперь делать? Я обязан доложить.
- Кому? Ты что - совсем? - сказал я, когда иссяк запас моих ругательств. - Что ты будешь докладывать, если я тебе ничего не говорил? Я тебя сейчас не слышал, ты мне ничего не говорил. И наоборот.
Все-таки я начинал уставать от всех этих беспрерывных военных действий.
- Не вздумай рта открыть. В крайнем случае, позвони полковнику. Кстати, у тебя мобильный телефон с собой? Мне Сергееву надо позвонить.
Он дал мне свой телефон. Очень неудобно без телефона. В который раз со злобой помянул напавших мнимых гаишников, лишивших меня в числе прочего и телефона.
- Это Фролов. Я звоню по поводу адресов. Еще не выяснили?
Полковник умел работать. И, просительно помахав в воздухе пятерней, я уже брал у Ловкача ручку и листок. Стал записывать. Листок с адресами я аккуратно сложил и спрятал в карман.
- Новости есть? - спросил меня полковник, когда с делом было покончено.
- Как сказать... - я решил опередить Ловкача. - Было ещё одно покушение.
- Когда? На кого? - воскликнул Сергеев.
- На меня. Часа два назад. Двое. Еще из тех, с кем в Москве позавчера познакомился.
- Ну и...
- Несчастный случай. С обоими. Я вам потом доложу при встрече. Или капитан Кашеваров доложит. Он как раз здесь. Я по его телефону звоню.
Наконец, заверив, что буду держать его в курсе, я отключился.
- Не мог бы ты мне одолжить свой телефон? - нагло спросил я Ловкача и получил отказ.
- Тогда я ещё сделаю пару звонков, - сказал я.
Сначала я позвонил Тане. У неё все было хорошо. Я сообщил, что стою с Константином на улице Михайлова и скоро заеду к ней.
Ловкач стоял рядом и слушал, поэтому я закончил сурово.
- Приготовь мне, крошка, что-нибудь пожрать. Жрать хочу, как собака.
Она усмехнулась перед тем, как положить трубку:
- Солдафон!
Потом я набрал номер своего офиса в Москве.
- Охранная фирма "Цербер", - пропела трубка голоском Лены и тут же, узнав меня, взвизгнула от радости.
- Скоро, скоро буду, - ответил я ей и приказал: - Соедини меня с Ильей.
- Щас. А у нас тут такое!.. Соединяю.
Илья поднял трубку.
- Ало!
- Илья! Это я, Фролов. Я хотел...
- Иван! - перебил он меня. В голосе чувствовалась некоторая нервозность. - Иван! Что ты там творишь? Сегодня утром звонили из администрации. Ты что, не понимаешь, чем это может кончиться? Мне прямо сказали, что если ты немедленно не вернешься, будут применены адекватные меры.
Я понял, что в его голосе звучала не нервозность, а то, чего раньше не слыхивал от своего всегда спокойного зама: злоба.
- Остынь! - приказал я.
- Как же остыть, когда нас прихлопнут, как мух! Мне дали время до завтрашнего полудня. И звонить ты должен отсюда, из Москвы. В противном случае, нами немедленно займутся.
- Я говорю, остынь! До завтра ещё есть время. Кто звонил? Салимханов или Кузнецов?
- Кузнецов.
- Это хуже, но не смертельно. На всякий случай, подготовься к экстренной эвакуации. Ну, сам знаешь. Завтра я тебе позвоню. Или сам приеду. Давай. До завтра.
Он положил трубку. Ловкач внимательно смотрел на меня.
- Значит, телефончик не даешь? - спросил я.
Он мигнул и напряженное выражение сошло с его лица.
- Нет, конечно, я же материально отвечаю.
- А я тебе залог дам. До завтра.
Он вновь мигнул, и я уже прятал телефон.
- Вот тебе пятьсот долларов в залог. Если я потеряю твой телефон, доллары твои. Если завтра возвращаю телефон в целости и сохраности, твои здесь только двести баксов.
Конечно, согласился. Что ему ещё оставалось?..
Седьмой час.
Я сел в машину, и скоро Ловкач, в нерешительности смотрящий мне вслед, уменьшился и исчез за поворотом.
Через десять минут я уже вбегал на четвертый этаж к Тане. Странное чувство ощущал я к этой девушке, чувство, которого я ранее никогда не испытывал. Казалось, что у меня внутри появился какой-то сильный источник, который разливал тепло по телу, как только я видел её, думал о ней, или стремился к ней, как сейчас.
И это было приятное чувство...
ГЛАВА 22
В ГОСТЯХ У ЛЕЩИХИ
Я был дома. Дом там, откуда тебе не хочется уходить. Дом - это стены и люди, без которых, конечно, о стенах и говорить не стоит. И ещё запахи, которые не замечаешь, но если где в другом месте или в другой обстановке учуешь, сразу отзываешься душой.
Впрочем, в данный момент пахло очень даже явственно и столь восхитительно, что меня, словно веревкой, потянуло на кухню. На сковороде что-то шипело, шкворчало и подпрыгивало; мясо и где-то еще, я чуял, жаренная картошка, а на столе соленые огурчики, какой-то салат, и рядом Таня, на свое убийственное платье надевшая белоснежный фартучек с кружавчиками.
От всего этого божественного вида у меня, видимо, стало глупое лицо. Во всяком случае, Таня не выдержала, рассмеялась.
- Садись, Аника-воин. Уже все готово.
Таня достала из холодильника запотевшую бутылку водки.
И это было хорошо!
Странно, но нигде и никогда я не чувствовал такого уюта, как здесь. Вечер подрумянил небо, и желто-оранжевые косые лучи, попеременно отражающиеся от окон противоположного дома, обливали нас обоих светом и теплом. И, как это бывало со мной, - очень редко, но в этот раз глубже, чем когда-либо, - я внезапно почувствовал, погружаясь в это золотистое вечернее марево, странность жизни, странность её волшебства, будто на миг все кусочки мозаичных проявлений сложились в сезамное заклятие, и медленно открылись тяжелые глухие врата неведомых, затаившихся до поры пещер души. Совсем близко - рукой дотронуться - её нежно-розовое лицо и прозрачное сияние синих глаз, когда она окидывала меня ласкающим быстрым взором. Говорили же мы о всяких мелочах и лишь для того, чтобы вообще говорить. Ужин закончили черным кофе. Наливая себе вторую чашку, Таня сказала:
- Когда я была девочкой, для меня сама мысль заманить тебя к себе вот так, наедине, казалась из области грез.
- Тогда никто не мог бы заподозрить тебя в таких девчоночьих мыслях.
- Мы, женщины, в любом возрасте можем вас обмануть. Во всяком случае, скрыть мысли.
- Так ли?
- Уверяю тебя. Как быстро течет время. Я отлично помню, как бегала за тобой и хотела играть вместе с вами. Только иногда игры у вас были страшными. Особенно, когда появлялся Лютый. Ты казался и был добрее. И знаешь, когда Лютый делал вид, будто собирается снять с меня скальп, или резать ремни из кожи моей спины, или загонять иголки под ногти - а ведь он это мог и кое-что делал - я была согласна. Глупый детский мазохизм, но вы были такие сильные...
Она улыбнулась, глядя куда-то далеко в прошлое затуманенным взором, а я чувствовал, как поднимается во мне волна глухого недоумения.
- Неужели ты до сих пор веришь в существование Лютого? - я старался, чтобы голос не выдал то, что я чувствовал, и мне это удалось.
- Конечно, - она недоуменно взглянула на меня. - Ты опять?
- Что? - переспросил я.
- Неужели ты серьезно? Конечно, был Лютый, и был ты. Мы всегда думали, что это у тебя бзик на личной почве. Ты так яростно отбивался от его существования, что мы решили: это из-за твоего отца.
- При чем тут отец?
- Он же вас бросил. Еще когда жил с вами у него была вторая семья, дети. А потом он окончательно перешел к той женщине. Вот ты и возненавидел своего отца и своих сводных братьев и сестер.
- Откуда вы это все взяли?
- Лютый говорил. Он тебя, наоборот, очень любил. Посмеивался, конечно. Он даже одеваться старался, как ты. Вначале мы просто предполагали, что это ты нам голову морочишь, когда появился с Чингизом под новой кличкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35