Кислая мина и пожатие плечами дали понять его напарнику, что в записке не оказалось ничего важного; и я невольно ухмыльнулся их отражениям в зеркале.
Но был еще один, его я заприметил даже раньше этой парочки. В его внешности не было ничего особенного, насколько я мог видеть. Меня насторожил его наблюдательный пункт. Огромная пальма в горшке затемняла его лицо и фигуру, но с такой позиции я просматривался совершенно отчетливо. Он как будто разглядывал игроков за столиком с рулеткой, но в то же время мог контролировать все мои передвижения.
В обычной ситуации он бы не привлек мое внимание; но я вдруг вспомнил, что, даже поглощенный игрой, невольно почувствовал такую же замаскированную слежку. Тогда я был слишком занят, чтобы отвлекаться, но сейчас этот факт всплыл в моей памяти.
Я исподтишка разглядывал его, переговариваясь с туристом, пока наблюдатель не встал и не удалился, стараясь не привлекать ничьих взглядов. Черт, подумал я, я становлюсь слишком подозрительным. Сколько еще народу может рассматривать меня с удобных позиций?
Пара в смокингах любовалась мной еще добрых десять минут, пока я не распрощался со всеми за стойкой и не направился к лифту. Я назвал свой этаж лифтеру, зная, что они либо станут подглядывать, какая кнопка была нажата, либо позднее расспросят служащих. Выйдя, я сделал вид, что направляюсь к нашему с Ким номеру; и только когда за спиной закрылись двери лифта, побежал к лестнице, спустился на третий этаж и постучал в дверь номера 310.
Лиза хорошо распорядилась временем, которое я ей предоставил. Ее волосы были пышно взбиты, их белокурый оттенок эффектно контрастировал с блестящим черным нейлоновым пеньюаром, подчеркивавшим ее фигуру. Позади нее на столике охлаждалась бутылка шампанского, рядом стояли два бокала, а из настенного радио доносились мягкие ритмы чувственной латинской мелодии.
Не говоря ни слова, она посмотрела на меня горячим, призывным взглядом, приглашая войти, после чего заперла за мной дверь.
— Уютно, — сказал я.
— Так и должно быть. Выпьешь?
— Наливай. Мне нужно позвонить.
Я взял трубку, Ким подошла после второго звонка. Я сказал ей, где нахожусь, и попросил, если мне будут звонить, ответить, что я в душе и перезвоню, после чего позвонить мне. Мне было неловко говорить в присутствии Лизы, но не хотелось давать Сабину шанс вычислить мое местоположение.
Подавая мне шампанское, Лиза спросила:
— Разве это разумно — рассказывать жене о... об этом приключении?
— Кажется, ты много знаешь обо мне.
— Ну, здесь многое можно услышать, Морган. Одна женщина способна рассказать тебе кучу вещей о другой женщине.
— У меня очень понимающая жена. — Шампанское было холодным и шипучим. Я взглянул на Лизу поверх бокала: — Я думаю, что то же самое можно сказать и о твоем поклоннике.
Ее рука замерла, не донеся бокал до губ.
— О ком?
— О Руссо Сабине. Я слышал, он считает тебя своей собственностью.
— Значит, ты тоже многое слышал, Морган.
— Я беру это за правило, когда меня кто-то интересует.
— Тогда тебе не следует обращать на него внимания. Руссо Сабин... просто свинья. Животное. — В глазах ее мелькнул ледяной холод. — Его трудно обескуражить. Невозможно. Он из тех, кто... — Тут она остановилась.
— Кто — что?
— Ничего, — сказала Лиза.
Я протянул ей свой бокал, чтобы она снова наполнила его. Она поняла, что я рассматриваю ее, поэтому подняла глаза и иронично улыбнулась:
— Ты, наверное, уже все знаешь обо мне.
— Только в самых общих чертах. Я все еще заинтересован.
— Почему?
— Потому что Сабин наверняка приготовил кое-что и для меня.
Лиза снова поставила бутылку в лед и присела на подлокотник кресла, лениво покачивая очаровательной ногой и не замечая, что с каждым движением все больше и больше приоткрываются ее стройные бедра.
— Ты странный человек, Морган. Я не совсем понимаю, в чем дело, но ты не тот, за кого себя выдаешь.
— Пусть это тебя не беспокоит.
— Я и не беспокоюсь. Может, это мне на руку. За последнее время ты единственный, кто был мне полезен.
— Я и моя счастливая рука, — ухмыльнулся я.
— Это позволит мне убраться из этого чертова места. — Резкий тон придал остроту ее словам. — Так как ты, без сомнения, наслышан о моем прошлом, может, ты действительно заинтересован и моим настоящим положением.
— И очень сильно, поскольку тут замешан Сабин.
Лиза встала, прошла к дивану и опять села, скрестив ноги и по-прежнему демонстрируя полное пренебрежение к порядку в одежде.
— Я приехала сюда как туристка, — начала она. — На самом деле мне пришлось исчезнуть в силу некоторых обстоятельств... так как правительство собиралось предпринять против меня кое-какие действия юридического характера. Они очень хотели вернуть меня, чтобы устроить публичный скандал, опорочив тем самым оппозиционную партию. Здесь, по крайней мере на время, я была в безопасности. Я надеялась найти... гм... спонсора, который помог бы мне добраться до Южной Америки, но допустила ошибку, обратив на себя внимание сеньора Сабина. Он позаботился о том, чтобы никакой спонсор и близко не подошел ко мне. — Она отпила глоток и передернула плечами. — Поэтому, чтобы осуществить свои планы, мне оставалось только надеяться на удачу за игорным столом.
— И ты не смогла выиграть, — вставил я.
— Да. Удача всегда была на стороне сеньора Сабина. Он выжидал, зная, что я очень скоро потрачу все деньги. Его попытки добиться меня становились все настойчивее. Он прекрасно понимал: чтобы выжить, рано или поздно мне придется капитулировать.
— И тут подвернулся я.
— Совершенно точно.
Я придвинул ногой стул к ней поближе и уселся на него.
— Куча денег, которую ты выиграла сегодня, поможет тебе смыться, детка.
Она мрачно улыбнулась:
— Нет, боюсь, что нет. Видишь ли, когда я доберусь до цели моего путешествия, там окажутся определенные влиятельные партии, которым придется... заплатить. На это потребуется гораздо больше денег. Еще около пятидесяти тысяч долларов.
— Как долго может продолжаться полоса везения?
Она отставила бокал и откинулась на спинку дивана, глядя на меня сонными глазами.
— Я очень тебе доверяю, Морган. Ты для меня большая удача.
— Тогда, может, ты поможешь мне растянуть ее?
— Только попроси.
— Вряд ли тебе это понравится. Подыграй немного Сабину. Он выследил меня с тобой. Узнай, есть ли у него что-нибудь на меня и что ему действительно нужно.
— Он способен причинить тебе кое-какие неприятности.
— Об этом я позабочусь позже. А сейчас мне необходимо произвести благоприятное впечатление на этого парня.
Лиза нахмурилась, размышляя:
— Но если он решит, что ты заинтересован во мне... или я в тебе... тогда найдет способ заставить тебя уехать, и моя полоса везения закончится.
— Не надо так думать, детка. Есть и еще кое-что помимо столов, где играют в креп.
Несколько секунд она раздумывала. Затем протянула изящную руку и сказала:
— Иди сюда, Морган.
Я встал, подошел к дивану и наклонился к ней.
Лиза покачала головой — медленно и решительно.
— Подожди.
Я смотрел, как она поднимается, развязывая поясок, удерживавший ее пеньюар; тот распахнулся, повинуясь движению рук, и упал к ее ногам. Она была обнажена и прекрасна, податливая, словно молодое деревце, с изящно отточенными переходами от высоких полных грудей к плоскому животу.
Мои пальцы мягко проследовали по плавным изгибам ее тела, но лишь один раз. Все случилось так быстро, что я даже не успел понять, насколько она была возбуждена, потому что дальше этого дело не пошло.
За моей спиной раздался крик:
— Черт бы тебя побрал! — и Ким бросилась через всю комнату к Лизе, как кошка, выпущенная из мешка; мне пришлось схватить ее за руки и прижать к себе так крепко, чтобы она не могла шевельнуться. Ким была слишком взбудоражена, чтобы говорить, и только шипела сквозь зубы.
Лиза не сдвинулась с места. Она с усмешкой наблюдала за происходящим, затем метнула на меня взгляд:
— Я думаю, тебе лучше увести свою жену, Морган. Я не могу винить ее за то, что она так рассвирепела. Но тебе не стоит запирать ее в туалете, она, кажется, разбирается в замках.
— Она в этом эксперт, — сказал я.
* * *
Я смотрел, как она гордо прошла через комнату, потирая запястья там, где я слишком сильно сжал их, налила себе выпить, после чего сухо бросил:
— О'кей, Ким. И зачем тебе понадобилось так себя вести?
Она стремительно развернулась с белым от гнева лицом:
— Мы здесь не для того, чтобы играть в игры, ты, идиот!
— Как ты узнала, во что я играю?
— А как ты называешь это, Морган? Стоя там с этой голозадой проституткой, которая совсем запудрила тебе мозги и была готова положить на обе лопатки? Да, это все, что нам нужно... все, что нам нужно, — завалить эту шлюху. Мы слишком хорошо думали о тебе, предполагая, что в твоей голове больше здравого смысла... По крайней мере, ты мог бы найти кого-нибудь получше, чем эту... эту задницу!
— Кого ты предлагаешь? — равнодушно спросил я.
Обе ее руки сжались в кулаки, грудь бурно вздымалась. Она не слышала, что я говорил.
— Ни за какие сокровища...
— Ты могла бы постучать, детка. Совсем не обязательно было сбивать замок. Ты представляла зрелище гораздо более занимательное, нежели я.
Ким не отрывала от меня глаз. В свете одинокой лампы ее зубы блестели ровной белой полосой между алыми губами. Она была похожа на прекрасную пантеру, готовую к прыжку.
— В своем отчете я вряд ли хорошо отзовусь о том, что произошло. С этого момента тебе не разрешается ни на дюйм отходить от меня.
— Я могу действовать по собственному усмотрению, кошечка. Тебе это хорошо известно.
Ее голос напоминал вкрадчивое и одновременно убийственное мурлыканье:
— Только если я захочу этого, Морган. Больше не будет подобной чепухи. А о Лизе Гордо просто забудь.
— Я уже спрашивал тебя. Кого ты предлагаешь взамен?
Я медленно сделал шаг в ее сторону, потом еще один, пока не оказался прямо перед ней. Едва заметно Ким отпрянула назад, а то, что она прочла на моем лице в следующий миг, заставило ее потянуться к боку, где у нее был пистолет. Но я покачал головой:
— Я снова могу отобрать его, девочка. И я быстрее доберусь до своего, если именно так нам придется выяснять отношения.
Она напряглась, ее взгляд стал ледяным.
— Только попробуй.
— Не так быстро, моя умница. Ты не воспользуешься им против меня. Если в ты могла, то заменила бы мне Лизу несколько минут назад. — Я ухмыльнулся ей. — Спасибо.
На ее лице появилось озадаченное выражение.
— За что?
— За твою ревность, моя очаровательная жена. Внизу ты продемонстрировала обыкновенную ревность. А сейчас пытаешься оправдать ее.
Рука Ким так и не коснулась моей щеки. Я перехватил ее запястье, вывернул его и притянул Ким к себе, накрутив на пальцы полуночный блеск ее волос, — и все одним движением. Испуганный вскрик был задушен поцелуем, который наполнился страстью со стремительностью взрыва, постепенно перерастая в дрожь откровенного наслаждения, по мере того как Ким чувствовала прикосновение моих пальцев, расстегивающих пуговицы на ее блузке.
Ее сопротивление было похоже на воск, тающий в пламени. Я перестал осознавать все остальное, кроме вкуса ее губ; нас обоих затянуло в пучину страсти, столь же сильной, сколь и почти нереальной. Последний кусочек нейлона упал к ее ногам, пока она стояла на цыпочках, обхватив меня за шею и яростно впиваясь в мои губы, а я ласкал точеные изгибы ее тела.
Я рывком отстранил ее, подождал, пока она откроет глаза, и возненавидел себя за то, что сделал. Принужденно рассмеявшись, я проговорил:
— Ну, видишь?
Мгновение она стояла, не веря самой себе, потом посмотрела на свою одежду, валявшуюся на полу, на себя, и краска медленно залила ее щеки. На этот раз я не стал останавливать ее руку. Ким тяжело ударила меня по лицу и прошла в спальню, с трудом сдерживая ярость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31