Сам поймешь, что надо делать.
— Конечно. Это вы грандиозно придумали. Так кто же?
— Его имя — Лодо.
— И это все?
— Все. Его надо найти. Сам поймешь, что надо делать.
— И все деньги тогда?
— Да. Куча денег. Больше, чем ты имел за всю свою жизнь.
— Сколько у меня есть времени?
— Время не ограничивается.
Я весело рассмеялся. Глядя на меня, он снова весь напрягся.
— Ну и еще один вопрос напоследок, потом уже будет не до того. Кто вас на меня навел?
— Некто по имени Биллингз. Генри Биллингз. Слыхал?
Смешок застрял у меня в горле.
— Да, я его знаю.
"Знаю ли я его? Этот жалкий подонок в сорок пятом донес военной полиции, что я нашел десять тысяч золотом, припрятанных каким-то фрицем. И пока патруль искал у меня по карманам меченые монеты, сам скрылся со всей добычей. День нашей встречи станет для него последним днем его жизни”.
Немного успокоившись, я спросил:
— А где я мог бы его найти?
— В Бруклине... на кладбище.
Мне хотелось кусать стену. Не для того я так долго мечтал об этой мести, чтобы он от меня ускользнул. Я ждал двадцать лет.
— А что с ним случилось?
— Его застрелили.
— Хм...
— Он не менял своего имени.
— Хм... — снова сказал я.
— А перед смертью он рекомендовал нам тебя. Сказал, что единственный человек, который еще больший негодяй, чем он сам, — это ты.
— Это он приврал.
— Так ты по-прежнему согласен?
— Безусловно.
«Теперь-то я ни за что не откажусь. Когда-то Биллингз купил что-то на эти десять штук, а это по праву принадлежало мне. Какая мне разница, у кого я это отберу?»
— С чего начинать?
— С телефонного номера. Он был найден у Биллингза.
— Чей номер?
— Вот это ты и выясни. Нам не удалось.
И снова он полез в карман. Достал оттуда блокнот и записал номер телефона откуда-то из Мюррей-Хилл. Показал его мне, затем разорвал и поджег спичкой.
* * *
Выйдя на улицу, я поймал такси и стал тщательно обдумывать ситуацию, в которой невольно оказался. По многим признакам она напоминала ловушку, но все же я решил рискнуть. Я — Ирландец из Бруклина, старик Райен, буду биться за обещанный мне приз.
"Черт возьми, — думал я, — я ведь не новичок в этом деле. Я давно уже плаваю в этих водах и научился без труда лавировать между рифами. Даже грозные рыбы из крупных стай оставляют меня в покое”.
Угол Сорок девятой улицы и Шестой авеню. Я расплатился с шефом и направился к заведению Джо Ди Нуццио. Я пошел сразу в дальнюю комнату, где ожидал встретить Арта Шея, и подсел к нему.
Арт — странный малый. Он пишет сценарии для какого-то объединения, хотя мог бы быть первоклассным телерепортером, если в не испортил отношения на телевидении еще в сорок пятом. Сейчас он все время сует свой нос в крутые дела и явно из кожи вон лезет, чтобы угодить под пулю.
Он считывал какие-то гранки, но тем не менее посмотрел на меня с явным интересом.
— Ну, над чем работаем?
— Со мной приключилась забавная история, — усмехнулся я.
— Насколько я понимаю, не впервые. Кто на этот раз включил тебя в список жертв?
— Арт, — сказал я, — расскажи мне кое-что. Тебе приходилось слышать о том, чтобы такого, как я, использовали для чего-то иного, кроме наушничества?
Уголки его глаз сузились.
— Пожалуй, нет. А что случилось?
— Ничего особенного. Просто меня кое-что интересует.
— Что-нибудь занятное?
— Возможно.
— Хочешь поговорить?
— Пока нет. Ситуация еще не прояснилась. Может, там и для тебя место найдется. Слышал когда-нибудь о некоем Биллингзе?
В его глазах снова мелькнул интерес.
— Тот, которого подстрелили пару дней тому назад? Я кивнул.
— Что-то было в газетах. Считается, что в него стрельнул кто-то из дружков. — Вдруг Арт замолчал и серьезно на меня посмотрел. — Райен... по-моему, лет десять тому назад ты говорил, что хочешь убить парня с таким именем. Это ты его?..
— К сожалению, старина, мне это так и не удалось. Кто-то другой постарался.
— Страшно интересный разговор, Райен, рассказывай дальше.
— Хорошо, прочти вот это. Биллингза пристукнули не по ерунде. Тут такое крупное дело, что не сойдет с первых страниц минимум неделю.
— Какого рода? Я покачал головой:
— Я сам еще не знаю.
— А ты-то здесь при чем?
— Биллингз знал что-то такое, из-за чего и меня могли убить. Это было последнее, что он сделал в своей жизни, но сделал он это неплохо. После того случая паршивцу приходилось всю жизнь ужом вертеться, чтобы избежать расплаты, но он таки вывернулся. — Тут я помолчал и улыбнулся во весь рот. — По крайней мере, он так считал.
Арт опустил подбородок на руки:
— А чем я могу помочь?
— Как аккредитованный журналист, ты можешь добыть кое-какую официальную информацию. Постарайся разузнать обстоятельства его смерти. Сможешь?
— Это будет нетрудно. На это дело наверняка есть досье. — Он немного помолчал, потом добавил:
— Ты мне предлагаешь мелкого червячка на большой крючок.
— Благодарю, — я поднялся. — Слышал когда-нибудь о некоем Лодо?
Он подумал и произнес с расстановкой:
— Нет. А это важно?
— Кто знает. Но ты подумай об этом.
— Хорошо, как мне с тобой связаться?
— Помнишь старый трехэтажный особняк Папы Мэнни?
— На Второй улице?
— Он теперь мой. Я живу на первом этаже.
* * *
Цифры, полученные от тощего, не были собственно телефонным номером. Это был зашифрованный пароль. Он давал доступ в подпольный тотализатор, принимавший ставки прямо на Бродвее. Не только легавые, но даже профессиональные жулики могли этого не знать.
Но я это знал. Не так давно мне с ними приходилось иметь дело...
Парень, стоявший в дверях, подмигнул мне и сказал:
— Привет, Райен, заходи. На какую лошадку сегодня будешь ставить?
Здесь кое-что изменилось. Они явно разбогатели. Еды стало больше, в баре давали выпить, а вместо деревянных скамей стояли мягкие кресла.
Из-за кассы вышел Джейк Макгафни и, увидев меня, подошел.
— Что, может, поменяемся работой, малыш?
— Не со мной. Меня моя вполне устраивает. Люблю надежность.
— Этого добра и у нас хватает, — рассмеялся, он. — Что тебе нужно?
Я толкнул его под руку и отвел за угол кассы.
— Вас кто-нибудь обижает?
— Ты знаешь, как это делается, Райен. Мы же не процветаем. Конечно, легавые знают, что мы работаем, но им за нами не угнаться.
— А кто-нибудь пытается соваться?
— Да брось ты, что им соваться. С тех пор как я им один раз кое-что подсказал, они дали мне полную свободу. Конечно, в определенных границах, но меня это устраивает. Никто меня не обижает. А что, ты что-нибудь прослышал?
— Ты знал Биллингза?
— Конечно. Но его замочили. — Тут он замолчал, и лицо его помрачнело. — А что, он оставил сюда след?
— Да в общем-то нет. Только старый код написал.
Джейк осклабился, взял из пепельницы свой бычок и раскурил его. Пуская дым, он спокойно сказал:
— Ну, тогда все в порядке. С этим они до меня не скоро доберутся.
— Слушай, Джейк... как ты думаешь, за что его пришили?
— “Думаешь”? — рассмеялся он искренне. — Я не думаю, а знаю.
— Так почему, Джейк?
— Он ушел отсюда с двенадцатью штуками в кармане. Круто зарядил на одну старую клячу — Энниз Фут, а она возьми и приди первой.
— А долго он сюда таскался?
— С месяц, наверное. Я его с первого раза заприметил.
— А кто его вписал-то сюда?
— Гонзалес. Ты его знаешь, крошка Хуан Гонзалес... помнишь, он спас ребенка, упавшего в Гудзон, и его рожу пропечатали все газеты. Он как раз кайфовал в своем доке, а тут эта баба как завопит и...
— А где он сейчас?
— Гонзалес? — Мой собеседник, казалось, удивился. — Он погиб три недели тому назад. Напился и вышел на улицу прямо под грузовик. Умер быстро. Не долго валандался.
— У него была семья? — спросил я.
— Нет, только какая-то баба. Подожди... Сейчас я тебе все дам.
Он стал рыться в картотеке, пока не нашел нужную карточку. Познакомившись с краткой историей Хуана Гонзалеса, я запомнил все данные и вернул карточку.
— Хочешь, оставь себе.
— Не нужно.
* * *
Хуан Гонзалес жил на Пятьдесят четвертой улице, в нескольких домах от Десятой авеню. Это на окраине, где большое скопление бедноты и люмпенов создавало весьма благоприятную атмосферу для процветания преступности. У Люсинды Гонзалес была квартира на втором этаже. В домах такого сорта звонки никогда не работают, так что я просто поднялся по лестнице и постучал в дверь. Дверь открылась через цепочку, и в щели показалось симпатичное смуглое личико.
— Да... кто это?
— Люсинда Гонзалес?
— Да.
— Я хочу слегка с тобой побазарить о Хуане. Можно войти?
Она поколебалась, пожала плечами и наконец открыла цепочку. Я вошел, а она прислонилась спиной к двери.
— Сразу видно, что ты не легавый.
— Это уж точно.
— Но ты и не из дружков Хуана.
— Откуда ты знаешь?
— Все его друзья — свиньи. Даже не бандиты, а просто свиньи.
— Благодарю.
— А чего тебе надо?
— Хочу узнать кое-что про Хуана. Вы повенчаны?
Она состроила довольно кислую физиономию:
— Не в церкви. Но ты ведь не за этим пришел.
Тут я ей улыбнулся:
— Хорошо, киска... Скажем так... Хуан надрался и погиб. Он...
— Он? — В ее голосе было достаточно сарказма. — Хуан не пил, ясно вам, сеньор!
— Ну что ты так разволновалась?
— Из-за тебя. — Она крепко обхватила грудь руками, и бюст ее вздымался из-под платья. — На мой взгляд, ты похож на тех, кто мог это сделать.
— Что сделать?
— Перепугать Хуана до смерти. А может, гнаться за ним, чтобы он выскочил как оглашенный на мостовую прямо под грузовик. Я все это время ждала, и я знала, что рано или поздно кто-нибудь придет. Им ведь надо сюда прийти. Больше некуда. И вот ты здесь, сеньор, и я наконец могу тебя убить, ведь я этого ждала.
Она разжала руки. В одной руке у нее был пистолет, и маловероятно, чтобы она промахнулась с такого расстояния.
— Киска, а ты уверена? — спросил я.
После истерики голос ее начал стихать. В глазах появилось усталое, тоскливое выражение, что явно свидетельствовало о том, что она выдохлась. Я тоже.
— Я в этом уверена, сеньор.
— Это еще почему? — спросил я с умыслом.
— Я ведь знаю, каких людей Хуан боялся. Ты как раз из них. Ты думал, что деньги при нем, когда его убивал. Эти десять тысяч долларов, сеньор... а они были здесь.
— Десять тысяч, — повторил я тихо, но она услышала. Теперь на ее устах играла злобная улыбка.
— Но сейчас они не здесь. Они в надежном месте. Лежат в банке и принадлежат мне. И из-за таких-то бабок Хуан отдал концы! А теперь и ты можешь последовать за ним.
Но она не спешила стрелять. Сначала она подумала о Хуане и в самый неподходящий момент прослезилась. Я стукнул ее по руке, и пистолет выпал. Когда она начала визжать, я шлепнул ее по губам и толкнул в кресло. Она попробовала было завизжать еще раз, но я повторил процедуру, и тогда истерика окончательно прошла. Люсинда смотрела на меня испуганно.
Выдержав паузу, я сказал:
— Успокойся. Никто не собирается делать тебе ничего плохого.
Она мне не верила. Слишком долго вынашивала свою идею.
— Люсинда... Я в жизни не видел Хуана. И мне не нужны его деньги. Ясно?
Она кивнула.
— Где он достал эти десять штук?
На ее лице вновь появилось вызывающее выражение. И все началось снова: страх, недоверие, ненависть, вызов.
— Послушай, солнышко, — сказал я. — Если бы мне было надо, я бы сумел тебя разговорить. Это не так трудно. Я бы мог заставить тебя рыдать и снова рассказывать. Ты это понимаешь?
Она понуро опустила голову.
— Но я вовсе не хочу тебя мучить. Не собираюсь, понимаешь?
— Да.
— Тогда начнем сначала... Где он взял эти десять штук?
Она нервно теребила пальцами волосы.
— Однажды он вернулся с верфи и сказал, что вскоре мы сможем вернуться на Айленд. Но только на этот раз мы поселимся не в мазанке, а в красивом доме. Он еще сказал, что теперь у нас будет много денег. И что мы сможем поехать в кругосветное путешествие.
— Когда это было?
— За неделю до его смерти, сеньор.
— И он их тогда же и получил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12