- Прилягте, Александр Иванович, - предложил Алексей.
- Просто посижу немного, - сказал Смирнов и перебрался в кресло.
Отпустил напряженные мышцы, раскинулся и закрыл глаза. Леша задернул
занавески, включил мягкий нижний свет-торшер, устроился с книжкой в другое
кресло. Картиночка эта напоминала нечто, описанное Диккенсом.
- Что читаешь? - не открывая глаза, спросил Смирнов.
- Диккенса, "Крошку Доррит".
- Успокаивает?
- Диккенс меня всегда успокаивает. Да вы отдыхайте, отдыхайте.
- Уже стемнело. Поеду, - решил Смирнов, отыскал палку и встал. -
Может быть, все-таки сможешь, Леша?
- Нет. Я вам не верю, Александр Иванович. Вы - в азарте. Вы сегодня -
не человек. Вы сыскарь. Простите меня.
- Бог простит. Не пришлось бы тебе горько пожалеть потом. Будь
здоров. Не провожай.

Особенно торопиться уже не было смысла. "Нива" отрабатывала свои
положенные восемьдесят, освещая фарами белые в резком свете фар стволы
осин. Смирнов призадумался слегка и поэтому увидел трейлер, подъехав к
нему почти вплотную. Трейлер стоял поперек дороги, передними и задними
колесами расположившись в кюветах по обе стороны дороги. Путь вперед был
замурован.
Смирнов ударил по тормозам, почти на месте развернулся и дал газу.
Но, подняв глаза, понял: мышеловка захлопнулась. В полукилометре стояли и
ждали его два легковых автомобиля с включенными фарами. Шансов не было, но
была - не была.
Смирнов, не сбавляя скорости, врубил дальний свет и направился на
рандеву. Они его слепили, но и он их будет слепить. Ему рулить
ослепленному, им - стрелять. Посмотрим, кто будет в выигрыше. Не доехав до
них метров пятьдесят, он скинул скорость, как бы собираясь остановиться,
но, подойдя совсем впритык, кинул "Ниву" в кювет.
Ну, кургузая, ну, длинноногая, выручай! Он же помнил, как ее
сестричка на телевизионном экране карабкалась чуть ли не на стену. Нырнув
в кювет, "Нива" скособочилась, но пошла, пошла! Ну а теперь на асфальт и
долой всякий свет. Смирнов вырубил приборную доску, а значит, и сигнальные
фонари и повел машину вслепую, по памяти. Он не видел почти ничего, но и
они его не видели. Совсем. Игру в фары выиграл он. Совсем-то ничего
осталось. Только до пригорочка, только до пригорочка и вниз. Вот он,
пригорочек. И тут до него донеслась автоматная очередь. Поздно, поздно
фрайера вонючие. Еще очередь. Вроде крышу задели.
Но он уже за пригорком. Включил фары и помчался.
Развернутся, посоветуются, что и как делать. Осторожно въедут в
город: им незачем внимание привлекать. У него минуты две-три в запасе.

Он жестко тормознул у калитки и закричал:
- Леша, Леша! - Леша задерживался, и тогда Смирнов во весь голос
добавил яростно, не остерегаясь: - Если ты, сявка, жить хочешь, надевай
портки и в машину! У тебя - одна минута!
На ходу засовывая бумажник в карман куртки, подбежал Алексей,
распахнул дверцу машины и поинтересовался довольно спокойно:
- Команда засекла?
- Не засекли, обложили. Быстренько глянь сзади на крышу: что там?
Алексей глянул, присвистнул, скоренько сел рядом со Смирновым и
доложил:
- Слегка прошили сверху.
Смирнов на второй скорости поехал по Второй Социалистической
неизвестно куда. Алексей освоился в новой ситуации и стал давать указания:
- Направо. Еще раз направо. Теперь через этот вот мостик. Ничего, он
выдержит. Налево, прямо. Вот здесь остановимся.
- Зачем? - спросил Смирнов, автоматически подчинившись.
- Я за руль сяду. Вы же сами сказали, что обложили. Асфальт у нас в
городе один в два конца. У них, я думаю, машины три. Так что асфальт они
уже перекрыли.
- Садись, - согласился Смирнов. Алексей вылез из машины, а Смирнов
передвинулся на пассажирское место. Устроившись, Алексей основательно
поизучал управление, признавшись:
- Первый раз "Ниву" поведу.
- Как выбираться будем, Леша?
- Теперь это моя забота. В отличие от этих фрайеров с пукалками, я
местный уроженец и знаю, как можно проехать и не по асфальту. Вы,
Александр Иванович, главное держитесь покрепче, а то ненароком ветровое
стекло вышибите. Ну, поехали!
- Обожди, - Смирнов положил ладонь на руку Алексея. - Ты убедился,
что я не вру. Теперь ты должен поверить мне: если ты не отдашь этого
человека, его убьют. Убьют немедленно, потому что не убили меня. У нас с
тобой есть шанс опередить их, пока они будут ловить нас здесь. Ты отдашь
мне этого человека?
- Да, - ответил Алексей и включил мотор.

Где-то на задворках вброд переехали речушку. Началось: чуть пробитая
в лучах тропка, просека, заросшая мелким кустарником, который корябал
днище "Нивы", лесная дорога, извивающаяся как змея, и опять тропка...

Это сказать легко - найти бармена Дениса и расколи до задницы. После
того, что он увидел в "Привале", расколоть хлипкого маравихера из сферы
обслуги - раз плюнуть, минутное дело. Но найти - задачка не из легких.
В "Космосе", при проникновении в который у Казаряна почтительно не
потребовали оправдательных документов, он узнал, что Денис в законном
отгуле. Оставалось добыть его домашний адрес. Вот здесь пришлось
покрутиться. Размахивая мосфильмовским удостоверением и для еще большей
убедительности билетом Союза кинематографистов, Казарян рассказал всем и
каждому в отдельности членам дружного коллектива ресторана о том, что он
уговорил Дениса сниматься у него в картине в привычной для того роли
бармена, что неожиданно съемку объекта, где занят Денис, назначили именно
на сегодня, что с него, Казаряна, начальство снимет шкуру, если он эту
съемку сорвет.
Метр, официанты, повара и уборщицы сочувствовали, естественно,
увлеченному и симпатичному кинорежиссеру, но помочь ничем не могли - не
знали они домашнего адреса Дениса. Контора была уже закрыта, а к
представителю правоохранительных органов, капитану Покатилову Казарян не
счел целесообразным обращаться.
Кто ищет, тот всегда найдет. Только что вышедшая на смену
томно-кокетливая девица, торговавшая со столика-лотка на колесиках,
предварительно задав сакраментальный вопрос: "А зачем он вам?" и, выслушав
неоднократно уже изложенный Казаряном ответ, так подробно описала путь к
жилищу бармена, что стало ясно - этот путь она совершала не однажды.
Поочередно поцеловав ручку и щечку девицы, Казарян кинулся к своей
"восьмерке". Было уже почти восемь часов. Время, время, времечко!

Денис жил на Садовом в трехэтажном флигеле, находящемся во дворе
дома-громадины сталинской постройки. Есть еще в Москве такие дворы:
отгороженные от глаз приезжих и туристов визитной карточкой столичного
официоза, они живут спокойно домашней жизнью большой деревни.
В громадной квартире с окнами на уровне двора его встретили
воспитанная мама и ученая сестра клиента. Встретили настороженно и весьма
сухо объяснили, что Денис ушел по своим делам, но обещал скоро вернуться.
Казарян поблагодарил, вышел во двор, сел на низкую, самодельную, серую от
времени скамейку без спинки и стал ждать.
Где-то около девяти явился Денис. Он увидел Казаряна и остановился,
решая сложную задачу - узнавать или не узнавать.
- А ты еще живой? - зло удивился Казарян.
- А какой я должен быть? - с вызовом спросил Денис.
- Мертвый, красавец мой, мертвый! - объяснил Казарян и встал.
- Если вы шутите, то неудачно, - элегантно срезал его Денис.
- Слушай меня внимательно, Денис. В подвале бывшего кафе "Привал
странников", где ты изволил подвизаться в качестве официанта, обнаружены
трупы людей, погибших насильственной смертью. - Казарян обнял Дениса за
плечи и потихоньку повел его к "восьмерке". Денис не сопротивлялся, шел
покорно - поплыл. - Как только твои работодатели узнают об этом, а узнают
они вот-вот, если уже не узнали, тебя, свидетеля, постараются убрать. Ты
ведь их знаешь, знаешь лучше, чем я.
- Вы куда меня хотите увезти? - опомнился Денис, когда Казарян,
открыв дверцу, стал настойчиво усаживать его на сиденье. Опомнился, но
сопротивлялся вяло: Казарян его все-таки усадил. Тронувшись не спеша, он
продолжил свой монолог:
- Сейчас я отвезу тебя в надежное место, где они тебя не достанут. Не
из-за твоих красивых глаз и усов, не из-за какой-то моей особой
привязанности к тебе. В принципе ты мне сильно не нравишься, особенно
после того, как обидел моего лучшего друга. - Казарян говорил и говорил,
не давая Денису сосредоточиться. - Но ты по-прежнему очень нужен этому
моему другу, вернее, не ты, а то, что ты знаешь. Мы сейчас приедем, попьем
чайку, если хочешь, я тебя даже коньячком угощу, и ты мне, как доктору,
все-все расскажешь...
По набережной Яузы, мимо Котельников они выехали на набережную
Москвы-реки и вдоль Кремлевской стены, задами бассейна подъехали к
знакомому переулку и повернули в него.
- Нет, нет! - закричал Денис. - Я туда не пойду.
- Туда ты не пойдешь, дурашка, - успокоил его Казарян, тормозя у
подъезда. - Мои друзья вот здесь живут, ты что, забыл?
Расслабившийся от того, что не придется смотреть на трупы, Денис
послушно проследовал за Казаряном в лифт.
В квартире был один Алик.
- Махов тебя все время спрашивал. Будет еще звонить, - доложил Алик.
- Свиреп?
- До невозможности. От Демидова, который Саньку упустил, только перья
летели. А когда я ему передал, что Санька рекомендует ему, Махову,
советоваться с Казаряном, он аж до потолка подпрыгнул. Орал: "Пожилая
шпана! Бандиты-пенсионеры!"
- Тебе-то досталось?
- Еще как! Он ведь сразу сообразил, кто у Саньки на подставе с
машиной был.
Денис стоял смирно, слушал и не слышал, ожидая своей участи. Казарян
наконец вспомнил про него.
- Узнаешь, Алик? - И после Алькиного утвердительного кивка обрисовал
перспективу: - Перед нами молодой человек, обеими ногами вляпавшийся в
дерьмо. Для того чтобы выбраться из вышеупомянутого дерьма, ему надо очень
сильно стараться. И сейчас он будет стараться - рассказывать. Приготовь,
Алик, чайку, можешь коньячок выставить, я ему обещал, и начнем слушать
нашего дорогого бармена. Надеюсь, очень надеюсь, что он будет правдив.
На последнюю фразу Казарян нажал, но, посмотрев на Дениса, понял, что
и нажимать-то особенно не надо. Как поплыл во дворе, так и плывет до сих
пор. Подтолкнув в спину, Казарян тем самым указал Денису, куда ему сесть.
Денис сел в кресло и выдохнул:
- Господи!
- А совсем недавно было так хорошо! Да, Денис? Иностранцы с
конвертируемой валютой, щедрые перекупщики с большими пачками советских
денежных знаков, девочки, у которых глаза становятся квадратными при виде
как инвалюты, так и обильных червонцев. Живи - не хочу! Почему же ты не
захотел жить, а Денис? - Казарян трепался, ожидая возвращения Алика.
Играть таким мячиком, как Денис, следовало с партнером.
Пришел Алик с большим подносом, на котором - чайники, малый и
большой, чашки, початая бутылка коньяка, рюмки и по мелочи кое-что к чаю и
коньяку. Расставил все на столике, сам уселся на диван и поднос на диван
кинул. Спросил у Казаряна:
- Что он тут тебе без меня говорил?
- Пока ничего. Мы ждали твоего прихода. Ты пришел, и мы начинаем.
Справка для моего юного клиента: хозяин дома, сидящий напротив тебя, так
же, как и я, мастер спорта по боксу в тяжелом весе. Я только в полутяже.
Конечно же, давным-давно прошло то времечко, когда мы выступали на ринге.
Но ударить по-настоящему еще сможем.
- Вы меня бить будете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27