Вошел слуга.
— Я недавно заказал клише из резины. Вы получили его?
— Да, из магазина принесли небольшой пакет, — сообщил слуга. Он вышел и через несколько минут вернулся, держа пакет в руках, затем раскрыл его и вынул ящик из розового дерева с привязанными к нему ключиками.
— Откройте шкатулку!
Слуга послушно исполнил приказание. Внутри лежала печать и подушечка с химической краской. Гринби внимательно осмотрел печать. Это было его собственное факсимиле. Он добился в своем банке, чтобы его чеки с такой подписью считались действительными. Директор банка, впрочем, предупредил его, чем он рискует, но Гринби настоял на своем.
Он положил печать в ящик, закрыл на ключ и спрятал ключ в жилетный карман.
Слуга хотел было удалиться, но Гринби остановил его.
— Паркер, через несколько недель я покидаю Лондон. Я хочу, чтобы вы заботились о доме во время моего отсутствия. Жалованье вам будет аккуратно выплачиваться. Дальнейшие указания — потом.
— И вы надолго уезжаете, сэр?
Гринби чуть медлил с ответом.
— Может быть, я пробуду в отъезде год.
— Так долго, сэр?
Гринби стоял у окна и отсутствующим взглядом смотрел на вечернюю толпу. Слуга собрался уходить.
— Подождите, Паркер, — произнес Гринби, не оборачиваясь, — дело в том, что я собираюсь жениться…
— Я поздравляю вас, сэр…
— Но для вас лично это ничего не меняет. Я думаю уехать в Америку.
Наступила пауза.
— Простите мою дерзость, сэр… Я знаю эту даму?
— Может быть. Во всяком случае, вы познакомитесь с ней, — ответил Гринби и добавил:
— Я жду миссис Колляк. Она придет через час. Проводите ее ко мне…
Поклонившись, Паркер вышел.
Гринби по-прежнему смотрел в окно. Странные мысли роились в его голове. Весь Лондон говорил о миссис Колляк как о женщине поразительной красоты. Ангельская внешность в соединении с распущенностью Екатерины Великой…
В семь часов вечера Паркер проводил даму в рабочую комнату своего господина.
Дама была одета скромно, однако очень элегантно…
— Прошу вас, садитесь, — произнес сдержанно Гринби.
Он придвинул к ней большое удобное кресло, и она уселась напротив него.
— Вы чем-то очень расстроены? — поинтересовался Гринби.
— Вы, наверное, догадываетесь, сколько денег мне нужно, чтобы выйти из затруднительного положения, — сказала гостья.
Гринби развел руками.
— По меньшей мере тремя тысячами фунтов я покрою свои расходы. Впрочем, я смогла бы обойтись и меньшей суммой. Но охотнее всего я предпочла бы вообще не просить вис об этом…
Гринби открыл ящик письменного стола и вынул оттуда чековую книжку.
— Предоставляю вам возможность самой вписать нужную сумму, — сказал он, протягивая оторванный листок.
Только теперь она заметила, что его правая рука была забинтована.
— Вы ушиблись? — спросила гостья испуганно.
— Ничего серьезного.
Гринби подал ей перо, а сам открыл ящик письменного стола и вынул оттуда резиновый штемпель…
— Вам выплатят по этому чеку, а теперь я хочу поговорить с вами, — заявил он, окончив все необходимые формальности.
Гостья спрятала чек в сумочку и приготовилась слушать.
— Дело в том, что я хочу жениться, — начал Гринби.
— Кто же эта благородная дама? — спросила гостья.
— Этого я еще не знаю.
— Вы — не знаете?! Но это смешно!
Гринби пожал плечами.
— Ничего смешного. Я еще не решил окончательно и хотел спросить вас…
Он замолчал.
— Но кого вы имеете в виду? Вы не хотите назвать имя этой женщины? — не унималась гостья.
— Вы угадали: мне не хочется упоминать о ней!
— Но право же, это смешно! Я хорошо знаю всех женщин Лондона. Скажите, как ее зовут, и я отвечу, достойна ли она вас.
— Я сам еще не знаю, — откровенно признался он.
— Сначала вы хотели мне сказать, но потом испугались, не правда ли? — улыбнулась миссис Колляк, но тут же встревожилась, заметив, как побледнел Гринби. Женским чутьем она угадала, что в нем происходит жестокая внутренняя борьба.
— Простите мою нескромность, — мягко произнесла гостья. — Я думаю, мне лучше уйти. Я вам очень благодарна за помощь.
— Не стоит говорить об этом, я навещу вас на днях…
— Вы ведь не сразу же уедете?
— Нет, я до конца недели остаюсь в Лондоне.
Гринби проводил гостью до дверей, потом долго сидел в кресле, погрузившись в размышления. Скромно поужинав, он плотно закрыл дверь и начал работать. Проходивший мимо Паркер слышал непрерывный стук пишущей машинки.
В девять вечера Гринби позвонил Паркеру.
— Где остальная прислуга? — нервно спросил он.
— Томас на кухне, сэр.
— Передайте ему, чтобы он ждал моего звонка. Я хочу, чтобы вы поехали на вокзал — справиться, когда прибывает ночная почта с континента.
— Но можно узнать по телефону, сэр…
— Я не доверяю телефонным справкам, — нетерпеливо отрезал хозяин. — Если мне что-нибудь понадобится — позвоню Томасу. Я не стану дожидаться вашего возвращения, поэтому позвоните мне в «Терриер-Клуб».
Убедившись, что Паркер ушел, Гринби начал переодеваться. Из ящика стола он вытащил поношенный костюм и надел его. Широкополая шляпа и дождевик дополнили его костюм. Выдвинув другой ящик, он вынул толстую пачку банкнот и опустил ее в карман. Потом спустился по лестнице и вышел на улицу.
…Накрапывал дождь. Сквозь непроницаемую завесу молочного тумана черной бездной мерцала река.
Гринби шел вдоль берега. Дойдя до лестницы, выходившей на набережную, он увидел маленькую лодку. Два человека в блестящих дождевиках сидели у весел.
— Хелло, Лаудер! — позвал Гринби.
— Хэлло, сэр, — отозвался голос из темноты. Лодка приблизилась к каменной лестнице.
— Дайте мне руку!
Гринби схватился за протянутую руку и ловко прыгнул в лодку. Медленными, уверенными движениями гребцы направили лодку к середине реки.
— Начался отлив, потому «Морской волк» так наклонился, — пояснил один из спутников Гринби и показал рукой на судно, стоящее поперек реки.
Впереди виднелся большой, основательно построенный пароход, пригодный для плавания в открытом море.
Лодка причалила к судну. Гринби поднялся по веревочной лестнице на палубу.
— Вы должны обзавестись настоящим пароходным трапом, капитан!
Рослый и сильный моряк с густой бородой приложил руку к козырьку.
— Я уже отдал соответствующее приказание! Когда в следующий раз мы придем, трап будет на месте.
— Его нужно приготовить уже к завтрашнему дню, — приказал Гринби и принялся за осмотр судна.
Судно было совершенно новое и служило образцом чистоты и порядка. Большие фонари освещали верхнюю палубу.
Гринби поднялся на маленький капитанский мостик. Отсюда была видна большая каюта, разделенная на два роскошных помещения, обитых белой панелью с серебряной обивкой. Пол был устлан прекрасным персидским ковром. Одна из дверей вела в ванную, тоже отделанную с большим вкусом. Вернувшись в нижнюю каюту, он позвал капитана.
— Вы хорошо запомнили мои инструкции?
— Да, сэр.
— Вам нравится пароход?
— Он в прекрасном состоянии. Буря была свирепой, но никак на нем не отразилась…
— А командой довольны?
— Ей можно вполне довериться, сэр. К тому же на пароходе находятся оба моих сына, они штурманы. В машинном отделении работает мой брат Джордж с сыном и юноша, что ухаживает за его дочерью…
— Значит, вы собрали всю свою семью? — усмехнулся Гринби.
— Вы можете на меня положиться, — спокойно продолжал капитан. — Я никогда не забуду, чем обязан вам…
— Но я не менее обязан вам, чем вы мне, — возразил Гринби. — Хотя все это не относится к делу. Когда вы прикрепите трап, поезжайте в Гревес и ждите дальнейших инструкций. Знайте, я не требую ничего противозаконного ни от вас, ни от экипажа…
— Я не сомневаюсь в этом, сэр.
— Спрячьте деньги в сейф, — Гринби протянул капитану пакет.
— Этого надолго хватит.
Потом оба надели дождевики и спустились в лодку, чтобы плыть к берегу.

Хельдер позвонил, и молодая девушка, занятая переводом статьи, неохотно прервала свою работу. Шеф вызывал ее сегодня уже второй раз, причем неизменно был слащаво любезен.
Когда Мэри вошла в комнату, Хельдер перелистывал каталог печатных станков.
— Вот, милая мисс Марпл, — произнес он галантно. — Я позвал вас, чтобы сообщить: я весьма доволен вашей работой… Присядьте, я должен поговорить с вами…
— Благодарю вас, я постою, — возразила Мэри.
— Как вам угодно… Я хочу сказать, что намерен платить вам четыре фунта в неделю, вместо условленных трех.
— Считаю, что получаю достаточно за мои труды, я ведь не перегружена работой.
— Со временем дело расширится. У нас сейчас мертвый сезон… Кстати, не приходитесь ли вы племянницей пьянице Марплу?
Мэри покраснела.
— Вы, вероятно, знаете, что Том Марпл создал рисунок австрийских стошиллинговых банкнот, — вел далее Хельдер.
— Я не посвящена в дядины дела, — холодно произнесла Мэри, — мне известно лишь, что раньше он занимался гравировкой клише для печатания банкнот…
— Раньше?
— Теперь он бросил это. Я хотела бы, впрочем, оставить разговор о дяде.
Хельдер улыбнулся.
— Милая мисс Марпл! Я не собирался вам сделать больно, но многие талантливые люди имеют свои пороки…
Он взглянул на нее. Она действительно была очень хороша…
— Я буду называть вас Мэри, — неожиданно объявил он.
Девушка густо покраснела.
Хельдер подошел к ней и довольно бесцеремонно положил ей руку на плечо.
— По-моему, мы будем хорошими друзьями, Мэри… Я хочу рассказать вам о себе все…
— Уберите руку!
Он отпустил ее и медленно отступил к двери, зло улыбаясь.
— Возвращайтесь к работе, а завтра приходите как обычно, — стараясь сохранить самообладание, произнес Хельдер.
Но, задыхаясь от волнения, он снова подступил к ней.
И в эту минуту дверь отворилась, и на пороге появился Гринби.
Хельдер отпрянул от Мэри.
— Эта девочка, — бессвязно забормотал он, — бросилась сама мне на шею, Гринби.
Гринби взглянул на обоих.
— Хельдер, вы лгун и подлец! — холодно бросил он.
Мэри закрыла глаза. Она почувствовала, что теряет сознание. Если бы Гринби не подхватил ее, она бы упала на пол. Проводив в соседнюю комнату и усадив ее в кресло, он произнес мягко:
— Посидите минуту спокойно и отдохните, а я пока займусь Хельдером. Когда почувствуете себя нормально, возьмите такси и поскорее поезжайте домой. У вас есть деньги?
Мэри кивнула.
Увидев, что девушка пришла в себя, Гринби вернулся в бюро. Закрыв за собой дверь, он с вызовом посмотрел на Хельдера.
— Ну и мерзавец же вы! — бросил он. — В сущности, я должен был бы взять вас за шиворот и выкинуть в окно!
Хельдер помолчал. Ненавидящими глазами он смотрел на непрошеного гостя. Затем Гринби подвинул стул и уселся напротив хозяина.
— Если уж я сюда пришел, давайте поговорим о делах, которые меня привели сюда.
Хельдер постарался взять себя в руки. Он знал, что Гринби — не болтун и что сейчас он всецело находится в его власти.
— Я, кажется, потерял самообладание, — пробормотал он пристыженно.
— Довольно об этом, — отрезал Гринби. — Я знаю вас слишком хорошо. Я бы вас, пожалуй, и простил бы, если бы вы мне ответили на один вопрос. Скажите, что вы знаете о Виллэ?
— Не думаю, что это сейчас подходящая тема для разговора, — хмуро заметил Хельдер.
— Напротив, меня интересует все, что касается Виллэ, — весело заметил Гринби.
Хельдер поднялся и начал ходить взад и вперед по комнате. Потом резко обернулся.
— Виллэ — человек, подделавший банкноту в пятьдесят фунтов! Это случилось много лет тому назад, но теперь полиция дала приказ об его аресте.
— Я знаю об этом, — заметил Гринби.
— У меня есть основания полагать, что вы причастны к этому делу.
— Вот как?
— Да, это вы финансировали Виллэ! Вы платили ему за молчание, а теперь ищите случая предать его!
— И кто же рассказал вам об этом?
— Я случайно узнал об этом, а прошлой ночью получил доказательства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18