Она зажгла свет и стала одеваться. Руки дрожали и плохо слушались ее. Очевидно, за дверью стали терять терпение, потому что тот же голос снова спросил:
— Вы еще долго будете одеваться, мисс? Нечто очень важное.
— Нет, Филипп, я недолго, я сейчас.
Кровать ее была на бесшумных колесиках, и, собрав все свои силы, она пододвинула тяжелую кровать медным изголовьем плотно к двери. Раздался треск дверной панели, очевидно, на нее приналегли плечом. Она быстро окинула-взглядом комнату, ища какого-нибудь оружия для защиты. На туалетном столе лежало ручное зеркало в тяжелой серебряной оправе. Она быстро схватила его, и когда в расщепленную панель просунулась мужская рука, которая старалась повернуть ключ в двери, Джоанна изо всей силы ударила зеркалом по руке.
Раздался крик боли, и рука втянулась обратно.
Джоанна не ожидала помощи от Филиппа: она знала, что он, очевидно, не в силах помочь ей, а то незнакомцы не решились бы на такое открытое нападение.
Замок сломался, но медная кровать своею тяжестью удерживала дверь в прежнем положении.
В это время снизу раздался стук дверного молотка. Джоанна услышала сдавленный возглас нетерпения второго незнакомца:
— Спуститесь и уберите его.
На несколько минут Джоанна получила передышку.
Кто стучался внизу? У нее молнией мелькнула мысль, что кто бы это ни был, он находился в опасности! Она высунулась в окно и крикнула:
— Берегитесь! Какой-то мужчина спускается, чтоб… чтоб убрать вас.
Она не могла придумать другого слова и употребила услышанное выражение.
— Это вы, мисс Уолтон? В чем дело? — крикнул стоявший внизу человек.
— Кто-то старается забраться в мою комнату…
Раздался резкий полицейский свисток, звук которого достиг ушей стоявшего за дверью комнаты. Он выругался и бросился бежать вниз по лестнице. Джоанна все еще не осмеливалась выйти из своей комнаты.
Вспомнив, что в ее сумочке на туалетном столе лежал ключ от наружных дверей, она вынула его и, подойдя к открытому окну, высунулась и крикнула:
— Я брошу вам ключ.
Темная фигура вышла из тени портика и отошла на середину тротуара. Раздался звон металла, когда ключ упал на камни.
— Я нашел его, — раздался голос.
Через пять минут, дрожа с ног до головы, она отодвигала постель от двери, чтобы впустить сыщика.
— На улице дежурил сыщик, вы видели его?
— Нет, я никого не видела, — ответила Джоанна.
Она была страшно бледна, и сыщик, думая, что она готова лишиться чувств, налил ей стакан воды. Но она сказала:
— Мы должны узнать, что с Филиппом. Это наш слуга. Я знаю, что он остался ждать, не будет ли звонка из Скотленд-Ярда.
— Я спущусь вниз и отыщу его.
— Могу я пойти с вами? — взмолилась девушка. — Я знаю, опасности нет больше, но я все же хотела бы быть с вами.
Сыщик быстро осмотрел внизу гостиную и столовую, потом прошел на кухню. Не успел он войти, как оттуда донеслись стоны Филиппа.
— Его тяпнули, — коротко бросил он. — Кьюпи всегда тяпает. Это его особенность.
Никогда не слышав раньше этого слова, Джоанна все же сразу поняла его значение. Усадив слугу в кресло, сыщик стал смачивать его лицо водой. Находившийся в полуобморочном состоянии слуга открыл глаза и бессмысленно посмотрел на присутствующих.
— Слава Богу, вы в безопасности, мисс, — пробормотал он и лишился чувств.
Вдвоем они отнесли его и положили на кровать. Потом сыщик подошел к телефону, но скоро вернулся, сказав:
— Ваши провода перерезаны. Я пошлю полицейского за врачом и дам знать мистеру Сэппингу.
Узнав в кратких словах, в чем дело, Джимми оделся и примчался в Кадоган-сквер.
— А что с другим нашим агентом? — спросил он.
— Мы нашли его лежащим на земле без чувств. Очевидно, кто-то подобрался сзади и ударил его по голове.
Осмотрев кухонную дверь, Джимми нашел в ней дна правильных круглых отверстия вверху и внизу. Просунув в них руку, легко можно было отодвинуть засовы.
— Я ничего не слышал, сэр, — заявил Филипп, придя в себя. — Я удивляюсь, как они ухитрились сделать это!
Джимми не удивлялся. Он знал, что в наборе инструментов современного взломщика обязательно должна быть бесшумная пила особого рода. Но для чего было произведено нападение на Джоанну? — размышлял он.
— Если бы они просто хотели убрать вас, они могли бы застрелить вас через проломленную панель. А они, очевидно, хотели увезти вас куда-то, чтобы держать заложницей. Ну, конечно! Как я не догадался раньше! Они хотели этим заставить Рекса покинуть свое убежище!
Теперь было ясно, что Кьюпи стал нервничать с тех пор, как исчез Рекс!
30
Ближайшие дни были наполнены серьезной работой для Джимми, так что он не видел никого из главных действующих лиц этой драмы. Но он ежедневно узнавал о здоровье Доры и услышал, что она собирается в Марлоу — место, где было маленькое поместье Кольмана, их деревенский дом.
Несколько дней спустя произошли три события, совершенно необъяснимых, благодаря своей кажущейся беспричинности.
В доме Кольманов производилась уборка, и экономка, сняв занавеси, собрала их в один сундук и сдала приехавшему на автомобиле служащему из фабрики химической чистки. По дороге сундук с занавесями пропал. Кто-то случайно видел, как какие-то люди на ходу перетащили сундук с ярлыком Кольмана в свой автомобиль и скрылись с ним.
На следующий день Беннет отправлял в Марлоу сундук с вещами и книгами Доры. На полном ходу поезда в багажный вагон проник неизвестный и, взломав ящик, перерыл все до основания.
Третий случай был серьезнее. Мистер Кольман собирался в Марлоу и потому отправил Беннета с ручным саквояжиком на вокзал. Автомобиль уже был перевезен в Марлоу, и Беннет поэтому шел пешком. В том месте, где дорога проходила мимо садиков, растущих у вилл, на Беннета кто-то бросился и, ткнув ему в нос губку с нашатырем, вырвал у него из рук саквояж. Когда Беннет очнулся, нападавший уже исчез. Саквояж валялся на траве и был раскрыт, содержимое его было перерыто.
Об этом случае было заявлено в полицию, и Джимми, узнав о двух предыдущих пропажах, снова ломал себе голову.
А тут еще приехала Джоанна и показала ему письмо от Доры.
«Дорогая!
Не приедете ли вы в «Риверсайд» в Марлоу погостить у меня денька два. Место очень красивое, спокойное и скучное. Окна моей комнаты выходят на реку, и у нас есть превосходная моторная лодка, это не прельщает вас? Отец нанял двух дюжих садовников для защиты от Кьюпи. Я стараюсь забыть смерть бедного Лофорда и ужасный конец Паркера. Но это очень трудно. Отец будет приезжать изредка, но я постараюсь тактично помешать ему надоесть вам своими нескончаемыми разговорами. Пожалуйста, приезжайте!»
Джимми встревожился, прочитав письмо.
— Ваше путешествие туда мне совсем не нравится. Нам будет очень трудно следить за вами. Я могу охранять вашу безопасность, пока вы в округе столицы, но мне будет гораздо труднее организовать для вас отряд телохранителей в месте, подвластном бекингемширской полиции.
Но Джоанна была упряма, и в то же время она думала о Доре.
— Лондонский дом мне действует на нервы, и я должна хотя бы на время уехать. Кроме того, Дора так просит меня приехать и обещает охрану дюжих садовников. Пожалуйста, позвольте мне поехать!
Джимми невольно в отсутствие Рекса стал как бы опекуном и советником девушки, и эта роль пришлась ему в высшей степени по душе.
— Хорошо, поезжайте, хотя этим вы прибавляете мне забот. Нет, нет, — добавил он быстро, увидя выражение ее лица. — Поезжайте. Я думаю, Дора будет рада видеть вас.
«Риверсайд» находился на расстоянии одной мили от городка Марлоу. Дом стоял почти на самом берегу реки и был скрыт со стороны дороги полосой сосен; он был просторен и прекрасно обставлен. Джоанна уселась в глубокое плетеное кресло, стоявшее в ее огромной спальне, наполненной ароматом цветов, растущих перед домом; впервые за много недель она почувствовала себя спокойной. Венецианское окно выходило на маленький балкончик, нависший над входом. Она посмотрела вниз на поддерживающие балкончик столбы и невольно подумала, насколько тут легче выбраться из спальни и спуститься на землю, чем из ее комнаты в Кадоган-сквере. Она тихо рассмеялась.
«Нервы, дорогая моя», — сказала она сама себе.
Переодевшись, она вышла из дому и встретила Дору на лужайке, спускавшейся к реке, на которой неподалеку был устроен шлюз. Узкий и длинный остров шел параллельно берегу реки.
— А вот здесь под навесом хранятся наши лодки. Вот и моторная лодочка, я научу вас управлять ею.
На целый час гостья погрузилась в технические особенности электрических двигателей. Дора, как бы сбросив с себя мрачность последних дней, стала опять жизнерадостной. Ни Джоанна, ни Дора ни одним словом не намекнули на разыгравшуюся трагедию до самого вечера. А когда после обеда расположились в огромной гостиной, где потрескивал в камине огонь, так как вечер был холодный и сырой, Дора вдруг неожиданно спросила:
— Говорила я вам, что Лофорд хотел жениться на мне?
Невидящими глазами она следила за огнем в камине; между ее белыми пальцами дымилась забытая сигарета.
— Сколько человек хотели жениться на вас? — спросила Джоанна и сама удивилась своей бестактности.
— Очень много, — неопределенно сказала Дора. — Некоторые мужчины просят вас выйти за них замуж с той же готовностью, как я приглашаю вас пообедать со мной.
— До сих пор никто не делал мне предложения, — произнесла Джоанна.
— Я думаю, что Джимми скоро вам его сделает, — спокойно сказала Дора, и Джоанна поспешила переменить разговор.
— Почему вы заговорили о Лофорде?
— Я думала о нем. Мне он нравился, но я никогда не вышла бы за него, хотя в нем было много хорошего. Джоанна, знаете ли вы, что является самым ужасным испытанием, могущим выпасть на долю человека?
Джоанна покачала головой.
— Самое ужасное — быть навеки связанной данным словом, самое ужасное, когда вас насильно заставляют продолжать игру! Сперва она кажется вам чудесной и занимательной; потом наступает время, когда вам хочется бросить ее. И тогда вы вдруг находите, что прикованы к своей игре. Она-становится вам в тягость и, Боже, как утомляет!
Джоанна посмотрела на Дору с изумлением.
— О чем вы думали?
— Это просто так, — отозвалась Дора, поднимаясь с кресла. Но Джоанну не так-то легко было удовлетворить таким ответом.
— С кем вы вели такую игру? Надеюсь, не с Рексом? По отношению к нему вы были искренни, Дора?
Девушка медленно кивнула головой в ответ.
— Да. Это чувство было искренним. Я даже не знала, до какой степени, пока не…
Джоанна неожиданно предложила вопрос, который давно не давал ей покоя.
— Где вы учились, Дора?
— Я никогда не ходила в школу, — поразила она Джоанну своим ответом. — Я достигла знаний самостоятельно. Это покажется вам странным, но я во многом большая невежда. По-моему, образование женщины закончено, если она четким почерком может ясно изложить свои мысли. Нужно, конечно, обладать и некоторыми другими качествами и совершенствами, но все это приобретается с течением времени.
— Но ваш отец… — начала Джоанна.
Дора перебила ее:
— Отец не всегда был богат и не всегда интересовался мною так, как теперь, — сказала она с печальной усмешкой. — А теперь, Джоанна, вы можете лечь спать вполне спокойно, ибо здесь никто не будет стараться влезть в вашу комнату. Ужасно, что вам пришлось испытать такую неприятность.
Джоанна великолепно выспалась и, встав, увидела в столовой служанку Доры.
— Мисс Кольман отправилась на реку. Она велела мне не будить вас раньше десяти, — доложила горничная.
— Разве уже десять часов? — изумленно воскликнула Джоанна.
Когда она вышла на лужайку, то увидела, что Дора на лодке подъезжает к берегу. Она легко выскочила на пристань и подошла к Джоанне.
— Если бы вы проснулись раньше, мы бы выкупались вместе, — сказала она, но Джоанна молча пристально глядела на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20