Этот парень был в вечернем костюме и оборвал ее, когда нес ружье. Просто готовый ключ к разгадке! Не хватает еще старой леди, которая обязательно отыщется и заявит, что видела высокого смуглого мужчину в большом сером лимузине.
Кремень внимательно изучал находку.
— Такие можно купить почти в каждой лавке Лондона.
Он тщательно обследовал весь пол, но ничего другого не нашел.
— И все-таки кладу ее в карман.
— Это мог быть Лео Моран, — вспомнил Дик. — На нем был белый жилет. Мы вернулись сюда вместе.
Кремень поморщил нос.
— Кто, этот? Да с него осыпаются только бриллианты. Нет, это пуговица какого-то бедного вкладчика. Не удивлюсь, если им окажется кто-то с превышением кредита. А что вы думаете о мистере Моране? — Инспектор пристально взглянул на Дика.
— Отличный парень; мне он нравится.
— Мне, в общем, тоже, хотя иногда… Кто такой Коро? Или Корро?
— Коро? — переспросил Дик. — Вы говорите о художнике?
Смит кивнул.
— Очень известный пейзажист.
— Картины дорогие?
— Очень. Тысячи.
Кремень нервно потер нос.
— Так и он сказал. Видели его квартиру? Обстановка как для египетской царицы. Персидский ковер, бриллиантовая люстра…
Дик рассмеялся.
— Да, квартира у Морана действительно недурна. А вы, конечно, подозреваете его в темных махинациях и жизни не по средствам? Нет, у него есть деньги — свои деньги.
— Во всяком случае, они его собственные, пока они у него, — туманно ответил Кремень и на этой таинственной ноте ушел.
Бредя по улицам в густом тумане, инспектор вновь с головой погрузился в размышления об убийстве в такси. В конце концов он решил, на всякий случай, еще раз поговорить с тем полицейским, который проводил с Тиклером предупредительную беседу. Он отыскал парня в участке на Мерилебоун-роуд. И с удивлением узнал, что в этом деле еще существуют факты ему не известные. Он молча выслушал рассказ полисмена о том, как тот нашел маленького бродягу на ступеньке у квартиры неизвестного подвыпившего певца.
— Смешно даже сказать, сэр, как это я забыл. Сегодня утром, когда брился, подумал…
— Это не смешно, юноша. Было бы смешно, я бы смеялся. Я смеюсь?
— Нет, сэр, — признался обескураженный констебль.
— Это не смешно — это трагично. Будь на вашем месте даже кролик в полицейской форме, он бы не забыл доложить старшему об этом инциденте. Маленький, безобидный, ушастый кролик пошел бы прямо к своему сержанту и сказал бы: «Так, мол, и так». И если так поступить может кролик, почему вы не можете?
Вопрос вышел риторическим — отчасти по той причине, что Кремень не отличался изысканным красноречием. Зато язвительности в его речи было с избытком. Молодой констебль не был уверен, не таит ли в себе слово «кролик» некий особый тайный смысл.
— И это делает вам честь, — безжалостно продолжал Кремень, — что сегодня утром за бритьем вы подумали — надо же, подумали — что об этом инциденте следует кому-то рассказать. Вы пользуетесь безопасной бритвой, дорогуша?
— Да, сэр.
— Значит, перерезать себе горло не могли, что весьма прискорбно. Теперь ведите меня туда, где эта ступенька, и, пока не попрошу, рот не открывайте. Я не отстраняю вас от работы, поскольку к патрульной службе никакого отношения не имею. Когда-то имел. — Особо распространяться Кремень не стал. — Но в ту пору у констеблей были мозги.
Подавленный полицейский привел Смита к конюшне Бейнса и показал на дверь, возле которой видел Тиклера. Инспектор подергал за ручку, нажал плечом — дверь не поддавалась. Он достал из кармана набор отмычек, который привел бы в восхищение любого грабителя, и замок вскоре щелкнул. Кремень осторожно толкнул дверь, лучом фонарика высветил грязную лестницу. Тяжело дыша, он стал взбираться по крутым ступенькам. На лестничной площадке остановился; перед ним была дверь, и снова запертая. Опять пришлось призвать на помощь отмычку.
Без ордера он не имел права и думать о посягательстве на неприкосновенность английского жилища. Но, когда он входил в охотничий азарт погони за преступником, о законе он забывал. Из-за этого в его личном деле уже стояло множество черных пометок за нарушение закона. Тем не менее, справиться со своим темпераментом он не мог.
Инспектор оказался в большой, бедно обставленной комнате; все ее убранство составляли огромный дешевый шкаф, стол со стулом и большое зеркало. За деревянной перегородкой находился умывальник. Странным было то, что в комнате не было кровати, даже кушетки.
Прежде всего он осмотрел туалетный столик у зеркала. В ящиках было пусто, и только сверху на видном месте лежала лайковая перчатка. Кремень взял ее в руки, и что-то со стуком упало к его ногам. Он наклонился и поднял находку — это оказался большой старомодный ключ. Кремень задумчиво повертел ключ в руках. Зачем его положили в перчатку и оставили на видном месте? Кроме того, его выкрасили серебряной краской, хотя и весьма неаккуратно. Бородка ключа поблескивала сталью; несомненно, ключом часто пользовались.
Инспектор поднес находку к единственной электрической лампочке, свисавшей без абажура с потолка, но больше ничего интересного не заметил. Сунув ключ в карман, он продолжил поиски. Следующим объектом его внимания стал шкаф. Его дверца сливалась с деревянной облицовкой стены, ручки не было, а замочная скважина так пряталась на стыке планок, что только с дотошностью Кремня можно было ее отыскать.
Он подумал было, что здесь вставлен американский замок, но, поработав большим складным ножом с полудюжиной лезвий, выяснил, что это самая простая защелка. В шкафу хранился полный комплект вечерней мужской одежды, включая цилиндр и пальто. На полках были разложены носки, галстуки, носовые платки и тому подобное.
Смит пошарил по карманам, но ничего не нашел. Не было также ни меток портного, ни ярлычка изготовителя на одежде. Ничего, что позволило бы установить личность владельца. Внизу, под одеждой, была еще одна полка. На ней стояли флакон дорогого мужского одеколона и большая шкатулка. Кремень вытащил ее на свет и открыл. Внутри лежали три парика, сделанные весьма искусно. Один замотали в серебристую ткань — то ли новый, то ли особо ценный.
— Странно, — вслух произнес Смит.
— Да, сэр, — поддакнул констебль, до этой минуты послушно хранивший молчание.
— Я разговариваю с собой, — ледяным тоном отчеканил инспектор.
Он еще раз обошел комнату, но ничего нового к своим находкам не добавил. К его большому сожалению ничего подозрительного в этой квартире не было. В конце концов всему могло найтись самое простое объяснение. Этот мужчина вполне мог оказаться актером. То, что Тиклер сидел под его дверью и слушал его пьяные песни, значило мало и присяжным, безусловно, ничего не доказывало бы. В этом случае сам Кремень Смит мог оказаться в неприятной ситуации. В некотором смущении, досадуя на несправедливости судьбы, он спустился вниз, запер дверь и медленно двинулся в сторону Портленд-плейс; полисмен уважительно семенил следом. Но Кремень не забывал, что при любом служебном расследовании этот констебль может выступить в качестве свидетеля.
— Я думаю, приятель, на этом мы и закончим, — повернувшись к нему, уже другим тоном заговорил Смит. — Я не виню вас за промах. С кем не бывает — я вот, к слову, вышел вчера из дому без трубки.
Парень выразил вежливое удивление. Он немного успокоился и оказался достаточно сообразительным, чтобы понять причину перемены отношения.
— Полагаю, сэр, это не страшно, что вы проникли в жилище без ордера? Я спрашиваю, потому что я еще новичок в полиции…
Кремень Смит оглядел его с ног до головы.
— Мы проникли в это жилище, — веско произнес он, — потому что вы сообщили о подозрительных обстоятельствах и что, по вашему мнению, в этой голубятне может скрываться убийца.
От такого чудовищного искажения фактов констебль тяжело задышал, но сдержал рвущиеся из души возражения.
— Так что, — продолжил Смит, — если возникнут неприятности, отвечать будем оба. И мое слово будет потяжелее, чем ваше. Мой совет, приятель: отправляйтесь сейчас домой и держите язык за зубами, — он не удержался, чтобы не съязвить. — Кстати, у вас это хорошо получается.
Ключ инспектор запер в ящике своего стола в Скотленд-Ярде. Зачем ему нужен этот ключ, он не знал. И даже с удовольствием обменял бы его на какой-нибудь след ноги или отпечаток пальца убийцы. В душе, однако, он был уверен, что между этой квартирой в конюшне Бейнса и убийством маленького воришки есть какая-то связь. Обладай Кремень даром предвидеть будущее, он бы знал, что в руках у него ключ не только в прямом, но и в переносном смысле: ключ от двери и ключ к разгадке преступления.
Глава 11
Вечеринка оказалась на редкость скучной. Собралась разношерстная компания, в которой Мэри не находила себе места. На протяжении всего ужина три девицы над чем-то хихикали — над чем-то понятным только им. От молодых людей веяло смертельной тоской. Сославшись на дневной спектакль, Мэри с радостью сбежала.
Она жила в большом многоквартирном доме, где занимала квартиру из трех маленьких комнат и кухоньки. Здесь она чувствовала себя уютно и спокойно. Гостей принимала редко, еще реже ее навещали мужчины и никогда долго не задерживались. Но в этот вечер, вернувшись домой, она была неприятно удивлена: лифтер сообщил, что к ней недавно поднялся какой-то джентльмен.
— Нет, мисс, прежде я никогда его не видел. Это не мистер Алленби, но говорит, что знает вас.
Он открыл дверь лифта и вместе с девушкой прошел по коридору. К своему изумлению, она увидела идущего навстречу Лео Морана. Он, увидев ее, обрадовался, но в то же время казался смущенным.
— Ради Бога, простите, мисс Лейн, за такой поздний визит. Я сейчас объясню, в чем дело, и уверен, вы не станете сердиться… Ваша служанка спит.
Мэри улыбнулась.
— У меня нет служанки.
Поколебавшись, она пригласила Морана войти. Про себя девушка решила: пусть ее репутация немного пострадает. Но мистер Моран слишком серьезный человек, и в такой поздний час его, вероятно, привело важное дело. Мэри давно была с ним знакома. Она получала свое содержание от старика Лайна через его банк, но никогда не причисляла банкира к своим близким друзьям.
Моран явно нервничал. Торопливо достав из внутреннего кармана большой пакет, он сбивчиво заговорил:
— Я бы не посмел вас беспокоить, но сегодня получил от… от моего агента письмо, которое привело меня в полное замешательство…
Голос его сел, он прокашлялся. Во всех движениях банкира проступала излишняя суетливость.
— Буду с вами полностью откровенным, мисс Лейн, — взволнованно продолжил он. — Дело касается меня, оно сугубо личное — в том смысле, что я несу личную ответственность. Единственный человек, кто бы мог избавить меня от неприятностей, это ваш опекун, мистер Хервей Лайн. Но, зная его нрав, мне не хотелось бы к нему обращаться.
Сказать, что Мэри удивилась, значит ничего не сказать. Она была поражена до глубины души. В ее глазах Моран всегда являлся олицетворением уверенности и спокойствия. И вот он сидел перед ней, нервничая и запинаясь, словно нашкодивший школьник.
— Чем же я могу вам помочь? — Мэри стало любопытно, что же за всем этим последует.
— Речь идет об акциях, которые я купил от имени своего клиента, Хервея Лайна… Но они были куплены на те деньги, которые ему оставлены для вас и предназначались в ваш фонд. Теперь нужно эти акции передать далее, но для этого необходимы подписи — мистера Лайна или ваша. Не беспокойтесь, — быстро добавил он, — стоимость этих бумаг нисколько не упала.
— Мое имя — и это все, чего вы хотите? Господи, я уж подумала, что вы потребуете от меня невозможного, — рассмеялась Мэри.
Моран положил на стол бумаги и показал, где расписаться. Мэри поставила свою подпись.
— Ну, вот и все.
У Морана словно гора свалилась с плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27