Поскольку, плывя вдоль берега, я не могла идти прямо на север, а брала немного западнее, я предположила, что нахожусь или к югу от Даккара, или к северу от Мавритании. Я наметила примерную линию своего дальнейшего пути, которая должна была привести меня на Канарские острова в любом случае – поплыву ли я от Даккара, или от Белого Мыса, с той лишь разницей, что в первом случае я попадала на Тенерифе, а во втором – на Гран-Канария. Для меня это не представляло особой разницы. Земля немного отодвинулась на восток. Я шла в соответствии с намеченной линией и около двух часов ночи далеко на горизонте увидела огни – чуть левее носа яхты. Если это не какой-нибудь корабль, то должны быть Канары.
И точно. Я сама удивлялась, но это были они. Не подвели меня атлас и компас, а ведь я имела полное право заблудиться в таком громадном океане.
До утра я занималась поисками подходящей тряпки, из которой можно было бы соорудить французский флаг, обыскала всю яхту и ничего не нашла. Я уже решила пожертвовать некоторыми предметами своего туалета, подходящими по цвету, как вдруг обнаружила целый набор самых разнообразных флажков. Выбрав среди них французский, я встала перед очередной проблемой – на что его повесить. И вконец измучилась, пытаясь прикрепить его ко всем мало-мальски подходящим предметам, но ничего не получалось, а когда рассвело, увидела яхту, ну точь-в-точь как моя, только поменьше. У нее на палубе были совершенно такие же, как у меня, солнечные часы, на которых развевался шведский флаг.
Независимо от того, чем был на самом деле этот наклонный шест – ракетницей, солнечными часами или мачтой, – я решила использовать его под флаг. Поскольку на шесте были какие-то шнурки, идущие сверху вниз, я, вспомнив молодые годы, продела их в петельки по углам флага и подтянула его как можно выше. Получилось неплохо. Я прибавила газу и направилась к острову.
Постояв в очереди, я заправилась и, когда стрелка опять показала «full», снова двинулась в путь. Осталось лишь обогнуть Пиренейский полуостров, а там уже Бретань!
Я решила выспаться днем. До сих пор все шло поразительно гладко. Следует, однако, учесть, что, начиная с места моей заправки в Африке (а это, пожалуй, все-таки была Мавритания), я оставляла за собой четкие следы. В воздухе летало много самолетов и вертолетов, и любой из них мог оказаться тем, которого особенно интересовала яхта «Морская звезда». Днем они ничего не могли мне сделать, слишком оживленно было вокруг, а вот ночью – другое дело.
Закрепив свой автопилот, я сбросила скорость, чтобы уменьшить вероятность столкновения. Спала немного, так как была неспокойна. Сев вечером за штурвал, я особое внимание уделяла небу. Стемнело, все корабли были ярко освещены, одна я плыла, как темный призрак. И не знала, что лучше – сиять, как все, и тем самым представлять прекрасную цель, или отличаться от всех полным отсутствием света. Подумав, я выбрала последнее.
Я боялась проскочить Испанию. В этом случае, не заметив ее северо-западного выступа, я могла направиться прямо к берегам Англии, а это мне ни к чему. Руководствуясь этими соображениями, я немного повернула на восток, чтобы быть ближе к берегу. Несмотря на приобретенный опыт и на некоторые успехи в вождении корабля, искусство мореплавания не стало для меня более легким. Совсем наоборот. Одно дело – пересекать безбрежную океанскую ширь, где можно плыть практически любым курсом, и совсем другое – путаться тут между материками и островами, стараясь при этом попасть в заранее намеченное место. Каторжная работа!
К материку я подошла излишне близко, а узнала об этом лишь тогда, когда откуда-то справа вырвался луч света и, заглушая шум моего двигателя, далеко над водой разнесся стук мотора догоняющего меня катера. Катер несся прямо на меня, завывая и мигая огнями. Очень может быть, что он пытается говорить со мной с помощью азбуки Морзе.
Ни минуты не раздумывая, я перевела оба рычага вперед. Яхта прыгнула в сторону, как испуганная лань. До этого я плыла не очень быстро и держалась ближе к берегу, боясь прозевать Испанию, теперь махнула на нее рукой. Черт с ней, с Испанией, Англия так Англия, только бы убежать!
Они повисли у меня на корме и светили каким-то мощным прожектором, в лучах которого я была у них как на ладони. Если подойдут совсем близко, решила я, буду стрелять из пулеметов! У меня даже мелькнула отчаянная мысль о пушке. А потом я вспомнила о дымовой завесе.
Со зловещим «пуфф» за мной выросла темная туча, и луч прожектора померк. Я сделала еще раз «пуфф» и свернула немного на восток, потому что в паническом бегстве слишком отклонилась к западу. Две черные тучи накрыли большой участок морской поверхности, и когда, отмигиваясь огнями, катер выбрался из них, я была уже далеко. Третью тучу выпускать не пришлось. Мои двигатели были лучше. Через несколько минут преследователи оказались далеко позади.
А через десять минут справа по борту показался второй катер.
А чтоб вам сдохнуть! Начались гонки. Кто кого опередит?
Победила я. Ну, не лично я, а моя чудесная яхта. Она промчалась перед носом преследователя, выпустив ему прямо в нос черную тучу, и послушно свернула к востоку. Когда катер вылез из тучи, он здорово отстал от меня, но продолжал трещать сзади.
Как они в такой темноте узнают, где я нахожусь? Я уже справилась с волнением, теперь меня разбирала злость. Ответ пришел сам собой: ведь у них же есть радар!
Но радар был и у меня. И я даже не очень долго искала его. Зеленая стрелка пошла описывать круги. Что-то попискивало. Черт с ним, пусть попискивает, но вот не мешало бы знать, что, собственно, показывает эта зеленая стрелка? Вот дура, не могла заняться этим, когда было время!
Если можно было положиться на мое знание радара, то следовало сделать вывод, что в море было полным-полно… неизвестно чего, но все это отражалось на экране. Нот эта ломаная линия справа, наверное, берег. Линия менялась чуть ли не с каждым поворотом стрелки, из чего Я сделала вывод, что берег должен быть очень близко и что я плыву с большой скоростью. Небольшая точка чуть пониже центра – несомненно преследующий меня катер. Точка потихоньку сдвигалась к краю экрана. Похоже, я таки сбежала от него.
Я решила отойти подальше от берега. Ломаная линия переместилась вправо. Точки-катера уже не видно было на экране. Я почувствовала смертельную усталость. Как мне хотелось хоть немного спокойствия и безопасности! Неужели они никогда не оставят меня в покое? Куда подевалась полиция, почему бандиты позволяют себе делать все, что им вздумается?
Мои размышления были прерваны эхо-зондом. Работал он тихо, я успела привыкнуть к его попискиванию, как вдруг он издал какой-то нервный вой. И тут же изломанная линия берега бросилась мне навстречу. Может, какой-нибудь мыс? Я резко свернула влево, обогнула что-то большое и черное, что действительно появилось по правому борту, и потом опять вернулась на прежний курс. На размышления больше не было времени, приходилось постоянно быть начеку, так как берег вдруг стал преподносить мне сюрприз за сюрпризом.
Около полудня я увидела тот самый, давно ожидаемый северо-западный угол Пиренейского полуострова. Я прошла вдоль его берега достаточно близко, чтобы не ошибиться, и в то же время достаточно далеко, чтобы ко мне никто не приставал. До Бретани осталось не более каких-то пятисот километров!
Уже стемнело, когда в верхней части экрана появилась ломаная линия. Сердце забилось сильнее. Я плыла прямехонько на северо-восток, и это могла быть только! Франция. О дорогая Франция!
Я шла полным ходом еще с полчаса, и вот ломаная линия уже была у меня перед самым носом – на экране, разумеется, так как вокруг была сплошная темнота. Только! Полярная звезда радостно и ободряюще подмигивала мне. Я притормозила и, медленно приближаясь к берегу, первый раз за все время путешествия включила прожектор.
Сначала я ничего не могла рассмотреть, потом где-то в самом конце луча что-то появилось. Я вспомнила, что побережье Бретани покрыто скалами, а у берегов могут быть рифы, от которых лучше держаться подальше. Погасив прожектор, я решила дождаться рассвета. Я не спала уже вторые сутки. Длинные спокойные волны мягко качали меня, подталкивая потихоньку к берегу, и от меня потребовались поистине героические усилия, чтобы на заснуть мертвым сном, положив голову на штурвал.
Много позже мне стали понятны причины исключительной легкости моего путешествия: в течение десяти дней, именно в это время, над Атлантикой и прилегающими территориями стояла такая прекрасная погода, какой не упомнят и старожилы. В самом деле, дуракам везет!
В ожидании рассвета я думала, как лучше поступить: высадиться ли в каком-нибудь порту, где много народу, или поискать безлюдный берег. Пожалуй, последнее лучше, принимая во внимание неизбежные неприятности из-за отсутствия нужных бумаг. Меня могли задержать до выяснения, а это помешало бы моим планам как можно скорее связаться с Интерполом.
Рассвело. Я медленно плыла вдоль берега в поисках подходящего места для высадки. Вокруг суетились стайки рыбацких лодок и катеров, по левому борту виднелись крупные суда. Все свидетельствовало о том, что я нахожусь в перенаселенной Европе. На меня никто не обращал внимания. С удовлетворением я отметила, что жара куда-то подевалась. Несмотря на теплую одежду, меня пробирал насквозь острый весенний холод. Да, сомнений не было, я добралась до Европы.
Мимо проплыла деревушка, потом городок, потом небольшой порт. Наконец я увидела то, что искала: совершенно безлюдный пляж, окруженный скалами. В море перед ним тоже было полно скал и камней. Погода не располагала к купанию, поэтому к берегу я приближалась с величайшей осторожностью. Хорошо бы ткнуться в берег, чтобы не пришлось плыть. К тому же мне надо было перенести кое-какие вещи.
Можно считать, что мне удалось пристать как я хотела: нос яхты зарылся в песок, а ее борт покачивался у самых прибрежных скал. Прилив наверняка продвинул бы судно еще ближе к берегу, но я не могла дожидаться прилива. Неужели это я когда-то страстно любила качаться на волнах? Сейчас все мысли мои были об одном – ощутить под ногами твердую землю. Сначала я выбросила на берег свои вещи: сумку с деньгами, сетку со словарем, атласом и шарфом, пружинный нож и еще кое-какие мелочи, – а потом, выбрав подходящий момент, и сама перелезла. Сейчас для меня уже не важно было, где я нахожусь, лишь бы выбраться на берег и навсегда покинуть яхту. Рассталась я с ней без сожаления. Думаю, что никакие силы не заставили бы меня залезть на нее обратно.
Прижимая к груди свое имущество, я осторожно спустилась со скалы и оказалась на маленьком пустынном пляже. За ним тоже была суша – травка, песочек, холмы, на горизонте – какие-то постройки. Ноги мои подкосились, руки задрожали, я выронила свои вещи и без сил опустилась на песок. Боже милостивый, доплыла!
Может быть, все бы кончилось иначе, если бы я сразу ушла отсюда. Подумать только, от какой мелочи зависит порой судьба человека! Но я ничего этого не знала и никуда не ушла. Просто у меня не было сил. Тут же, где свалилась, я заснула мертвым сном. Заснула на сухом песочке, смертельно уставшая и невыразимо счастливая.
Пробуждение было ужасным. Разбудил меня шум вертолета. Я в панике вскочила, ожидая увидеть крутые скалы, каменные стены и знакомую террасу. Увидела же песочек, травку и раскачивающуюся в море брошенную яхту. Значит, мне не приснилось, я и в самом деле доплыла до Франции! Каждая косточка во мне ныла, но радость придала сил. Собрав разбросанные вещи, я тронулась в путь, мечтая о горячем завтраке в первой же встреченной забегаловке.
Скоро я подошла к тем постройкам, которые заметила с пляжа. Передо мной было нечто среднее между большой деревней и маленьким городом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46