— Почему вы решили рассказать все это мне, мистер Райхоуп?
— Понятия не имею… Скорее всего, только потому, что мне больше не с кем поговорить, а с похмелья одиночество особенно невыносимо. Простите, что нарушил ваше уединение…
— Позвольте заметить, мистер Райхоуп, по-моему, все вы слишком усложняете жизнь. В глубине души никто из вас не доверяет коллегам… И это бесконечно грустно, во всяком случае, с моей точки зрения. Только что сюда приходила мисс Вулер… и просила поговорить с вами.
— Со мной?
— Ну да.
— И зачем же?
— Чтобы посоветовать как можно скорее собрать чемоданы и уехать в Лондон.
Малькольм хмыкнул:
— Неужели я ей так мешаю?
— Не в том дело…
— Бросьте! Эннабель в глубине души совсем не злая, и как бы ни хорохорилась, наверняка ее мучают из-за меня угрызения совести. Конечно, она спит и видит, чтобы я убрался с глаз долой и не мешал миловаться с красавчиком Терри.
Баронет совсем приуныл.
— Насколько я понял, мисс Вулер заботится не о себе, а о вас, — проворчал он.
— Обо мне?
— Да, боится, что вас с минуты на минуту арестуют.
— Арестуют?
— За измену, а возможно, и убийство. Прошу прощения, но я лишь передаю то, что сказала мисс Вулер.
Однако Малькольм отреагировал совсем не так, как ожидал сэр Арчибальд. Некоторое время он сидел молча и лишь покачивал головой, потом мягко и грустно заметил:
— Так Эннабель Вулер настолько забыла меня, что поверила, будто я способен предать, да еще и убить друга…
— Мисс Вулер полагает, что, после того как она вас бросила, с горя вы возненавидели всю Великобританию и не помышляете ни о чем, кроме мести.
— У Эннабель мания величия.
— Кроме того, коллеги не понимают, откуда у вас столько денег на горячительные напитки.
— Да просто сбережения. В моем возрасте это вполне естественно, правда? Я все время немного откладывал на тот день, когда уйду в отставку, а после того как Эннабель предпочла мне Лаудхэма, начал все это тратить… Быть может (и даже наверняка), это ужасная глупость, но будущее без Эннабель потеряло всякий смысл… Так вот как любовь может изменить женщину, некогда клявшуюся вам в вечной любви?.. Теперь она жаждет избавиться от меня любым способом, нет, хуже, выбирает самый подлый и трусливый… Спасибо, что выполнили поручение, сэр Арчибальд.
— Я вовсе не собирался этого делать, о чем и предупредил мисс Вулер.
— Так или иначе, наглости ей не занимать!
— Прошу вас, мистер Райхоуп, не надо!
— Пусть только попробует при мне повторить хоть половину своих гнусных обвинений — и я мигом сверну ей шею!
— Убийство, знаете ли, навлекает на человека массу неприятностей… Во всяком случае, в нормальном обществе, а не у вас, шпионов… После этой дикой истории в Граце мне упорно не дают покоя… Так что, если вы пойдете на подобные крайние меры, мистер Райхоуп, можете не сомневаться: полицейские поймают вас и посадят за решетку.
— Только если я сам на это соглашусь!
— Простите, не понял.
Малькольм показал ему вторую сверху пуговицу на пиджаке.
— Там лежит капсула цианистого калия, сэр Арчибальд, а имея такую штуку, можно в любую секунду ускользнуть от кого и чего угодно… На задании мы носим ее во рту, в пустом зубе… Так что, уверяю вас, вздумай я и вправду наделать глупостей, арестовать меня никто не сможет!
— Надеюсь, вы поверите, мистер Райхоуп, если я признаюсь вам, что ненавижу вмешиваться в чужие дела? И однако, с тех пор как мы приехали в Вену, я, в сущности, только этим и занимаюсь. Ни одна женщина не заслуживает, чтобы ради нее совершали самоубийство или до конца дней своих садились в тюрьму, и уж тем более, с вашего позволения, этого не стоят особы вроде мисс Вулер. А теперь прошу прощения, но мне пора идти. Рад был узнать вас поближе, мистер Райхоуп.

Рут обдумывала последний разговор с Лаудхэмом, а в ушах баронета еще звучал грустный голос Малькольма Райхоупа, поэтому обед прошел в полном молчании. И лишь когда они поднялись к себе в номер, леди Лаудер решила расставить все точки над i.
— Послушайте, Арчибальд…
Баронет, погрузившийся было в чтение «Таймс», опустил газету и вопросительно посмотрел на жену.
— Я полагаю, мы должны говорить друг другу любую правду, какой бы она ни была…
— По-моему, это само собой разумеется, дорогая.
— Так вот, Арчибальд, я думаю, нет смысла и дальше закрывать глаза на то, что наш брак — ошибка… Я не создана для жизни среди людей вашего круга, а вы не тот мужчина, рядом с которым я могла бы спокойно дожить до старости. Я не упрекаю вас в этом, Арчибальд, а просто констатирую факт. К тому же большая часть ответственности за ошибку лежит на мне самой… Я не имела права утаивать от вас, что работаю в МИ-пять.
— Но вы ведь так хотели стать леди!
— Это верно, хотя я искренне думала, что люблю вас…
— А теперь уверены в обратном?
— Простите, Арчибальд, но… я и в самом деле не люблю вас…
— Это очень печально, дорогая!
— А?
— Да, потому что, невзирая на все ваши экстравагантные поступки, я продолжаю вас любить.
— Еще раз прошу прощения, Арчибальд, но вы ошибаетесь… Вы не любите меня. Вы внушили себе эту любовь, потому что я ваша законная жена, а у вас, аристократов, принято любить ту, что носит ваше имя.
— Боюсь, вы слишком упрощаете… Но к чему весь этот разговор, Рут?
— Я хочу просить вас вернуть мне свободу.
— Да? Так вы решили вернуться к холостой жизни?
— Нет.
— Ага, значит, все-таки объявился ваш полковник Стокдейл?
— Нет… О Стокдейле я могла только мечтать, потому что ни разу его не видела… а теперь наверняка не увижу… Я расстаюсь с МИ-пять, Арчибальд. Судя по всему, я не обладаю необходимыми для подобной работы качествами.
— Позвольте поздравить вас с таким мудрым решением.
— И еще я хочу выйти замуж за Терри Лаудхэма…
— А вот это уже куда менее разумно.
— Почему?
— Какой смысл уходить из МИ-пять, дорогая, если там работает ваш супруг?
— В том-то и дело, что Терри, то есть Лаудхэм, тоже собирается подать в отставку. Он получил в наследство от дяди небольшую ферму в Дорсете с романтическим названием «Три березы». Там мы и будем жить, понемногу занимаясь хозяйством…
— Новые Филимон и Бавкида, насколько я понимаю?
— Не смейтесь, Арчибальд! Это недостойно вас!
— А как же мисс Вулер?
Рут немного смутилась.
— Она слишком всерьез приняла легкий флирт и придумала себе бог знает какую великую любовь…
— Короче говоря, Лаудхэм решил бросить ее, как вы — меня? Вероятно, для того чтобы избавить вас от угрызений совести и привести дело к счастливой развязке, мне следовало бы жениться на мисс Вулер и ездить с ней на уик-энд в «Три березы»?.. И не надейтесь, дорогая! Во-первых, я люблю вас и никогда не полюблю другую, во-вторых, мисс Вулер внушает мне легкое отвращение, и, наконец, из-за некоего Малькольма Райхоупа…
— Ну, о нем вам нечего беспокоиться! Сегодня вечером или завтра Райхоуп получит приказ срочно ехать в Лондон и оставаться в распоряжении начальства. Джим Фернс уже составляет рапорт. Подумать только, кто бы мог вообразить, что Райхоуп убил Крукеля и, следовательно, он же предал всю нашу венгерскую резидентуру?
— Нечто подобное я уже слышал от милейшей мисс Вулер, которую мистер Райхоуп продолжает любить… Да, кажется, нам обоим крупно не повезло с женщинами.
— Терри хотел бы поговорить с вами, если вы согласны вернуть мне свободу…
— Я не думаю, что кого бы то ни было можно силой удержать рядом, дорогая. Однако прежде чем дать окончательный ответ, я хотел бы посоветоваться с мамой. Сейчас я ей позвоню.
Рут с горечью рассмеялась:
— Бедняга Арчибальд! Я говорю вам, что наш брак потерпел фиаско, а вы не находите ничего лучшего, чем бежать к мамочке за советом! Когда же вы наконец станете мужчиной, Арчибальд?

Не желая, видимо, чтобы его разговор с леди Элизабет подслушивала телефонистка гостиницы, Лаудер предпочел сходить на почту. Вернувшись в номер примерно через час, он сказал жене:
— Ваше решение, дорогая, неимоверно удивило маму, во всяком случае, насколько я мог судить по тембру ее голоса… Она просила дать ей время поразмыслить и обещала потом перезвонить. Мама, конечно, уже старенькая, но жизненного опыта ей не занимать.
— И где же леди Лаудер-старшая его приобрела? — иронически бросила Рут.
— О, за свою долгую жизнь мама повидала очень много разных людей!
— Из тех, что не ведают никаких забот о хлебе насущном! Да самые серьезные потрясения для всех этих леди и лордов связаны исключительно с вопросами самолюбия, престижа или, на худой конец, уж простите за грубость, адюльтера!
— О! И вы могли подумать, что мама…
— И вы, и ваша мама, Арчибальд, всегда жили, как кроты, вне реальности!
Неприятный разговор прервал телефонный звонок. Баронет снял трубку и почти сразу передал ее жене.
— Это вас — Джим Фернс.
Рут долго слушала консула, и Арчибальд видел, как ее рот все больше округляется от удивления.
— Не может быть!.. — наконец пробормотала леди Лаудер. — О Господи!
Она медленно опустила трубку на рычаг.
— Арчибальд… Эннабель Вулер умерла…
— Что?
— Ее задушили…
— Фу, как вульгарно! А кто…
— Малькольм Райхоуп.
Глава 7
Известие настолько потрясло обоих, что они долго молчали, не в силах проронить ни слова. Первым очнулся баронет.
— Каким образом стало известно, что убийца Райхоуп? — вздохнул он.
— Тело нашли в комнате Малькольма. У нее был свой ключ.
— Что ж, теперь хоть мисс Вулер не придется задавать себе мучительных вопросов… Райхоупа уже арестовали?
— Нет. Он в бегах… но, надеюсь, очень скоро попадет за решетку!
— А я — что бедняге удастся спастись!
— Арчибальд! Да вы ли это? Вы что, готовы восстать против закона?
— Нет, дорогая, но, по-моему, несчастный и так носит в душе ад… И самое страшное наказание — предоставить его суду собственной совести. А кроме того, на мой взгляд, вы просто неблагодарны к нему, Рут!
— Неблагодарна?
— Разве, убрав с дороги Эннабель Вулер, он не облегчил вам путь к Терри Лаудхэму?
— Да как вы смеете?! И еще в такой момент! Ведите себя прилично, Арчибальд!
Баронет тут же сник.
— Слушайте, Рут, неужели и эта страшная кончина не навела вас на мысль, что жизнь, возможно, не так проста, как спокойное прозябание в Дорсете с богатым фермером? Может, попытаемся начать все сначала, дорогая? Я готов на любые жертвы, лишь бы вы меня полюбили… потому что я буду очень несчастен, если вы меня покинете.
— Сожалею, Арчибальд, ничего не выйдет — теперь я вас достаточно хорошо знаю. Женщины редко судят мужей, но уж коли это случилось, решение обжалованию не подлежит. Поверьте, Арчибальд, вам лучше оставаться у маминой юбки. Ваше место в гостиной или в клубе, где так приятно пить чай с утонченными леди или обсуждать с другими джентльменами, чем лучше ловить рыбу — удочкой или сачком!
— На блесну.
— Ну, пусть на блесну, неважно. До сих пор вам удавалось прятаться от жизни, так продолжайте в том же духе. Вы не созданы для борьбы.
— Может, вы и правы…
— Вы отлично знаете, что так и есть, Арчибальд.
— Но раз виновный уже найден, вам вроде бы незачем оставаться в Вене… Значит, мы можем уехать когда угодно?..
— Арчибальд, вы согласны поговорить с Терри Лаудхэмом?
— Не вижу причин отказывать вам в последней просьбе.
— Когда?
— Скажем, завтра, часов в пять вечера.
Рут встретилась с Терри в Фольксгартене и сообщила ему приятную новость. Лаудхэм предложил ей съездить в фиакре в Пратер, но молодая женщина отказалась — она обещала Арчибальду вернуться к чаю.
— Это самое меньшее, что я могу сделать для него в благодарность за понимание и доброту. А теперь расскажите мне о бедняжке Эннабель…
Лаудхэм провел рукой по лицу, словно отгоняя кошмарное видение.
— Я воображал, будто могу не дрогнув смотреть на любой труп, но эта несчастная девушка со страшным, чудовищно обезображенным лицом… Вся кожа потемнела и вздулась, глаза вылезли из орбит, да еще огромный почерневший язык… О нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21