- Послушай, Юбер, когда ты доживешь до их годов...
- Их годов! У меня не так много шансов дожить до их годов!
- Что ты выдумываешь?
- Эти милые симпатичные старушки - убийцы!
- Ты с ума сошел!
- Это они отравили Бандежена, они разбили череп Пелиссану, они
взорвали Эспри и Мирей Аскросов! Милые, славные бабулечки!
Жена Юбера машинально выключила печь. Она ничего не могла понять. Все
это было настолько неправдоподобно... но позеленевшее лицо мужа убеждало,
что он говорит правду.
- Послушай, тут что-то не так. Почему эти ненормальные...
- Они нормальные! Они хорошо знают, что им нужно, и знают, как этого
добиться! Полиция ничего не может поделать с ними, так как у них нет
никаких улик.
- Но почему они...
- Их старшая - мать, свекровь и жена убитых на перевале Вильфранш.
- Но ты же в этом деле не замешан!
- Они думают иначе. И хотят прикончить меня.
- Но ты же не позволишь этого?
- Каким образом? У тебя есть что предложить?
- Да, но ты же не хочешь.
- Я не хочу в тюрьму!
- Если ты предпочитаешь кладбище - твое дело! - разозлилась жена и
вышла из комнаты, а Юбер плюхнулся на стул и разрыдался.
- За что это мне? Ведь я никогда никому не причинял зла!
Самое интересное, что он действительно в это верил.

В тот же вечер Жозе Бероль напился в стельку. Он хотел забыть об
убийстве Полена Кастанье. Жозе был грубым безжалостным человеком и вместе
с тем сентиментальным. Он рыдал, читая любовные истории с трагическим
концом. Он жалел бездомных собак. Он ненавидел жестоких родителей, мечтая,
как будет медленно резать их на кусочки, чтобы они страдали как можно
дольше.
Больше всего его угнетало то, что он сам, по собственной инициативе
решил убить Полена. Он не мог найти себе оправдания, ведь он ни за что
убил своего товарища!
Он пил целый день и весь вечер. Около одиннадцати он оказался в баре
на улице Дефли, и тут в его затуманенном мозгу родилась мысль: Полен и все
остальные умерли по вине этих старух из "малой Корсики"! Ладно! Он им
сейчас покажет, как убивать его друзей! Он им такое устроит, что они еще
долго будут помнить! Пусть пеняют на себя!
Когда он, покачиваясь, вышел из бара, хозяин неодобрительно
пробормотал:
- Этот скоро свалится...
Он даже не предполагал, насколько его слова окажутся пророческими.
Когда Бероль вышел на улицу, ему показалось, что он стоит на берегу
моря, и ветер сбивает его с ног, хотя никакого ветра и в помине не было.
Натыкаясь на стены уснувших домов, он добрел до старого города, который в
этот поздний час казался вымершим. Его неуверенные шаги гулко отдавались в
ночной тишине, и двое полицейских, дежуривших на соседней улице, услышали
их.
Прислушавшись, один полицейский сказал:
- Если не ошибаюсь, этот набрался до чертиков.
- Если он не будет дебоширить, мы его не тронем, - снисходительно
произнес второй.
- Ладно...
Они пошли было за пьяным, но в лабиринте узеньких улочек потеряли его
из виду.
- Не может быть! Не испарился же он! - воскликнул полицейский,
оглядываясь по сторонам.
- Я думаю, он просто вошел в свой дом.
И они спокойно продолжили свой обход.
Честно говоря, Жозе был так пьян, что уже забыл, куда и зачем он шел.
Он был слишком поглощен тем, чтобы сохранить равновесие и не упасть.
Потом, узнав улочки старого города, он все вспомнил. Он пришел сюда, чтобы
покарать тех, из-за кого он убил Полена Кастанье. Он немного протрезвел, и
походка его стала легче. Это-то и ввело в заблуждение полицейских, которые
подумали, что он вошел в дом.
Бероль осторожно проскользнул в "малую Корсику". Подойдя к окну
Базилии, он вытащил револьвер и заорал:
- Эй ты, старая сова! А ну-ка высуни сюда свой нос, чтобы я мог
сказать все, что я о тебе думаю! Я тебе покажу, как убивать моих друзей,
гнида корсиканская! Ну, ты покажешься или мне надо к тебе подняться, мразь
ты эдакая!
Полицейские были уже далеко и ничего не слышали. Все обитатели "малой
Корсики" проснулись и, приоткрыв ставни, выглядывали на улицу. Базилия
тоже смотрела на Бероля, бесновавшегося на улице.
- Ну что, проклятая корсиканская сука, ты покажешься или нет? Или ты
хочешь, чтобы я прикончил тебя так же, как и твоего легавого сыночка?
Старики вздрагивали, слушая эту яростную брань. Не испугался только
Амедей Прато. Мало того, что его разбудили среди ночи, так он еще должен
выслушивать, как оскорбляют корсиканцев! А когда Жозе стал похваляться,
что убил Антуана, Прато схватил ружье, доставшееся ему по наследству от
прадеда, который в свою очередь получил его от итальянского жандарма, а
тот - у калабрийского бандита, убитого им.
К великому ужасу Альмы это ружье всегда было заряжено кусочками
свинца, железа и всякой дрянью, которая при выстреле разлеталась в разные
стороны. Это ружье, висевшее в спальне, связывало Прато с прошлым, о
котором они всегда вспоминали с тоской. Это ружье свидетельствовало о том,
что связь с их древней страной еще сохраняется.
Не обращая внимания на мольбу жены, Амедей схватил ружье и выскочил
на улицу. Бероль стоял спиной к нему.
Прижимаясь к изъеденной непогодой и временами стене, Амедей прокрался
в небольшой проходной двор, который выходил на улицу Солейа.
Базилии надоело слушать ругательства Бероля, и она выплеснула ему на
голову содержимое ночного горшка. Разъяренный Жозе открыл стрельбу. На
выстрелы прибежали полицейские.
- Именем закона, прекратить стрельбу! - крикнул полицейский.
Но Бероль был уже в таком состоянии, что ничего не слышал. Он
выстрелил несколько раз в сторону полицейских, те тоже ответили
выстрелами. В квартале стоял невообразимый шум.
- Сдавайтесь!
- Идите арестуйте меня, если не боитесь получить пулю в живот!
Жозе начал медленно отступать. Полицейские осторожно следовали за
ним. Внезапно протрезвев, Бероль понял, что влип в историю, из которой
трудно будет выпутаться. Засунув пистолет в мусорный контейнер, он
незаметно проскользнул в проходной двор. Вдруг он застыл, не веря своим
глазам. Какой-то тип, похожий на мумию, сбежавшую из саркофага, преградил
ему путь. В руках мумия держала какую-то штуку, отдаленно напоминавшую
ружье. Бероль подумал, что это все ему привиделось в страшном сне.
- Сгинь, нечистая сила!
- Ты не должен был... - тихо прошептал Амедей.
- Что не должен был?
- Убивать наших друзей!
- Ну и что?
- Я убью тебя!
- Мне некогда слушать твои глупости, папаша. Убирайся, за мной
гонится полиция.
- Это уже не имеет никакого значения.
- Слушай, папаша, уйди, а то я тебя ударю.
- Поздно.
- Посмотрим!
- Тут и смотреть нечего!
Бандиту показалось, что его разорвало пополам. Он умер, не успев
прийти в себя от удивления. Старое ружье выстрелило с таким оглушительным
треском, что полицейские решили, что обвалился дом.
Они кинулись во двор и наткнулись на тело Бероля. Один из них включил
электрический фонарик, а второй склонился над трупом. Стянув с него
куртку, полицейский застыл от изумления. Наконец, он поднялся и прошептал:
- Невероятно! Его всего изрешетили!

Комиссар Сервион даже не шелохнулся, когда ему сообщили, что Бероль
убит в "малой Корсике".
- Нам остается только ждать, пока они убьют всех до единого. Больше
мы ничего не можем сделать.
- На этот раз, патрон, это непреднамеренное убийство, - заметил
Кастелле. - Рапорт полицейских...
- Я умею читать, Кастелле... Жозе сам нарвался... Но я должен вам
напомнить, если вы забыли, что нам платят деньги не за то, чтобы просто
регистрировать убийства...
- Хотите, я поеду и все расследую на месте?
- Зачем? - спросил Сервион, пожимая плечами. - Зачем снова совать нос
в это гнездо лжецов? Человека убили на пятачке размером с носовой платок,
а мы не знаем не только кто его убил, мы даже не знаем, из какого оружия!
Лаборатория ничего не может определить! Самые опытные эксперты говорят,
что это была не иначе как пушка, заряженная картечью!
- Но в любом случае это оружие находится в "малой Корсике". Дайте мне
ордер на обыск...
- ...и вы ничего не найдете, старина. Поверьте мне, сейчас его там
уже нет...
- Что же нам делать?
- Ничего... ждать...

Фред Кабрис ждать не хотел. После смерти Бероля Фред понял, что
следующим будет он. Ему очень не хотелось покидать Ниццу и свою жену
Анаис, которая все еще находилась в тюрьме, но из соображений безопасности
нужно было убраться подальше от столицы Лазурного Берега. Он решил
позвонить Консегуду и сообщить ему о своих планах. Трубку сняла Жозетта.
- Алло, мадам Жозетта?
- Да, здравствуй, Фред.
- Вы уже знаете?..
- Да... Это ужасно!
- Я сматываюсь, мадам.
- Вы покидаете нас?
- Вы ведь понимаете, что следующий в списке - я...
- Конечно.
- До свидания, мадам. Передайте привет патрону.
- Чьему патрону? - подумала Жозетта, подходя к мужу, который сидел в
кресле, осунувшийся и сгорбленный, как глубокий старик.
- Это Фред.
- Чего он хотел?
- Попрощаться.
- Попро...
- Он уезжает. Он боится.
- А... Послушай, а не уехать ли и нам?
- Мы уже не так молоды, Гастон, - сказала жена, пожав плечами. - И
потом... оставить все это? Нет! Нам слишком дорогой ценой досталось это! Я
никуда не поеду. И если нам суждено умереть, я хочу умереть дома.
Затем, немного помолчав, она добавила:
- Но ты можешь уехать, если хочешь.
- Нет, - сказал он, покачав головой. - Мы с тобой в одной упряжке.
Будь что будет!

Юбер еще спал после тяжелого вчерашнего дня, когда прибежала жена.
- Юбер! Юбер, проснись!
Он с трудом открыл глаза и проворчал:
- Ну что там?
- Жозе!
- Жозе? Какой Жозе?
- Бероль!
- Он пришел? Скажи ему, что меня нет. Я не хочу его видеть!
- Ты его больше не увидишь!
Она произнесла это таким тоном, что Юбер сразу проснулся.
- Почему я его больше не увижу?
- Потому что он мертв. Его убили сегодня ночью.
Юбер ничего не ответил. Он побледнел и натянул одеяло на голову, как
бы пытаясь укрыться от всего мира. Его охватила паника. Он уже чувствовал,
как стальной клинок вонзается в его тело, как его сжигает яд, как взрывом
его разрывает на мелкие кусочки.
Жена стянула с него одеяло и обомлела, увидев перекошенное от ужаса
лицо мужа. Она села на кровать и сурово сказала:
- Все, хватит, Юбер! Ты можешь делать все, что тебе вздумается, а я
уезжаю.
- Ты...
- И я вернусь только тогда, когда все успокоится. Я не желаю умирать,
как Аскросы!
- Я боюсь...
- Я тоже боюсь.
- Что же делать?
- Не знаю... тебе решать.
- Но что я могу?
- Ты прекрасно знаешь!
- Это невозможно!
- Подумай, Юбер. Остался только Кабрис, и ты ради этого подонка...
- Это еще не значит, что я должен предать его!
- Делай, как знаешь!
- Ну, а если я выдам его?
- Если успеешь!
Она вышла. Оставшись один, Юбер огляделся. Привычная обстановка уже
не успокаивала. Самолет, пролетавший высоко в небе, преодолел звуковой
барьер, и в доме задрожали стекла. Юбер закричал и вскочил с кровати.
Примчалась жена.
- Что случилось?
- Я... я думал... это бомба...
Она с жалостью и отвращением посмотрела на него.
- Ты понимаешь, что сходишь с ума?
- Ты... ты действительно думаешь, что мне нужно пойти к Сервиону?
- Мне кажется, это единственный выход. Собрать тебе вещи?
- Ты... ты так говоришь!
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Нет... лучше я сам.
Она с грустью подумала о близкой разлуке.
- Значит, ты любишь меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17