Дрю подогнал мотоцикл к самому низкопробному бару и оставил его позади дома около мусорных баков, убедившись, что никто не видел, как он снял с него номера. В конце концов, полиция его обнаружит, но без номерных знаков они не скоро догадаются, что именно этот “харли” был угнан в Массачусетсе. А так как он стер отпечатки пальцев, выйти на него было невозможно.
Пока Арлен спала, Дрю сидел рядом с отцом Станиславом. В воздухе все еще ощущался едкий дым сталелитейных заводов Бетлгема. Перед ним простирались склоны Аппалачских гор.
— Думаю, здесь будет в самый раз. — Он указал на лесистый горный кряж справа от них. — Не хуже, чем в любом другом месте.
— Вы надолго? — спросил отец Станислав.
— Нам нельзя выбиваться из графика. Нет, я быстро. Не выключайте мотор.
Отец Станислав остановился на обочине. Небо было ясное и голубое, но ветер пробирал до костей. Прищурившись, Дрю начал подниматься по покрытому жухлой травой склону. Если бы его кто-то увидел с дороги, он бы решил, что человек направляется к видневшимся впереди деревьям облегчиться.
Но, дойдя до деревьев, он пошел дальше и остановился только на краю лужайки. Огляделся, заметил в траве следы дичи, ощутил запах шалфея — запах осени. Да, здесь будет хорошо.
Крепкой палкой он начал копать в земле небольшое углубление, шириной два и глубиной десять дюймов. Подмороженная земля не поддавалась. Конец палки сломался. Наконец ямка была готова. Стоя на коленях, он достал из кармана пластиковый пакет с останками Крошки Стюарта. Странно, но мышка еще не начала разлагаться. Может быть, это знак, подумал он. Может быть, таким образом Бог выражает свое одобрение? Он отогнал от себя эти мысли. Он не мог позволить себе трактовать Божью волю.
Открыв пластиковый пакет, он осторожно вытряхнул в ямку тельце Крошки Стюарта, набросал сверху земли и прикрыл пучком травы. Затем осторожно придавил траву, утрамбовал землю. Теперь край лужайки выглядел, как и до его прихода.
На мгновение он вспомнил могилу родителей.
— Что же, — сказал он, — ты спас мне жизнь. Собственно говоря, ты вернул меня к жизни. Я тебе очень благодарен, — он уже собрался уходить, когда ему в голову пришла еще одна мысль. — И я отомщу за тебя, приятель.
Он прошел под деревьями, спустился по склону и сел в машину.
— Дрю? — Арлен уже проснулась и вопросительно смотрела на него. Он пожал плечами.
— С тобой все в порядке?
— Конечно.
— Точно?
— Вы пробыли там двадцать минут, — сказал отец Станислав. — Мы уже собирались идти на поиски.
— Но я уже здесь, — сказал Дрю. — Я дал обещание там, наверху. Так что поехали. Я хочу довести это проклятое дело до конца. Я хочу сдержать свое обещание.
— У вас сейчас такой взгляд, — сказал отец Станислав. — Да поможет Бог тем, кого мы ищем.
— Нет, не так.
— Простите?
— Да поможет Бог нам всем.
7
Горные хребты следовали один за другим. Дорога петляла меж плотных горных склонов с выработанными шахтами и умирающими городками. К вечеру они достигли Аллеганских гор. Среди обнаженных деревьев гам и сям виднелись огромные насосы для перекачки нефти, их металлические клювы двигались вверх-вниз, вверх-вниз, даже при закрытых окнах безжалостные удары действовали на нервы.
В машине, в отличие от мотеля, они мало разговаривали, каждый был погружен в свои мысли.
Наконец они приехали. Петляющая дорога привела их в долину, лежащую почти в самом центре Пенсильвании. И здесь, посреди долины, находился колледж.
Это был один из тех городов, что, по словам Дрю, лучше всего подходили для прикрытия.
Студенческий городок был большой, с величественными, увитыми зеленью строениями и высокими деревьями. В городе не было промышленности, поэтому местному населению пришлось смириться с привычками более чем двадцати тысяч студентов, обеспечивавших им средства к существованию. Как и в любом большом студенческом городке, больше половины его населения постоянно обновлялось, студенты приезжали и уезжали, поступали в университет и заканчивали его. Если между заданиями агенту нравилось читать и ходить на занятия, он мог прекрасно устроиться и, что значительно важнее, его прикрытие ни у кого не вызвало бы подозрений. И пока он не включался в светскую жизнь, он был невидимкой. Он мог исчезнуть.
8
На окраине города отец Станислав воспользовался телефоном-автоматом в супермаркете и выяснил, как проехать к местной католической Церкви. Церковь была современной архитектуры. Это было длинное и низ.
кое строение из бетона, с металлической скульптурой распятого Христа перед входом. Они припарковались и вошли внутрь.
В приделе, рядом с фонтанчиком со святой водой, сидел высокий, начинающий седеть человек и читал молитвенник. Судя по костюму, это был бизнесмен. Когда они вошли, он поднял голову.
— Во имя Бога, — сказал он.
— И Святого Духа.
— Deo gratias.
— Аминь, — ответил священник. — Как приятно, когда в церкви звучит латынь.
Дрю стоял рядом с Арлен и с интересом следил за происходящим.
— За подозреваемым все еще наблюдают? — спросил отец Станислав.
Кивнув, бизнесмен отложил молитвенник и встал.
— Похоже, он ничего не заметил. По вашему совету мы держимся на почтительном расстоянии и пасем его — я правильно выразился? — по очереди. — Он позволил себе улыбнуться. — Почти как смена друг друга в сорокачасовых бдениях.
— Вам известно, где он живет? Бизнесмен снова кивнул.
— Узнать его адрес оказалось довольно сложно. Университет пересылает ему почту, оценки и все остальное через почтовый ящик. Он не значится в телефонном справочнике. Но наш человек в телефонной компании выяснил, что у него есть незарегистрированный телефон. Мы просмотрели счета за телефон, и компьютер выдал его адрес. — Бизнесмен достал из кармана пиджака сложенный листок и протянул его отцу Станиславу.
— В этой части города живет много студентов, — продолжал бизнесмен. — Я пометил это место на карте. Много лет назад владелец обветшалого дома разделил его на множество однокомнатных квартирок. Он заработал на этом так много денег, что не удержался от соблазна и начал делать пристройки. По бокам, сзади, спереди, и каждая пристройка состояла из крошечных комнаток. Вскоре за всеми пристройками не стало видно самого дома. Домовладелец не успокоился на этом и начал покупать дома рядом. К этим домам он тоже сделал пристройки, они наползали одна на другую, так что вскоре нельзя было понять, где кончается один дом и начинается другой. Казалось, дома разрастаются сами собой. Одному Богу известно, сколько там квартир. И все это соединяется пересекающимися коридорами и аллеями, иначе студенты не смогли бы добраться до самых дальних квартир. Настоящий лабиринт. Там можно потеряться.
Отец Станислав посмотрел на листок бумаги.
— Номер восемьдесят пять?
— Не все идут по порядку. Вам придется поискать, а затем обратиться за помощью.
— Но сейчас его дома нет?
— По моим сведениям, нет. Здесь есть телефон-автомат. Мне докладывают каждый час. В последнем сообщении говорилось, что он прослушал лекцию о писателях периода Депрессии и пошел в библиотеку.
— Еще какие-нибудь сведения о его жилище?
— Только то, что студенты не любят чужаков. Они знают, в каком необычном месте живут, и устали от зевак.
— Может быть, присутствие священника не вызовет у них возражений. Вы проделали хорошую работу. Вы все. Церковь благодарна вам. Передайте остальным.
— Это мы благодарны. Если это нужно для защиты веры.
— Поверьте, так оно и есть.
— Во имя славы Господней.
— И защиты Его церкви.
Отец Станислав поднял правую руку, благословляя.
— Пожалуйста, продолжайте принимать сообщения. Время от времени я буду звонить, узнавать, нет ли каких изменений. Бизнесмен склонил голову.
— Да свершится воля Господня, отец.
— Воистину. И еще раз спасибо.
Отец Станислав повернулся и пошел к выходу, сделав своим спутникам жест следовать за ним.
За ними захлопнулись тяжелые двери.
Холодный воздух обжигал, на темном небе сверкали звезды. Проехала машина, за выхлопной трубой тянулось облачко пара.
— Opus Dei? — спросил Дрю. Отец Станислав не ответил.
9
Дрю стоял в темноте, на другой стороне улицы от интересующего его комплекса зданий. Строения, занимавшие весь квартал и окруженные кустарником, располагались на вершине пологого холма. Из-за темноты и кустов нельзя было различить, где кончается один дом и начинается другой.
Одно было ясно — домов очень много. Двадцать, прикинул Дрю. Тридцать? Простое строение из шлакоблоков граничило с резным деревянным шало, примыкавшим к модернистской кирпично-стеклянной башне, и все это произрастало из викторианской постройки с фронтонами и слуховыми окнами. Это здание в свою очередь соседствовало с двухэтажным срубом и чем-то наподобие замка.
Все вместе наводило на мысль об архитекторе, потерявшем рассудок от ошеломительного изобилия возможностей, хотя объяснение, скорее всего, было весьма прозаическим: стиль каждой новой постройки диктовался самым дешевым из имевшихся в тот момент материалов.
Дрю посмотрел на путаницу освещенных окон. Он глубже отступил в тень, наблюдая, как люди исчезают в этом сумасшедшем сооружении.
Наконец он отвел глаза от таинственного мерцания газовых ламп и повернулся к Арлен. Он нервничал.
— Пора бы уже отцу Станиславу вернуться.
Она пожала плечами.
— Наверное, он не может найти дорогу.
— Или… Еще пять минут. А затем нам придется пойти узнать, что с ним случилось.
— Нам?
— Ну хорошо, — он позволил себе улыбнуться, — тебе придется.
Она улыбнулась ему в ответ.
Они оба понимали, в чем дело. Из-за своего сходства с тем, кого они искали, Дрю рисковал привлечь к себе внимание, блуждая по зданию. Пять минут превратились в десять.
— Ну все. Теперь и я начинаю волноваться, — сказала она. — Я пошла. Он уже давно…
По поросшему кустарником склону через дорогу спускалась какая-то тень. Дрю успокоился, узнав отца Станислава.
Священник подошел окруженный облачком пара.
— Я нашел. Наконец-то. Дом — словно кроличья нора. Просто удивительно, как легко там заблудиться.
— Что представляет собой квартира?
— В узкой аллее. Вход с улицы, по обеим сторонам других дверей нет. Окнами выходит на стену из шлакоблоков.
— Так что соседи не видят, когда он приходит или уходит. И если он на два дня исчезнет, никто не заметит.
— Или не обратит внимания. Этих людей дружелюбными не назовешь. Мне дважды пришлось спросить дорогу. Не к его квартире, конечно, по соседству. Они вели себя так, будто я пришел за их младшим сыном. Кстати, у него в окне непрозрачные стекла и задернуты занавески, но видно, что свет включен.
— Видимо, таймер, — сказала Арлен. — По последним сообщениям, он еще был в городе.
— Час назад, — напомнил отец Станислав. — Будьте осторожны.
— Как туда пройти? — спросил Дрю.
— Поднявшись по склону, вы увидите три аллеи. Идите по средней. Дойдите до дерева, превращенного в столб-тотем.
— Столб-тотем?
— Поверните налево и идите, пока не увидите статую, напоминающую перекрученные лопасти самолетных винтов. Тогда поверните направо. — Отец Станислав вздохнул. — Я вам лучше нарисую.
10
Газовая лампа свистела, но почти не разгоняла тьму. Миновав статую, Дрю был вынужден войти под арку и оказался в каком-то из зданий. Справа, вдоль коридора с заплесневелыми стенами, освещенного свисавшими с потолка голыми тусклыми лампочками, располагались двери. Шаткая деревянная лестница слева вела на первый этаж. Там, внизу, тоже были двери. Отец Станислав назвал это место кроличьей норой. Это скорее муравейник, решил Дрю, разве что муравьи не слушают рок-музыку и не жарят лук.
Он вышел из дома и попал во внутренний двор. Еще одна газовая лампа освещала дорожный знак “одностороннее движение”, установленный перед тремя туннелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Пока Арлен спала, Дрю сидел рядом с отцом Станиславом. В воздухе все еще ощущался едкий дым сталелитейных заводов Бетлгема. Перед ним простирались склоны Аппалачских гор.
— Думаю, здесь будет в самый раз. — Он указал на лесистый горный кряж справа от них. — Не хуже, чем в любом другом месте.
— Вы надолго? — спросил отец Станислав.
— Нам нельзя выбиваться из графика. Нет, я быстро. Не выключайте мотор.
Отец Станислав остановился на обочине. Небо было ясное и голубое, но ветер пробирал до костей. Прищурившись, Дрю начал подниматься по покрытому жухлой травой склону. Если бы его кто-то увидел с дороги, он бы решил, что человек направляется к видневшимся впереди деревьям облегчиться.
Но, дойдя до деревьев, он пошел дальше и остановился только на краю лужайки. Огляделся, заметил в траве следы дичи, ощутил запах шалфея — запах осени. Да, здесь будет хорошо.
Крепкой палкой он начал копать в земле небольшое углубление, шириной два и глубиной десять дюймов. Подмороженная земля не поддавалась. Конец палки сломался. Наконец ямка была готова. Стоя на коленях, он достал из кармана пластиковый пакет с останками Крошки Стюарта. Странно, но мышка еще не начала разлагаться. Может быть, это знак, подумал он. Может быть, таким образом Бог выражает свое одобрение? Он отогнал от себя эти мысли. Он не мог позволить себе трактовать Божью волю.
Открыв пластиковый пакет, он осторожно вытряхнул в ямку тельце Крошки Стюарта, набросал сверху земли и прикрыл пучком травы. Затем осторожно придавил траву, утрамбовал землю. Теперь край лужайки выглядел, как и до его прихода.
На мгновение он вспомнил могилу родителей.
— Что же, — сказал он, — ты спас мне жизнь. Собственно говоря, ты вернул меня к жизни. Я тебе очень благодарен, — он уже собрался уходить, когда ему в голову пришла еще одна мысль. — И я отомщу за тебя, приятель.
Он прошел под деревьями, спустился по склону и сел в машину.
— Дрю? — Арлен уже проснулась и вопросительно смотрела на него. Он пожал плечами.
— С тобой все в порядке?
— Конечно.
— Точно?
— Вы пробыли там двадцать минут, — сказал отец Станислав. — Мы уже собирались идти на поиски.
— Но я уже здесь, — сказал Дрю. — Я дал обещание там, наверху. Так что поехали. Я хочу довести это проклятое дело до конца. Я хочу сдержать свое обещание.
— У вас сейчас такой взгляд, — сказал отец Станислав. — Да поможет Бог тем, кого мы ищем.
— Нет, не так.
— Простите?
— Да поможет Бог нам всем.
7
Горные хребты следовали один за другим. Дорога петляла меж плотных горных склонов с выработанными шахтами и умирающими городками. К вечеру они достигли Аллеганских гор. Среди обнаженных деревьев гам и сям виднелись огромные насосы для перекачки нефти, их металлические клювы двигались вверх-вниз, вверх-вниз, даже при закрытых окнах безжалостные удары действовали на нервы.
В машине, в отличие от мотеля, они мало разговаривали, каждый был погружен в свои мысли.
Наконец они приехали. Петляющая дорога привела их в долину, лежащую почти в самом центре Пенсильвании. И здесь, посреди долины, находился колледж.
Это был один из тех городов, что, по словам Дрю, лучше всего подходили для прикрытия.
Студенческий городок был большой, с величественными, увитыми зеленью строениями и высокими деревьями. В городе не было промышленности, поэтому местному населению пришлось смириться с привычками более чем двадцати тысяч студентов, обеспечивавших им средства к существованию. Как и в любом большом студенческом городке, больше половины его населения постоянно обновлялось, студенты приезжали и уезжали, поступали в университет и заканчивали его. Если между заданиями агенту нравилось читать и ходить на занятия, он мог прекрасно устроиться и, что значительно важнее, его прикрытие ни у кого не вызвало бы подозрений. И пока он не включался в светскую жизнь, он был невидимкой. Он мог исчезнуть.
8
На окраине города отец Станислав воспользовался телефоном-автоматом в супермаркете и выяснил, как проехать к местной католической Церкви. Церковь была современной архитектуры. Это было длинное и низ.
кое строение из бетона, с металлической скульптурой распятого Христа перед входом. Они припарковались и вошли внутрь.
В приделе, рядом с фонтанчиком со святой водой, сидел высокий, начинающий седеть человек и читал молитвенник. Судя по костюму, это был бизнесмен. Когда они вошли, он поднял голову.
— Во имя Бога, — сказал он.
— И Святого Духа.
— Deo gratias.
— Аминь, — ответил священник. — Как приятно, когда в церкви звучит латынь.
Дрю стоял рядом с Арлен и с интересом следил за происходящим.
— За подозреваемым все еще наблюдают? — спросил отец Станислав.
Кивнув, бизнесмен отложил молитвенник и встал.
— Похоже, он ничего не заметил. По вашему совету мы держимся на почтительном расстоянии и пасем его — я правильно выразился? — по очереди. — Он позволил себе улыбнуться. — Почти как смена друг друга в сорокачасовых бдениях.
— Вам известно, где он живет? Бизнесмен снова кивнул.
— Узнать его адрес оказалось довольно сложно. Университет пересылает ему почту, оценки и все остальное через почтовый ящик. Он не значится в телефонном справочнике. Но наш человек в телефонной компании выяснил, что у него есть незарегистрированный телефон. Мы просмотрели счета за телефон, и компьютер выдал его адрес. — Бизнесмен достал из кармана пиджака сложенный листок и протянул его отцу Станиславу.
— В этой части города живет много студентов, — продолжал бизнесмен. — Я пометил это место на карте. Много лет назад владелец обветшалого дома разделил его на множество однокомнатных квартирок. Он заработал на этом так много денег, что не удержался от соблазна и начал делать пристройки. По бокам, сзади, спереди, и каждая пристройка состояла из крошечных комнаток. Вскоре за всеми пристройками не стало видно самого дома. Домовладелец не успокоился на этом и начал покупать дома рядом. К этим домам он тоже сделал пристройки, они наползали одна на другую, так что вскоре нельзя было понять, где кончается один дом и начинается другой. Казалось, дома разрастаются сами собой. Одному Богу известно, сколько там квартир. И все это соединяется пересекающимися коридорами и аллеями, иначе студенты не смогли бы добраться до самых дальних квартир. Настоящий лабиринт. Там можно потеряться.
Отец Станислав посмотрел на листок бумаги.
— Номер восемьдесят пять?
— Не все идут по порядку. Вам придется поискать, а затем обратиться за помощью.
— Но сейчас его дома нет?
— По моим сведениям, нет. Здесь есть телефон-автомат. Мне докладывают каждый час. В последнем сообщении говорилось, что он прослушал лекцию о писателях периода Депрессии и пошел в библиотеку.
— Еще какие-нибудь сведения о его жилище?
— Только то, что студенты не любят чужаков. Они знают, в каком необычном месте живут, и устали от зевак.
— Может быть, присутствие священника не вызовет у них возражений. Вы проделали хорошую работу. Вы все. Церковь благодарна вам. Передайте остальным.
— Это мы благодарны. Если это нужно для защиты веры.
— Поверьте, так оно и есть.
— Во имя славы Господней.
— И защиты Его церкви.
Отец Станислав поднял правую руку, благословляя.
— Пожалуйста, продолжайте принимать сообщения. Время от времени я буду звонить, узнавать, нет ли каких изменений. Бизнесмен склонил голову.
— Да свершится воля Господня, отец.
— Воистину. И еще раз спасибо.
Отец Станислав повернулся и пошел к выходу, сделав своим спутникам жест следовать за ним.
За ними захлопнулись тяжелые двери.
Холодный воздух обжигал, на темном небе сверкали звезды. Проехала машина, за выхлопной трубой тянулось облачко пара.
— Opus Dei? — спросил Дрю. Отец Станислав не ответил.
9
Дрю стоял в темноте, на другой стороне улицы от интересующего его комплекса зданий. Строения, занимавшие весь квартал и окруженные кустарником, располагались на вершине пологого холма. Из-за темноты и кустов нельзя было различить, где кончается один дом и начинается другой.
Одно было ясно — домов очень много. Двадцать, прикинул Дрю. Тридцать? Простое строение из шлакоблоков граничило с резным деревянным шало, примыкавшим к модернистской кирпично-стеклянной башне, и все это произрастало из викторианской постройки с фронтонами и слуховыми окнами. Это здание в свою очередь соседствовало с двухэтажным срубом и чем-то наподобие замка.
Все вместе наводило на мысль об архитекторе, потерявшем рассудок от ошеломительного изобилия возможностей, хотя объяснение, скорее всего, было весьма прозаическим: стиль каждой новой постройки диктовался самым дешевым из имевшихся в тот момент материалов.
Дрю посмотрел на путаницу освещенных окон. Он глубже отступил в тень, наблюдая, как люди исчезают в этом сумасшедшем сооружении.
Наконец он отвел глаза от таинственного мерцания газовых ламп и повернулся к Арлен. Он нервничал.
— Пора бы уже отцу Станиславу вернуться.
Она пожала плечами.
— Наверное, он не может найти дорогу.
— Или… Еще пять минут. А затем нам придется пойти узнать, что с ним случилось.
— Нам?
— Ну хорошо, — он позволил себе улыбнуться, — тебе придется.
Она улыбнулась ему в ответ.
Они оба понимали, в чем дело. Из-за своего сходства с тем, кого они искали, Дрю рисковал привлечь к себе внимание, блуждая по зданию. Пять минут превратились в десять.
— Ну все. Теперь и я начинаю волноваться, — сказала она. — Я пошла. Он уже давно…
По поросшему кустарником склону через дорогу спускалась какая-то тень. Дрю успокоился, узнав отца Станислава.
Священник подошел окруженный облачком пара.
— Я нашел. Наконец-то. Дом — словно кроличья нора. Просто удивительно, как легко там заблудиться.
— Что представляет собой квартира?
— В узкой аллее. Вход с улицы, по обеим сторонам других дверей нет. Окнами выходит на стену из шлакоблоков.
— Так что соседи не видят, когда он приходит или уходит. И если он на два дня исчезнет, никто не заметит.
— Или не обратит внимания. Этих людей дружелюбными не назовешь. Мне дважды пришлось спросить дорогу. Не к его квартире, конечно, по соседству. Они вели себя так, будто я пришел за их младшим сыном. Кстати, у него в окне непрозрачные стекла и задернуты занавески, но видно, что свет включен.
— Видимо, таймер, — сказала Арлен. — По последним сообщениям, он еще был в городе.
— Час назад, — напомнил отец Станислав. — Будьте осторожны.
— Как туда пройти? — спросил Дрю.
— Поднявшись по склону, вы увидите три аллеи. Идите по средней. Дойдите до дерева, превращенного в столб-тотем.
— Столб-тотем?
— Поверните налево и идите, пока не увидите статую, напоминающую перекрученные лопасти самолетных винтов. Тогда поверните направо. — Отец Станислав вздохнул. — Я вам лучше нарисую.
10
Газовая лампа свистела, но почти не разгоняла тьму. Миновав статую, Дрю был вынужден войти под арку и оказался в каком-то из зданий. Справа, вдоль коридора с заплесневелыми стенами, освещенного свисавшими с потолка голыми тусклыми лампочками, располагались двери. Шаткая деревянная лестница слева вела на первый этаж. Там, внизу, тоже были двери. Отец Станислав назвал это место кроличьей норой. Это скорее муравейник, решил Дрю, разве что муравьи не слушают рок-музыку и не жарят лук.
Он вышел из дома и попал во внутренний двор. Еще одна газовая лампа освещала дорожный знак “одностороннее движение”, установленный перед тремя туннелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57