Замкнутая система.
Это было бы правильным, если подземелье использовали как обычный склад. Но если я не ошибся и в нем находилась тюрьма, систему требовалось модифицировать, чтобы в темнице не скапливался углекислый газ, который мог погубить узника. Для этого в подземелье надо провести еще одну трубу, соединенную с вентилятором, который нагнетает свежий воздух. Самое подходящее место для такой трубы – под потолком, но из-за змей я не успел ее заметить, если она там и была.
Выходящий конец трубы должен выступать над землей. Иначе она забьется грязью. Но где Оруэлл ее спрятал? Участок за домом совершенно ровный. После пожара люди из города наверняка обыскали пепелище, рассчитывая найти живых. Вентиляционного выхода они не заметили, иначе заинтересовались бы его назначением и неизбежно нашли бы подземелье. Где же, черт возьми, Оруэлл спрятал трубу, да так, что на нее никто не наткнулся?
Роща! Наверняка там. Между поваленных стволов или внутри пня.
С пистолетом на изготовку я двинулся вперед. Солнце припекало, но вспотел я не из-за этого. Всякий раз, когда ветер шевелил бурьян, я клал палец на спусковой крючок.
Я дошел до деревьев и заметил, что трава под ними заметно короче, чем на лугу. Обходя стволы, каждую секунду готов был увидеть свернувшуюся кольцами змею. Подобрал палку (предварительно убедившись, что это действительно палка), поворошил листву, скопившуюся в пустых пнях. И не нашел ничего необычного. Но где-то здесь должен быть выход вентиляционной трубы! Я медленно шел между деревьев, разглядывая стволы. Черт побери, да куда же Оруэлл его спрятал? Чем длиннее вентиляционная труба, тем она эффективнее.
Должна быть тут... В других местах ее просто негде спрятать.
Нет, сказал я себе и остановился. Есть где. Кладбище. Слева, примерно в пятидесяти футах от подземелья. Место настолько унылое, что к нему и подходить не хочется. Просто отличное место, чтобы...
Я вышел из рощи – и у меня тут же перехватило дыхание от громкого звука трещотки. Я отпрянул назад, увидел под кустом змею и немедленно отстрелил ей голову. Быстрота и точность выстрела поразили меня. Несомненно, подобная реакция объяснялась долгими часами тренировок. Но за последний год у меня накопилось столько ненависти и ярости!
И сейчас больше всего на свете мне хотелось кого-нибудь убить.
За первой змеей появилась вторая. Я разнес голову и ей. Третьей. Четвертой. Пятой. Убивал всех, придя в бешенство при мысли, что они хотят меня остановить. В ушах гремело эхо выстрелов. Вокруг плавал острый запах пороха. Я упрямо шел вперед.
Шестая. Седьмая. Восьмая. Куски змеиной плоти летели в разные стороны. Кровь забрызгала высокую траву. Гремели трещотки, и казалось, что гадов уничтожает не оружие, а моя ненависть – их головы лопались, как только попадались мне на глаза.
Последняя стреляная гильза упала на землю. Затвор остался в заднем положении. Как сотни раз до этого в тире, я выщелкнул пустую обойму, достал из кобуры новую и вставил ее в рукоять пистолета. Передернул затвор и повел стволом, выискивая следующую жертву.
Змеи не показывались. Или я распугал их, или затаились, ждут. Пусть только попробуют, подумал я, подобрал пустую обойму и зашагал дальше.
Дойдя до невысокой каменной стены, я перелез на территорию кладбища. Меня окружали кусты ежевики и ядовитого плюща. Слишком мрачное место – даже для змей.
Каждая могила была отмечена кучкой камней. Я осмотрелся, и мне показалось, что в одном месте видна небольшая трещина. Заметить ее было нелегко – я и не мог увидеть, если в не искал что-то похожее. И трещина эта тянулась, уходила под стену кладбища и дальше, к участку, на котором я провалился в подземелье. А на кладбище она заканчивалась на ближайшей к ограждению могиле.
Совсем маленькая могила. Ребенок.
Я опустился на колени, сгреб кучку камней с изголовья могилы и замер. Под камнями выступал конец трубы диаметром дюймов восемь. На трубу был надет колпак, чтобы дождевая вода не попадала в вентиляционную систему.
Я не ошибся. Подземелье являлось тюрьмой. Мне вспомнился длинный плоский предмет, на котором змеи спасались от прибывающей воды. За долгие годы он так истлел, что в полутьме я не понял, что же это. Теперь все стало ясно. Остатки матраса. Единственный предмет обстановки в темнице. В ней не было даже туалета. Или Лестер облегчатся в горшок? И задыхался от зловония, дожидаясь, пока тюремщики не вынесут посудину? И они поступали так со своим сыном?..
Замерев от ужаса, я смотрел на детскую могилу, которую злодеи осквернили, чтобы спрятать свой грех.
12
Преподобный Бенедикт находился там же, где я нашел его днем раньше.
Стоя на коленях, он ухаживал за розами в церковном саду. Седые волосы священника искрились на солнце.
– Мистер Дэннинг.
Он с трудом поднялся, пожал мою руку и нахмурился, увидев царапины.
– Вы повредили ладонь.
– Я упал.
Он указал на мой подбородок – даже щетина не могла скрыть большущего синяка.
– Похоже, упали неудачно.
– Все могло закончиться гораздо хуже.
– Побывали на ферме Дентов?
Я кивнул.
– Нашли что-нибудь, что поможет отыскать вашу семью?
– До сих пор пытаюсь это понять, – пробурчал я и рассказал ему обо всем, что со мной случилось.
Морщины на лбу священника стали глубже.
– Оруэлл и Юника держали своего сына в заточении? Почему?
– Вероятно, считали, что он одержим дьяволом. У меня такое ощущение, что в тех местах произошло много такого, чего мы никогда не смогли бы понять, преподобный.
Я опустил голову.
– Как Лестер спасся из подземной темницы? Возможно, его родители сами угодили в ловушку? Как бы они с ним ни обращались, не пытался ли мальчик спасти их, о чем он и заявлял? Наверное, у него просто ничего не получилось?
– Это совпадает с тем, что нам известно.
– Тогда непонятно, почему он никому не рассказал о том, что ему довелось пережить. Разве мы не нуждаемся в сострадании?
– Если только воспоминания не настолько тяжелы, чтобы причинять боль.
– Возможно, обстоятельства трагедии были совсем не такими, как вам рассказывали.
Преподобный Бенедикт нахмурился сильнее:
– К чему вы клоните?
– Допустим, Лестер каким-то образом выбрался из подземелья. Или родители время от времени выпускали его в награду за хорошее поведение. Мог он устроить поджог?
– Устроить... Боже милосердный!
– Либо они пытались спасти его, либо он выбрался сам, но мальчик имел возможность запереть родителей. Вполне вероятно, что Лестер стоял недалеко от горящего дома и с наслаждением слушал их вопли. Думаете, он стал бы об этом кому-нибудь рассказывать? Но это не все, что меня тревожит.
– Господи, есть еще что-то?
– Я из Колорадо, – сообщил я.
Преподобный в недоумении поднял брови.
– Время от времени случается, что кто-то отправляется в горы и натыкается на гремучую змею, – сказал я. – Такое нечасто, но бывает. В горах у змей много убежищ, и по природе они не агрессивны, поэтому предпочитают держаться подальше от людей. Но в Индиане – совсем другое дело. Много народу. Повсюду фермы. Вы когда-нибудь видели в округе гремучую змею?
– Ни разу в жизни.
– А слыхали о людях, которые их встречали?
– Кажется, нет, – ответил старик. – Может, фермеры и встречали. Изредка.
– Потому что люди их постепенно вытеснили.
– Вероятно.
– Но почему тогда земля Дентов кишит гремучими змеями? В южных штатах – ладно, скажем, в Миссисипи или Луизиане, но не здесь же. Что они делают на ферме Оруэлла? Как туда попали?
– Представить себе не могу.
– Что ж, а я могу. Вам не пришло в голову, что Денты могли практиковать упражнения со змеями на своей ферме?
Преподобный побледнел.
– В религиозных ритуалах? Держа по змее в каждой руке? Чтобы они обвивались вокруг шеи, подтверждая, что на все воля Божья?
– Вот именно. Если змея не укусила, это знак того, что вмешался сам Господь. Значит, он благоволит Дентам больше, чем людям из города. Если у вас менталитет пещерного человека, если вы исповедуете принцип "мы против них", то, скорее всего, вы захотите иметь неопровержимое доказательство своей правоты.
– Это наихудший вариант презумпции.
– И я подозреваю, что он их и погубил.
– Не понимаю.
– Вы говорили, что, когда родился Лестер, существовало три семейства Дентов. А ко времени пожара осталось всего одно – Оруэлл, Юника и Лестер. Вы полагали, что остальные семейства могли уехать или умереть от болезней. А я думаю, что змеи явили Дентам не те знамения, которых они ожидали.
– Вы думаете, их погубили змеи? – тихо спросил священник.
– Денты никогда не обращались за помощью к врачам.
– Боже милосердный!..
– Если предположить, что змеи использовались в каких-то религиозных ритуалах, то это объясняет, откуда их там такое множество. Просто Денты их собирали, – сказал я. – Непонятно только, почему твари там остались. Почему не расползлись.
– Вероятно, они остаются на месте, которому принадлежат...
Сначала я не понял. Потом кивнул:
– Наверное. Это мрачное и гнилое место, преподобный. Думаю, вы правы. Если бы я был священником, то сказал бы, что змеям там самое место: они чувствуют себя как дома.
Перед моим лицом зажужжали пчелы. Я отогнал их прочь.
– Еще один вопрос, и я оставлю вас в покое, преподобный.
– Все, чем могу помочь.
– Вы упоминали, что после того, как Лестер покинул ваш дом, он появился в городе в ста милях к востоку отсюда, на границе с Огайо.
– Совершенно верно.
– Как, вы сказали, называется город?
Часть пятая
1
Логанвилль оказался лучше, чем я предполагал: город с почтовой открытки с ухоженной главной улицей и красивым парком перед зданием суда.
Я узнал дорогу к унитарианской церкви, со священником которой договорился по телефону о встрече.
Дородный седой мужчина перебирал листы церковных гимнов в вестибюле храма.
– Преподобный Хэнли?
Ранее по телефону я объяснил цель своего визита. Показав фотографию Лестера Дента, попросил рассказать о подростке, появившемся в городе девятнадцать лет назад.
– Понимаю, прошло много лет, но преподобный Бенедикт считает, что вы помните те события.
– Конечно, помню. Трудно забыть случившееся тем летом. Мальчик многое значил для Гарольда и Глэдис. Они так хотели стать его опекунами.
– Для Гарольда?
– Преподобного Бенедикта. Больше всего они жалели о том, что не имеют детей. Кстати, как Гарольд себя чувствует? Я не видел его по крайней мере год.
– Достаточно хорошо, чтобы ползать на коленях ухаживая за розами.
Преподобный Хэнли усмехнулся:
– И конечно, бормотать при этом молитвы.
Он взглянул на фотографию Лестера Дента и помрачнел.
– Трудно сказать наверняка... Убавить ему годков и убрать шрам, и он может оказаться тем самым подростком. Выражение глаз, несомненно, то же самое. Вы говорили, этот человек поможет найти ваших жену и сына?
– Как раз он их и похитил.
Священнику потребовалось время, чтобы осознать мои слова.
– Очень хотел бы вам помочь. Но я не успел узнать его достаточно хорошо. Вам стоит поговорить с Агнессой Гарнер. Из всех членов конгрегации она проявила к нему больше всего заботы. И именно она больше всех от него пострадала.
2
Поднявшись по ступеням веранды дома, указанного мне преподобным Хэнли, я увидел женщину в инвалидном кресле.
По изможденному лицу Агнессы Гарнер можно было подумать, что ей почти семьдесят, но Хэнли рассказал мне, что женщине исполнилось тридцать восемь, когда девятнадцать лет назад в ее жизни появился Лестер Дент.
– Мисс Гарнер?
– Миссис.
– Извините. Преподобный Хэнли не говорил, что вы замужем.
– Я вдова.
– И об этом он не сказал...
– Незачем было.
Ее манера речи заставила меня смутиться.
– Спасибо, что согласились увидеться со мной.
Седые волосы. Платье в синий цветочек. На коленях – мобильный телефон.
– Вы хотите узнать о Лестере Денте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Это было бы правильным, если подземелье использовали как обычный склад. Но если я не ошибся и в нем находилась тюрьма, систему требовалось модифицировать, чтобы в темнице не скапливался углекислый газ, который мог погубить узника. Для этого в подземелье надо провести еще одну трубу, соединенную с вентилятором, который нагнетает свежий воздух. Самое подходящее место для такой трубы – под потолком, но из-за змей я не успел ее заметить, если она там и была.
Выходящий конец трубы должен выступать над землей. Иначе она забьется грязью. Но где Оруэлл ее спрятал? Участок за домом совершенно ровный. После пожара люди из города наверняка обыскали пепелище, рассчитывая найти живых. Вентиляционного выхода они не заметили, иначе заинтересовались бы его назначением и неизбежно нашли бы подземелье. Где же, черт возьми, Оруэлл спрятал трубу, да так, что на нее никто не наткнулся?
Роща! Наверняка там. Между поваленных стволов или внутри пня.
С пистолетом на изготовку я двинулся вперед. Солнце припекало, но вспотел я не из-за этого. Всякий раз, когда ветер шевелил бурьян, я клал палец на спусковой крючок.
Я дошел до деревьев и заметил, что трава под ними заметно короче, чем на лугу. Обходя стволы, каждую секунду готов был увидеть свернувшуюся кольцами змею. Подобрал палку (предварительно убедившись, что это действительно палка), поворошил листву, скопившуюся в пустых пнях. И не нашел ничего необычного. Но где-то здесь должен быть выход вентиляционной трубы! Я медленно шел между деревьев, разглядывая стволы. Черт побери, да куда же Оруэлл его спрятал? Чем длиннее вентиляционная труба, тем она эффективнее.
Должна быть тут... В других местах ее просто негде спрятать.
Нет, сказал я себе и остановился. Есть где. Кладбище. Слева, примерно в пятидесяти футах от подземелья. Место настолько унылое, что к нему и подходить не хочется. Просто отличное место, чтобы...
Я вышел из рощи – и у меня тут же перехватило дыхание от громкого звука трещотки. Я отпрянул назад, увидел под кустом змею и немедленно отстрелил ей голову. Быстрота и точность выстрела поразили меня. Несомненно, подобная реакция объяснялась долгими часами тренировок. Но за последний год у меня накопилось столько ненависти и ярости!
И сейчас больше всего на свете мне хотелось кого-нибудь убить.
За первой змеей появилась вторая. Я разнес голову и ей. Третьей. Четвертой. Пятой. Убивал всех, придя в бешенство при мысли, что они хотят меня остановить. В ушах гремело эхо выстрелов. Вокруг плавал острый запах пороха. Я упрямо шел вперед.
Шестая. Седьмая. Восьмая. Куски змеиной плоти летели в разные стороны. Кровь забрызгала высокую траву. Гремели трещотки, и казалось, что гадов уничтожает не оружие, а моя ненависть – их головы лопались, как только попадались мне на глаза.
Последняя стреляная гильза упала на землю. Затвор остался в заднем положении. Как сотни раз до этого в тире, я выщелкнул пустую обойму, достал из кобуры новую и вставил ее в рукоять пистолета. Передернул затвор и повел стволом, выискивая следующую жертву.
Змеи не показывались. Или я распугал их, или затаились, ждут. Пусть только попробуют, подумал я, подобрал пустую обойму и зашагал дальше.
Дойдя до невысокой каменной стены, я перелез на территорию кладбища. Меня окружали кусты ежевики и ядовитого плюща. Слишком мрачное место – даже для змей.
Каждая могила была отмечена кучкой камней. Я осмотрелся, и мне показалось, что в одном месте видна небольшая трещина. Заметить ее было нелегко – я и не мог увидеть, если в не искал что-то похожее. И трещина эта тянулась, уходила под стену кладбища и дальше, к участку, на котором я провалился в подземелье. А на кладбище она заканчивалась на ближайшей к ограждению могиле.
Совсем маленькая могила. Ребенок.
Я опустился на колени, сгреб кучку камней с изголовья могилы и замер. Под камнями выступал конец трубы диаметром дюймов восемь. На трубу был надет колпак, чтобы дождевая вода не попадала в вентиляционную систему.
Я не ошибся. Подземелье являлось тюрьмой. Мне вспомнился длинный плоский предмет, на котором змеи спасались от прибывающей воды. За долгие годы он так истлел, что в полутьме я не понял, что же это. Теперь все стало ясно. Остатки матраса. Единственный предмет обстановки в темнице. В ней не было даже туалета. Или Лестер облегчатся в горшок? И задыхался от зловония, дожидаясь, пока тюремщики не вынесут посудину? И они поступали так со своим сыном?..
Замерев от ужаса, я смотрел на детскую могилу, которую злодеи осквернили, чтобы спрятать свой грех.
12
Преподобный Бенедикт находился там же, где я нашел его днем раньше.
Стоя на коленях, он ухаживал за розами в церковном саду. Седые волосы священника искрились на солнце.
– Мистер Дэннинг.
Он с трудом поднялся, пожал мою руку и нахмурился, увидев царапины.
– Вы повредили ладонь.
– Я упал.
Он указал на мой подбородок – даже щетина не могла скрыть большущего синяка.
– Похоже, упали неудачно.
– Все могло закончиться гораздо хуже.
– Побывали на ферме Дентов?
Я кивнул.
– Нашли что-нибудь, что поможет отыскать вашу семью?
– До сих пор пытаюсь это понять, – пробурчал я и рассказал ему обо всем, что со мной случилось.
Морщины на лбу священника стали глубже.
– Оруэлл и Юника держали своего сына в заточении? Почему?
– Вероятно, считали, что он одержим дьяволом. У меня такое ощущение, что в тех местах произошло много такого, чего мы никогда не смогли бы понять, преподобный.
Я опустил голову.
– Как Лестер спасся из подземной темницы? Возможно, его родители сами угодили в ловушку? Как бы они с ним ни обращались, не пытался ли мальчик спасти их, о чем он и заявлял? Наверное, у него просто ничего не получилось?
– Это совпадает с тем, что нам известно.
– Тогда непонятно, почему он никому не рассказал о том, что ему довелось пережить. Разве мы не нуждаемся в сострадании?
– Если только воспоминания не настолько тяжелы, чтобы причинять боль.
– Возможно, обстоятельства трагедии были совсем не такими, как вам рассказывали.
Преподобный Бенедикт нахмурился сильнее:
– К чему вы клоните?
– Допустим, Лестер каким-то образом выбрался из подземелья. Или родители время от времени выпускали его в награду за хорошее поведение. Мог он устроить поджог?
– Устроить... Боже милосердный!
– Либо они пытались спасти его, либо он выбрался сам, но мальчик имел возможность запереть родителей. Вполне вероятно, что Лестер стоял недалеко от горящего дома и с наслаждением слушал их вопли. Думаете, он стал бы об этом кому-нибудь рассказывать? Но это не все, что меня тревожит.
– Господи, есть еще что-то?
– Я из Колорадо, – сообщил я.
Преподобный в недоумении поднял брови.
– Время от времени случается, что кто-то отправляется в горы и натыкается на гремучую змею, – сказал я. – Такое нечасто, но бывает. В горах у змей много убежищ, и по природе они не агрессивны, поэтому предпочитают держаться подальше от людей. Но в Индиане – совсем другое дело. Много народу. Повсюду фермы. Вы когда-нибудь видели в округе гремучую змею?
– Ни разу в жизни.
– А слыхали о людях, которые их встречали?
– Кажется, нет, – ответил старик. – Может, фермеры и встречали. Изредка.
– Потому что люди их постепенно вытеснили.
– Вероятно.
– Но почему тогда земля Дентов кишит гремучими змеями? В южных штатах – ладно, скажем, в Миссисипи или Луизиане, но не здесь же. Что они делают на ферме Оруэлла? Как туда попали?
– Представить себе не могу.
– Что ж, а я могу. Вам не пришло в голову, что Денты могли практиковать упражнения со змеями на своей ферме?
Преподобный побледнел.
– В религиозных ритуалах? Держа по змее в каждой руке? Чтобы они обвивались вокруг шеи, подтверждая, что на все воля Божья?
– Вот именно. Если змея не укусила, это знак того, что вмешался сам Господь. Значит, он благоволит Дентам больше, чем людям из города. Если у вас менталитет пещерного человека, если вы исповедуете принцип "мы против них", то, скорее всего, вы захотите иметь неопровержимое доказательство своей правоты.
– Это наихудший вариант презумпции.
– И я подозреваю, что он их и погубил.
– Не понимаю.
– Вы говорили, что, когда родился Лестер, существовало три семейства Дентов. А ко времени пожара осталось всего одно – Оруэлл, Юника и Лестер. Вы полагали, что остальные семейства могли уехать или умереть от болезней. А я думаю, что змеи явили Дентам не те знамения, которых они ожидали.
– Вы думаете, их погубили змеи? – тихо спросил священник.
– Денты никогда не обращались за помощью к врачам.
– Боже милосердный!..
– Если предположить, что змеи использовались в каких-то религиозных ритуалах, то это объясняет, откуда их там такое множество. Просто Денты их собирали, – сказал я. – Непонятно только, почему твари там остались. Почему не расползлись.
– Вероятно, они остаются на месте, которому принадлежат...
Сначала я не понял. Потом кивнул:
– Наверное. Это мрачное и гнилое место, преподобный. Думаю, вы правы. Если бы я был священником, то сказал бы, что змеям там самое место: они чувствуют себя как дома.
Перед моим лицом зажужжали пчелы. Я отогнал их прочь.
– Еще один вопрос, и я оставлю вас в покое, преподобный.
– Все, чем могу помочь.
– Вы упоминали, что после того, как Лестер покинул ваш дом, он появился в городе в ста милях к востоку отсюда, на границе с Огайо.
– Совершенно верно.
– Как, вы сказали, называется город?
Часть пятая
1
Логанвилль оказался лучше, чем я предполагал: город с почтовой открытки с ухоженной главной улицей и красивым парком перед зданием суда.
Я узнал дорогу к унитарианской церкви, со священником которой договорился по телефону о встрече.
Дородный седой мужчина перебирал листы церковных гимнов в вестибюле храма.
– Преподобный Хэнли?
Ранее по телефону я объяснил цель своего визита. Показав фотографию Лестера Дента, попросил рассказать о подростке, появившемся в городе девятнадцать лет назад.
– Понимаю, прошло много лет, но преподобный Бенедикт считает, что вы помните те события.
– Конечно, помню. Трудно забыть случившееся тем летом. Мальчик многое значил для Гарольда и Глэдис. Они так хотели стать его опекунами.
– Для Гарольда?
– Преподобного Бенедикта. Больше всего они жалели о том, что не имеют детей. Кстати, как Гарольд себя чувствует? Я не видел его по крайней мере год.
– Достаточно хорошо, чтобы ползать на коленях ухаживая за розами.
Преподобный Хэнли усмехнулся:
– И конечно, бормотать при этом молитвы.
Он взглянул на фотографию Лестера Дента и помрачнел.
– Трудно сказать наверняка... Убавить ему годков и убрать шрам, и он может оказаться тем самым подростком. Выражение глаз, несомненно, то же самое. Вы говорили, этот человек поможет найти ваших жену и сына?
– Как раз он их и похитил.
Священнику потребовалось время, чтобы осознать мои слова.
– Очень хотел бы вам помочь. Но я не успел узнать его достаточно хорошо. Вам стоит поговорить с Агнессой Гарнер. Из всех членов конгрегации она проявила к нему больше всего заботы. И именно она больше всех от него пострадала.
2
Поднявшись по ступеням веранды дома, указанного мне преподобным Хэнли, я увидел женщину в инвалидном кресле.
По изможденному лицу Агнессы Гарнер можно было подумать, что ей почти семьдесят, но Хэнли рассказал мне, что женщине исполнилось тридцать восемь, когда девятнадцать лет назад в ее жизни появился Лестер Дент.
– Мисс Гарнер?
– Миссис.
– Извините. Преподобный Хэнли не говорил, что вы замужем.
– Я вдова.
– И об этом он не сказал...
– Незачем было.
Ее манера речи заставила меня смутиться.
– Спасибо, что согласились увидеться со мной.
Седые волосы. Платье в синий цветочек. На коленях – мобильный телефон.
– Вы хотите узнать о Лестере Денте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34