Контейнер имел всего полдюйма в толщину, поэтому вмещал влаги не больше, чем рюмка в шесть унций, – только один глоток. Я велел себе дождаться, пока вода остынет, потом взял емкость, поднес к губам, подул на воду и выпил теплую горьковатую влагу. Иссохший рот впитал ее раньше, чем я успел сделать глоток.
Высунувшись наружу, я еще раз зачерпнул снег контейнером. Металл, сохранивший тепло, почти сразу растопил его. Я сделал еще глоток, и снова жидкость не достигла горла. Я повторил операцию несколько раз, подкладывая в огонь ветки и палки.
Наконец я напился. Когда во рту стало достаточно влажно, я достал из рюкзака пластиковую упаковку с орехами и изюмом и перекусил, стараясь жевать долго и тщательно. Волнуясь за Джейсона, проклиная Пити, я сидел и смотрел на огонь.
19
Я плохо помню, как выбирался наружу, чтобы отгрести снег от дымохода и собрать дрова. Все было как в тумане. Пару раз, когда я просыпался, оказывалось, что огонь погас. Я не замерз до смерти только благодаря тому, что валуны вбирали тепло костра.
Заметив, что повязка на левом предплечье насквозь пропиталась кровью, я отнесся к этому со странным равнодушием. Мне уже казалось, что это вовсе не моя рука. Даже когда сквозь ветви и сугробы я увидел солнечный свет, то никак не отреагировал, будто меня это совершенно не касалось.
Время словно остановилось.
Возможно, я так и пролежал бы до тех пор, пока силы не иссякли окончательно, но этому помешала вода, просочившаяся сквозь кровлю. Холодные капли упали мне прямо на глаза, заставив вздрогнуть.
Солнце светило ослепительно ярко. Я поворочал головой. Капли стали падать в рот – у них был привкус скипидара. Потом до меня дошло, что это не скипидар, а сосновая смола. Закашлявшись, я стал отплевываться, потом сел, чтобы найти сухое место.
Капель тем временем превратилась в настоящий дождь. Я схватил рюкзак и стал поспешно выбираться наружу.
Солнце грело просто восхитительно. Снежный покров исходил ручейками. У меня почти сразу промокли ноги, но это была уже не та, вчерашняя смертельная сырость – меня согревало солнце, и я даже не дрожал.
По тому, как высоко поднялось солнце, я определил, что до полудня осталось несколько часов. Хотя мое тело и не желало двигаться, было совершенно понятно, что если не воспользоваться улучшением погоды, то второй шанс на спасение может и не появиться.
Повернувшись, я долго смотрел на свой шалаш. Он был построен кое-как и черт знает из чего, словно его соорудил ребенок, и все же ни одним своим проектом я еще так не гордился.
Пора было спускаться. Снег блестел на солнце, слепя глаза. К тому времени, когда солнце достигло зенита, почти весь снежный покров растаял, а земля превратилась в грязь.
Я пересек луг, но тропинки не было видно; не имея ориентиров, оставалось двигаться только дальше вниз, по направлению к прогалине, надеясь, что дорога проходит именно там.
Совершенно не помню, как я добрался до Девятого хайвея, как потерял сознание и меня нашел проезжавший мимо водитель. Кажется, это случилось на закате. Очнулся я в небольшой больнице в городке, который назывался Фриско.
К тому моменту в больницу вызвали патрульного полицейского. Наклонившись над койкой, он пытался расспросить меня о том, что со мной случилось. Как оказалось, ему потребовалось двадцать минут, чтобы добиться чего-то вразумительного. Я постоянно звал Джейсона, словно сын был где-то рядом.
На мое левое предплечье доктор наложил несколько швов. Он обработал и забинтовал кисти рук, которые, по его словам, могли быть обморожены.
Вернулся полицейский – он выходил, чтобы поговорить по телефону.
– Мистер Дэннинг, полиция Денвера выслала патрульную машину к вашему дому. Свет в окнах не горел. На звонок в дверь никто не ответил. Когда посветили фонариком в окно гаража, то увидели ваш "форд-экспедишн".
– В гараже? Ничего не понимаю. Почему Пити вернулся домой?
И тут в мозгу у меня словно что-то взорвалось.
Мне показалось, что я все понял.
– Господи!
Доктор и патрульный едва смогли удержать меня на кровати.
– Офицеры разбили стекло, проникли в ваш дом и тщательно его осмотрели. Внутри никого нет. Мистер Дэннинг, у вас есть другой автомобиль?
– Какая разница... – В висках у меня стучало. – У моей жены "вольво".
– Но его в гараже нет.
Я недоуменно посмотрел на полисмена.
– Должно быть, машину угнал этот ублюдок. Но почему? И где мои жена и сын?
Патрульный отвел глаза в сторону.
– Ваша спальня и комната сына разграблены, – произнес он.
– Что?!
– Ящики шкафов выдвинуты, одежда разбросана. Денверские офицеры говорят, что у вас там настоящий разгром – будто кто-то срочно уезжал.
Я закричал.
Часть вторая
1
Как ни умолял я отпустить меня домой, доктор отказался сделать это раньше следующего утра.
Патрульный отвез меня в Денвер. Правое запястье ныло от боли – доктор поставил мне капельницу. Проведя двое суток без пищи, я должен был есть с волчьим аппетитом, но эмоциональный шок оказался сильнее голода. Я заставлял себя жевать банан, откусывая понемножку, и маленькими глотками пил апельсиновый сок.
Мы свернули на нашу улицу. Я увидел клены перед домом, фургон и карету скорой помощи, а на обочине – автомобиль полиции Денвера. Поодаль стояли остальные машины, в том числе местных телевизионных каналов.
Я вышел из автомобиля и сразу узнал репортершу с микрофоном, которая устремилась ко мне. За ее спиной маячил оператор с камерой на плече. Телевизионщик из конкурирующей с ними фирмы значительно отстал. Из остальных машин тоже валом повалили ловцы сенсаций.
– Черт возьми, как они обо всем узнали? – пробормотал я.
– Пройдемте в дом.
Расставив руки, патрульный постарался сыграть роль барьера, пока я пересекал газон. Брюки и рубашка, которые одолжил мне доктор (мои собственные превратились в лохмотья), оказались очень велики и усиливали ощущение дискомфорта.
Мне удалось заскочить в дом и захлопнуть дверь перед носом многочисленных репортеров, громко выкрикивавших мое имя. Но спокойнее от этого не стало. Полицейский офицер, несколько мужчин в спортивных костюмах и какие-то люди с лабораторным оборудованием стояли в зале, что-то живо обсуждая.
Ко мне подошел какой-то усач.
– Мистер Дэннинг?
Кивнув головой, я почувствовал тошноту.
– Я лейтенант Уэббер. А это – сержант Пендлтон. Он указал на мужчину помоложе, худощавого и чисто выбритого.
– Мы проверили чердак, подвал и посадки позади дома. Никаких следов вашей жены и сына, – сообщил Пендлтон.
Мгновение я не мог сообразить, о чем говорит детектив. Офицеры, проникшие в дом предыдущей ночью, уже сообщили, что Кейт и Джейсона здесь нет. Если Пити увез их на "вольво" Кейт, то зачем полиции проверять чердак и...
Когда я понял, что они ищут спрятанные трупы, мне стало совсем нехорошо.
– Вы неважно выглядите, мистер Дэннинг. Присядьте-ка лучше.
Уэббер повел меня в большую комнату, и находившиеся в ней люди расступились в разные стороны.
– Сейчас принесу воды.
Несмотря на докторову капельницу, мне все еще было довольно плохо. Когда детектив вернулся с полным стаканом воды, я на мгновение потерял ориентацию, почувствовав себя так, словно находился не в своем доме, а где-то далеко-далеко.
Кое-как зажав стакан в перебинтованных ладонях, я сделал глоток. Желудок не хотел ничего принимать, даже воду.
Я с трудом произнес:
– Значит, вы понятия не имеете, где находятся мои жена и сын?
– Пока нет, – ответил Уэббер. – Полиция штата работает с информацией, которую вы уже сообщили, но нам необходимо задать вам несколько вопросов. – Он взглянул на мое исцарапанное лицо. – У вас хватит сил на них ответить?
– Чем быстрее отвечу, тем скорее получу назад свою семью.
Детективы переглянулись. Только позже я понял, что означал этот взгляд: в отличие от меня они не были уверены в благополучном исходе дела.
Пендлтон посмотрел на кончики моих пальцев, выглядывающих из бинтов.
– Не помешало бы... Короче, нам нужны отпечатки ваших пальцев.
– Отпечатки пальцев... Но для чего?
– Чтобы мы не спутали их с отпечатками человека, похитившего вашу семью. В какой комнате он спал?
У меня перехватило дыхание.
– Наверх по лестнице и налево. Комната в конце коридора. Справа.
– Это та, в которой на кровати лежит бейсбольная перчатка, – сказал Уэббер одному из экспертов.
– Бейсбольная перчатка? – вмешался я. – На его кровати?
Пендлтон нахмурился.
– Да. Это важно?
– Она принадлежала Пити много лет назад.
– Не понимаю.
– Этим он хотел сказать, что ему больше не нужна эта рухлядь. Потому что он получил кое-что получше.
– Помедленнее, мистер Дэннинг. Мы не улавливаем смысла.
Пока эксперт накладывал мои пальцы на подушечку с чернилами и наносил отпечатки на разграфленный лист бумага, я попытался изложить им суть дела как можно доходчивей.
2
– Давно пропавший брат?
– Господи, ну да...
– Но почему вы уверены, что это именно ваш брат?
– Он рассказал мне о вещах, которые мог знать только Пити.
Детективы снова переглянулись.
– Что-то не так? – спросил я.
– А вы подумайте сами, – отозвался Уэббер. – Может быть, вы услышали то, что и хотели услышать от него. Некоторые мошенники превосходно владеют да ром убеждения и могут заговорить кого угодно. И люди, которых они решают одурачить, легко клюют на приманку.
– Нет. Я его проверял. Он не ошибался даже в мельчайших деталях.
– Встречаются невероятно умные аферисты...
– Тогда я ничего не понимаю. Цель мошенника – грабеж. Ему просто следовало дождаться, когда Кейт и я уйдем на работу, а Джейсон – в школу. В его распоряжении был целый день, чтобы вынести из дома все, что угодно. Для этого не требовалось меня убивать. Здесь что-то личное. Это мог сделать только Пити!
Пендлтон сделал успокаивающий жест:
– Мы просто пытаемся понять человека, которого должны разыскать.
– Да послушайте же, жулик не может быть настолько глуп, чтобы усугублять простой грабеж убийством и похищением людей!
– Если только он не склонен к насилию.
Взгляд Уэббера заставил меня вздрогнуть. До сих пор мне удавалось убеждать себя, что Джейсон и Кейт живы. Теперь впервые я вынужден был допустить, что Джейсон мог погибнуть еще в горах, а тело Кейт покоится в какой-нибудь яме.
Я чуть не зарыдал.
Кажется, Пендлтон решил отвлечь меня от дурных мыслей; видимо, он заметил, что я близок к истерике.
– У вас случайно нет его фотографии?
– Нет.
– Вы так радовались воссоединению с братом, что даже не снялись вместе?
– Вот именно.
Мне хотелось кричать. Если бы только я не впустил в дом чужака...
Но ведь он не чужак, твердил я себе.
Что, черт возьми, со мной происходит? Двадцать пять лет прошло, и Пити стал чужим?
– Мистер Дэннинг!
Я взглянул на Пендлтона и сообразил, что тот уже несколько раз позвал меня по имени, пытаясь привлечь внимание.
– Если вам не трудно, обойдите дом и скажите, что пропало.
– Хорошо.
Они дали мне перчатки из латекса и сами надели такие же.
Неверными шагами я пошел по комнатам первого этажа и сразу заметил, что исчезло столовое серебро, которое Кейт унаследовала от бабушки, – раньше оно всегда стояло в шкафу в обеденном зале. Пропал и серебряный чайный сервиз. Не оказалось на месте видеоплеера и DVD-плеера, а также дорогого аудиовидео-ресивера.
– Телевизор он тоже забрал бы, – с горечью сказал я. – Но у него диагональ сорок шесть дюймов, так что в "вольво" не затащишь... Не понимаю, почему он не уехал на моем "форде"? Там салон вместительнее. Мог бы украсть побольше вещей.
Уэббер пристально посмотрел на меня.
– Мы поговорим об этом позже. Давайте закончим осмотр дома.
В кухне не оказалось микроволновки и кухонного комбайна. Из гаража исчезли все компактные электроинструменты. Из моего кабинета пропал ноутбук.
– Как насчет огнестрельного оружия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Высунувшись наружу, я еще раз зачерпнул снег контейнером. Металл, сохранивший тепло, почти сразу растопил его. Я сделал еще глоток, и снова жидкость не достигла горла. Я повторил операцию несколько раз, подкладывая в огонь ветки и палки.
Наконец я напился. Когда во рту стало достаточно влажно, я достал из рюкзака пластиковую упаковку с орехами и изюмом и перекусил, стараясь жевать долго и тщательно. Волнуясь за Джейсона, проклиная Пити, я сидел и смотрел на огонь.
19
Я плохо помню, как выбирался наружу, чтобы отгрести снег от дымохода и собрать дрова. Все было как в тумане. Пару раз, когда я просыпался, оказывалось, что огонь погас. Я не замерз до смерти только благодаря тому, что валуны вбирали тепло костра.
Заметив, что повязка на левом предплечье насквозь пропиталась кровью, я отнесся к этому со странным равнодушием. Мне уже казалось, что это вовсе не моя рука. Даже когда сквозь ветви и сугробы я увидел солнечный свет, то никак не отреагировал, будто меня это совершенно не касалось.
Время словно остановилось.
Возможно, я так и пролежал бы до тех пор, пока силы не иссякли окончательно, но этому помешала вода, просочившаяся сквозь кровлю. Холодные капли упали мне прямо на глаза, заставив вздрогнуть.
Солнце светило ослепительно ярко. Я поворочал головой. Капли стали падать в рот – у них был привкус скипидара. Потом до меня дошло, что это не скипидар, а сосновая смола. Закашлявшись, я стал отплевываться, потом сел, чтобы найти сухое место.
Капель тем временем превратилась в настоящий дождь. Я схватил рюкзак и стал поспешно выбираться наружу.
Солнце грело просто восхитительно. Снежный покров исходил ручейками. У меня почти сразу промокли ноги, но это была уже не та, вчерашняя смертельная сырость – меня согревало солнце, и я даже не дрожал.
По тому, как высоко поднялось солнце, я определил, что до полудня осталось несколько часов. Хотя мое тело и не желало двигаться, было совершенно понятно, что если не воспользоваться улучшением погоды, то второй шанс на спасение может и не появиться.
Повернувшись, я долго смотрел на свой шалаш. Он был построен кое-как и черт знает из чего, словно его соорудил ребенок, и все же ни одним своим проектом я еще так не гордился.
Пора было спускаться. Снег блестел на солнце, слепя глаза. К тому времени, когда солнце достигло зенита, почти весь снежный покров растаял, а земля превратилась в грязь.
Я пересек луг, но тропинки не было видно; не имея ориентиров, оставалось двигаться только дальше вниз, по направлению к прогалине, надеясь, что дорога проходит именно там.
Совершенно не помню, как я добрался до Девятого хайвея, как потерял сознание и меня нашел проезжавший мимо водитель. Кажется, это случилось на закате. Очнулся я в небольшой больнице в городке, который назывался Фриско.
К тому моменту в больницу вызвали патрульного полицейского. Наклонившись над койкой, он пытался расспросить меня о том, что со мной случилось. Как оказалось, ему потребовалось двадцать минут, чтобы добиться чего-то вразумительного. Я постоянно звал Джейсона, словно сын был где-то рядом.
На мое левое предплечье доктор наложил несколько швов. Он обработал и забинтовал кисти рук, которые, по его словам, могли быть обморожены.
Вернулся полицейский – он выходил, чтобы поговорить по телефону.
– Мистер Дэннинг, полиция Денвера выслала патрульную машину к вашему дому. Свет в окнах не горел. На звонок в дверь никто не ответил. Когда посветили фонариком в окно гаража, то увидели ваш "форд-экспедишн".
– В гараже? Ничего не понимаю. Почему Пити вернулся домой?
И тут в мозгу у меня словно что-то взорвалось.
Мне показалось, что я все понял.
– Господи!
Доктор и патрульный едва смогли удержать меня на кровати.
– Офицеры разбили стекло, проникли в ваш дом и тщательно его осмотрели. Внутри никого нет. Мистер Дэннинг, у вас есть другой автомобиль?
– Какая разница... – В висках у меня стучало. – У моей жены "вольво".
– Но его в гараже нет.
Я недоуменно посмотрел на полисмена.
– Должно быть, машину угнал этот ублюдок. Но почему? И где мои жена и сын?
Патрульный отвел глаза в сторону.
– Ваша спальня и комната сына разграблены, – произнес он.
– Что?!
– Ящики шкафов выдвинуты, одежда разбросана. Денверские офицеры говорят, что у вас там настоящий разгром – будто кто-то срочно уезжал.
Я закричал.
Часть вторая
1
Как ни умолял я отпустить меня домой, доктор отказался сделать это раньше следующего утра.
Патрульный отвез меня в Денвер. Правое запястье ныло от боли – доктор поставил мне капельницу. Проведя двое суток без пищи, я должен был есть с волчьим аппетитом, но эмоциональный шок оказался сильнее голода. Я заставлял себя жевать банан, откусывая понемножку, и маленькими глотками пил апельсиновый сок.
Мы свернули на нашу улицу. Я увидел клены перед домом, фургон и карету скорой помощи, а на обочине – автомобиль полиции Денвера. Поодаль стояли остальные машины, в том числе местных телевизионных каналов.
Я вышел из автомобиля и сразу узнал репортершу с микрофоном, которая устремилась ко мне. За ее спиной маячил оператор с камерой на плече. Телевизионщик из конкурирующей с ними фирмы значительно отстал. Из остальных машин тоже валом повалили ловцы сенсаций.
– Черт возьми, как они обо всем узнали? – пробормотал я.
– Пройдемте в дом.
Расставив руки, патрульный постарался сыграть роль барьера, пока я пересекал газон. Брюки и рубашка, которые одолжил мне доктор (мои собственные превратились в лохмотья), оказались очень велики и усиливали ощущение дискомфорта.
Мне удалось заскочить в дом и захлопнуть дверь перед носом многочисленных репортеров, громко выкрикивавших мое имя. Но спокойнее от этого не стало. Полицейский офицер, несколько мужчин в спортивных костюмах и какие-то люди с лабораторным оборудованием стояли в зале, что-то живо обсуждая.
Ко мне подошел какой-то усач.
– Мистер Дэннинг?
Кивнув головой, я почувствовал тошноту.
– Я лейтенант Уэббер. А это – сержант Пендлтон. Он указал на мужчину помоложе, худощавого и чисто выбритого.
– Мы проверили чердак, подвал и посадки позади дома. Никаких следов вашей жены и сына, – сообщил Пендлтон.
Мгновение я не мог сообразить, о чем говорит детектив. Офицеры, проникшие в дом предыдущей ночью, уже сообщили, что Кейт и Джейсона здесь нет. Если Пити увез их на "вольво" Кейт, то зачем полиции проверять чердак и...
Когда я понял, что они ищут спрятанные трупы, мне стало совсем нехорошо.
– Вы неважно выглядите, мистер Дэннинг. Присядьте-ка лучше.
Уэббер повел меня в большую комнату, и находившиеся в ней люди расступились в разные стороны.
– Сейчас принесу воды.
Несмотря на докторову капельницу, мне все еще было довольно плохо. Когда детектив вернулся с полным стаканом воды, я на мгновение потерял ориентацию, почувствовав себя так, словно находился не в своем доме, а где-то далеко-далеко.
Кое-как зажав стакан в перебинтованных ладонях, я сделал глоток. Желудок не хотел ничего принимать, даже воду.
Я с трудом произнес:
– Значит, вы понятия не имеете, где находятся мои жена и сын?
– Пока нет, – ответил Уэббер. – Полиция штата работает с информацией, которую вы уже сообщили, но нам необходимо задать вам несколько вопросов. – Он взглянул на мое исцарапанное лицо. – У вас хватит сил на них ответить?
– Чем быстрее отвечу, тем скорее получу назад свою семью.
Детективы переглянулись. Только позже я понял, что означал этот взгляд: в отличие от меня они не были уверены в благополучном исходе дела.
Пендлтон посмотрел на кончики моих пальцев, выглядывающих из бинтов.
– Не помешало бы... Короче, нам нужны отпечатки ваших пальцев.
– Отпечатки пальцев... Но для чего?
– Чтобы мы не спутали их с отпечатками человека, похитившего вашу семью. В какой комнате он спал?
У меня перехватило дыхание.
– Наверх по лестнице и налево. Комната в конце коридора. Справа.
– Это та, в которой на кровати лежит бейсбольная перчатка, – сказал Уэббер одному из экспертов.
– Бейсбольная перчатка? – вмешался я. – На его кровати?
Пендлтон нахмурился.
– Да. Это важно?
– Она принадлежала Пити много лет назад.
– Не понимаю.
– Этим он хотел сказать, что ему больше не нужна эта рухлядь. Потому что он получил кое-что получше.
– Помедленнее, мистер Дэннинг. Мы не улавливаем смысла.
Пока эксперт накладывал мои пальцы на подушечку с чернилами и наносил отпечатки на разграфленный лист бумага, я попытался изложить им суть дела как можно доходчивей.
2
– Давно пропавший брат?
– Господи, ну да...
– Но почему вы уверены, что это именно ваш брат?
– Он рассказал мне о вещах, которые мог знать только Пити.
Детективы снова переглянулись.
– Что-то не так? – спросил я.
– А вы подумайте сами, – отозвался Уэббер. – Может быть, вы услышали то, что и хотели услышать от него. Некоторые мошенники превосходно владеют да ром убеждения и могут заговорить кого угодно. И люди, которых они решают одурачить, легко клюют на приманку.
– Нет. Я его проверял. Он не ошибался даже в мельчайших деталях.
– Встречаются невероятно умные аферисты...
– Тогда я ничего не понимаю. Цель мошенника – грабеж. Ему просто следовало дождаться, когда Кейт и я уйдем на работу, а Джейсон – в школу. В его распоряжении был целый день, чтобы вынести из дома все, что угодно. Для этого не требовалось меня убивать. Здесь что-то личное. Это мог сделать только Пити!
Пендлтон сделал успокаивающий жест:
– Мы просто пытаемся понять человека, которого должны разыскать.
– Да послушайте же, жулик не может быть настолько глуп, чтобы усугублять простой грабеж убийством и похищением людей!
– Если только он не склонен к насилию.
Взгляд Уэббера заставил меня вздрогнуть. До сих пор мне удавалось убеждать себя, что Джейсон и Кейт живы. Теперь впервые я вынужден был допустить, что Джейсон мог погибнуть еще в горах, а тело Кейт покоится в какой-нибудь яме.
Я чуть не зарыдал.
Кажется, Пендлтон решил отвлечь меня от дурных мыслей; видимо, он заметил, что я близок к истерике.
– У вас случайно нет его фотографии?
– Нет.
– Вы так радовались воссоединению с братом, что даже не снялись вместе?
– Вот именно.
Мне хотелось кричать. Если бы только я не впустил в дом чужака...
Но ведь он не чужак, твердил я себе.
Что, черт возьми, со мной происходит? Двадцать пять лет прошло, и Пити стал чужим?
– Мистер Дэннинг!
Я взглянул на Пендлтона и сообразил, что тот уже несколько раз позвал меня по имени, пытаясь привлечь внимание.
– Если вам не трудно, обойдите дом и скажите, что пропало.
– Хорошо.
Они дали мне перчатки из латекса и сами надели такие же.
Неверными шагами я пошел по комнатам первого этажа и сразу заметил, что исчезло столовое серебро, которое Кейт унаследовала от бабушки, – раньше оно всегда стояло в шкафу в обеденном зале. Пропал и серебряный чайный сервиз. Не оказалось на месте видеоплеера и DVD-плеера, а также дорогого аудиовидео-ресивера.
– Телевизор он тоже забрал бы, – с горечью сказал я. – Но у него диагональ сорок шесть дюймов, так что в "вольво" не затащишь... Не понимаю, почему он не уехал на моем "форде"? Там салон вместительнее. Мог бы украсть побольше вещей.
Уэббер пристально посмотрел на меня.
– Мы поговорим об этом позже. Давайте закончим осмотр дома.
В кухне не оказалось микроволновки и кухонного комбайна. Из гаража исчезли все компактные электроинструменты. Из моего кабинета пропал ноутбук.
– Как насчет огнестрельного оружия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34