Густо покрытые лесом большие холмы, через которые протекала грязная издыхающая река, а в центре узенькой долины — Ронсево, который от холма до холма накрывала тяжелая шапка индустриальных выхлопов. Эту часть Франции Хьюстон бы с удовольствием опустил, но с тех пор, как Дженис умерла, воспоминания о девственных деревенских пейзажах оказались оскверненными, и этот грязный городок вполне соответствовал чувствам и мыслям Пита.
Ему объяснили, что здесь в основном производят бумагу, и он чувствовал запах горькой, едкой кашицы. Прищурившись, Пит наблюдал за фасадами домов, покрытых серым, пепельным налетом. Глаза начали слезиться, разъедаемые сыплющимся с неба порошком. Закрыв окошко со своей стороны, Хьюстон повернулся к Симоне.
Она сидела за рулем белого “рено” последней модели. До поездки она спросила его, не хочет ли он сам вести, но ребра Хьюстона, когда он поднимал руки, все еще болели. Однако гораздо хуже было то, что теперь он боялся водить машину, в нем проснулся “страх пережитого”. Пит сел на переднее сидение рядом с Симоной и стал давать указания, сверяясь по карте, пока Симона маневрировала в плотном дорожном движении. Въехав в город, они стали пробираться сквозь узенькие — даже главные и те отличались этим грехом — улочки. Мрачные дома как бы давили на машину с обеих сторон. Пит разглядывал табличку за табличкой. Полдень, а ядовитый смог наглухо отгородил от них солнце.
— Представляю себе, каково здесь жить, — сказал Пит.
— Что еще хуже, — у этих людей нет выбора. Вам стало неприятно, что вы сюда приехали?
Вместо ответа Хьюстон ткнул куда-то в перекресток.
— Отсюда налево. Видите?
Женщина, разглядев знак, гласящий: Рю Габриэль, кивнула.
Пит почувствовал, как злость подстегивает его. “Скоро, скоро”, — думал он.
Машина завернула за угол и попала в старинную часть городка. Дома, казалось, клонятся вперед. Усталые. Деревянные, замызганные, с облупливающейся краской.
Хьюстона затрясло. Стоящий на улице старик казался нездоровым и даже заразным. На домах практически отсутствовали номера. Пятьдесят пять. Затем восемьдесят третий, девяностый, девяносто шестой. Цифры устало висели на дверях. Но заметив сто тринадцатый дом, Пит почувствовал, как сильно заколотилось сердце.
Симона проехала мимо.
— Подождите.
— Надо отыскать место, где можно припарковаться, — объяснила она.
Хьюстон обернулся, стараясь рассмотреть, есть ли в доме квартиры. Там были старые каменные ступени и деревянная арка. Казалось, что все окна на четырех этажах закрашены. Либо они в действительности были закрашены, либо их никогда не мыли. Впереди из-за угла вывернул грузовик. Узкая улочка позволила разъехаться двум машинам, но грузовик процарапал “рено” по переднему бамперу. Когда он дернулся вбок, Симона резко нажала на тормоз, до отказа вывернула руль и аккуратно поставила автомобиль на парковку, от которой только что отъехал грузовик.
Хьюстон поразился ее мастерству. Женщина сделала вслед грузовику неприличный жест. Несмотря на свое состояние, Хьюстон рассмеялся. Симона удивленно посмотрела на него и тоже расхохоталась.
— Водить я училась в Сан-Франциско, — объяснила она.
— А я думал, что учеба происходила на грузовых линиях. Слава Богу, что за рулем сидел не я.
— Лучше машину запереть. В этом районе, если ее не разберут к нашему приходу на детали, будем считать, что нам здорово повезло.
— Словно я снова дома. — И тут он пожалел, что вообще приехал во Францию: если бы они этого не сделали, Джен была бы жива.
— Вы побледнели, — встревоженно сказала Симона.
— Просто на ум пришла мысль, к которой я вовсе не был подготовлен. — Он вышел из “рено” и запер за собой дверцу. — Давайте осмотрим здание.
Пит нетерпеливо ждал, пока Симона обойдет машину и присоединится к нему. Они двинулись по грязной улице. Прошли мимо трех хулиганов, поведших носами в сторону Симоны. Добрались до номера сто тринадцатого.
Хьюстон осмотрел мутные окна, прищурившись, заглянул в темноту разбитого деревянного подъезда, сделал глубокий вдох и пошел по ступеням наверх.
За аркой находилась пыльная дверь. Пит повернул ручку. Дверь со скрипом отворилась. Они вошли в неосвещенный коридор. В ноздри ударил запах сырости, плесени и, если он не ошибся, — мочи. Справа открылась дверь. Небритый лысый мужчина, выходя из помещения, застегивал молнию. За его спиной Хьюстон разглядел два унитаза, со свисающими сверху цепочками для спуска воды.
Мужчина удивленно остановился. В замешательстве ухмыльнулся.
— Пардон, мадам. — А дальше Хьюстон понял. — Я не слышал, как вы вошли.
— Жассете. — Симона быстро заговорила по-французски. Лысый ей что-то ответил.
Хьюстон напряженно ждал. Симона развернулась к нему.
— Это здание под офисы. Он говорит, что сторожит его. Очень много незанятых офисов, поэтому он боится, что вскоре здание продадут. А он потеряет работу. — Небритый лысак все так же нервно ухмылялся. — Он думает, что мы пришли, чтобы купить этот дом.
— Спросите его.
— О Сен-Лоране? — Симона повернулась к мужчине. — Пьер де Сен-Лоран?
— А, уи. Же ле коннэ.
Хьюстон внезапно почувствовал обжигающую боль в желудке.
— Он сказал, что знает его? — Пит старался ничему не удивляться и держать себя в руках. — Но ведь полицию заверили, что здесь никогда не было никакого де Сен-Лорана.
— Ле ном. Же коннэ ле ном. Карантэ эт юн. — Мужчина услужливо закивал, показывая на деревянные ступени в глубине холла. — Иль э луи карантэ эт юн.
— Симона, переведите же!
— Сен-Лоран арендовал номер сорок один. Наверху.
— Бог ты мой! А он его видел? — Хьюстона разрывало на части, — ему хотелось одновременно и бежать наверх, и остаться здесь, чтобы выудить у сторожа как можно больше информации.
— Авец вуа лью ву? — спросила Симона. Сторож что-то ответил. Симона повернулась к Хьюстону. — Нет. Говорит, что инструкции он получал от агента, который нанимал офис. В них было сказано, чтобы кабинет был оставлен открытым, а ключи лежали на столе. Затем он получил другое послание, в котором предписывалось сменить вывеску на двери. Приходил почтальон с посылками.
— Так он наверху? — спросил Хьюстон. — Эс иль си?
— Жамэ, — ответил сторож, а затем произнес какую-то конструкцию посложнее.
— Что там?
Симона объяснила.
— Он говорит, что Сен-Лоран здесь никогда не бывает. Офис не нужно убирать. Посылки остаются нераспечатанными.
— Что за чертовщина? — Хьюстон взглянул вверх по лестнице. И задрожал.
— Питер?
Хьюстон услышал за спиной какие-то шаги, но не повернулся на звук. Сжимая перила рукой, он перескакивал через две ступени одновременно. Лестница скрипела. Перила ходили ходуном. Наверху тусклая желтая лампочка освещала еще один коридор.
— Питер?
Он наконец-то обернулся. Сзади спешила Симона.
— Полиция была здесь, — рявкнул Хьюстон. — И ничего не узнала. Этого мне не понять. Но это доказывает, что в ту ночь ко мне действительно кто-то приходил.
— Я в этом никогда не сомневалась.
— Тогда вы будете моим свидетелем, когда мы пойдем в полицию. Я бы сам ни за что не связал это место с пребыванием здесь Сен-Лорана, если бы мне кто-нибудь об этом не сказал. Вы приехали со мной сюда и знаете, как трудно отыскать этот дом. У меня должны были быть инструкции. Кто-то должен был указать мне, где именно искать.
— Я же сказала, что верю вам.
Разговаривая, они взбирались все выше. Дойдя до третьего этажа, Симона с Питом обнаружили что на площадке не вкручена лампочка. Темнота взволновала Хьюстона.
Затем следующий. Наконец, они поднялись на четвертый этаж.
16
Пит остановился. Здесь не раздавалось ни звука, хотя с улицы был хорошо слышен грохот проезжающих автомобилей. Хьюстон вдохнул запах сырости и плесени. Он ожидал самого худшего, ему казалось, что коридор стал намного длиннее. Но неловкость сменилась злобой, и он решительно отправился искать офис.
Номер сорок первый оказался в дальнем конце коридора. Прищурившись, Пит прочитал вывеску “ИМПОРТЕЙШНЗ, СТ. ЛОРАН”, выведенную с помощью трафарета по матированному стеклу.
Хьюстон постучался. Ответа не последовало. Он повторил стук и когда опять никто не ответил, покрепче ухватился за дверную ручку.
Симона взяла Пита за руку.
— Вы уверены? — спросила она. — Если то, о чем вы думаете, правда, тогда вы в опасности.
— Мы оба, — ответил Хьюстон. — Знаете, я как-то не подумал… лучше бы вам подождать где-нибудь подальше отсюда…
— Вы, верно, шутите. Неужели вы считаете, что я смогу остаться где-то поблизости в одиночестве…
— Мне необходимо это сделать! Я задолжал Джен. — Хьюстон толкнул дверь. Раздался скрип проржавевших петель, и их взорам открылся офис, состоящий из единственной комнатки. Дверей в другое помещение не было. Два матированных окна.
Хьюстон вошел. Почувствовал, как Симона вцепилась ему в руку, но даже не взглянул в ее сторону. Все внимание он сосредоточил на офисе. В левой стороне комнаты было абсолютно пусто. Справа расположился грязный деревянный шкаф. Пит просмотрел все ящики — пусто.
Впереди стоял древний стол, на котором были отчетливо видны потеки от бутылей и стаканов. Еще более четко вырисовывался телефон. И три небольшие посылки с проштемпелеванными марками.
Хьюстон обошел стол и уставился на посылки. На них было напечатано ПЬЕР ДЕ СЕН-ЛОРАН. Пит поднял одну.
— Тяжелая. — Хьюстон потряс посылку. — Ничего не шебуршит. Интересно, что в ней.
Поставив посылку на место, он поднял трубку телефона и удовлетворенно кивнул, услышав гудок.
— Работает. Значит, кто-то им пользуется. — Вот и все. Кроме задрипанного стула с кожаной обивкой больше в комнате ничегошеньки не было.
— И что теперь? — спросила женщина.
— Хочу проверить, что в посылках.
— Хотите сказать, что откроете их?
— Нет, не хочу. Не хочу, чтобы узнали, что мы сюда заходили. На двери написано импорт. Но я почему-то сомневаюсь. Или же дела идут настолько дерьмово, что он помирает с голода. Это местечко предназначено не для ведения дел.
— Для чего же?
— Пока не знаю. Может быть, это передаточный пункт: скинул посылку — забрал…
— Посылку или послание?
— Может быть и то и другое. Но посмотрите: марки проштемпелеваны несколько дней назад. Если же начинка действительно ценна, тогда почему никто не пришел и не забрал их? — Хьюстон потряс вторую посылку. — Вполне возможно содержание героина или же денег. Или — черт побери меня совсем — просто книги. — Он сложил губы трубочкой. — А может быть ничего противозаконного.
— А ведь офис не был закрыт, — пробормотала Симона.
— Давайте-ка лучше предположим, что эти посылки не имеют никакой ценности. Черт побери! — рявкнул Хьюстон, — мы не узнали ничего нового. Можно было остаться внизу…
— Есть мысль. — Пит упорно смотрел ей в лицо. — Вы все так же полны решимости?
Хьюстон кивнул.
— Мы можем подождать в пустом офисе дальше по коридору. Если кто-нибудь придет за посылками, мы за ним проследим. Это может быть Сен-Лоран. Или же тот, кто пойдет к Сен-Лорану.
Пит ухмыльнулся.
— Симона, это просто… — Он оборвал самого себя на половине фразы. Ухмылка исчезла. Он решительно повернулся к двери. В коридоре послышались скрипучие шаги.
Они не закрыли дверь. Симона отступила за спину Питу. Хьюстон моментально зашел за стол. Из коридора на них смотрел сторож.
— Са ва бьен? — глаза его были пусты, в них сквозил страх.
Хьюстон выдохнул воздух: он все понял. Ну, разумеется, этот мужик должен наблюдать за зданием. Теперь же он наблюдает за ними, — боится работу потерять.
— Скажите ему, что мы импортеры, — сказал Пит Симоне. — И что вернемся сюда, как только здесь кто-нибудь появится.
Женщина перевела, и они стали выбираться. Сторож смотрел не на них, а в офис.
— Мерси, — проговорил Хьюстон. Они двинулись по коридору.
— Позже, — сказал Хьюстон мужчине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30