Мэлоун сознавал, что похмелье делает его излишне агрессивным, но преодолеть себя уже не мог. Он рассчитывал пришвартоваться к завтрашнему утру и освободиться от своих обязанностей, сойти с этого огромного корабля, который в последнее время начал угнетать его. Но главное — он рассчитывал вознаградить себя несколькими порциями мартини! Он почти ощутил во рту его вкус.
— Но, капитан, без сонара…
— Это всего лишь замыкание, — настаивал Мэлоун. — Ремонтники найдут неполадку и устранят ее. — Он разложил на столике навигационные карты и начал изучать их, обратив внимание на резко меняющуюся глубину океанского дна и на цепочку рифов. Да! В этих водах все было хорошо знакомо Мэлоуну. Чтобы обойти рифы севернее пролива Торреса, он вел «Аргонавт» вокруг Новой Гвинеи, затем на юг в Соломоново море и из него в Коралловое, осторожно обходя Большой Барьерный риф у северо-восточного побережья Австралии. Как только они пройдут Большой Барьерный риф, путь к Брисбейну открыт, если не считать нескольких мелких рифов.
— Где мы находились, когда отключился сонар?
— Вот здесь, капитан. — Вахтенный офицер указал точку на карте, назвав широту и долготу.
— Прекрасно. — Голова у Мэлоуна раскалывалась, словно в нее вбили гвоздь. — Нет проблем. Все, что нам нужно, — это обогнуть два этих рифа. — Он отвернулся от карты, стараясь не покачнуться. — Двадцать градусов право руля.
— Есть, капитан, — сказал вахтенный офицер. Он передал коррекцию курса рулевому, и тот повторил: — Есть двадцать градусов право руля.
Мэлоун дрожащими руками прикурил сигарету.
— Ну а теперь давайте займемся сонаром. — Для пьяного, подумал Мэлоун, он соображал удивительно хорошо! — И распорядитесь принести кофе. Нам предстоит длинная ночь.
Через полтора часа Мэлоун запросил подтверждение скорости «Аргонавта», определил по карте нахождение танкера, порадовался, что первый риф пройден, и, повернувшись, чтобы отдать приказ о следующей коррекции курса, неловким движением опрокинул свою чашку с кофе.
— Черт! Скажите, чтобы здесь прибрали! Десять градусов право руля!
— Есть, капитан. Десять градусов право руля.
На мостике все напряженно затихли. Мигнул экран сонара.
— Капитан, ремонтники устранили неполадку. Мы готовы к… Вот, сонар работает.
— Я же говорил. Небольшая поломка. Никакой причины для остановки двигателей.
Мэлоун и находившиеся на мостике офицеры наклонились к светящемуся экрану.
— Господи Иисусе! — прошептал кто-то. Мэлоун поднес ко рту руку, заглушая возглас ужаса.
Перед ним мелькнули очертания рифа. В ту же секунду корпус «Аргонавта» со страшным скрежетом врезался в неожиданно возникшую преграду. Когда Мэлоун, не удержавшись на ногах, упал, пролитый кофе испачкал брюки. Капитан, раскрыв от изумления рот, потрясенно смотрел на мокрые брючины, а танкер еще раз содрогнулся от удара. Кофе. Такой темный. Совсем как…
Глава 5
«Добрый вечер. С вами Разер, новости Си-би-эс. Ситуация в районе самой крупной за последнее время экологической катастрофы — крушения супертанкера „Аргонавт“ — продолжает ухудшаться. Танкер, принадлежащий компании „Пасифик Рим петролеум корпорейшн“, напоролся на рифы у восточного побережья Австралии, и до сих пор неизвестно, сможет ли он остаться на плаву. Предпринимаются меры по предотвращению загрязнения, однако тревожит то, что они чрезвычайно неэффективны. Примерно тридцать миллионов галлонов сырой нефти разлилось по поверхности девственно чистого Кораллового моря, течение сносит ее к одному из природных чудес света — тысячемильному Большому Барьерному рифу. Ученые предсказывают, что чувствительные к загрязнению микроорганизмы, из которых формируются кораллы, должны погибнуть, а вместе с ними перестанет существовать и Большой Барьерный риф. Как сообщает наш корреспондент в Брисбейне, еще одному бесценному сокровищу нашей планеты грозит уничтожение».
Глава 6
Австралия
Не в силах унять дрожи, вконец измученный, капитан Виктор Мэлоун вышел из здания суда в Брисбейне, где его на протяжении целого дня допрашивали следователи по поводу ошибочного приказа, который он отдал вахтенному офицеру. Мэлоун настаивал, что сказал: «Десять градусов лево руля».
Но вахтенный офицер и рулевой утверждали, что было сказано: «Десять градусов право руля». Дураки! Нет, не дураки — трусы! Вот кто они! Чертовы неблагодарные трусы! Эти ничтожества не могут поддержать своего капитана. А некоторые из команды даже заявили, что капитан, похоже, был пьян. Хорошо еще, что никто не догадался взять у него кровь на анализ сразу после катастрофы. А теперь уже прошло больше двенадцати часов. Даже если проверка покажет какое-то количество алкоголя, Мэлоун может сказать, что выпил для успокоения нервов после того, как вертолет доставил его на берег.
Когда Мэлоун вышел из здания и фотокорреспонденты защелкали камерами, он недовольно загородил лицо рукой и заторопился вниз по ступенькам к взятому напрокат автомобилю. Его всего трясло. «Мартини с водкой, — твердил он себе, — вот все, что мне нужно… Если удастся улизнуть от этих ублюдков… Мартини! И тогда все будет в порядке!»
Мэлоун въехал локтем в грудь фоторепортеру, оттолкнул согнувшегося пополам бедолагу, не обращая внимания на его страдальческий возглас, и добрался до своей машины. Но она была пуста. Где же водитель, черт бы его побрал? Ну конечно, подумал Мэлоун. Сукин сын смылся! Испугался толпы! Он такой же трус, как его офицеры!
Мэлоун вскочил на водительское место, захлопнул дверцу и, рывком повернув ключ зажигания, вдавил акселератор. Темный седан, взревев двигателем, умчался от здания суда. Когда капитан поворачивал за угол, — ускользнув от своих преследователей, ухмыляясь в предвкушении мартини, — его тело перестало существовать. Так же, как и автомобиль. Взрыв, которого он не услышал, разметал кровавые брызги, кости, волосы и металлические обломки машины на тридцать ярдов вокруг. Место взрыва было выбрано идеально. Как объяснил на следующий вечер Дэн Разер, «по всей видимости, жертвой должен был стать только капитан „Аргонавта“. Больше никто не пострадал».
Глава 7
Гонконг
Чендлер Томпсон, исполнительный директор «Пасифик Рим петролеум корпорейшн», гордо выпрямившись, стоял за трибуной на подиуме в пресс-центре штаб-квартиры компании, стараясь не отворачиваться от бьющих в глаза телевизионных софитов. Сорокавосьмилетний мужчина со строгим, словно высеченным из камня лицом, он чрезвычайно неохотно согласился на встречу с репортерами, однако усиливающаяся шумиха вокруг катастрофы не оставила ему другого выбора. Он должен положить конец кривотолкам и поддержать пошатнувшуюся репутацию компании. Его костюм ценой в тысячу долларов был безукоризненно отглажен. Прежде чем выйти, блистая военной выправкой, и встать за трибуну, Томпсон убедился, что все пуговицы пиджака застегнуты.
— Знали ли мы, что капитан Мэлоун выпивал?… Нет. Строжайшее правило компании, обязательное для всех наших моряков, требует полного воздержания от приема алкогольных напитков на борту судна, а также в течение двадцати четырех часов перед выходом в плавание. Делаем ли мы анализы крови, чтобы удостовериться в соблюдении этого правила? Раньше мы не считали это необходимым. Прежде чем приступить к работе в компании, весь плавсостав проходит тщательную проверку. Мы, безусловно, доверяем своим служащим. Нарушение капитаном Мэлоуном этого правила — единственный случай в нашей практике. У нас нет оснований сомневаться в профессиональных качествах наших офицеров, однако теперь мы намерены проводить выборочные тесты на алкоголь и наркотики… Есть ли у нас какие-либо соображения относительно того, кто ответственен за убийство капитана Мэлоуна? Полиция ведет расследование. С нашей стороны было бы преждевременно кого-либо обвинять… Задержка при отправке спасателей на место утечки? О какой задержке может идти речь? Спасатели начали действовать, как только мы узнали о крушении… Неукомплектованные штаты? Отсутствие опыта и неоперативность? Нехватка оборудования? Ерунда. Мы были готовы к любым неожиданностям… Пожалуйста, по одному. Я не расслышал вопрос… Да, это так. Несколько спасателей в момент аварии находились дома, но наш ночной дежурный немедленно оповестил их. Я уверяю вас, что теперь ночная команда спасателей будет работать по такому же графику, как дневная… Нет, к сожалению, мы не смогли остановить утечку нефти с «Аргонавта»… К сегодняшнему дню тридцать миллионов галлонов? К несчастью, это правда. Усилия по предотвращению дальнейшего загрязнения пока не приносят результатов. Часть Большого Барьерного рифа, к моему глубочайшему сожалению, действительно пострадала… Повторите, пожалуйста, вопрос… Да, кое-какое спасательное оборудование оказалось неисправным. Слухи о панике? Смятение? Двадцатичетырехчасовая задержка с вылетом спасателей? Почему корпус «Аргонавта» не был двойным, чтобы рифы не пробили трюмы? Прежде чем ответить на дальнейшие вопросы, я хочу заверить вас, что «Пасифик Рим петролеум корпорейшн» — это солидная и серьезная компания, полностью осознающая свою ответственность перед обществом…
К великому неудовольствию Томпсона, его отвлекло какое-то движение слева. На возвышение, где стояла трибуна, торопливо поднялся перепуганный чиновник «Пасифик Рим» со сложенной запиской в руке. Лицо его было пепельно-серым. «Ах ты, идиот, — подумал Томпсон. — Ты же все испортишь!… Господи, неужто он не соображает, что меня нельзя прерывать? Мы обязаны продемонстрировать уверенность». С трудом подавив раздражение, Томпсон взял записку и мысленно поклялся, как только закончится пресс-конференция, выгнать с работы этого болвана.
— Леди и джентльмены, прошу прощения, — извинился Томпсон перед репортерами. Стараясь сохранить преисполненный достоинства вид, он развернул записку, прочел напечатанный на машинке текст и немедленно забыл про свой гнев. Сердце его забилось так сильно, что стало дурно. Чтобы не пошатнуться, он схватился за трибуну. Буквы расплывались.
«По сведениям нашего отделения в Брисбейне, Кевин Старк, директор по планированию спасательных операций…» Старк! Еще один высокопоставленный чиновник, которого Томпсон собирался уволить. Этот ублюдок оказался не в состоянии справиться с основной утечкой нефти. Именно Старк был виновен в задержке спасательных работ из-за нехватки людей и неисправности оборудования. Именно по вине Старка пятно разлившейся нефти достигло Большого Барьерного рифа и сейчас убивает там все живое.
«…был найден час назад утонувшим в бочке с нефтью».
Репортеры, увидев явное замешательство исполнительного директора, ринулись к нему, выкрикивая вопросы. Томпсон, по-прежнему ощущая дурноту, нащупал на трибуне стакан воды и выпил, обратив внимание на ее горьковатый привкус. И тут же желудок словно объяло пламя, у Томпсона перехватило дыхание, ноги подкосились. Засверкали вспышки. Видеокамеры приглушенно жужжали, фиксируя, как Томпсон уронил стакан, упал на колени, схватился за живот, захрипел и ничком повалился на пол, успев, однако, забрызгать хлынувшей изо рта кровью стоявших перед ним репортеров.
Глава 8
Хьюстон, штат Техас
Вирджил Краузе, только что назначенный исполнительным директором «Пасифик Рим петролеум», торопливо засовывал в папку документы, готовясь навсегда покинуть свой кабинет на верхнем этаже американской штаб-квартиры компании. Через час он должен быть в международном аэропорту Хьюстона, где спешно готовился к вылету принадлежавший «Пасифик Рим» реактивный самолет, который срочно доставит Краузе в Гонконг. Сорокалетний Краузе отличался завидным здоровьем, энергией и жизнерадостностью, однако неожиданное продвижение по службе застало его врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72