Она была похожа на бритвенный разрез, располосовавший безумное лицо от уха до уха. На лбу, правой щеке и волосах сумасшедшего повисли темно-красные сгустки.
И тогда… Это случилось само собой. Отточенная, доведенная до совершенства фантастической полугодичной муштрой Форт-Брагга машина убийства заработала на благо человека.
Он и сам не успел осознать, КАК это получилось, слишком быстры были автоматические движения, загнанные, подобно острой занозе, глубоко в мозг, жилы, мускулы, нервы солдата.
ТАО! – каучуковый мысок «джамп-бутсы», словно таран, ударил по правой, сжимающей пистолет, кисти сержанта.
“Кольт-коммондер" взлетел в воздух, переворачиваясь, крутясь, как тусклый металлический бумеранг.
ХООООУ! – приклад АР-15 пошел по короткой дуге снизу вверх, сминая челюсть сумасшедшего, отбрасывая его тело назад, к костру.
Сержант тоже знал эти приемы, но растерялся. Голова его мотнулась в сторону, разбрасывая вокруг радужный фонтан дождя и темный – крови из разбитого саднящего рта. Ноги подогнулись, и ему пришлось сделать несколько шагов, чтобы удержать равновесие и не повалиться в низкое веселое желто-оранжевое пламя.
Из горла сумасшедшего вырвался страшный полукрик-полухрип. Сержант остановился и очумело затряс головой.
Он понимал, что эта заминка дает всего несколько секунд. Именно столько потребуется сержанту на то, чтобы прийти в себя.
Его пальцы сомкнулись на тоненькой руке вьетнамки, таща ее вверх, словно барахтающегося в ледяной воде утопающего, ставя на ноги, толкая вперед, в темноту густых спасительных зарослей.
– ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ!!!
Он слышал крик и никак не мог сообразить, КТО же это кричит, орет, воет, пока, наконец, не понял, что крик издают ЕГО СОБСТВЕННЫЕ губы. Где-то за спиной раздался оглушительный взрыв, что-то затрещало. Подошва бутсы поехала, и солдата швырнуло в жидкую грязь. Оглянувшись через плечо, он увидел, как огромная высокая пальма, переломившись пополам, рухнула вниз, в двух шагах от костра и стоящего сержанта. Сумасшедший не обратил на нее никакого внимания. Он медленно поднял голову и уставился слепыми глазами на распластанного в жиже солдата и стоящую на прогалине девушку.
Солдат замер. Взгляд сержанта был ужасен. В нем не осталось ни капли разума, ничего, что связывало бы его с реальной жизнью. В нем плескалось злобное торжество человека, готовящегося к жестокой расправе. Улыбка, как прилипшая, сидела на его лице. Мертвый оскал скелета.
– БЕГИ! – заорал солдат вросшей в землю от охватившего ее ужаса вьетнамке. – БЕГИ!!! БЕГИИИИИИ!!!!
Она не знала языка, но тон, которым он выкрикнул это, понял бы любой человек в мире. Так кричат подвергающемуся смертельной опасности.
– БЕГИИИИИИИИИИИИИШ!
Руки его разъехались в скользкой жиже, и он рухнул лицом в вязкую жирную кашу. Влага, просочившаяся между зубами, хлынула в рот, и ему пришлось вытолкнуть ее языком. Краем глаза он увидел, как девушка бросилась бежать.
Солдат приподнялся на локтях, глядя ей в спину.
А секундой позже в воздухе возник черный шарик ручной гранаты. Пока он летел по наклонной вверх, быстро настигая вьетнамку. Вот граната достигла апогея и понеслась вниз по большой невидимой горке. Она упала в трех метрах перед девушкой и взорвалась как раз в ту секунду, когда нога ее наступила на черный металлический шар. В воздух взметнулся длинный фонтан рыжего пламени, дыма и грязи. А когда он опал вниз горячим дождем, на прогалине осталась лишь воронка и клок розовой рубашки, секунду назад бывшей на девушке.
Сержант запрокинул голову к черному, без малейшего просвета, небу и захохотал, ловя широко распахнутым ртом резкие дождевые струи. Его надтреснутый смех – смех сумасшедшего – раскатился по джунглям, запутавшись в ветвях пальм, сплетясь с лианами, застряв в развилках деревьев.
Он смеялся, когда рядовой, поскальзываясь в коричневой жиже, поднимался на ноги. Он смеялся, когда солдат поднимал перепачканный грязью Ар-15. Он смеялся, когда темная фигура устремилась к нему, держа автомат наперевес.
И смолк, лишь когда штык, пройдя через «джанглфетигз», вонзился ему в живот. Лицо сержанта вытянулось, мгновенно став злым и бледным. Безумие ушло из темных глаз. Осталась лишь ярость. Дикая, животная ярость.
– Я же говорил, мальчик, что ты – один из них, – выплюнул он, вместе с розовыми пузырями крови.
Крепкая широкая ладонь обхватила Ар-15 за ствол и с силой оттолкнула от себя, извлекая из живота блестящее лезвие с темнеющими на нем черными каплями.
Сержант быстро нагнулся и, подняв валяющийся у ног «кольт», резко выбросил вперед руку, одновременно нажимая на спуск… БАНГ! БАНГ! БАНГ! – Всполохи пламени освещали перекошенное ненавистью лицо.
Что-то сильно ударило солдата в грудь, отбрасывая к середине тропы, и, уже падая, он нажал курок автомата.
Грудь сержанта вспенилась пулевыми разрывами. Клочья камуфляжа полетели в разные стороны, перемешиваясь с кусочками плоти. Пистолет продолжал дергаться в его руке, выплевывая свинцовые кулаки, которые настигали солдата, нанося страшные удары в тело, в шею… Что-то горячее стекало по его спине и руке, но в тот момент ему было все равно.
Внезапно раздался страшный хруст, дождливое небо лопнуло и раскололось пополам, обрушив на землю потоки яркого золотистого света.
А потом снова наступила темнота… Голова Джи-эр'44 дернулась и медленно повернулась в сторону сержанта.
БЫВШЕГО СЕРЖАНТА.
Тот стоял, забросив руку с автоматом за спину. Вторая, в которой был зажат пистолет, вытянута. Ствол качается в трех дюймах от головы девушки.
– Пленку, – спокойно и жестко произнес Джиэр'13, продолжая в упор, не мигая, смотреть на Ронни.
– Эй, приятель, что ты делаешь? – возмутился Хью. – Она же ничего… Договорить он уже не успел. «Кольт» быстро переместился от головы девушки к его лбу, а палец надавил на курок. Выстрел прозвучал отчетливо и сухо.
Оператор жутко захрипел. Ладони взлетели к окровавленному лицу, а через мгновение Хью уже заваливался на спину, словно тряпичная кукла.
– Господи! – взметнулся голос в наушнике. – Джи-эр' 13, прекратить огонь! Это приказ – прекратите огонь!
Унисол только ухмыльнулся и перевел пистолет к голове окаменевшей от безумного ужаса Ронни. Из ее горла доносился какой-то хрип. Будто она никак не могла вдохнуть. Палец медленно пополз, нажимая спусковой крючок.
– ТАО!!! – гортанный крик, больше похожий на сдавленный выдох, рванулся из груди Джи-эр'44.
Серебряная молния метнулась от песка к Джи-эр' 13, а в следующую секунду мысок бутсы обрушился на зажатый в руке 13-го пистолет.
– ХООООООООУ!!! – еще не до конца осознавая свои действия, Джи-эр'44 впечатал короткоствольный «Хеклер и Кох» в лицо бывшего сержанта.
Удар был настолько силен, что ноги Джи-эр' 13 подогнулись, и он рухнул на холодный песок, рядом со своей жертвой.
Размытая ассоциация вновь всплыла в одурманенном мозгу унисола:
– ЕГО ПАЛЬЦЫ, СМЫКАЮЩИЕСЯ КОЛЬЦОМ НА ХРУПКОЙ РУКЕ ЧЕРНОВОЛОСОЙ ДЕВУШКИ… Джи-эр'44 схватил трясущуюся в беззвучной истерике Ронни и, одним рывком поставив ее на ноги, потянул за собой к стоящему в двадцати футах «шевроле».
Его мозг послал телу команду:
– СПАСТИ НЕВИНОВНОГО! – и унисол начал исполнять приказ с той же тщательностью, с какой исполнял приказы людей.
Ноги девушки подгибались, но солдат не давал ей упасть, продолжал тащить к автомобилю. Там было спасение, выполнение задачи.
Джи-эр'13 оперся на локти, пытаясь вновь обрести сбитую ударом ориентацию. Белая от яркого света земля вздыбилась перед глазом, встав плотной стеной, у которую уткнулись его ладони. Эта стена колыхалась, то погружаясь в странную голубоватую дымку, то вновь выныривая из нее. Но, как ни старался унисол, она не желала принимать горизонтальное положение и становиться обычным песком.
Со стороны это выглядело довольно забавно. Джи-эр'13 ползал по земле, словно огромный, выброшенный из воды краб. Но оценить это было некому. 44-й наконец распахнул дверцу автомобиля и затолкал в него Ронни. Сам унисол забрался на место водителя и выжал газ. Форсированный двигатель «шевроле» взревел. Выбросив из-под колес полтонны песка, пикап рванулся вперед.
В наушнике верещал чей-то встревоженный голос:
– Что он делает? Что он делает, мать его?
– Пятьдесят шестой, остановить девушку!!! Стрелять, если нужно.
Сзади затрещал «Хеклер». Пули сорок пятого калибра ударили в дверцу пикапа. Следующая очередь пробила заднее стекло, оставив на нем с десяток крупных дыр, окруженных сетью мелких морщинок.
«Шевроле» вильнул в сторону, врезаясь в стену темноты, растворяясь в ней, оставляя за собой лишь красные мигающие огоньки стоп-сигналов. Стрелка спидометра перевалила за отметку 25 миль. Мотор напряженно урчал.
Свет прожекторов лихорадочно заметался по песку, отыскивая цель, наконец нащупал и облепил «шевроле». Яркий, предательский.
Голос в наушнике умолк, а затем вдруг четко и уверенно приказал:
– Джи-эр'44, остановить машину! Это приказ!
Унисол ударил по тормозам так быстро, что девушку швырнуло грудью на приборный щиток. В последний момент ей все-таки удалось подставить руки, и она ударилась о стекло ладонями, а не физиономией.
– Он остановился! – прошипел из мембраны задыхающийся голос. – Он остановился!
Ронни не могла разобрать, какие слова произносят эти люди. До нее доносилась лишь быстрая, сливающаяся в одно слово, монотонная скороговорка.
Она не понимала причин остановки. Ни поломок, ни препятствий девушка не видела. К тому же, обернувшись, Ронни разглядела в свете прожектора два черных зловещих силуэта.
Унисолы пока стояли на месте, направив в их сторону автоматы. Но ее не покидало ощущение, что через секунду они бросятся к машине, подобно сильным хищным животным, готовым впиться клыками в живую плоть и рвать ее на части до тех пор, пока жертва не умрет.
Ронни повернулась к своему спасителю. Тот сидел, обмякший и безвольный, тупо глядя перед собой. Голова его чуть склонилась к плечу, словно он прислушивался к этому странному, едва различимому бормотанию. – Что ты делаешь? – закричала она. – Почему мы остановились? Поехали!
Поехали скорее отсюда!
Унисол медленно повернул голову, равнодушно взглянув на девушку.
– Джи-эр'44, разверни машину. У тебя просто сбой.
– У меня просто сбой, – механически-бесцветным голосом доложил солдат девушке.
– Да о чем ты говоришь? – взвизгнула она. – Поехали, слышишь?
– Не слушай ее! – приказал голос в наушнике.
Унисол скосил глаза на камеру и снова чуть наклонил голову, прислушиваясь.
– Это что еще за дерьмо у тебя на башке? – зло спросила Ронни, срывая камеру у него с головы.
И голос в наушнике вдруг прозвучал отчетливо и громко:
– Черт! Эта сука отключила его!
“Так, так, так. Вот оно что! Значит, это не просто транслятор, а что-то, вроде дистанционного управления".
– Поехали! – рявкнула девушка, открывая дверцу и швыряя камеру на песок.
– Я должен выполнять приказы, – спокойно констатировал солдат.
– Да пошел ты! – заорала Ронни, вбивая педаль газа вместе с его бутсой в пол ударом ноги. – За дорогой смотри!
“Шевроле" взревел и, мигнув на прощание огоньками, скрылся в темноте. … Джи-эр'13 смотрел вслед удаляющейся машине. В его глазах застыла такая жгучая ненависть, что, если бы полковник Перри увидел их в эту секунду, он бы не раздумывая отключил унисола и отправил на свалку. Но ни полковник, ни Вудворт, ни Грап, никто другой не могли взглянуть в эти безумные глаза.
Они отдали последний приказ:
– Джи-эр'13, Джи-эр'56, возвращаться на базу.
А затем отключились, зная, что унисол выполнит приказ.
Универсальные солдаты, действительно, выполнили его, но перед тем, как отправиться в свой ледяной дом, – СЕРЖАНТ ЭНДРЮ СКОТТ – процедил одно-единственное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
И тогда… Это случилось само собой. Отточенная, доведенная до совершенства фантастической полугодичной муштрой Форт-Брагга машина убийства заработала на благо человека.
Он и сам не успел осознать, КАК это получилось, слишком быстры были автоматические движения, загнанные, подобно острой занозе, глубоко в мозг, жилы, мускулы, нервы солдата.
ТАО! – каучуковый мысок «джамп-бутсы», словно таран, ударил по правой, сжимающей пистолет, кисти сержанта.
“Кольт-коммондер" взлетел в воздух, переворачиваясь, крутясь, как тусклый металлический бумеранг.
ХООООУ! – приклад АР-15 пошел по короткой дуге снизу вверх, сминая челюсть сумасшедшего, отбрасывая его тело назад, к костру.
Сержант тоже знал эти приемы, но растерялся. Голова его мотнулась в сторону, разбрасывая вокруг радужный фонтан дождя и темный – крови из разбитого саднящего рта. Ноги подогнулись, и ему пришлось сделать несколько шагов, чтобы удержать равновесие и не повалиться в низкое веселое желто-оранжевое пламя.
Из горла сумасшедшего вырвался страшный полукрик-полухрип. Сержант остановился и очумело затряс головой.
Он понимал, что эта заминка дает всего несколько секунд. Именно столько потребуется сержанту на то, чтобы прийти в себя.
Его пальцы сомкнулись на тоненькой руке вьетнамки, таща ее вверх, словно барахтающегося в ледяной воде утопающего, ставя на ноги, толкая вперед, в темноту густых спасительных зарослей.
– ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ!!!
Он слышал крик и никак не мог сообразить, КТО же это кричит, орет, воет, пока, наконец, не понял, что крик издают ЕГО СОБСТВЕННЫЕ губы. Где-то за спиной раздался оглушительный взрыв, что-то затрещало. Подошва бутсы поехала, и солдата швырнуло в жидкую грязь. Оглянувшись через плечо, он увидел, как огромная высокая пальма, переломившись пополам, рухнула вниз, в двух шагах от костра и стоящего сержанта. Сумасшедший не обратил на нее никакого внимания. Он медленно поднял голову и уставился слепыми глазами на распластанного в жиже солдата и стоящую на прогалине девушку.
Солдат замер. Взгляд сержанта был ужасен. В нем не осталось ни капли разума, ничего, что связывало бы его с реальной жизнью. В нем плескалось злобное торжество человека, готовящегося к жестокой расправе. Улыбка, как прилипшая, сидела на его лице. Мертвый оскал скелета.
– БЕГИ! – заорал солдат вросшей в землю от охватившего ее ужаса вьетнамке. – БЕГИ!!! БЕГИИИИИИ!!!!
Она не знала языка, но тон, которым он выкрикнул это, понял бы любой человек в мире. Так кричат подвергающемуся смертельной опасности.
– БЕГИИИИИИИИИИИИИШ!
Руки его разъехались в скользкой жиже, и он рухнул лицом в вязкую жирную кашу. Влага, просочившаяся между зубами, хлынула в рот, и ему пришлось вытолкнуть ее языком. Краем глаза он увидел, как девушка бросилась бежать.
Солдат приподнялся на локтях, глядя ей в спину.
А секундой позже в воздухе возник черный шарик ручной гранаты. Пока он летел по наклонной вверх, быстро настигая вьетнамку. Вот граната достигла апогея и понеслась вниз по большой невидимой горке. Она упала в трех метрах перед девушкой и взорвалась как раз в ту секунду, когда нога ее наступила на черный металлический шар. В воздух взметнулся длинный фонтан рыжего пламени, дыма и грязи. А когда он опал вниз горячим дождем, на прогалине осталась лишь воронка и клок розовой рубашки, секунду назад бывшей на девушке.
Сержант запрокинул голову к черному, без малейшего просвета, небу и захохотал, ловя широко распахнутым ртом резкие дождевые струи. Его надтреснутый смех – смех сумасшедшего – раскатился по джунглям, запутавшись в ветвях пальм, сплетясь с лианами, застряв в развилках деревьев.
Он смеялся, когда рядовой, поскальзываясь в коричневой жиже, поднимался на ноги. Он смеялся, когда солдат поднимал перепачканный грязью Ар-15. Он смеялся, когда темная фигура устремилась к нему, держа автомат наперевес.
И смолк, лишь когда штык, пройдя через «джанглфетигз», вонзился ему в живот. Лицо сержанта вытянулось, мгновенно став злым и бледным. Безумие ушло из темных глаз. Осталась лишь ярость. Дикая, животная ярость.
– Я же говорил, мальчик, что ты – один из них, – выплюнул он, вместе с розовыми пузырями крови.
Крепкая широкая ладонь обхватила Ар-15 за ствол и с силой оттолкнула от себя, извлекая из живота блестящее лезвие с темнеющими на нем черными каплями.
Сержант быстро нагнулся и, подняв валяющийся у ног «кольт», резко выбросил вперед руку, одновременно нажимая на спуск… БАНГ! БАНГ! БАНГ! – Всполохи пламени освещали перекошенное ненавистью лицо.
Что-то сильно ударило солдата в грудь, отбрасывая к середине тропы, и, уже падая, он нажал курок автомата.
Грудь сержанта вспенилась пулевыми разрывами. Клочья камуфляжа полетели в разные стороны, перемешиваясь с кусочками плоти. Пистолет продолжал дергаться в его руке, выплевывая свинцовые кулаки, которые настигали солдата, нанося страшные удары в тело, в шею… Что-то горячее стекало по его спине и руке, но в тот момент ему было все равно.
Внезапно раздался страшный хруст, дождливое небо лопнуло и раскололось пополам, обрушив на землю потоки яркого золотистого света.
А потом снова наступила темнота… Голова Джи-эр'44 дернулась и медленно повернулась в сторону сержанта.
БЫВШЕГО СЕРЖАНТА.
Тот стоял, забросив руку с автоматом за спину. Вторая, в которой был зажат пистолет, вытянута. Ствол качается в трех дюймах от головы девушки.
– Пленку, – спокойно и жестко произнес Джиэр'13, продолжая в упор, не мигая, смотреть на Ронни.
– Эй, приятель, что ты делаешь? – возмутился Хью. – Она же ничего… Договорить он уже не успел. «Кольт» быстро переместился от головы девушки к его лбу, а палец надавил на курок. Выстрел прозвучал отчетливо и сухо.
Оператор жутко захрипел. Ладони взлетели к окровавленному лицу, а через мгновение Хью уже заваливался на спину, словно тряпичная кукла.
– Господи! – взметнулся голос в наушнике. – Джи-эр' 13, прекратить огонь! Это приказ – прекратите огонь!
Унисол только ухмыльнулся и перевел пистолет к голове окаменевшей от безумного ужаса Ронни. Из ее горла доносился какой-то хрип. Будто она никак не могла вдохнуть. Палец медленно пополз, нажимая спусковой крючок.
– ТАО!!! – гортанный крик, больше похожий на сдавленный выдох, рванулся из груди Джи-эр'44.
Серебряная молния метнулась от песка к Джи-эр' 13, а в следующую секунду мысок бутсы обрушился на зажатый в руке 13-го пистолет.
– ХООООООООУ!!! – еще не до конца осознавая свои действия, Джи-эр'44 впечатал короткоствольный «Хеклер и Кох» в лицо бывшего сержанта.
Удар был настолько силен, что ноги Джи-эр' 13 подогнулись, и он рухнул на холодный песок, рядом со своей жертвой.
Размытая ассоциация вновь всплыла в одурманенном мозгу унисола:
– ЕГО ПАЛЬЦЫ, СМЫКАЮЩИЕСЯ КОЛЬЦОМ НА ХРУПКОЙ РУКЕ ЧЕРНОВОЛОСОЙ ДЕВУШКИ… Джи-эр'44 схватил трясущуюся в беззвучной истерике Ронни и, одним рывком поставив ее на ноги, потянул за собой к стоящему в двадцати футах «шевроле».
Его мозг послал телу команду:
– СПАСТИ НЕВИНОВНОГО! – и унисол начал исполнять приказ с той же тщательностью, с какой исполнял приказы людей.
Ноги девушки подгибались, но солдат не давал ей упасть, продолжал тащить к автомобилю. Там было спасение, выполнение задачи.
Джи-эр'13 оперся на локти, пытаясь вновь обрести сбитую ударом ориентацию. Белая от яркого света земля вздыбилась перед глазом, встав плотной стеной, у которую уткнулись его ладони. Эта стена колыхалась, то погружаясь в странную голубоватую дымку, то вновь выныривая из нее. Но, как ни старался унисол, она не желала принимать горизонтальное положение и становиться обычным песком.
Со стороны это выглядело довольно забавно. Джи-эр'13 ползал по земле, словно огромный, выброшенный из воды краб. Но оценить это было некому. 44-й наконец распахнул дверцу автомобиля и затолкал в него Ронни. Сам унисол забрался на место водителя и выжал газ. Форсированный двигатель «шевроле» взревел. Выбросив из-под колес полтонны песка, пикап рванулся вперед.
В наушнике верещал чей-то встревоженный голос:
– Что он делает? Что он делает, мать его?
– Пятьдесят шестой, остановить девушку!!! Стрелять, если нужно.
Сзади затрещал «Хеклер». Пули сорок пятого калибра ударили в дверцу пикапа. Следующая очередь пробила заднее стекло, оставив на нем с десяток крупных дыр, окруженных сетью мелких морщинок.
«Шевроле» вильнул в сторону, врезаясь в стену темноты, растворяясь в ней, оставляя за собой лишь красные мигающие огоньки стоп-сигналов. Стрелка спидометра перевалила за отметку 25 миль. Мотор напряженно урчал.
Свет прожекторов лихорадочно заметался по песку, отыскивая цель, наконец нащупал и облепил «шевроле». Яркий, предательский.
Голос в наушнике умолк, а затем вдруг четко и уверенно приказал:
– Джи-эр'44, остановить машину! Это приказ!
Унисол ударил по тормозам так быстро, что девушку швырнуло грудью на приборный щиток. В последний момент ей все-таки удалось подставить руки, и она ударилась о стекло ладонями, а не физиономией.
– Он остановился! – прошипел из мембраны задыхающийся голос. – Он остановился!
Ронни не могла разобрать, какие слова произносят эти люди. До нее доносилась лишь быстрая, сливающаяся в одно слово, монотонная скороговорка.
Она не понимала причин остановки. Ни поломок, ни препятствий девушка не видела. К тому же, обернувшись, Ронни разглядела в свете прожектора два черных зловещих силуэта.
Унисолы пока стояли на месте, направив в их сторону автоматы. Но ее не покидало ощущение, что через секунду они бросятся к машине, подобно сильным хищным животным, готовым впиться клыками в живую плоть и рвать ее на части до тех пор, пока жертва не умрет.
Ронни повернулась к своему спасителю. Тот сидел, обмякший и безвольный, тупо глядя перед собой. Голова его чуть склонилась к плечу, словно он прислушивался к этому странному, едва различимому бормотанию. – Что ты делаешь? – закричала она. – Почему мы остановились? Поехали!
Поехали скорее отсюда!
Унисол медленно повернул голову, равнодушно взглянув на девушку.
– Джи-эр'44, разверни машину. У тебя просто сбой.
– У меня просто сбой, – механически-бесцветным голосом доложил солдат девушке.
– Да о чем ты говоришь? – взвизгнула она. – Поехали, слышишь?
– Не слушай ее! – приказал голос в наушнике.
Унисол скосил глаза на камеру и снова чуть наклонил голову, прислушиваясь.
– Это что еще за дерьмо у тебя на башке? – зло спросила Ронни, срывая камеру у него с головы.
И голос в наушнике вдруг прозвучал отчетливо и громко:
– Черт! Эта сука отключила его!
“Так, так, так. Вот оно что! Значит, это не просто транслятор, а что-то, вроде дистанционного управления".
– Поехали! – рявкнула девушка, открывая дверцу и швыряя камеру на песок.
– Я должен выполнять приказы, – спокойно констатировал солдат.
– Да пошел ты! – заорала Ронни, вбивая педаль газа вместе с его бутсой в пол ударом ноги. – За дорогой смотри!
“Шевроле" взревел и, мигнув на прощание огоньками, скрылся в темноте. … Джи-эр'13 смотрел вслед удаляющейся машине. В его глазах застыла такая жгучая ненависть, что, если бы полковник Перри увидел их в эту секунду, он бы не раздумывая отключил унисола и отправил на свалку. Но ни полковник, ни Вудворт, ни Грап, никто другой не могли взглянуть в эти безумные глаза.
Они отдали последний приказ:
– Джи-эр'13, Джи-эр'56, возвращаться на базу.
А затем отключились, зная, что унисол выполнит приказ.
Универсальные солдаты, действительно, выполнили его, но перед тем, как отправиться в свой ледяной дом, – СЕРЖАНТ ЭНДРЮ СКОТТ – процедил одно-единственное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47