Улыбающаяся физиономия Дартворта стояла у нас перед глазами, неотступно маячила, приобретая чудовищные черты. Он насмехался над нами после смерти. Мы ощущали его, боролись с ним, но не могли уничтожить зловещую власть, в которой он держал деспотичную старуху с ее неприязнью, фантазиями и неуравновешенного юношу, который сидел в кресле, оглядываясь на Мастерса.
Борьба накалялась с каждым адресованным ему вопросом. В какой-то момент Тед просто взбесился. Он растирал руками мрачную физиономию, стучал по подлокотнику кулаком, то хохотал, то чуть не плакал, словно подлинный призрак самого Дартворта стоял с ним рядом в эти холодные предрассветные часы и доводил его до истерики. Мастерс начал метать настоящие громы и молнии.
Вопрос. Очень хорошо! Если вы не верите, что Дартворта убил человек, то как объясняете утверждение Джозефа Денниса, что он опасался реального покушения со стороны кого-то из собравшихся в доме?
Ответ. Вранье, черт возьми! Вы собираетесь верить на слово чертову наркоману?
Вопрос. Значит, вы знали, что он наркоман?
Ответ. Догадывался.
Вопрос. И все-таки верили ему?
Ответ. Это не имеет значения, не отражается на его экстрасенсорной силе. Разве не ясно? Художник, композитор остается гением, несмотря на пьянство и наркотики. Проклятие, вы слепые, что ли? Как раз наоборот!
Вопрос. Успокойтесь, сэр. Вы отрицаете, что кто-то из присутствовавших в передней комнате мог в темноте встать и выйти? Отрицаете?
Ответ. Да!
Вопрос. Вы подтвердили бы под присягой, что никто не выходил?
Ответ. Да!
Вопрос. А если я скажу, что свидетели слышали, как скрипнул, сдвинулся стул, как открылась и закрылась дверь?
(Легкое колебание.)
Ответ. Они лгут.
Вопрос. Подумайте хорошенько, припомните. Вы уверены?
Ответ. Да. Может быть, кто-то ерзал на стуле… Скрип! Ну и что? В темноте всегда слышатся скрипы, треск, скрежет…
Вопрос. Члены кружка сидели близко друг к другу?
Ответ. Не знаю. Может быть, в двух-трех шагах…
Вопрос. Лично вы слышали какие-нибудь звуки? Может быть, кто-то встал и вышел, ступая по каменному полу, стараясь не привлечь внимания?
Ответ. Я вам уже сказал, никто не выходил.
Вопрос. Вы молились?
Ответ. Что за чушь! Абсолютная чушь, как и все остальное. Молился! Нет, конечно. Разве я похож на благочестивого методиста? Я пытался наладить контакт и психической силой изгнать злой дух. Сосредоточился изо всех сил, мозги чуть не закипели. Молился! Надо ж такое придумать…
Вопрос. В каком порядке вы сидели?
Ответ. Не могу точно сказать. Когда Дин гасил свечи, все стояли. Потом стали нащупывать уже расставленные стулья, кресла. Знаю только, что я был крайним слева от камина. Мы… пребывали в волнении.
Вопрос. Вы ничего не заметили после удара колокола, когда все вскочили?
Ответ. Нет. Началась суета. Старик Фезертон, изрытая проклятия, зажег свечи. Потом все бросились к двери. Кто где был, я не знаю.
На том Мастерс его отпустил, посоветовав ехать домой, но Тед, хотя он был совсем измотан и находился на грани нервного срыва, отказался, решив дождаться остальных.
Инспектор угрюмо задумался, обхватив руками голову.
— Дело только сильнее запутывается, — заключил он. — Все либо взвинчены, либо бьются в истерике, либо еще что-нибудь. Если мы не получим конкретных свидетельств…
Он размял пальцы, затекшие от писания, и устало велел констеблю пригласить майора Фезертона.
Допрос отставного майора Уильяма Фезертона из 4-го Королевского Ланкаширского пехотного полка был очень кратким и лишь в самом конце относительно результативным. Майор лишился прежней помпезности, отбросил привычное многословие, давал четкие, осмысленные ответы. Он сидел в кресле выпрямившись, точно на заседании военного трибунала, смело глядя на Мастерса из-под нависших седых бровей. Речь его прерывалась лишь кашлем, время от времени он наклонял голову, вытирал носовым платком шею. Я заметил, что, кроме леди Беннинг, у него одного руки чистые.
Он объяснил, что был мало знаком с Дартвортом и впутался в историю исключительно из-за дружеских отношений с леди Беннинг. Дартворта видел всего пару раз, почти ничего о нем не знает. Не может утверждать, будто кто-то конкретно желал ему зла, хотя догадывается, что в принципе его не любили, неоднократно забаллотировав на выборах в члены разных клубов.
Вопрос. Нынче вечером, сэр…
Ответ. Задавайте любые вопросы, какие вам будет угодно, инспектор Мастерс. Я докажу, что ваши подозрения нелепы, мне известно, в чем заключается ваш и мой долг.
Вопрос. Спасибо, сэр. Правильно. Итак, долго ли вы, по вашей оценке, сидели в темноте?
Ответ. Минут двадцать — двадцать пять. Я несколько раз поглядывал на свои часы… со светящимся циферблатом. Интересно было узнать, долго ли продлится это дурачество.
Вопрос. Значит, вы не были сосредоточены на молитве?
Ответ. Нет.
Вопрос. Что-нибудь видели, когда глаза привыкли к темноте?
Ответ. Стояла полная тьма, будь я проклят. А зрение у меня уже не столь острое, черт побери. Нет, почти ничего не видел. Ну, может быть, силуэты.
Вопрос. Не заметили ли вы, чтобы кто-то вставал?
Ответ. Нет.
Вопрос. И ничего не слышали?
Ответ. Слышал.
Вопрос. Ах вот как… Что именно? Расскажите, пожалуйста.
(Легкое колебание.)
Ответ. Трудно описать. Сначала, естественно, стоял шум, все рассаживались, стулья двигались, скрипели. А потом раздался совсем другой звук… скорее скрежет, не слишком сильный, словно кто-то чуть-чуть отодвинул стул. И еще одно должен сказать: позже, кажется, где-то слышались шаги. В темноте трудно судить.
Вопрос. Насколько позже?
Ответ. Не знаю. Собственно, знаете, я даже собирался окликнуть и выяснить, кто это там. Но Энн… леди Беннинг… строго-настрого наказала ни слова не говорить и ни в коем случае не двигаться. Мы пообещали. Я сначала подумал, будто кто-то вышмыгнул покурить, и сказал себе — дьявольски странно. Потом услышал скрип двери, почуял сквозняк…
Вопрос. Из открывшейся двери?
(Свидетель закашлялся, сделал паузу.)
Ответ. Слушайте, более того, возникло впечатление, что и парадная дверь открыта. Когда она закрыта, в вестибюле практически нет никаких сквозняков. Конечно, инспектор, я обязан говорить вам правду. Но вы ведь умный человек. Сами знаете, это не назовешь неопровержимым обвинением. Кто-то вышел, а теперь боится признаться…
Тут майор впервые по-настоящему разволновался, будто произвел нежелательное впечатление или сказал больше, чем следовало. И попытался загладить промашку, поспешно оговариваясь, что в темноте слышатся разные звуки, он мог ошибиться… Задав еще несколько коварных вопросов, Мастерс оставил тему. Должно быть, прозорливо понадеялся, что в коронерском суде майора Фезертона будет легко заставить повторить показания под присягой. И быстро перешел к вопросу о том, кто где сидел.
Ответ. Леди Беннинг расположилась справа от камина. Еще одно странное обстоятельство: я хотел сесть с ней рядом, а она меня прогнала. Там уселся молодой Холлидей. Точно знаю — чуть не споткнулся об его ногу. Ха. Потом погасили свечи, пришлось пробираться в темноте, на ощупь. Возле Холлидея примостилась мисс Латимер. Я сел на следующий стул. Почти уверен, что с другой стороны от меня пристроился юный Латимер. Он не вставал.
Вопрос. А с какой стороны доносился тот звук, что вы слышали, — тихий скрежет сдвинутого стула?
Ответ. Проклятие, я же говорю, в темноте не поймешь! Он мог донестись с любой стороны. Может быть, мне это вообще почудилось.
Вопрос. Вы не чувствовали, что мимо вас кто-то прошел?
Ответ. Нет.
Вопрос. Стулья стояли близко друг к другу?
Ответ. Не помню.
Свечи к тому времени почти догорели. Одна вспыхнула широким язычком, замигала, погасла. Майор встал.
— Хорошо, — уныло буркнул Мастерс. — Отправляйтесь домой, майор, если желаете. Можете проводить леди Беннинг. Разумеется, вы должны быть готовы к дальнейшим расспросам… И пожалуйста, попросите прийти сюда мисс Латимер и мистера Холлидея. Я задержу их всего на пять минут, если не откроется что-нибудь… гм… важное. Спасибо. Большое спасибо. Вы очень нам помогли.
Фезертон остановился в дверях, констебль шагнул вперед, протягивая ему черную шелковую шляпу, словно майор только что вышел победителем из уличной драки. Он почистил ее рукавом, оглядел комнату и, должно быть, впервые заметил меня, сидевшего в тени на подоконнике. Надул щеки в лиловых прожилках, нахлобучил шляпу несколько набекрень, прихлопнул сверху по тулье ладонью и сказал:
— А, мистер Блейк! Ну конечно… Дайте мне, пожалуйста, свой домашний адрес, если не возражаете.
Скрывая удивление и любопытство, я назвал ему адрес.
— Ну да, эдвардианский дом… Если вам удобно, завтра загляну. До свидания, джентльмены, до свидания.
И вышел с таинственным видом, накинув на плечи пальто, едва не столкнувшись с вошедшим сержантом Макдоннелом.
Глава 11
Под глазами измученного до предела сержанта Макдоннела залегли темные круги. В одной руке он держал пачку исписанных карандашом листов бумаги, в другой — большой фонарь, который поставил на пол.
Я впервые почувствовал холод в комнате, промозглую сырость, глаза мои сонно слипались, тело одеревенело. За последние полчаса шум на заднем дворе утих, голоса и шаги смолкли, только вдалеке урчал автомобильный мотор. Стоял мертвый, туманный час, в воздухе замаячил близкий рассвет. Уличные фонари еще горели, но в городе уже начиналось слабое шевеление.
Фонарь Макдоннела отбрасывал на кирпичный пол тележное колесо света. Оно слегка двигалось перед моими глазами, над ним виделось причудливо искаженное, некрасивое лицо сержанта с острым носом. Он взглянул зеленоватыми глазами на Мастерса, который сидел, уткнувшись лбом в сжатые кулаки. За спиной у сержанта болталась на тесемке шляпа, волнистая прядь волос падала на глаза. Он пнул ногой фонарь, чтобы разбудить инспектора.
— Долго вы еще будете меня здесь держать, сэр? Все уже разошлись. Бейли обещал вернуться после рассвета, отснять остальное.
— Берт, — глухо проговорил инспектор, не глядя на него, — ты изучал досье Дартворта. Кто такая Элси Фенвик?
Сержант слегка вздрогнул:
— Элси?…
— Ради бога, только не говори, что не знаешь! Я слышал это имя, знаю, что оно связано с Дартвортом, с каким-то загадочным делом, а вспомнить не могу. Ты был прав, нам назвал его Фезертон. В первой строчке той самой записки было сказано: «Я знаю, где зарыт труп Элси Фенвик».
— Да что вы! — охнул Макдоннел, вытаращив глаза, и так долго стоял, уставившись на свечи, что Мастерс стукнул по верстаку кулаком. — Виноват, сэр. Понимаете, факт очень важный. И действительно связан с загадочным делом. Элси Фенвик… — задумчиво протянул он. — Так вот почему наше ведомство заинтересовалось Дартвортом… Это произошло лет шестнадцать назад, задолго до начала моей службы, но, исследуя прошлое Дартворта, я копался в архивах. О происшествии почти совсем забыли, однако, услышав, что Дартворт увлекся игрой в спиритизм, в Восьмом отделе припомнили, что дело это дурно пахло. Элси Фенвик была его первой женой.
— Правильно! — вскричал Мастерс. — Ха. Конечно. Услышав подсказку, я вспомнил. Пожилая и очень богатая женщина, да? Ее убили или что-то такое…
— Нет, сэр. По крайней мере, полиция старалась доказать, что она убита, и, если бы ей это удалось, Дартворту пришлось бы туго. Она просто исчезла.
— Выкладывай факты, — велел Мастерс. — Короче. Давай!
Макдоннел вытащил свой блокнот, полистал.
— М-м-м… Вот. Элси Фенвик, романтичная старая дева, увлекавшаяся спиритизмом, была жутко богата, никакой родни не имела. У нее была то ли кривая нога, то ли кривое плечо, из-за какой-то костной деформации. В нежном возрасте — в шестьдесят пять лет — вышла за молодого Дартворта. Тогда еще не был принят закон о праве собственности замужних женщин, так что вы догадаетесь о дальнейшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Борьба накалялась с каждым адресованным ему вопросом. В какой-то момент Тед просто взбесился. Он растирал руками мрачную физиономию, стучал по подлокотнику кулаком, то хохотал, то чуть не плакал, словно подлинный призрак самого Дартворта стоял с ним рядом в эти холодные предрассветные часы и доводил его до истерики. Мастерс начал метать настоящие громы и молнии.
Вопрос. Очень хорошо! Если вы не верите, что Дартворта убил человек, то как объясняете утверждение Джозефа Денниса, что он опасался реального покушения со стороны кого-то из собравшихся в доме?
Ответ. Вранье, черт возьми! Вы собираетесь верить на слово чертову наркоману?
Вопрос. Значит, вы знали, что он наркоман?
Ответ. Догадывался.
Вопрос. И все-таки верили ему?
Ответ. Это не имеет значения, не отражается на его экстрасенсорной силе. Разве не ясно? Художник, композитор остается гением, несмотря на пьянство и наркотики. Проклятие, вы слепые, что ли? Как раз наоборот!
Вопрос. Успокойтесь, сэр. Вы отрицаете, что кто-то из присутствовавших в передней комнате мог в темноте встать и выйти? Отрицаете?
Ответ. Да!
Вопрос. Вы подтвердили бы под присягой, что никто не выходил?
Ответ. Да!
Вопрос. А если я скажу, что свидетели слышали, как скрипнул, сдвинулся стул, как открылась и закрылась дверь?
(Легкое колебание.)
Ответ. Они лгут.
Вопрос. Подумайте хорошенько, припомните. Вы уверены?
Ответ. Да. Может быть, кто-то ерзал на стуле… Скрип! Ну и что? В темноте всегда слышатся скрипы, треск, скрежет…
Вопрос. Члены кружка сидели близко друг к другу?
Ответ. Не знаю. Может быть, в двух-трех шагах…
Вопрос. Лично вы слышали какие-нибудь звуки? Может быть, кто-то встал и вышел, ступая по каменному полу, стараясь не привлечь внимания?
Ответ. Я вам уже сказал, никто не выходил.
Вопрос. Вы молились?
Ответ. Что за чушь! Абсолютная чушь, как и все остальное. Молился! Нет, конечно. Разве я похож на благочестивого методиста? Я пытался наладить контакт и психической силой изгнать злой дух. Сосредоточился изо всех сил, мозги чуть не закипели. Молился! Надо ж такое придумать…
Вопрос. В каком порядке вы сидели?
Ответ. Не могу точно сказать. Когда Дин гасил свечи, все стояли. Потом стали нащупывать уже расставленные стулья, кресла. Знаю только, что я был крайним слева от камина. Мы… пребывали в волнении.
Вопрос. Вы ничего не заметили после удара колокола, когда все вскочили?
Ответ. Нет. Началась суета. Старик Фезертон, изрытая проклятия, зажег свечи. Потом все бросились к двери. Кто где был, я не знаю.
На том Мастерс его отпустил, посоветовав ехать домой, но Тед, хотя он был совсем измотан и находился на грани нервного срыва, отказался, решив дождаться остальных.
Инспектор угрюмо задумался, обхватив руками голову.
— Дело только сильнее запутывается, — заключил он. — Все либо взвинчены, либо бьются в истерике, либо еще что-нибудь. Если мы не получим конкретных свидетельств…
Он размял пальцы, затекшие от писания, и устало велел констеблю пригласить майора Фезертона.
Допрос отставного майора Уильяма Фезертона из 4-го Королевского Ланкаширского пехотного полка был очень кратким и лишь в самом конце относительно результативным. Майор лишился прежней помпезности, отбросил привычное многословие, давал четкие, осмысленные ответы. Он сидел в кресле выпрямившись, точно на заседании военного трибунала, смело глядя на Мастерса из-под нависших седых бровей. Речь его прерывалась лишь кашлем, время от времени он наклонял голову, вытирал носовым платком шею. Я заметил, что, кроме леди Беннинг, у него одного руки чистые.
Он объяснил, что был мало знаком с Дартвортом и впутался в историю исключительно из-за дружеских отношений с леди Беннинг. Дартворта видел всего пару раз, почти ничего о нем не знает. Не может утверждать, будто кто-то конкретно желал ему зла, хотя догадывается, что в принципе его не любили, неоднократно забаллотировав на выборах в члены разных клубов.
Вопрос. Нынче вечером, сэр…
Ответ. Задавайте любые вопросы, какие вам будет угодно, инспектор Мастерс. Я докажу, что ваши подозрения нелепы, мне известно, в чем заключается ваш и мой долг.
Вопрос. Спасибо, сэр. Правильно. Итак, долго ли вы, по вашей оценке, сидели в темноте?
Ответ. Минут двадцать — двадцать пять. Я несколько раз поглядывал на свои часы… со светящимся циферблатом. Интересно было узнать, долго ли продлится это дурачество.
Вопрос. Значит, вы не были сосредоточены на молитве?
Ответ. Нет.
Вопрос. Что-нибудь видели, когда глаза привыкли к темноте?
Ответ. Стояла полная тьма, будь я проклят. А зрение у меня уже не столь острое, черт побери. Нет, почти ничего не видел. Ну, может быть, силуэты.
Вопрос. Не заметили ли вы, чтобы кто-то вставал?
Ответ. Нет.
Вопрос. И ничего не слышали?
Ответ. Слышал.
Вопрос. Ах вот как… Что именно? Расскажите, пожалуйста.
(Легкое колебание.)
Ответ. Трудно описать. Сначала, естественно, стоял шум, все рассаживались, стулья двигались, скрипели. А потом раздался совсем другой звук… скорее скрежет, не слишком сильный, словно кто-то чуть-чуть отодвинул стул. И еще одно должен сказать: позже, кажется, где-то слышались шаги. В темноте трудно судить.
Вопрос. Насколько позже?
Ответ. Не знаю. Собственно, знаете, я даже собирался окликнуть и выяснить, кто это там. Но Энн… леди Беннинг… строго-настрого наказала ни слова не говорить и ни в коем случае не двигаться. Мы пообещали. Я сначала подумал, будто кто-то вышмыгнул покурить, и сказал себе — дьявольски странно. Потом услышал скрип двери, почуял сквозняк…
Вопрос. Из открывшейся двери?
(Свидетель закашлялся, сделал паузу.)
Ответ. Слушайте, более того, возникло впечатление, что и парадная дверь открыта. Когда она закрыта, в вестибюле практически нет никаких сквозняков. Конечно, инспектор, я обязан говорить вам правду. Но вы ведь умный человек. Сами знаете, это не назовешь неопровержимым обвинением. Кто-то вышел, а теперь боится признаться…
Тут майор впервые по-настоящему разволновался, будто произвел нежелательное впечатление или сказал больше, чем следовало. И попытался загладить промашку, поспешно оговариваясь, что в темноте слышатся разные звуки, он мог ошибиться… Задав еще несколько коварных вопросов, Мастерс оставил тему. Должно быть, прозорливо понадеялся, что в коронерском суде майора Фезертона будет легко заставить повторить показания под присягой. И быстро перешел к вопросу о том, кто где сидел.
Ответ. Леди Беннинг расположилась справа от камина. Еще одно странное обстоятельство: я хотел сесть с ней рядом, а она меня прогнала. Там уселся молодой Холлидей. Точно знаю — чуть не споткнулся об его ногу. Ха. Потом погасили свечи, пришлось пробираться в темноте, на ощупь. Возле Холлидея примостилась мисс Латимер. Я сел на следующий стул. Почти уверен, что с другой стороны от меня пристроился юный Латимер. Он не вставал.
Вопрос. А с какой стороны доносился тот звук, что вы слышали, — тихий скрежет сдвинутого стула?
Ответ. Проклятие, я же говорю, в темноте не поймешь! Он мог донестись с любой стороны. Может быть, мне это вообще почудилось.
Вопрос. Вы не чувствовали, что мимо вас кто-то прошел?
Ответ. Нет.
Вопрос. Стулья стояли близко друг к другу?
Ответ. Не помню.
Свечи к тому времени почти догорели. Одна вспыхнула широким язычком, замигала, погасла. Майор встал.
— Хорошо, — уныло буркнул Мастерс. — Отправляйтесь домой, майор, если желаете. Можете проводить леди Беннинг. Разумеется, вы должны быть готовы к дальнейшим расспросам… И пожалуйста, попросите прийти сюда мисс Латимер и мистера Холлидея. Я задержу их всего на пять минут, если не откроется что-нибудь… гм… важное. Спасибо. Большое спасибо. Вы очень нам помогли.
Фезертон остановился в дверях, констебль шагнул вперед, протягивая ему черную шелковую шляпу, словно майор только что вышел победителем из уличной драки. Он почистил ее рукавом, оглядел комнату и, должно быть, впервые заметил меня, сидевшего в тени на подоконнике. Надул щеки в лиловых прожилках, нахлобучил шляпу несколько набекрень, прихлопнул сверху по тулье ладонью и сказал:
— А, мистер Блейк! Ну конечно… Дайте мне, пожалуйста, свой домашний адрес, если не возражаете.
Скрывая удивление и любопытство, я назвал ему адрес.
— Ну да, эдвардианский дом… Если вам удобно, завтра загляну. До свидания, джентльмены, до свидания.
И вышел с таинственным видом, накинув на плечи пальто, едва не столкнувшись с вошедшим сержантом Макдоннелом.
Глава 11
Под глазами измученного до предела сержанта Макдоннела залегли темные круги. В одной руке он держал пачку исписанных карандашом листов бумаги, в другой — большой фонарь, который поставил на пол.
Я впервые почувствовал холод в комнате, промозглую сырость, глаза мои сонно слипались, тело одеревенело. За последние полчаса шум на заднем дворе утих, голоса и шаги смолкли, только вдалеке урчал автомобильный мотор. Стоял мертвый, туманный час, в воздухе замаячил близкий рассвет. Уличные фонари еще горели, но в городе уже начиналось слабое шевеление.
Фонарь Макдоннела отбрасывал на кирпичный пол тележное колесо света. Оно слегка двигалось перед моими глазами, над ним виделось причудливо искаженное, некрасивое лицо сержанта с острым носом. Он взглянул зеленоватыми глазами на Мастерса, который сидел, уткнувшись лбом в сжатые кулаки. За спиной у сержанта болталась на тесемке шляпа, волнистая прядь волос падала на глаза. Он пнул ногой фонарь, чтобы разбудить инспектора.
— Долго вы еще будете меня здесь держать, сэр? Все уже разошлись. Бейли обещал вернуться после рассвета, отснять остальное.
— Берт, — глухо проговорил инспектор, не глядя на него, — ты изучал досье Дартворта. Кто такая Элси Фенвик?
Сержант слегка вздрогнул:
— Элси?…
— Ради бога, только не говори, что не знаешь! Я слышал это имя, знаю, что оно связано с Дартвортом, с каким-то загадочным делом, а вспомнить не могу. Ты был прав, нам назвал его Фезертон. В первой строчке той самой записки было сказано: «Я знаю, где зарыт труп Элси Фенвик».
— Да что вы! — охнул Макдоннел, вытаращив глаза, и так долго стоял, уставившись на свечи, что Мастерс стукнул по верстаку кулаком. — Виноват, сэр. Понимаете, факт очень важный. И действительно связан с загадочным делом. Элси Фенвик… — задумчиво протянул он. — Так вот почему наше ведомство заинтересовалось Дартвортом… Это произошло лет шестнадцать назад, задолго до начала моей службы, но, исследуя прошлое Дартворта, я копался в архивах. О происшествии почти совсем забыли, однако, услышав, что Дартворт увлекся игрой в спиритизм, в Восьмом отделе припомнили, что дело это дурно пахло. Элси Фенвик была его первой женой.
— Правильно! — вскричал Мастерс. — Ха. Конечно. Услышав подсказку, я вспомнил. Пожилая и очень богатая женщина, да? Ее убили или что-то такое…
— Нет, сэр. По крайней мере, полиция старалась доказать, что она убита, и, если бы ей это удалось, Дартворту пришлось бы туго. Она просто исчезла.
— Выкладывай факты, — велел Мастерс. — Короче. Давай!
Макдоннел вытащил свой блокнот, полистал.
— М-м-м… Вот. Элси Фенвик, романтичная старая дева, увлекавшаяся спиритизмом, была жутко богата, никакой родни не имела. У нее была то ли кривая нога, то ли кривое плечо, из-за какой-то костной деформации. В нежном возрасте — в шестьдесят пять лет — вышла за молодого Дартворта. Тогда еще не был принят закон о праве собственности замужних женщин, так что вы догадаетесь о дальнейшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38