Например, ему казалось, что у него вовсе нет ног, а его тело может двигаться в воздухе, словно он привидение. Между тем обе дамы рыдали все горше - им казалась нестерпимой мысль, что дядюшка Жюль закутил. Моргану, наоборот, становилось все веселее. Происшествие со стариной Фортинбрасом представлялось ему превосходной шуткой. С другой стороны, мозг его работал как часы: образы, звуки, цвета, голоса были четкими и ясными, как никогда. Он кожей ощущал духоту, дым и алкогольную сырость, пропитавшие атмосферу бара. Видел, как пассажиры с раскрасневшимися лицами толпятся вокруг кожаных стульев под бешено вращающимися лопастями вентиляторов и пасторальными сценами, изображенными на потолке. Заметил янтарный свет, проникающий сквозь мозаичное оконное стекло, и слышал, как кто-то бренчал на пианино. Добрый старый бар! Превосходный бар!
- Пошли!- сказал капитан Валвик.- Усатим их рефеть на стулья фот са этим столиком и опойтем фесь пар. Хр-рм!.. Я сам хочу посмотреть шоу марионеток. Пойтемте. Начнем с этофо краю и осмотрим фесь пар. Фитите ефо? А то я ефо не снаю ф лицо.
Морган его не видел. Он видел стюардов в белых куртках, снующих в толпе пассажиров с подносами; и казалось, все словно сговорились преграждать ему дорогу. Они дважды обошли помещение, однако не обнаружили и следа дядюшки Жюля.
- По-моему, все в порядке,- заявил Морган, промокая лоб платком, когда они вернулись к двери, ведущей на палубу.- Наверное, он спустился вниз, чтобы в последний раз перед спектаклем оглядеть своих марионеток. Все в порядке. В конце концов, ему ничто не угрожает...
- "...Бр-ратва бр-родяжья собралась...- прогудел прямо за ними замогильный голос,- пр-ропиться до р-рубахи. Буянили, горланили и пели кто о чем"... Доктор читает отрывок из кантаты "Голь гулящая" Роберта Бернса (пер С.В. Петрова) - Неплохо, совсем неплохо,- добродушно перебил самого себя голос.- Добр-рый вам вечерочек, мистер Морган!
Морган круто обернулся на каблуках. Из угловой ниши приветственно поднималась рука доктора Оливера Харрисона Кайла. Прославленный врач сидел за столиком в гордом одиночестве. Обычно суровое лицо доктора Кайла было исполнено радостного величия; может, он действовал чуточку заторможенно, но взгляд у него был мечтательный и добродушный. Доктор величественно воздел одну руку вверх и читал стихи с полузакрытыми глазами. Закончив строфу, гостеприимно помахал им, подзывая к себе.
Доктор Кайл был напичкан стихами, которые так и лились из него; видимо, он был прирожденный чтец-декламатор. Морган понял, что доктор Кайл смертельно пьян.
- "И чокались, и чмокались по десять раз подряд",- провозгласил доктор Кайл с гордым видом первого парня на деревне.- Да! Мистер Мор-рган, наш великий шотландский поэт Р-робби Берне здор-рово умел писать! И знал толк в жизни! Присядьте, мистер Морган! А может, глоточек виски, а? "Всадили мне две пули под барабанный бой".
- Извините, сэр,- сказал Морган.- Боюсь, мы не можем сейчас присесть, но, может, вы нам поможете? Мы ищем француза по фамилии Фортинбрас; такой низенький, плотный старичок... Может, вы его видели?
- А!- задумчиво произнес доктор и покачал головой.- Не спешите, мистер Морган, не гоните лошадей. Да-а! Выпив такое количество, он взял пер-рвые шесть барьеров, но дальше уже не мог дер-ржаться пр-режнего кур-рса... Вы найдете его вон там.- И доктор показал в самый дальний угол.
Они выволокли дядюшку Жюля из кресла; на его красном лице играла приятная, рассеянная улыбка; вне всякого сомнения, он сладко дремал. Пегги и миссис Перригор прибыли в тот момент, когда Морган и капитан Валвик хлопали его по щекам, пытаясь оживить.
- Быстро!- скомандовала Пегги.- Так я и знала. Встаньте вокруг, чтобы никто его не видел. Дверь прямо сзади вас... вынесите его и снесите вниз.
- Думаете, он очнется?- поинтересовался Морган, не слишком, впрочем, надеясь.- На вид он...
- Да идите же! Не спорьте! Доктор Кайл, вы ведь никому не расскажете, правда?- спросила она.- К началу представления он совершенно оправится. Пожалуйста, никому не говорите. Никто никогда не узнает...
Доктор галантно заверил ее, что будет нем, как могила. Он заклеймил бессовестных алкоголиков и предложил свою помощь в переноске дядюшки Жюля. Однако Морган и Валвик справились сами. Им удалось вынести дядюшку Жюля на палубу и спустить вниз, не возбудив ничьего любопытства, кроме разве что нескольких безразличных взглядов стюардов. Пегги высушила слезы и преисполнилась энергии.
- Нет, не в его каюту - в гримерку у задней двери концертного зала! Ох, будьте осторожны! Осторожно! Куда же подевался Абдул? Почему он за ним не уследил? Абдул будет в ярости; вообще-то характер у него взрывной... О, если мы не сумеем привести его в чувство, некому будет произносить пролог, и Абдулу придется самому играть все роли, но он вряд ли справится один... Слушайте! Слышите? Зрители уже собираются...
Они вышли в коридор, ведущий на правую кормовую часть палубы второго класса, и Пегги повела их по темному проходу. В конце прохода они прошли в дверь, поднялись по крутому трапу и наконец очутились в большой каюте. Пегги включила свет. Откуда-то снизу до них доносились приглушенные голоса; видимо, в зале собралось много детей. Запыхавшийся Морган помог Валвику уложить дядюшку Жюля на кушетку. Кукольных дел мастер был так же недвижим и тяжел, как одна из его марионеток. Когда голова дядюшки Жюля упала на подушку, с губ его сорвался тихий свист. Он пробормотал: "Magnifique!" Великолепно! (фр.) - и, блаженно улыбаясь, захрапел.
Пегги, одновременно плача и ругаясь, подбежала к открытому сундуку в углу. Пока она рылась в нем, Морган осматривал гримерку. Все было уже готово к вечернему спектаклю. В гардеробе на вешалках висели три великолепных форменных мундира с остроконечными шлемами, палаши, кривые турецкие сабли, кольчуги и плащи, украшенные стеклянными драгоценностями. В воздухе витал аромат пудры; на освещенном туалетном столике лежали накладные бакенбарды, бороды различных оттенков и длиннокудрые завитые парики. Там же стояли бутылочки с лосьонами и притираниями, коробки театрального грима, специальный клей и карандаши для подводки глаз. Морган всей грудью вдохнул аромат театра; он ему понравился. Пегги тем временем выхватила из сундука большую пачку питьевой соды. - Фам ни са шшто не утастся это стелать,вымолвил Валвик, скептически озирая дядюшку Жюля.- Мне прихотилось мноких пьяниц пофитать на сфоем феку, и фот шшто я фам скашу...
- Нет, я приведу его в чувство!- вскричала Пегги.- Миссис Перригор, прошу вас, пожалуйста, перестаньте плакать и налейте стакан воды. Воды, кто-нибудь! Однажды в Нэшвилле мне удалось его оживить таким способом; тогда он был почти так же плох. Пожалуйста... пожалуйста, кто-нибудь, дайте воды... - О, бедня-ажка!- протянула миссис Перригор, наклоняясь, чтобы пощупать дядюшке лоб. Немедленно послышался громкий храп со свистом, постепенно переходящий в раскатистое крещендо, и дядюшка Жюль перевернулся на другой бок. - Поднимите его!- скомандовала Пегги.- Усадите его... Посадите его, капитан! Придерживайте ему голову. Вот так. А теперь пощекочите его. Да, пощекочите; вы не ошиблись.- Она бросила в стакан воды комок питьевой соды и стала осторожно подступать к дяде, зажимая нос, чтобы не задохнуться в алкогольных парах. Запах джина совершенно перекрывал ароматы закулисья.- Держите его! Да где же Абдул, господи? Абдул умеет с ним обращаться... Говорю вам, подержите ему голову и слегка пощекочите... Хр-р-р!..- всхрапнул дядюшка Жюль, дергаясь, словно плененный дельфин. Лицо его исказила обиженная гримаса.
- Viens, mon oncle!- ласково прошептала Пегги. Ноги у нее заплетались, глаза подозрительно блестели; однако настроена она была решительно.- Ah, mon pauvre enfant! Mon pauvre petit gosse! Viens, alors... Ну же, дядя!.. Ах, бедное дитя! Бедный глупыш! Ну же, пей! (фр.)
"Pauvre enfant", казалось, отдаленно понял смысл ее слов. Внезапно он, не открывая глаз, сел и замахнулся кулаком, словно желая поразить невидимого врага. Затем выхватил стакан из рук племянницы и швырнул его в стену, отчего тот разбился вдребезги. Победив врага, дядюшка Жюль снова повалился на подушку и сладко заснул.
- Хр-р-р... хм-м-м!..- захрапел он.
Послышался стук в дверь.
Пегги чуть не вскрикнула от страха и отпрянула назад.
- Только бы не мистер Перригор!- запричитала она.- О, только не это! Он нас погубит, если все узнает. Он ненавидит пьянство, он говорил, что снова собирается написать о дяде большую статью. Абдул! Может быть, это Абдул?.. Он справится с дядей. Он сумеет...
- Ошшень странный стук,- внезапно заметил капитан Валвик.- Ошшень. Слушайте!
Они молча уставились на дверь, и у Моргана неизвестно почему появилось дурное предчувствие. Кто-то словно подавал им условные знаки, так как стучали по какой-то сложной системе, быстро и тихо. Валвик дернулся было открыть, но тут дверь медленно начала открываться сама - довольно странно и резко, толчками...
- Тс-с-с!- прошипел чей-то голос.
И в комнату, предварительно оглядевшись, "ворвался не кто иной, как мистер Кертис Уоррен. Вид у него был изрядно помятый: куртка порвана, а белый фланелевый костюм живописно испачкан; волосы стояли дыбом, да и на лице явственно отпечатались следы борьбы. На губах его играла злорадная улыбка. Он осторожно закрыл за собой дверь и горделиво оглядел друзей. Потом, не дав им прийти в себя от потрясения, засмеялся низким, довольным, даже самодовольным смехом. Наконец, порывшись в кармане, он что-то вытащил оттуда и с торжеством поднял над головой. На золотой цепочке медленно поворачивался, тускло поблескивал и подмигивал изумрудный слон.
- Он снова у нас!- ликующе провозгласил Уоррен.
Глава 16
ОПАСНОСТЬ В 46-Й КАЮТЕ
Морган ничего не сказал. Подобно капитану Уистлеру в нескольких предыдущих случаях, о которых нет нужды напоминать, говорить он просто не мог. Первой его реакцией был острый страх, так как он не поверил собственным глазам и приписал явление действию шампанского и усталости. Однако оказалось, что перед ним не мираж, а суровая действительность. Уоррен. И у него изумрудный слон. Что он еще натворил? У Моргана не было ни сил, ни желания думать о поступках друга. Впоследствии он отчетливо вспомнил лишь то, что Валвик хрипло проговорил:
- Сакройте тферь!
- А вы...- продолжал Уоррен, уничтожающим жестом махнув в сторону Пегги,- а вы-то! Но, наверное, ваше поведение объясняется лишь верой в меня и доверием ко мне, правда? Вот какую помощь я получил, детка! Ха! Я разработал изощренный план. Но разве вы мне поверили, когда я притворялся спящим? Нет! Вы в гневе бросились прочь...
- Милый!- вскричала Пегги и, рыдая, бросилась к нему в объятия.
- Ну ладно, ладно,- проворчал Уоррен, немного успокоившись.- Выпьем!воскликнул он в порыве вдохновения и извлек из кармана бутылку "Старого Роба Роя", опустошенную ровно наполовину.
Морган прижал кулаки к пульсирующим вискам и сглотнул подступивший к горлу комок. Силясь понять, что же происходит, он приблизился к Уоррену так же осторожно, как вы стали бы подходить к плененному орангутану, и попытался заговорить благоразумно.
- Начнем с того,- произнес он,- что нет смысла тратить время на пустые разговоры. Кроме того, что вы пьяны, а также того, что у вас крыша поехала, я не скажу ничего. Но... пожалуйста, постарайтесь взять себя в руки, встряхнитесь и, если можете, дайте мне связный отчет о ваших передвижениях.Вдруг ужасное подозрение зародилось в его воспаленном мозгу.- Только не говорите, что вы снова обчистили и избили капитана!- воскликнул он.- О господи! Скажите, вы ведь не напали на капитана Уистлера в третий раз? Нет? Хоть на том спасибо. Так что вы натворили?
- И это вы меня спрашиваете?- изумился Уоррен. Одной рукой он хлопал Пегги по плечу, утешая ее, а другой передал бутылку Моргану. Морган немедленно сделал большой глоток - в лечебных целях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42