Скажу честно, я благодарна ему за эти слова.
Мариота вздохнула:
– Изобел, ты становишься ужасной болтушкой. Помолчи хоть пять минут, дай поговорить другим.
Изобел встряхнула косичками, но не стала спорить, а спросила:
– Так где же они? Кристина улыбнулась:
– Наверняка спят или играют у огня в большом зале. Если ты побежишь по этой тропинке, она приведет тебя прямо к ним. Я могу договориться, чтобы, пока ты здесь, тебе давали пони для прогулок. Однако должна сразу предупредить, что Гектор запретил кататься в одиночку. Слуги не разрешат тебе выезжать за пределы замковой стены без сопровождения.
Изобел обещала быть осторожной и побежала вперед. Проводив ее взглядом, тетя Юфимия нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что здесь опасно?
– Нет, не в том дело, – заверила ее Кристина и попыталась все объяснить, пока они поднимались по лестнице в замок.
– Тогда, очевидно, леди Майри тоже ездит не одна, – предположила Мариота, когда Кристина сказала, что аристократки на Островах часто пользуются сопровождением.
– Так и есть, – отозвалась Кристина.
Мариота кивнула, но Кристина заметила, что в отличие от Изобел она не обещала пользоваться помощью слуг во время прогулок. Зная упрямство сестры в достижении личных целей, она решила проследить, чтобы Мариота не смела нарушать приказов Гектора – хотя бы до тех пор, пока сама Кристина не определит для себя, насколько они серьезны.
Хотя до приезда мужа оставалась целая неделя, она пролетела незаметно. Родственники ужинали в большом зале, полагая, что впереди у них еще пара дней, и вдруг Кристина вскрикнула от изумления: Гектор и Лахлан входили в замок.
Заметив, как нахмурился муж при виде нового убранства помещения и как он еще больше потемнел лицом, увидев сначала Мариоту, затем Изобел и тетю Юфимию, она замерла. Но воин вежливо приветствовал гостей, а затем прошел к столу, занял свое обычное место, указал Лахлану, где сесть, и велел слуге отрезать ему мяса. Затем он обратился к Кристине:
– Надеюсь, для наших гребцов найдется еда.
– Конечно, сэр! У вас чудесный повар. Я не ожидала вас так рано, но он уже пару дней как готов к встрече.
– Кристина сказала ему, чтобы он всегда был наготове – мало ли когда вы вернетесь, сэр, – подхватила Изобел, тепло улыбаясь.
– Очень хорошо с ее стороны, – ответил Гектор. Снова пытливо взглянув на жену, он добавил: – Верно ли я понимаю, что ты произвела здесь большие перемены?
– Верно, сэр, – призналась она, осторожно глядя на него, но чувствуя, что он успокаивается.
– Мы поговорим об этом после ужина, – продолжил Гектор. – Ты, конечно, рассчитываешь, что я их все одобрю.
Заставив себя улыбнуться, Кристина повернулась, чтобы приветствовать Лахлана и представить ему своих родственников. Его легкое куртуазное обхождение заставило ее расслабиться, но вскоре она поймала взгляд мужа, и сердце ее снова сжалось.
Глава 8
За предыдущую неделю Кристина и ее гостьи приобрели привычку после ужина уходить в комнату подле большого зала, где они могли уютно устроиться на устланных подушками скамьях и табуретах со спинками, заняться шитьем и побеседовать. Иных развлечений им не требовалось. Теперь же Кристина почувствовала свое упущение, так как не могла придумать повод, чтобы задержать своих родственниц или деверя за столом после завершения трапезы. А этот момент наступил очень скоро, потому что, едва опустошив тарелку, Лахлан улыбнулся и сказал:
– Благодарю за прекрасный ужин, мадам, это лучшее, что я ел в этих стенах. Вы проделали гигантскую работу за несколько дней. Я впечатлен.
– Спасибо, сэр, – искренне обрадовалась она, – надеюсь, вы заночуете у нас?
– Признателен за приглашение, но сегодня не могу, – ответил тот. – Тороплюсь домой к жене и детям. Я слишком долго не видел их и очень соскучился. Однако мы наверняка увидимся в Ардторнише или даже раньше, а до тех пор позвольте откланяться.
И всего через несколько минут ни его, ни слуг уже не было в замке.
Мариота взмахнула ресницами, взглянув на Гектора, и как ни в чем не бывало сказала:
– Кристина говорила нам, что вы ездили в Финлагган, сэр, и присутствовали на Островном совете. Но она ничего не знает о ваших делах – надеюсь, вы расскажете нам, что там происходило.
Кристина отметила, что во время ужина взгляд Гектора иногда скользил по ее прелестной сестрице, но вряд ли его можно было упрекнуть – в тот вечер Мариота была красива, как никогда. Ее изумрудно-зеленое платье оттеняло цвет глаз, и, поскольку они не ждали гостей, мягкие кудри были отчасти убраны в пару кос, начинавшихся у маленьких, чудесной формы ушей и венчавших голову чудесной короной.
Гектор улыбнулся ее словам, но покачал головой и сказал:
– Это были мужские разговоры, очень долгие – вам они показались бы смертельно скучными.
Кристина удивленно сказала:
– Но женщинам не воспрещено присутствовать на заседании Совета, сэр, и леди Майри рассказывала мне, что до рождения детей она частенько сиживала там – даже ребенком.
– Нуда, леди Майри – дочь его светлости, и он всегда баловал ее, – откликнулся Гектор, не сводя глаз с Мариоты.
– Возможно, – сказала Кристина. – Однако мне кажется…
Она замолчала, не договорив. Муж ее не слышал.
Гектор улыбался Мариоте, и та улыбалась в ответ, пронзая его тело тысячей стрел страсти. Она была великолепна! Почувствовав, что стало странно тихо, он отвел от нее взгляд и оглядел присутствующих. Кристина смотрела на него хмуро, и он спохватился, как в детстве, когда на него вот так же смотрела мать.
Он был растерян, но смутно помнил последнее, что сказал Кристине, и сообразил, что его слова можно было истолковать как критику Макдональда или Майри, а еще что обычно говорливая леди Юфимия почему-то не вступает в разговор. Он нахмурился и спросил жену:
– Что такое?
Кристина не успела ответить, как вместо нее заговорила Изобел:
– Она говорила с вами, но вы не слушали, потому что таращились на Мариоту.
– Он не таращился, – нетерпеливо возразила Мариота. – Изобел, ты самый невыносимый ребенок на Островах, и я думаю, что, если ты не способна вести себя как подобает, тебе стоит немедленно выйти из-за стола.
– Но я только сказала…
– Не надо, Изобел, – мягко сказала Кристина. – Можешь остаться, но впредь постарайся не отвечать на вопросы, заданные не тебе. Я просто хотела сказать, сэр, что вам стоило бы ответить на вопрос Мариоты. Женщине нет необходимости быть дочерью его светлости, чтобы знать, что делается на Островном совете.
– Верно, верно, – сказал он, почувствовав благодарность к ней за то, что она так дипломатично разобралась с сестрами и ему не пришлось напрягаться, чтобы вернуться к разговору. Однако он счел нужным добавить: – Я не хотел никого унизить, просто женщины редко интересуются нашими делами в Финлаггане.
– Но ведь Мариота заинтересовалась, да и леди Юфимия наверняка тоже.
В нем поднялось раздражение, и если бы леди Юфимия не сидела тут же и не переводила глаза с одного на другую, словно птичка, он бы быстро запретил жене разговаривать с ним в таком покровительственном тоне.
Изобел снова вмешалась:
– Вы наверняка очень важный чиновник, сэр, раз принимаете участие во встречах с правителем Островов. Он хороший человек?
С облегчением повернувшись к ней, он ответил:
– Он наделен громадной властью, девочка, и очень умен. Полагаю, многие сказали бы, что он добр – конечно, с теми, кто не нарушает законы Островов. Тебе понравилось у нас?
– О да! – воскликнула Изобел. – Кристина устроила, чтобы я каталась на лошади каждый день.
Гектор взглянул на Кристину:
– Надеюсь, ты не позволяешь ей кататься одной.
Изобел наморщила лоб и сказала:
– Не понимаю, почему вы запрещаете это, сэр. Дома я часто каталась одна.
– Она ездит кататься одна? – спросил Гектор, на этот раз легко встречая взгляд Кристины.
– Нет, сэр, – спокойно ответила та. – Все мы следуем вашим указаниям.
– Хотелось бы надеяться, – сказал он, улыбнулся всем и добавил: – Простите нас – мы оставим вас до утра. Как вы понимаете, у меня есть что обсудить с Кристиной.
Мариота надула губки:
– Если бы вам было не все равно, сэр, вы бы никогда не оставили меня с тетей и маленькой сестренкой. Истинный джентльмен не оставляет гостей без попытки развлечь их.
Изобел хихикнула:
– Если тебе нужны развлечения, Мариота, посмотри, как играют котята. Они наверняка на кухне. Принести их тебе – или мы сами можем поиграть…
– Не заставляй меня вновь просить тебя придержать язык, Изобел! Ты пожалеешь, – резко ответила Мариота. Затем, снова придав лицу выражение нежного упрека, она обернулась к Гектору: – Понимаете, сэр? Вы несправедливы!
Гектор усмехнулся. Ему льстили ее заигрывания, но когда Кристина встала и сделала слугам знак убрать со стола, он вспомнил, как много хотел сказать ей. Он обратился к Мариоте:
– Обещаю найти вам развлечения. Хороший хозяин не позволит гостям скучать. Полагаю, вы любите верховую езду?
– Да, люблю, и привезла с собой неплохой костюм на этот случай.
– Тогда, смею надеяться, вы прокатитесь со мной утром после завтрака?
– И я тоже? – спросила Изобел.
Как бы ни хотелось ему отказать девочке, он понимал, что не сможет это сделать, не подчеркнув свое желание превратить обычную прогулку в интимное свидание. Да и разочаровывать дитя ему не хотелось, потому что этот ребенок ему очень импонировал.
– Да, милочка, и ты тоже. А теперь мы просим прощения и желаем всем спокойной ночи. Идем, дорогая, – улыбнулся Гектор.
Он коснулся ее спины, направляя девушку к двери. Когда Кристина подобрала юбки, чтобы сопровождать его, Гектор заметил, что ее рука дрожит. Это неплохо. Она явно взяла слишком много воли в его доме, ей стоило напомнить, кто здесь хозяин.
Кристина пыталась подавить гнев, овладевший ею при виде Гектора, откровенно отвечавшего на заигрывания Мариоты, но чувства переполняли ее, и она не знала, чему их приписать. Она искренне любила сестру и верила, что Мариота знает себе цену и никогда не перейдет границы дозволенного.
Однако сейчас все было иначе. С одной стороны, Кристина испытывала вину, отняв у сестры мужа, который, как она себя убедила, был той необходим. С другой – ее бесило то, как Гектор вел себя с момента возвращения. Она опасалась, что может дать волю чувствам. Даже будучи ребенком, Кристина почти никогда не поддавалась сильным переживаниям – каждый раз ее отчитывали или наказывали. Для взрослого наказание за подобные выходки было бы куда серьезнее. Он мог потерять уважение окружающих.
Леди не должна позволять эмоциям брать над собой верх. Мариота же всегда отстаивала право на инакомыслие. Ее поступками двигали чувства, а не ум, и в этом заключалась ее натура. Со временем семья привыкла, что от нее можно ожидать всего, что угодно. Поэтому Мариота вела себя свободнее многих женщин. Она была живым, озорным, импульсивным ребенком, почти как Изобел, только не такая отчаянная.
Маклауд души не чаял в Мариотте, потакая ее прихотям, чем портил девушку, как говорила леди Юфимия. Если Мариота шалила, Маклауд наказывал Кристину, так как та была старше и должна была следить за поведением сестры. И Кристина уяснила, в чем ее долг, и по мере того как у нее появлялись новые сестры, она принимала на себя ответственность и за них тоже.
Смерть леди Анны потрясла их всех, но внешне казалось, что Мариота страдала особенно сильно. Целыми неделями она не произносила ни слова. Затем она резко вытащила себя из своего горя и ухватилась за дела, которые ранее совсем ее не интересовали. Она запретила горничным убираться в спальне, которую делила с Кристиной и Аделой, и наводила там порядок сама – день за днем. Это длилось не слишком долго – Мариота быстро устала, но еще долгие месяцы она выглядела неестественно ранимой – легко обижалась, легко огорчалась, гневалась и впадала в неистовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Мариота вздохнула:
– Изобел, ты становишься ужасной болтушкой. Помолчи хоть пять минут, дай поговорить другим.
Изобел встряхнула косичками, но не стала спорить, а спросила:
– Так где же они? Кристина улыбнулась:
– Наверняка спят или играют у огня в большом зале. Если ты побежишь по этой тропинке, она приведет тебя прямо к ним. Я могу договориться, чтобы, пока ты здесь, тебе давали пони для прогулок. Однако должна сразу предупредить, что Гектор запретил кататься в одиночку. Слуги не разрешат тебе выезжать за пределы замковой стены без сопровождения.
Изобел обещала быть осторожной и побежала вперед. Проводив ее взглядом, тетя Юфимия нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что здесь опасно?
– Нет, не в том дело, – заверила ее Кристина и попыталась все объяснить, пока они поднимались по лестнице в замок.
– Тогда, очевидно, леди Майри тоже ездит не одна, – предположила Мариота, когда Кристина сказала, что аристократки на Островах часто пользуются сопровождением.
– Так и есть, – отозвалась Кристина.
Мариота кивнула, но Кристина заметила, что в отличие от Изобел она не обещала пользоваться помощью слуг во время прогулок. Зная упрямство сестры в достижении личных целей, она решила проследить, чтобы Мариота не смела нарушать приказов Гектора – хотя бы до тех пор, пока сама Кристина не определит для себя, насколько они серьезны.
Хотя до приезда мужа оставалась целая неделя, она пролетела незаметно. Родственники ужинали в большом зале, полагая, что впереди у них еще пара дней, и вдруг Кристина вскрикнула от изумления: Гектор и Лахлан входили в замок.
Заметив, как нахмурился муж при виде нового убранства помещения и как он еще больше потемнел лицом, увидев сначала Мариоту, затем Изобел и тетю Юфимию, она замерла. Но воин вежливо приветствовал гостей, а затем прошел к столу, занял свое обычное место, указал Лахлану, где сесть, и велел слуге отрезать ему мяса. Затем он обратился к Кристине:
– Надеюсь, для наших гребцов найдется еда.
– Конечно, сэр! У вас чудесный повар. Я не ожидала вас так рано, но он уже пару дней как готов к встрече.
– Кристина сказала ему, чтобы он всегда был наготове – мало ли когда вы вернетесь, сэр, – подхватила Изобел, тепло улыбаясь.
– Очень хорошо с ее стороны, – ответил Гектор. Снова пытливо взглянув на жену, он добавил: – Верно ли я понимаю, что ты произвела здесь большие перемены?
– Верно, сэр, – призналась она, осторожно глядя на него, но чувствуя, что он успокаивается.
– Мы поговорим об этом после ужина, – продолжил Гектор. – Ты, конечно, рассчитываешь, что я их все одобрю.
Заставив себя улыбнуться, Кристина повернулась, чтобы приветствовать Лахлана и представить ему своих родственников. Его легкое куртуазное обхождение заставило ее расслабиться, но вскоре она поймала взгляд мужа, и сердце ее снова сжалось.
Глава 8
За предыдущую неделю Кристина и ее гостьи приобрели привычку после ужина уходить в комнату подле большого зала, где они могли уютно устроиться на устланных подушками скамьях и табуретах со спинками, заняться шитьем и побеседовать. Иных развлечений им не требовалось. Теперь же Кристина почувствовала свое упущение, так как не могла придумать повод, чтобы задержать своих родственниц или деверя за столом после завершения трапезы. А этот момент наступил очень скоро, потому что, едва опустошив тарелку, Лахлан улыбнулся и сказал:
– Благодарю за прекрасный ужин, мадам, это лучшее, что я ел в этих стенах. Вы проделали гигантскую работу за несколько дней. Я впечатлен.
– Спасибо, сэр, – искренне обрадовалась она, – надеюсь, вы заночуете у нас?
– Признателен за приглашение, но сегодня не могу, – ответил тот. – Тороплюсь домой к жене и детям. Я слишком долго не видел их и очень соскучился. Однако мы наверняка увидимся в Ардторнише или даже раньше, а до тех пор позвольте откланяться.
И всего через несколько минут ни его, ни слуг уже не было в замке.
Мариота взмахнула ресницами, взглянув на Гектора, и как ни в чем не бывало сказала:
– Кристина говорила нам, что вы ездили в Финлагган, сэр, и присутствовали на Островном совете. Но она ничего не знает о ваших делах – надеюсь, вы расскажете нам, что там происходило.
Кристина отметила, что во время ужина взгляд Гектора иногда скользил по ее прелестной сестрице, но вряд ли его можно было упрекнуть – в тот вечер Мариота была красива, как никогда. Ее изумрудно-зеленое платье оттеняло цвет глаз, и, поскольку они не ждали гостей, мягкие кудри были отчасти убраны в пару кос, начинавшихся у маленьких, чудесной формы ушей и венчавших голову чудесной короной.
Гектор улыбнулся ее словам, но покачал головой и сказал:
– Это были мужские разговоры, очень долгие – вам они показались бы смертельно скучными.
Кристина удивленно сказала:
– Но женщинам не воспрещено присутствовать на заседании Совета, сэр, и леди Майри рассказывала мне, что до рождения детей она частенько сиживала там – даже ребенком.
– Нуда, леди Майри – дочь его светлости, и он всегда баловал ее, – откликнулся Гектор, не сводя глаз с Мариоты.
– Возможно, – сказала Кристина. – Однако мне кажется…
Она замолчала, не договорив. Муж ее не слышал.
Гектор улыбался Мариоте, и та улыбалась в ответ, пронзая его тело тысячей стрел страсти. Она была великолепна! Почувствовав, что стало странно тихо, он отвел от нее взгляд и оглядел присутствующих. Кристина смотрела на него хмуро, и он спохватился, как в детстве, когда на него вот так же смотрела мать.
Он был растерян, но смутно помнил последнее, что сказал Кристине, и сообразил, что его слова можно было истолковать как критику Макдональда или Майри, а еще что обычно говорливая леди Юфимия почему-то не вступает в разговор. Он нахмурился и спросил жену:
– Что такое?
Кристина не успела ответить, как вместо нее заговорила Изобел:
– Она говорила с вами, но вы не слушали, потому что таращились на Мариоту.
– Он не таращился, – нетерпеливо возразила Мариота. – Изобел, ты самый невыносимый ребенок на Островах, и я думаю, что, если ты не способна вести себя как подобает, тебе стоит немедленно выйти из-за стола.
– Но я только сказала…
– Не надо, Изобел, – мягко сказала Кристина. – Можешь остаться, но впредь постарайся не отвечать на вопросы, заданные не тебе. Я просто хотела сказать, сэр, что вам стоило бы ответить на вопрос Мариоты. Женщине нет необходимости быть дочерью его светлости, чтобы знать, что делается на Островном совете.
– Верно, верно, – сказал он, почувствовав благодарность к ней за то, что она так дипломатично разобралась с сестрами и ему не пришлось напрягаться, чтобы вернуться к разговору. Однако он счел нужным добавить: – Я не хотел никого унизить, просто женщины редко интересуются нашими делами в Финлаггане.
– Но ведь Мариота заинтересовалась, да и леди Юфимия наверняка тоже.
В нем поднялось раздражение, и если бы леди Юфимия не сидела тут же и не переводила глаза с одного на другую, словно птичка, он бы быстро запретил жене разговаривать с ним в таком покровительственном тоне.
Изобел снова вмешалась:
– Вы наверняка очень важный чиновник, сэр, раз принимаете участие во встречах с правителем Островов. Он хороший человек?
С облегчением повернувшись к ней, он ответил:
– Он наделен громадной властью, девочка, и очень умен. Полагаю, многие сказали бы, что он добр – конечно, с теми, кто не нарушает законы Островов. Тебе понравилось у нас?
– О да! – воскликнула Изобел. – Кристина устроила, чтобы я каталась на лошади каждый день.
Гектор взглянул на Кристину:
– Надеюсь, ты не позволяешь ей кататься одной.
Изобел наморщила лоб и сказала:
– Не понимаю, почему вы запрещаете это, сэр. Дома я часто каталась одна.
– Она ездит кататься одна? – спросил Гектор, на этот раз легко встречая взгляд Кристины.
– Нет, сэр, – спокойно ответила та. – Все мы следуем вашим указаниям.
– Хотелось бы надеяться, – сказал он, улыбнулся всем и добавил: – Простите нас – мы оставим вас до утра. Как вы понимаете, у меня есть что обсудить с Кристиной.
Мариота надула губки:
– Если бы вам было не все равно, сэр, вы бы никогда не оставили меня с тетей и маленькой сестренкой. Истинный джентльмен не оставляет гостей без попытки развлечь их.
Изобел хихикнула:
– Если тебе нужны развлечения, Мариота, посмотри, как играют котята. Они наверняка на кухне. Принести их тебе – или мы сами можем поиграть…
– Не заставляй меня вновь просить тебя придержать язык, Изобел! Ты пожалеешь, – резко ответила Мариота. Затем, снова придав лицу выражение нежного упрека, она обернулась к Гектору: – Понимаете, сэр? Вы несправедливы!
Гектор усмехнулся. Ему льстили ее заигрывания, но когда Кристина встала и сделала слугам знак убрать со стола, он вспомнил, как много хотел сказать ей. Он обратился к Мариоте:
– Обещаю найти вам развлечения. Хороший хозяин не позволит гостям скучать. Полагаю, вы любите верховую езду?
– Да, люблю, и привезла с собой неплохой костюм на этот случай.
– Тогда, смею надеяться, вы прокатитесь со мной утром после завтрака?
– И я тоже? – спросила Изобел.
Как бы ни хотелось ему отказать девочке, он понимал, что не сможет это сделать, не подчеркнув свое желание превратить обычную прогулку в интимное свидание. Да и разочаровывать дитя ему не хотелось, потому что этот ребенок ему очень импонировал.
– Да, милочка, и ты тоже. А теперь мы просим прощения и желаем всем спокойной ночи. Идем, дорогая, – улыбнулся Гектор.
Он коснулся ее спины, направляя девушку к двери. Когда Кристина подобрала юбки, чтобы сопровождать его, Гектор заметил, что ее рука дрожит. Это неплохо. Она явно взяла слишком много воли в его доме, ей стоило напомнить, кто здесь хозяин.
Кристина пыталась подавить гнев, овладевший ею при виде Гектора, откровенно отвечавшего на заигрывания Мариоты, но чувства переполняли ее, и она не знала, чему их приписать. Она искренне любила сестру и верила, что Мариота знает себе цену и никогда не перейдет границы дозволенного.
Однако сейчас все было иначе. С одной стороны, Кристина испытывала вину, отняв у сестры мужа, который, как она себя убедила, был той необходим. С другой – ее бесило то, как Гектор вел себя с момента возвращения. Она опасалась, что может дать волю чувствам. Даже будучи ребенком, Кристина почти никогда не поддавалась сильным переживаниям – каждый раз ее отчитывали или наказывали. Для взрослого наказание за подобные выходки было бы куда серьезнее. Он мог потерять уважение окружающих.
Леди не должна позволять эмоциям брать над собой верх. Мариота же всегда отстаивала право на инакомыслие. Ее поступками двигали чувства, а не ум, и в этом заключалась ее натура. Со временем семья привыкла, что от нее можно ожидать всего, что угодно. Поэтому Мариота вела себя свободнее многих женщин. Она была живым, озорным, импульсивным ребенком, почти как Изобел, только не такая отчаянная.
Маклауд души не чаял в Мариотте, потакая ее прихотям, чем портил девушку, как говорила леди Юфимия. Если Мариота шалила, Маклауд наказывал Кристину, так как та была старше и должна была следить за поведением сестры. И Кристина уяснила, в чем ее долг, и по мере того как у нее появлялись новые сестры, она принимала на себя ответственность и за них тоже.
Смерть леди Анны потрясла их всех, но внешне казалось, что Мариота страдала особенно сильно. Целыми неделями она не произносила ни слова. Затем она резко вытащила себя из своего горя и ухватилась за дела, которые ранее совсем ее не интересовали. Она запретила горничным убираться в спальне, которую делила с Кристиной и Аделой, и наводила там порядок сама – день за днем. Это длилось не слишком долго – Мариота быстро устала, но еще долгие месяцы она выглядела неестественно ранимой – легко обижалась, легко огорчалась, гневалась и впадала в неистовство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45