Что поделаешь? Современная история порождает только едоков дерьма.
Алкоголик наполнил свою рюмку.
– За нас, – громко сказал он. – Я пью за отчаянных. И мне наплевать на политический резонанс. Нас создала сов ременная история, и это доказывает, что цивилизация приближается к своему концу. И поверьте мне, я предпочитаю захлебнуться кровью, чем дерьмом.
Он выпил.
– Вы смертельно скучны, – добавил он. – Перестаньте болтать. Мне надоело вас слушать.
Кэш встала.
– Я пойду спать. Приходи, – сказала она, обращаясь к Эполару.
Эполар нервно хмыкнул и тоже встал.
– Приятного вечера, – пожелал он всем остальным.
– Приятного вечера, товарищ, – ответил Мейер.
– Приятного ощущения, влюбленные, – сказал д'Арси.
Эполар поднялся вслед за Кэш. Когда он вошел в комнату, она ждала его, поеживаясь под одеялом на большой кровати. Эполар дрожащими руками скинул с себя одежду и лег рядом с Кэш. Он очень нервничал, и все кончилось очень быстро. Эполару хотелось умереть от стыда и отчаяния. Через некоторое время он решил повторить попытку. Его усилия оказались бесплодными. Кэш мягким жестом оттолкнула его. Эполар дышал, как мул, и скрипел зубами. Кэш поцеловала его в плечо.
– Я больше ни на что не гожусь, ни в какой области, – сказал Эполар.
– Старый дурак, – сказала Кэш с нежностью в голосе. – Это нервное напряжение, тревожное состояние. Завтра будет лучше.
Она нежно погладила его по щеке. Эполар видел, что она разочарована, но ничего не мог изменить. Кэш ошибалась, думая, что завтра будет лучше. Потому что завтра они будут убиты.
Глава 24
Треффэ находился в полубессознательном состоянии. Один из офицеров полиции продолжал механически его пинать. Другой обыскивал квартиру. Сидя в кресле отца Треффэ, Гоемон с раздражением смотрел на своего пленника, лежавшего на полу и больше не реагировавшего на удары. Он встал и прошел на кухню, где его подчиненный заканчивал общий осмотр квартиры.
– Он ничего не сказал? – спросил подчиненный.
Гоемон покачал головой.
– Надо попытаться вырвать ему яйца.
– Это уже пытка, – сказал Гоемон. – У нас пытка запрещена законом. Однако попробуем, если он будет продолжать упрямиться. Вы что-нибудь нашли?
Офицер полиции кивнул и разложил на кухонном столе некоторые предметы. Набитую свинцом дубинку. Десяток совершенно новых чековых книжек на разные имена. Записную книжку.
– Чековые книжки краденые, – сказал он.
– Этого мало.
– Держу пари, что они украдены "Левыми пролетариями" во время ограбления Народного банка в мае семидесятого.
– Я за это не поручусь, – сказал Гоемон, – но возможно, что вы и правы. Нам это мало что дает. Лучше посмотрим записную книжку.
Книжка была пустая, но в самом конце ее был список адресатов. Комиссар с интересом изучил его и обнаружил адреса Андре Эполара и Буэнвентура Диаза.
– Позвони в полицию, – сказал Гоемон. – Пусть проверят все адреса из этого списка и людей, которые там живут. Под благовидным предлогом.
– Благовидный предлог среди ночи! – воскликнул офицер полиции.
– Пусть найдут.
– А что делать с адресами из провинции?
– Пусть все проверят. Провинция может подождать до завтрашнего утра. Я сам улажу это в министерстве.
– Хорошо.
Офицер полиции пошел в прихожую звонить. Гоемон вернулся в салон. Он не ужинал и чувствовал себя усталым. Треффэ по-прежнему лежал на полу. Другой офицер полиции снял свой пиджак и курил сигарету.
– Ты подумал? – спросил Гоемон Треффэ.
– Я положил на тебя... мразь, – прошептал Треффэ.
Офицер полиции лениво пнул его ногой.
– Ты что, не понимаешь, что мы их возьмем в любом случае? Тем более что Диаза и Эполара мы уже взяли. Но ты мог бы нам помочь выиграть время. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы признать себя побежденным. Ты признаешь? Я называю это реализмом. Если ты нам поможешь, мы поможем тебе.
– Ты мне уже помог, мразь.
"Хорошо, – подумал Гоемон, – Он уже начал говорить, это прогресс". Комиссар стал жевать свои усы.
– Я накормлю вас дерьмом, это я вам обещаю, – сказал Треффэ слабым голосом, – если вы настоящие полицейские. Я ни в чем не виноват, а вы пытали меня. Неприятности я вам гарантирую.
– Бедный ягненок, – сказал Гоемон. – Он говорит о пытке, даже не представляя себе, что это такое.
– Вы ничего не сможете мне пришить, потому что я ничего не сделал, – сказал Треффэ угасшим голосом.
– Пока достаточно укрытия ворованных чековых книжек. Потом рассмотрим посягательство на государственную безопасность и соучастие в убийстве. Я буду держать тебя столько времени, сколько мне понадобится для того, чтобы ты разговорился.
– В таком случае арестуйте меня, – сказал Треффэ. – Вы не имеете права оставаться в моей квартире и удерживать меня здесь.
– Право, – сказал Гоемон, – я сам даю его себе.
– В таком случае... – сказал Треффэ и завопил во всю глотку.
Гоемон подскочил к нему и заткнул ему рот своей подошвой. Подбежал другой полицейский. Треффэ удалось на секунду вырваться, и он снова закричал во всю глотку. Гоемон достал из кармана бычий нерв и наотмашь ударил им по голове молодого человека. Тот сразу умолк и обмяк. Где-то внизу недовольные шумом жильцы колотили по батареям.
– Что будем делать? – спросил офицер полиции. – Заберем его?
– Придется, хотя зацепиться не за что. Подержим немного и отпустим.
– Я думаю, что рискованно сажать его к политическим, – сказал офицер полиции.
– После этого, – сказал Гоемон, – можешь мне поверить, он обо всем забудет.
Глава 25
– Кто там?
– Господин Ламур здесь проживает?
– Да, это я. В чем дело? Вы знаете, который сейчас час? Кто вы?
– Разведслужба.
– Вы из полиции?
– Да.
– Тогда входите. Чем могу быть полезен?
Господин Ламур открыл решетчатую калитку сада. Двое полицейских последовали за ним по аллее, вошли в дом. Госпожа Ламур, в бигуди, появилась на лестнице.
– Что случилось, Жозеф?
– Эти господа из полиции. Иди спать.
– Но в чем дело?
– Вы госпожа Ламур? – спросил один из полицейских.
– Да. В чем дело?
– Вы знаете Марселя Треффэ?
– Это хулиган! – воскликнула Югетта Ламур. Господин Ламур, директор коллежа "Сент-Анж", имел после этого беседу с обоими полицейскими. По его мнению, очень краткую, он бы предпочел рассказать им больше. Увы, он не знал друзей Марселя Треффэ. Нет, имена Буэнвентуры Диаза и Андре Эполара ничего ему не говорили. Но что наделал этот хулиган Треффэ?
– Простая проверка. Однако она не терпит отлагательства. Расследование должно оставаться в тайне, вы понимаете? Во всяком случае, до утра понедельника просьба ничего не разглашать. Надеюсь, мы можем рассчитывать на вас?
– Французская полиция всегда может на меня рассчитывать, – заявил заведующий учебным заведением.
Такие же визиты по адресам, указанным в записной книжке Марселя Треффэ, происходили по всему Парижу и в его пригородах.
Глава 26
Анни Мейер умирала от страха. Она уже вторую ночь оставалась одна и даже не знала, где Мейер и когда он вернется домой. Она рисовала. На ее рисунке были изображены два здания, стоящие в пустыне и разделенные стремительным потоком из грязи и дерьма. Чтобы проложить связь между домами, Анни нарисовала мостик, который показался ей очень хрупким. Вдруг она резко встала, ей послышался какой-то шум. Она взяла со стола кухонный нож. Он был ей страшен, но она повсюду брала его с собой, передвигаясь по квартире, чтобы защитить себя от нападения. Она обошла обе комнаты, вернулась к мольберту, подрисовала мостик. Добавила к нему подвесной, герметически закрытый тоннель. Затем стала рисовать собак разных пород, которые бежали к дому со всех сторон, пытаясь взять его штурмом. В этот момент в дверь позвонили.
Анни застыла на месте, затаив дыхание. В дверь снова позвонили. На этот раз звонок был продолжительным и настойчивым. Она услышала шепот за дверью, шарканье ног и наконец хлопанье дверей лифта. Незваные гости действительно ушли или это была ловушка?
Подождав еще несколько секунд, Анни подошла на цыпочках к окну, открыла его и высунулась наружу. Из дома вышли два темных силуэта. Один из них поднял голову, и Анни увидела светлое пятно его лица. Он указал на нее пальцем.
– Там кто-то есть! – услышала она.
Анни откинулась назад. Ее зубы сильно стучали. Минуту спустя она услышала, что двери лифта открылись. В этот момент она поняла, что она больна, что она душевнобольная и что Мейер прислал за ней санитаров, которые увезут ее в психиатрическую больницу. В то время как на дверь обрушивались удары, Анни вбежала в ванную комнату, схватила бритву Мейера и неловко вскрыла себе горло. При виде крови она пришла в ужас. Она громко закричала и бросилась из ванной в переднюю как раз в тот момент, когда полицейские сорвали дверь.
– На помощь! – крикнула она, обхватив руками шею, чтобы остановить кровь.
Глава 27
На рассвете Кэш выскользнула из кровати, на которой спал Эполар. Он открыл глаза.
– Ты куда?
– Покормить кроликов.
– Ты вернешься?
– Да. Спи.
Кэш вышла. Эполар сел на кровати и поморщился. Он порылся в карманах брюк, достал сигареты и спички, закурил и задумался. Нет, он не верил, что они получат выкуп и разбогатеют, и даже не верил, что останется живым.
Он встал и оделся. Черный камин в общей комнате был холодным. Буэнвентура пил кофе и слушал радио.
– Привет, – сказал Эполар и закашлялся от дыма сигареты.
– Привет.
– Ты видел Кэш?
– Она кормит кроликов.
– Ох, – простонал Эполар и сел за стол. Он налил себе кофе. – Занятная девочка, – сказал он.
– Хорошая девочка, – согласился Буэнвентура.
– Ты давно ее знаешь?
– Да.
– Вы спали вместе?
– Нет, – сказал Буэнвентура. – Она не захотела.
Эполар опустил глаза.
– Ты совсем не спал, – заметил он.
– Я спал пять часов. Вполне достаточно.
– Что говорят по радио?
– Сволочи! Я сомневаюсь, что они дадут ответ в последний момент. Я нервничаю.
Вошла Кэш. На ней была грязная коротенькая дубленка. Она откинула с лица прядь волос.
– Я вижу, что все уже встали, выпью с вами кофе.
Она села и налила кофе в чашку. Потом прибавила звук в приемнике. Транзистор жалобно протявкал.
– Черт! Батарейки сели.
– А запасных нет?
– Нет.
– Дело дрянь.
– Я съезжу за батарейками в девять часов, – сказала Кэш, – когда в Кузи откроются магазины.
– Я поеду с тобой, – сказал Буэнвентура.
– Зачем?
– Мне обрыдло сидеть сложа руки. Давит на нервы.
– Тогда поезжай сам на "дофине", а я останусь.
– О'кей.
Буэнвентура встал.
– Эй! – окликнула его Кэш. – Подожди до девяти, когда откроются магазины.
– Хорошо.
Каталонец снова сел.
Глава 28
Оставив своих коллег у Марселя Треффэ, Гоемон вернулся к себе около двух часов ночи. В восемь утра его разбудил телефонный звонок. Он спрыгнул с кровати и, спотыкаясь, побежал к аппарату.
– Алло? – спросил он, взглянув на часы, и выругался про себя.
– Комиссар мы их обнаружили! – на другом конце провода в голосе подчиненного звучал энтузиазм молодости. Он рассказал, что в соответствии с планом проверки адресов из записной книжки Марселя Треффэ, был допрошен управляющий отелем, в котором остановилась Вероника Кэш. Управляющий сообщил, что последние две недели она в отеле не появлялась.
– Ну и что из того? – раздраженно спросил Гоемон.
Он чувствовал себя разбитым. Шесть часов сна не улучшили его самочувствия. И ему казалось оскорбительным, что самые важные события происходят, когда он спит. Настроение у него было омерзительное. Стоя возле кровати в лиловой пижаме, он с ненавистью окидывал взглядом свое недавнее приобретение – однокомнатную квартиру. Комната казалась сейчас ему жалкой, тесной, плохо обставленной и вонючей.
– Учитывая довольно сомнительный образ жизни – она была на содержании, – а также ее нескрываемые симпатии к публичным беспорядкам, наши парни решили по казать ему снимки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Алкоголик наполнил свою рюмку.
– За нас, – громко сказал он. – Я пью за отчаянных. И мне наплевать на политический резонанс. Нас создала сов ременная история, и это доказывает, что цивилизация приближается к своему концу. И поверьте мне, я предпочитаю захлебнуться кровью, чем дерьмом.
Он выпил.
– Вы смертельно скучны, – добавил он. – Перестаньте болтать. Мне надоело вас слушать.
Кэш встала.
– Я пойду спать. Приходи, – сказала она, обращаясь к Эполару.
Эполар нервно хмыкнул и тоже встал.
– Приятного вечера, – пожелал он всем остальным.
– Приятного вечера, товарищ, – ответил Мейер.
– Приятного ощущения, влюбленные, – сказал д'Арси.
Эполар поднялся вслед за Кэш. Когда он вошел в комнату, она ждала его, поеживаясь под одеялом на большой кровати. Эполар дрожащими руками скинул с себя одежду и лег рядом с Кэш. Он очень нервничал, и все кончилось очень быстро. Эполару хотелось умереть от стыда и отчаяния. Через некоторое время он решил повторить попытку. Его усилия оказались бесплодными. Кэш мягким жестом оттолкнула его. Эполар дышал, как мул, и скрипел зубами. Кэш поцеловала его в плечо.
– Я больше ни на что не гожусь, ни в какой области, – сказал Эполар.
– Старый дурак, – сказала Кэш с нежностью в голосе. – Это нервное напряжение, тревожное состояние. Завтра будет лучше.
Она нежно погладила его по щеке. Эполар видел, что она разочарована, но ничего не мог изменить. Кэш ошибалась, думая, что завтра будет лучше. Потому что завтра они будут убиты.
Глава 24
Треффэ находился в полубессознательном состоянии. Один из офицеров полиции продолжал механически его пинать. Другой обыскивал квартиру. Сидя в кресле отца Треффэ, Гоемон с раздражением смотрел на своего пленника, лежавшего на полу и больше не реагировавшего на удары. Он встал и прошел на кухню, где его подчиненный заканчивал общий осмотр квартиры.
– Он ничего не сказал? – спросил подчиненный.
Гоемон покачал головой.
– Надо попытаться вырвать ему яйца.
– Это уже пытка, – сказал Гоемон. – У нас пытка запрещена законом. Однако попробуем, если он будет продолжать упрямиться. Вы что-нибудь нашли?
Офицер полиции кивнул и разложил на кухонном столе некоторые предметы. Набитую свинцом дубинку. Десяток совершенно новых чековых книжек на разные имена. Записную книжку.
– Чековые книжки краденые, – сказал он.
– Этого мало.
– Держу пари, что они украдены "Левыми пролетариями" во время ограбления Народного банка в мае семидесятого.
– Я за это не поручусь, – сказал Гоемон, – но возможно, что вы и правы. Нам это мало что дает. Лучше посмотрим записную книжку.
Книжка была пустая, но в самом конце ее был список адресатов. Комиссар с интересом изучил его и обнаружил адреса Андре Эполара и Буэнвентура Диаза.
– Позвони в полицию, – сказал Гоемон. – Пусть проверят все адреса из этого списка и людей, которые там живут. Под благовидным предлогом.
– Благовидный предлог среди ночи! – воскликнул офицер полиции.
– Пусть найдут.
– А что делать с адресами из провинции?
– Пусть все проверят. Провинция может подождать до завтрашнего утра. Я сам улажу это в министерстве.
– Хорошо.
Офицер полиции пошел в прихожую звонить. Гоемон вернулся в салон. Он не ужинал и чувствовал себя усталым. Треффэ по-прежнему лежал на полу. Другой офицер полиции снял свой пиджак и курил сигарету.
– Ты подумал? – спросил Гоемон Треффэ.
– Я положил на тебя... мразь, – прошептал Треффэ.
Офицер полиции лениво пнул его ногой.
– Ты что, не понимаешь, что мы их возьмем в любом случае? Тем более что Диаза и Эполара мы уже взяли. Но ты мог бы нам помочь выиграть время. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы признать себя побежденным. Ты признаешь? Я называю это реализмом. Если ты нам поможешь, мы поможем тебе.
– Ты мне уже помог, мразь.
"Хорошо, – подумал Гоемон, – Он уже начал говорить, это прогресс". Комиссар стал жевать свои усы.
– Я накормлю вас дерьмом, это я вам обещаю, – сказал Треффэ слабым голосом, – если вы настоящие полицейские. Я ни в чем не виноват, а вы пытали меня. Неприятности я вам гарантирую.
– Бедный ягненок, – сказал Гоемон. – Он говорит о пытке, даже не представляя себе, что это такое.
– Вы ничего не сможете мне пришить, потому что я ничего не сделал, – сказал Треффэ угасшим голосом.
– Пока достаточно укрытия ворованных чековых книжек. Потом рассмотрим посягательство на государственную безопасность и соучастие в убийстве. Я буду держать тебя столько времени, сколько мне понадобится для того, чтобы ты разговорился.
– В таком случае арестуйте меня, – сказал Треффэ. – Вы не имеете права оставаться в моей квартире и удерживать меня здесь.
– Право, – сказал Гоемон, – я сам даю его себе.
– В таком случае... – сказал Треффэ и завопил во всю глотку.
Гоемон подскочил к нему и заткнул ему рот своей подошвой. Подбежал другой полицейский. Треффэ удалось на секунду вырваться, и он снова закричал во всю глотку. Гоемон достал из кармана бычий нерв и наотмашь ударил им по голове молодого человека. Тот сразу умолк и обмяк. Где-то внизу недовольные шумом жильцы колотили по батареям.
– Что будем делать? – спросил офицер полиции. – Заберем его?
– Придется, хотя зацепиться не за что. Подержим немного и отпустим.
– Я думаю, что рискованно сажать его к политическим, – сказал офицер полиции.
– После этого, – сказал Гоемон, – можешь мне поверить, он обо всем забудет.
Глава 25
– Кто там?
– Господин Ламур здесь проживает?
– Да, это я. В чем дело? Вы знаете, который сейчас час? Кто вы?
– Разведслужба.
– Вы из полиции?
– Да.
– Тогда входите. Чем могу быть полезен?
Господин Ламур открыл решетчатую калитку сада. Двое полицейских последовали за ним по аллее, вошли в дом. Госпожа Ламур, в бигуди, появилась на лестнице.
– Что случилось, Жозеф?
– Эти господа из полиции. Иди спать.
– Но в чем дело?
– Вы госпожа Ламур? – спросил один из полицейских.
– Да. В чем дело?
– Вы знаете Марселя Треффэ?
– Это хулиган! – воскликнула Югетта Ламур. Господин Ламур, директор коллежа "Сент-Анж", имел после этого беседу с обоими полицейскими. По его мнению, очень краткую, он бы предпочел рассказать им больше. Увы, он не знал друзей Марселя Треффэ. Нет, имена Буэнвентуры Диаза и Андре Эполара ничего ему не говорили. Но что наделал этот хулиган Треффэ?
– Простая проверка. Однако она не терпит отлагательства. Расследование должно оставаться в тайне, вы понимаете? Во всяком случае, до утра понедельника просьба ничего не разглашать. Надеюсь, мы можем рассчитывать на вас?
– Французская полиция всегда может на меня рассчитывать, – заявил заведующий учебным заведением.
Такие же визиты по адресам, указанным в записной книжке Марселя Треффэ, происходили по всему Парижу и в его пригородах.
Глава 26
Анни Мейер умирала от страха. Она уже вторую ночь оставалась одна и даже не знала, где Мейер и когда он вернется домой. Она рисовала. На ее рисунке были изображены два здания, стоящие в пустыне и разделенные стремительным потоком из грязи и дерьма. Чтобы проложить связь между домами, Анни нарисовала мостик, который показался ей очень хрупким. Вдруг она резко встала, ей послышался какой-то шум. Она взяла со стола кухонный нож. Он был ей страшен, но она повсюду брала его с собой, передвигаясь по квартире, чтобы защитить себя от нападения. Она обошла обе комнаты, вернулась к мольберту, подрисовала мостик. Добавила к нему подвесной, герметически закрытый тоннель. Затем стала рисовать собак разных пород, которые бежали к дому со всех сторон, пытаясь взять его штурмом. В этот момент в дверь позвонили.
Анни застыла на месте, затаив дыхание. В дверь снова позвонили. На этот раз звонок был продолжительным и настойчивым. Она услышала шепот за дверью, шарканье ног и наконец хлопанье дверей лифта. Незваные гости действительно ушли или это была ловушка?
Подождав еще несколько секунд, Анни подошла на цыпочках к окну, открыла его и высунулась наружу. Из дома вышли два темных силуэта. Один из них поднял голову, и Анни увидела светлое пятно его лица. Он указал на нее пальцем.
– Там кто-то есть! – услышала она.
Анни откинулась назад. Ее зубы сильно стучали. Минуту спустя она услышала, что двери лифта открылись. В этот момент она поняла, что она больна, что она душевнобольная и что Мейер прислал за ней санитаров, которые увезут ее в психиатрическую больницу. В то время как на дверь обрушивались удары, Анни вбежала в ванную комнату, схватила бритву Мейера и неловко вскрыла себе горло. При виде крови она пришла в ужас. Она громко закричала и бросилась из ванной в переднюю как раз в тот момент, когда полицейские сорвали дверь.
– На помощь! – крикнула она, обхватив руками шею, чтобы остановить кровь.
Глава 27
На рассвете Кэш выскользнула из кровати, на которой спал Эполар. Он открыл глаза.
– Ты куда?
– Покормить кроликов.
– Ты вернешься?
– Да. Спи.
Кэш вышла. Эполар сел на кровати и поморщился. Он порылся в карманах брюк, достал сигареты и спички, закурил и задумался. Нет, он не верил, что они получат выкуп и разбогатеют, и даже не верил, что останется живым.
Он встал и оделся. Черный камин в общей комнате был холодным. Буэнвентура пил кофе и слушал радио.
– Привет, – сказал Эполар и закашлялся от дыма сигареты.
– Привет.
– Ты видел Кэш?
– Она кормит кроликов.
– Ох, – простонал Эполар и сел за стол. Он налил себе кофе. – Занятная девочка, – сказал он.
– Хорошая девочка, – согласился Буэнвентура.
– Ты давно ее знаешь?
– Да.
– Вы спали вместе?
– Нет, – сказал Буэнвентура. – Она не захотела.
Эполар опустил глаза.
– Ты совсем не спал, – заметил он.
– Я спал пять часов. Вполне достаточно.
– Что говорят по радио?
– Сволочи! Я сомневаюсь, что они дадут ответ в последний момент. Я нервничаю.
Вошла Кэш. На ней была грязная коротенькая дубленка. Она откинула с лица прядь волос.
– Я вижу, что все уже встали, выпью с вами кофе.
Она села и налила кофе в чашку. Потом прибавила звук в приемнике. Транзистор жалобно протявкал.
– Черт! Батарейки сели.
– А запасных нет?
– Нет.
– Дело дрянь.
– Я съезжу за батарейками в девять часов, – сказала Кэш, – когда в Кузи откроются магазины.
– Я поеду с тобой, – сказал Буэнвентура.
– Зачем?
– Мне обрыдло сидеть сложа руки. Давит на нервы.
– Тогда поезжай сам на "дофине", а я останусь.
– О'кей.
Буэнвентура встал.
– Эй! – окликнула его Кэш. – Подожди до девяти, когда откроются магазины.
– Хорошо.
Каталонец снова сел.
Глава 28
Оставив своих коллег у Марселя Треффэ, Гоемон вернулся к себе около двух часов ночи. В восемь утра его разбудил телефонный звонок. Он спрыгнул с кровати и, спотыкаясь, побежал к аппарату.
– Алло? – спросил он, взглянув на часы, и выругался про себя.
– Комиссар мы их обнаружили! – на другом конце провода в голосе подчиненного звучал энтузиазм молодости. Он рассказал, что в соответствии с планом проверки адресов из записной книжки Марселя Треффэ, был допрошен управляющий отелем, в котором остановилась Вероника Кэш. Управляющий сообщил, что последние две недели она в отеле не появлялась.
– Ну и что из того? – раздраженно спросил Гоемон.
Он чувствовал себя разбитым. Шесть часов сна не улучшили его самочувствия. И ему казалось оскорбительным, что самые важные события происходят, когда он спит. Настроение у него было омерзительное. Стоя возле кровати в лиловой пижаме, он с ненавистью окидывал взглядом свое недавнее приобретение – однокомнатную квартиру. Комната казалась сейчас ему жалкой, тесной, плохо обставленной и вонючей.
– Учитывая довольно сомнительный образ жизни – она была на содержании, – а также ее нескрываемые симпатии к публичным беспорядкам, наши парни решили по казать ему снимки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17