Одна группа полицейских в форме только что вошла в здание, другая вышла из него.
– Ровно одиннадцать, – сказал Эполар. – Не торопитесь. Дайте им раздеться.
Никто не остановил их ни при входе в диспансер, ни в холле. Они шли с уверенным видом людей, знающих, куда идут. Казалось, они были поглощены профессиональными разговорами.
– ... при такой скорости реакции оседания эритроцитов, – говорил Эполар, – невозможно что-нибудь найти...
Навстречу им шли два человека в белых халатах, рыжеволосая женщина и черноволосый мужчина, едва взглянувшие на них.
Мужчины прошли холл, и не колеблясь, толкнули двустворчатую дверь. Они оказались в длинной комнате, напоминающей вокзальный коридор, с рядами окон с левой и правой сторон и кабинками для раздевания, из которых доносились шорох одежды, бряцание ремней, кряхтенье тучных людей. Оставшись в одних кальсонах, полицейские выходили из кабин и направлялись на медицинский осмотр. Полицейская форма с ремнем и оружием оставалась лежать на табурете или висеть на вешалке.
Эполар вошел в пустую кабину. Треффэ тут же открыл свой портфель и протянул ему свинцовый брусок. Эполар взял его и прикрыл за собой дверь в кабинку. Треффэ и Буэнвентура направились к другим кабинкам.
Эполар открыл кобуру полицейского, вынул оттуда автоматический пистолет "вальтер", сунул в свой карман и вложил на его место брусок. Затем закрыл кобуру. С привычным весом на поясе полицейский не скоро обнаружит исчезновение пистолета, вероятнее всего, к окончанию своего дежурства.
В соседней кабине Буэнвентура проделывал точно такую же операцию.
Открыв третью кабину, Треффэ наткнулся на краснолицего полицейского в кальсонах и одном носке. Другой носок он держал в руке. Полицейский посмотрел удивленно.
– Простите, я ищу доктора Моро, – сказал Треффэ с улыбкой и тотчас же закрыл дверь. Он увидел Эполара, входящего в следующую кабину. На лбу Треффэ выступили капли пота. Он толкнул дверь в другую кабину – она была пуста. Молодой человек так же завладел пистолетом и вышел из кабины. Он поравнялся с Буэнвентурой и Эполаром. – Все в порядке, – сказал Треффэ.
– У меня тоже, – сообщил Буэнвентура.
– Итого четыре, – заключил Эполар и поспешил к выходу.
Треффэ весь вспотел. Он посмотрел на часы: одиннадцать часов шесть минут.
– Уф!
– Быстро в машину! – скомандовал Эполар.
Полицейские прохаживались по тротуару. Оба анархиста и Эполар перешли улицу.
– Надо было прихватить с собой и боеприпасы, – сказал каталонец.
– Боеприпасы – не проблема, – возразил Эполар.
Они дошли до улицы Плант, где был припаркован "кадиллак". На ходу сняв халаты и свернув их, они сели в белую машину и положили халаты с оружием под передние сиденья.
– Мы довезем тебя до "ситроена", – сказал Буэнвентура Треффэ. – Потом поедем перекусить в Кузи, и Эполар осмотрит местность. Мы не успеем отвезти тебя в коллеж к двум часам.
– Это уже неважно, – ответил Треффэ. – Я больше не вернусь в коллеж.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного, разве что у меня возникнут материальные проблемы.
– Досадно.
– Ничего страшного, – холодно заметил Треффэ, – тем более что после этой акции мы все разбогатеем.
Каталонец посмотрел на него с удивлением.
– Обсудим это позднее, – сказал Эполар.
– Ладно, – согласился Буэнвентура. – Так ты едешь с нами в Кузи?
– Нет. Довезите меня до "ситроена".
"Кадиллак" довольно легко маневрировал по узким улочкам. На несколько секунд он остановился возле машины Треффэ. Преподаватель философии вышел из машины, хлопнул дверцей и помахал рукой им вслед. "Кадиллак" удалился.
– Какой-то он странный, твой приятель, – сказал Эполар.
– У него мятущаяся душа, – ответил Буэнвентура. – Его мучают вопросы.
Каталонец усмехнулся.
Треффэ сел в "ситроен" и направился к себе. Когда красный свет светофора на улице Алезия переключился на зеленый, молодой человек резко нажал на педаль скорости и сломал оттягивающую пружину. Нога Треффэ полностью утопила акселератор. "Ситроен", рыча, тронулся на первой скорости. Треффэ выключил сцепление. Мотор работал на полную мощность. Треффэ доехал до перехода и остановил машину у тротуара. Он вышел из машины, открыл капот и обнаружил повреждение. В пятидесяти метрах от него находился магазин "Канцелярские товары". Треффэ направился туда. Деревянный рекламный щит советовал: "Поступайте как все, читайте Франс-Суар". Треффэ откашлялся и плюнул в рекламу. Он вошел в магазин, купил каучуковый круг, вернулся к машине и заменил сломанную пружину на широкой и плотный эластичный бинт. Машина нормально тронулась, только стартовый двигатель стал мягким. Треффэ добрался до своего квартала и оставил машину на улице Морштон.
Он поднялся к себе. Пять минут первого. Почты не было. Треффэ открыл бутылку "Кроненберга" и сел в кресло отца. Он придвинул к себе транзисторный приемник и нажал на клавишу.
– ...приступили к работе после тайного голосования, – сообщила радиостанция "Европа". – Однако конфликт продолжается на предприятиях Гуро. Сегодня утром министр по труду принял делегацию представителей профсоюзов, изложивших господину Ларану свою точку зрения.
Треффэ выключил транзистор. Он чувствовал себя омерзительно. "Интересно, почему, – спрашивал он себя. – Может быть, из-за печени?" Тем не менее он допил пиво и отправился перекусить в близлежащее бистро. Однако после еды ему стало не лучше. "По-видимому, это нервы", – подумал он. Он вернулся к себе взбешенный, прошел в спальню и попытался уснуть.
Глава 9
На проселочной дороге "кадиллак" страшно трясло, а брызги холодной грязи прилипали к его бокам. Эполар остановился у барьера, представлявшего собой несколько колышков, связанных колючей проволокой. Каталонец вышел из машины, свернул барьер и прислонил его к столбу. "Кадиллак" въехал на прилегающий к дому участок, заросший серо-желтой травой.
Местность была холмистой и лесистой. Глинистая почва пропиталась водой. На вершинах гор и в расселинах виднелись голые деревья, черные силуэты которых поднимались к серому небу.
Ферма была построена в виде подковы. Главное здание с черепичной крышей коричневого цвета было каменным, покрытым сыроватой штукатуркой. Перпендикулярно к нему примыкали два крыла, в левом размещался гараж, а в правом когда-то было стойло. Главное здание было приземистым, с мансардой под крышей. Странно было видеть это одинокое сооружение в местности, где дома и хижины группировались в поселки. Ферма была старой и могла бы привлечь внимание ученого, изучающего проблему землепользования. Буэнвентуру и Эполара этот вопрос не занимал, они направились к застекленной двери дома.
Каталонец постучал по стеклу. Ответа не последовало. Он дернул за ручку, и дверь открылась. Мужчины вошли в большую комнату с кафельным полом, огромным камином, гигантским столом и лестницей, ведущей наверх.
– Эй, отзовитесь! – позвал Буэнвентура.
Дом ответил молчанием. Эполар сунул руки в карманы своего плаща, прошелся по комнате площадью не менее пятидесяти квадратных метров. Три больших окна с маленькими створками и деревянными ставнями; возле камина скамейка, четыре стула, два плетеных старых кресла. Под лестницей в глубине комнаты были две двери: одна вела на кухню, другая – на задний двор фермы. Именно в этот момент она открылась, и Эполар сдвинул брови, так как меньше всего рассчитывал встретить здесь, в этой дыре, подобное существо. Это была девушка, очень красивая девушка, к тому же и очень ухоженная. У нее были белокурые, рассыпавшиеся по плечам волосы, очаровательный носик, каре-зеленые глаза. Макияж был скорее британского стиля, чем французского. (Разглядывая девушку, Эполар бессознательно улыбался.) Щеки девушки были слегка подрумянены, рот подкрашен. Хлопчатобумажные черные брюки обтягивали ее маленький зад. На ней была блузка с яркими вертикальными полосами красного, розового, оранжевого и белого цветов.
Буэнвентура подошел к девушке и расцеловал ее в обе щеки.
– Привет, Кэш.
– Привет. А кто этот господин?
Эполар сунул в рот сигарету, впился губами в фильтр и стал рыться в карманах в поисках спичек.
– Андре Эполар, – представил Буэнвентура.
– Привет, – сказала Кэш Эполару.
Она протянула ему руку. У нее была маленькая сильная рука.
– Он идет с нами на дело, – сообщил каталонец.
– Дело?
– Похищение посла.
Кэш сдвинула брови.
– Я не ждала вас, у меня нечего есть.
– Мы были в Кузи, в машине у нас картошка и антрекоты. Мы можем поставить ее в гараж?
– Конечно.
Каталонец вопросительно взглянул на Эполара. Тот вынул ключи и протянул их молодому человеку.
– Я принесу жратву, – сказал Буэнвентура, взял ключи и вышел через застекленную дверь.
Эполар закурил сигарету. Кэш украдкой поглядывала на него.
– Хотите выпить скоч?
– Хочу.
Бывший террорист и троцкист сел на скамейку за огромный стол. Кэш открыла буфет из темного дерева, достала почти полную бутылку "Джонни Уокера" с этикеткой супермаркета, приклеенной к металлической пробке и три рюмки.
– Я принесу лед.
Девушка прошла на кухню, оставив дверь приоткрытой, подошла к большому холодильнику, затем вернулась в комнату со льдом и минеральной водой. Она наполнила три рюмки, опустив в каждую по три кусочка льда, и села напротив Эполара. Он, не отрываясь, смотрел на нее. Она волновала его.
– Вы похожи на Роже Вайяна, – сказала Кэш.
Для Эполара это было холодным душем. Его "я" молчаливо утверждало, что он – бывший борец, ставший канальей, бывший убийца, проживший пятьдесят лет – не поддается анализу. Последние полтора года он не прикасался к женщине, и самым ужасным было то, что до настоящего момента он не ощущал в этом потребности. Он неожиданно вспомнил об одной изобретательной кубинской проститутке и глупо покраснел. Раздавил сигарету о дно пепельницы, достал новую сигарету и тотчас же закурил.
– Не надо литературы, прошу вас, – сказал он.
– Вы не любите Роже Вайяна?
– Не очень.
– Вы знали его?
– Нет. Прошу вас, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Литература меня не интересует.
– Но я напоминаю персонаж молодой буржуазной девушки из "Забавной игры", – настаивала Кэш.
– Какое это имеет отношение ко мне? Или вам хочется, чтобы я лишил вас невинности? – грубо спросил Эполар. – Между прочим, вы меня волнуете, – добавил он. – У меня нет никакого желания творить историю.
– Хорошо.
– Покажите мне лучше это жилище, – сказал Эполар, вставая из-за стола с рюмкой в руке и сигаретой во рту.
Кэш тоже поднялась.
Маленькая дверь под лестницей вела во фруктовый сад, простиравшийся на несколько гектаров. На заднем дворе фермы был крольчатник. Кролики что-то жевали.
– Я как раз кормила их, когда вы приехали, – сказала Кэш. – Но скучная домашняя работа – это не для меня. Я вообще не знаю, что для меня.
Эполар изучал участок. Многочисленные деревья были хорошей защитой от пуль. "Я с ума сошел, – подумал Эполар. – Не будем же мы держать здесь осаду. Если дойдет до этого, то лучше уж сразу сдаться. Все равно сопротивление безнадежно". Он вернулся в комнату. Поставив "кадиллак" в гараж, Буэнвентура тоже зашел в комнату, нагруженный двумя авоськами с антрекотами и картофелем.
– Я осмотрю помещение, – сказал Эполар.
– Давай. Я разведу огонь.
Каталонец отпил глоток и направился к камину. Он положил между поленьями смятые газеты, затем наломал щепок. Кэш показывала Эполару кухню. Окно выходило на задний двор фермы. Дверь из кухни вела в заброшенную мастерскую, затянутую паутиной.
Девушка вернулась в комнату, подошла к лестнице и стала подниматься наверх. Эполар последовал за ней, с восхищением глядя на ее маленький упругий зад. Наверху в коридор выходили четыре двери.
– Здесь ванная комната и три спальни, – сказала Кэш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Ровно одиннадцать, – сказал Эполар. – Не торопитесь. Дайте им раздеться.
Никто не остановил их ни при входе в диспансер, ни в холле. Они шли с уверенным видом людей, знающих, куда идут. Казалось, они были поглощены профессиональными разговорами.
– ... при такой скорости реакции оседания эритроцитов, – говорил Эполар, – невозможно что-нибудь найти...
Навстречу им шли два человека в белых халатах, рыжеволосая женщина и черноволосый мужчина, едва взглянувшие на них.
Мужчины прошли холл, и не колеблясь, толкнули двустворчатую дверь. Они оказались в длинной комнате, напоминающей вокзальный коридор, с рядами окон с левой и правой сторон и кабинками для раздевания, из которых доносились шорох одежды, бряцание ремней, кряхтенье тучных людей. Оставшись в одних кальсонах, полицейские выходили из кабин и направлялись на медицинский осмотр. Полицейская форма с ремнем и оружием оставалась лежать на табурете или висеть на вешалке.
Эполар вошел в пустую кабину. Треффэ тут же открыл свой портфель и протянул ему свинцовый брусок. Эполар взял его и прикрыл за собой дверь в кабинку. Треффэ и Буэнвентура направились к другим кабинкам.
Эполар открыл кобуру полицейского, вынул оттуда автоматический пистолет "вальтер", сунул в свой карман и вложил на его место брусок. Затем закрыл кобуру. С привычным весом на поясе полицейский не скоро обнаружит исчезновение пистолета, вероятнее всего, к окончанию своего дежурства.
В соседней кабине Буэнвентура проделывал точно такую же операцию.
Открыв третью кабину, Треффэ наткнулся на краснолицего полицейского в кальсонах и одном носке. Другой носок он держал в руке. Полицейский посмотрел удивленно.
– Простите, я ищу доктора Моро, – сказал Треффэ с улыбкой и тотчас же закрыл дверь. Он увидел Эполара, входящего в следующую кабину. На лбу Треффэ выступили капли пота. Он толкнул дверь в другую кабину – она была пуста. Молодой человек так же завладел пистолетом и вышел из кабины. Он поравнялся с Буэнвентурой и Эполаром. – Все в порядке, – сказал Треффэ.
– У меня тоже, – сообщил Буэнвентура.
– Итого четыре, – заключил Эполар и поспешил к выходу.
Треффэ весь вспотел. Он посмотрел на часы: одиннадцать часов шесть минут.
– Уф!
– Быстро в машину! – скомандовал Эполар.
Полицейские прохаживались по тротуару. Оба анархиста и Эполар перешли улицу.
– Надо было прихватить с собой и боеприпасы, – сказал каталонец.
– Боеприпасы – не проблема, – возразил Эполар.
Они дошли до улицы Плант, где был припаркован "кадиллак". На ходу сняв халаты и свернув их, они сели в белую машину и положили халаты с оружием под передние сиденья.
– Мы довезем тебя до "ситроена", – сказал Буэнвентура Треффэ. – Потом поедем перекусить в Кузи, и Эполар осмотрит местность. Мы не успеем отвезти тебя в коллеж к двум часам.
– Это уже неважно, – ответил Треффэ. – Я больше не вернусь в коллеж.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного, разве что у меня возникнут материальные проблемы.
– Досадно.
– Ничего страшного, – холодно заметил Треффэ, – тем более что после этой акции мы все разбогатеем.
Каталонец посмотрел на него с удивлением.
– Обсудим это позднее, – сказал Эполар.
– Ладно, – согласился Буэнвентура. – Так ты едешь с нами в Кузи?
– Нет. Довезите меня до "ситроена".
"Кадиллак" довольно легко маневрировал по узким улочкам. На несколько секунд он остановился возле машины Треффэ. Преподаватель философии вышел из машины, хлопнул дверцей и помахал рукой им вслед. "Кадиллак" удалился.
– Какой-то он странный, твой приятель, – сказал Эполар.
– У него мятущаяся душа, – ответил Буэнвентура. – Его мучают вопросы.
Каталонец усмехнулся.
Треффэ сел в "ситроен" и направился к себе. Когда красный свет светофора на улице Алезия переключился на зеленый, молодой человек резко нажал на педаль скорости и сломал оттягивающую пружину. Нога Треффэ полностью утопила акселератор. "Ситроен", рыча, тронулся на первой скорости. Треффэ выключил сцепление. Мотор работал на полную мощность. Треффэ доехал до перехода и остановил машину у тротуара. Он вышел из машины, открыл капот и обнаружил повреждение. В пятидесяти метрах от него находился магазин "Канцелярские товары". Треффэ направился туда. Деревянный рекламный щит советовал: "Поступайте как все, читайте Франс-Суар". Треффэ откашлялся и плюнул в рекламу. Он вошел в магазин, купил каучуковый круг, вернулся к машине и заменил сломанную пружину на широкой и плотный эластичный бинт. Машина нормально тронулась, только стартовый двигатель стал мягким. Треффэ добрался до своего квартала и оставил машину на улице Морштон.
Он поднялся к себе. Пять минут первого. Почты не было. Треффэ открыл бутылку "Кроненберга" и сел в кресло отца. Он придвинул к себе транзисторный приемник и нажал на клавишу.
– ...приступили к работе после тайного голосования, – сообщила радиостанция "Европа". – Однако конфликт продолжается на предприятиях Гуро. Сегодня утром министр по труду принял делегацию представителей профсоюзов, изложивших господину Ларану свою точку зрения.
Треффэ выключил транзистор. Он чувствовал себя омерзительно. "Интересно, почему, – спрашивал он себя. – Может быть, из-за печени?" Тем не менее он допил пиво и отправился перекусить в близлежащее бистро. Однако после еды ему стало не лучше. "По-видимому, это нервы", – подумал он. Он вернулся к себе взбешенный, прошел в спальню и попытался уснуть.
Глава 9
На проселочной дороге "кадиллак" страшно трясло, а брызги холодной грязи прилипали к его бокам. Эполар остановился у барьера, представлявшего собой несколько колышков, связанных колючей проволокой. Каталонец вышел из машины, свернул барьер и прислонил его к столбу. "Кадиллак" въехал на прилегающий к дому участок, заросший серо-желтой травой.
Местность была холмистой и лесистой. Глинистая почва пропиталась водой. На вершинах гор и в расселинах виднелись голые деревья, черные силуэты которых поднимались к серому небу.
Ферма была построена в виде подковы. Главное здание с черепичной крышей коричневого цвета было каменным, покрытым сыроватой штукатуркой. Перпендикулярно к нему примыкали два крыла, в левом размещался гараж, а в правом когда-то было стойло. Главное здание было приземистым, с мансардой под крышей. Странно было видеть это одинокое сооружение в местности, где дома и хижины группировались в поселки. Ферма была старой и могла бы привлечь внимание ученого, изучающего проблему землепользования. Буэнвентуру и Эполара этот вопрос не занимал, они направились к застекленной двери дома.
Каталонец постучал по стеклу. Ответа не последовало. Он дернул за ручку, и дверь открылась. Мужчины вошли в большую комнату с кафельным полом, огромным камином, гигантским столом и лестницей, ведущей наверх.
– Эй, отзовитесь! – позвал Буэнвентура.
Дом ответил молчанием. Эполар сунул руки в карманы своего плаща, прошелся по комнате площадью не менее пятидесяти квадратных метров. Три больших окна с маленькими створками и деревянными ставнями; возле камина скамейка, четыре стула, два плетеных старых кресла. Под лестницей в глубине комнаты были две двери: одна вела на кухню, другая – на задний двор фермы. Именно в этот момент она открылась, и Эполар сдвинул брови, так как меньше всего рассчитывал встретить здесь, в этой дыре, подобное существо. Это была девушка, очень красивая девушка, к тому же и очень ухоженная. У нее были белокурые, рассыпавшиеся по плечам волосы, очаровательный носик, каре-зеленые глаза. Макияж был скорее британского стиля, чем французского. (Разглядывая девушку, Эполар бессознательно улыбался.) Щеки девушки были слегка подрумянены, рот подкрашен. Хлопчатобумажные черные брюки обтягивали ее маленький зад. На ней была блузка с яркими вертикальными полосами красного, розового, оранжевого и белого цветов.
Буэнвентура подошел к девушке и расцеловал ее в обе щеки.
– Привет, Кэш.
– Привет. А кто этот господин?
Эполар сунул в рот сигарету, впился губами в фильтр и стал рыться в карманах в поисках спичек.
– Андре Эполар, – представил Буэнвентура.
– Привет, – сказала Кэш Эполару.
Она протянула ему руку. У нее была маленькая сильная рука.
– Он идет с нами на дело, – сообщил каталонец.
– Дело?
– Похищение посла.
Кэш сдвинула брови.
– Я не ждала вас, у меня нечего есть.
– Мы были в Кузи, в машине у нас картошка и антрекоты. Мы можем поставить ее в гараж?
– Конечно.
Каталонец вопросительно взглянул на Эполара. Тот вынул ключи и протянул их молодому человеку.
– Я принесу жратву, – сказал Буэнвентура, взял ключи и вышел через застекленную дверь.
Эполар закурил сигарету. Кэш украдкой поглядывала на него.
– Хотите выпить скоч?
– Хочу.
Бывший террорист и троцкист сел на скамейку за огромный стол. Кэш открыла буфет из темного дерева, достала почти полную бутылку "Джонни Уокера" с этикеткой супермаркета, приклеенной к металлической пробке и три рюмки.
– Я принесу лед.
Девушка прошла на кухню, оставив дверь приоткрытой, подошла к большому холодильнику, затем вернулась в комнату со льдом и минеральной водой. Она наполнила три рюмки, опустив в каждую по три кусочка льда, и села напротив Эполара. Он, не отрываясь, смотрел на нее. Она волновала его.
– Вы похожи на Роже Вайяна, – сказала Кэш.
Для Эполара это было холодным душем. Его "я" молчаливо утверждало, что он – бывший борец, ставший канальей, бывший убийца, проживший пятьдесят лет – не поддается анализу. Последние полтора года он не прикасался к женщине, и самым ужасным было то, что до настоящего момента он не ощущал в этом потребности. Он неожиданно вспомнил об одной изобретательной кубинской проститутке и глупо покраснел. Раздавил сигарету о дно пепельницы, достал новую сигарету и тотчас же закурил.
– Не надо литературы, прошу вас, – сказал он.
– Вы не любите Роже Вайяна?
– Не очень.
– Вы знали его?
– Нет. Прошу вас, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Литература меня не интересует.
– Но я напоминаю персонаж молодой буржуазной девушки из "Забавной игры", – настаивала Кэш.
– Какое это имеет отношение ко мне? Или вам хочется, чтобы я лишил вас невинности? – грубо спросил Эполар. – Между прочим, вы меня волнуете, – добавил он. – У меня нет никакого желания творить историю.
– Хорошо.
– Покажите мне лучше это жилище, – сказал Эполар, вставая из-за стола с рюмкой в руке и сигаретой во рту.
Кэш тоже поднялась.
Маленькая дверь под лестницей вела во фруктовый сад, простиравшийся на несколько гектаров. На заднем дворе фермы был крольчатник. Кролики что-то жевали.
– Я как раз кормила их, когда вы приехали, – сказала Кэш. – Но скучная домашняя работа – это не для меня. Я вообще не знаю, что для меня.
Эполар изучал участок. Многочисленные деревья были хорошей защитой от пуль. "Я с ума сошел, – подумал Эполар. – Не будем же мы держать здесь осаду. Если дойдет до этого, то лучше уж сразу сдаться. Все равно сопротивление безнадежно". Он вернулся в комнату. Поставив "кадиллак" в гараж, Буэнвентура тоже зашел в комнату, нагруженный двумя авоськами с антрекотами и картофелем.
– Я осмотрю помещение, – сказал Эполар.
– Давай. Я разведу огонь.
Каталонец отпил глоток и направился к камину. Он положил между поленьями смятые газеты, затем наломал щепок. Кэш показывала Эполару кухню. Окно выходило на задний двор фермы. Дверь из кухни вела в заброшенную мастерскую, затянутую паутиной.
Девушка вернулась в комнату, подошла к лестнице и стала подниматься наверх. Эполар последовал за ней, с восхищением глядя на ее маленький упругий зад. Наверху в коридор выходили четыре двери.
– Здесь ванная комната и три спальни, – сказала Кэш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17