— Нет еще. Но мы рассчитываем найти ее с минуты на минуту. Собаки уже в четвертый раз пустились поперек лощины, причем по горячему следу. По моему расчету, это уже около семнадцати миль. Девица была босиком да к тому же привыкла ходить лишь по тротуару, так что логично предположить, что она должна быть где-то неподалеку.
Дядя Сагамор почесал ногу об ногу:
— Ей-богу, сэр, похоже на то. Шериф кивнул:
— Если, конечно, она не решила устроить марафонский забег. Примите во внимание, бежит она всего каких-то двадцать четыре часа, совсем пустяки. А если она к тому же уже стерла все, что могла стереть, ну, скажем, примерно до коленок, то ей, верно, уже ничего не мешает, и она может прибавить скорости.
Дядя тоже озадаченно кивнул, сложив губы трубочкой:
— Да, эта девчонка та еще штучка. Сплошная загадка. В жизни не видывал ничего подобного.
И тут шериф взорвался. Он весь побагровел, наставил палец прямо дяде в лицо да как заорет:
— САГАМОР НУНАН! ГДЕ ЭТА ДЕВУШКА? Дядя Сагамор удивленно вытаращился на него:
— Господи помилуй, шериф, да мне-то откуда знать? Разве я сам не ищу ее день и ночь?
Не успел шериф ничего ответить, как кто-то окликнул его, и мы все обернулись поглядеть. Это оказался Отис. Он прохромал через двор и выглядел под стать всем прочим — глаза красные от недосыпа, щетина на подбородке и одежда в грязи.
Шериф устало обернулся к нему:
— Ну, как там дела?
Отис, в свою очередь, без сил опустился на ступеньки.
— Ну, — начал он, — главное шоссе уже вроде как расчистили и выставили посты против новых порций спасателей. На проселке работают три аварийки и один бульдозер — отодвигают машины там, где это возможно, и прокладывают обходные пути там, где уже нельзя ничего поделать. Уже обработали полпути от большака и, похоже, вся дорога будет открыта к полуночи. Беда только, кто-то переехал последнего Джимерсонова поросенка, так что теперь он подает в суд на власти округа.
— А в городе что? Отис покачал головой:
— Да то же самое. Женщины осадили здание суда. Учительско-родительская ассоциация, Женский клуб и Союз женщин-избирательниц устроили совместный митинг протеста в колледже и собираются отправить губернатору телеграмму с требованием выслать сюда войска Национальной гвардии, если к утру мы не вернем мужчин по домам. Кое-кому из репортеров удалось пешком добраться до города и пустить слух обо всех этих балаганах, танцах живота и девочках, так что на митинге поговаривали о том, чтобы нанять вертолет и отправить сюда делегацию, да денег у них не хватило.
Посты на дорогах, конечно, не пропустят сюда еще и женщин, но долго они их сдерживать не смогут, особенно ежели к утру все это безобразие не прекратится. А уж коли женщины все же прорвутся сюда, то лично я сматываюсь отсюда хоть на своих двоих и не остановлюсь, пока не достигну Западного побережья. Шериф содрогнулся:
— Ну, ребята, у кого есть идеи, как разогнать всех по домам? Если мы скажем им всю правду, большинство просто побоится возвращаться. Решат: пропадать, так уж с музыкой, семь бед — один ответ. А девушку найти — надежды мало, вряд ли она там, в лощине… — Он остановился, взгляд его отвердел, и он продолжил, глядя в упор на дядю Сагамора:
— Разве что я сумею им доказать, что один старый лис обвел их вокруг пальца, принудил тратить денежки понапрасну да еще настроил их жен против них и обеспечил им по неслыханному доселе домашнему скандалу на брата…
— Думаете, вам это удастся? — В голосе Отиса впервые промелькнул интерес.
— Ну, попытаться-то можно, — пожал плечами шериф. — Они, поди, уже и сами начали задумываться, как это целая армия до сих пор не может найти одну девушку в семи соснах.
— Но послушай, — сказал Отис с вредненькой улыбочкой, — нельзя же так. Они ведь и линчевать его могут.
— Да нет, — отмахнулся шериф. — Как им удастся? Нас же целых четыре офицера, чтобы защитить его, а их всего-то каких-нибудь восемь тысяч.
Глава 17
Дядя Сагамор поджал губы.
— Да Бог с тобой, шериф, — произнес он. — Ты же не станешь делать, ничего подобного.
— В самом деле? — переспросил шериф. — Да ты не беспокойся. Наш долг, как блюстителей закона, защитить тебя. И уж наверное, не у всех них есть в машинах револьверы, а всего-то у пары сотен, — Эй, обожди минутку, — вмешался Отис. — Я только что от фургона с громкоговорителем. Он сломался.
Шериф кивнул:
— Знаю. Вчера ночью, пока Рутерфорд дрых, там вдруг что-то разладилось. Но ничего, я возьму тот, что висит возле цирка. Видит Бог, мы положим этому конец!
Он развернулся и зашагал к толпе вместе со своими помощниками. Папа с дядей Сагамором переглянулись. Признаться, тут я не на шутку струхнул. Добрая половина народа у балаганов уже так перепилась, что никто не знал, чем это может закончиться.
Дядя Сагамор сплюнул табачную жижу и поскреб подбородок:
— Да, крепкая хватка у этого шерифа. Одна беда: без царя в голове. Позор, да и только.
Он поднялся и вразвалочку двинулся вслед за шерифом, а папа за ним.
Мне делать было нечего, так что я припустил за ними. Но ох до чего мне это все не нравилось.
Когда я подоспел к толпе, дядя Сагамор стоял в задних рядах, а вот папы видно не было. Собственно говоря, из-за спин я вообще ничего не видел, даже подмостков. Я отошел подальше, к прилавку с гамбургерами, но только без толку. Роста мне не хватало, вот что.
— Ты чего, малыш?! — спросил Мэрф.
— Пытаюсь разглядеть сцену, — объяснил я. — Шериф собирается толкать речь.
— Ой-ой-ой! — говорит он. — Ну ладно. Он подсадил меня на стойку, и мы вместе уставились на сцену. Очередь за гамбургерами мигом рассосалась — все бросились к сцене.
— Этого-то я и боялся, — произнес Мэрф. — И так уже многие ропщут.
Девушки на сцене танцевали вяло-превяло, словно так выдохлись, что не могли уже толком поднимать ноги. Вдруг музыка оборвалась, и они заковыляли вниз по ступенькам к палатке. Какой-то мужчина потянулся за микрофоном. Тут на сцену вылез шериф. Мужчина начал махать на него руками, чтоб он уходил, но шериф что-то сказал ему — мы не слышали, что именно, — и показал какую-то штуковину, которую вытащил из кармана. Мужчина поскреб в затылке, как будто не знал, что ему делать, но все же попятился и отдал шерифу микрофон.
Теперь-то шерифа стало слышно лучше некуда.
— Парни, — провозгласил он. — Мне надо сделать вам одно объявление. Толпа завопила и засвистела:
— Проваливай, ты, ископаемое!
— Какого черта нам тут тобой любоваться?
— Верните сюда эти персички!
— Долой старого мошенника! Нам нужны девочки!
Шериф поднял руку вверх и продолжал, стараясь перекричать галдеж:
— Парни, вас обвели вокруг пальца. Вас водят за нос. Никакой Чу-Чу Каролины тут и в помине нет. Пора бы вам в этом убедиться.
— Скиньте его! — по-прежнему орали одни. — Девочек сюда!
— Заткнитесь! — отвечали другие. — Пускай говорит.
— Да. А вдруг он прав?
— Что он там несет?
Шериф продолжил:
— Вас здесь тысяч восемь, а то и больше, и вы добрых десять часов топчетесь по лощине. Да нет и квадратного ярда, куда бы вы не заглянули. Если она где-то там, почему тогда вы ее не нашли?
— Сдается мне, в его словах что-то есть, — выкрикнул чей-то голос из толпы.
— Ей-богу, ты прав. Шериф снова поднял руку:
— Вот именно. Дайте же мне сказать. Вы еще и половины всего не слышали. За эту девушку нет никакой награды, да никогда и не было. Эх, вы, простофили.
Тут на сцену вскарабкался папа.
— Я бы на его месте поостерегся, — негромко заметил Мэрф.
Папа поднял руки и начал что-то говорить, но ничего не было слышно из-за шерифова громкоговорителя. А потом в воздухе просвистел камень и едва не угодил папе по уху.
— Мы еще поглядим, кто тут простофиля! — заорал кто-то из толпы.
Мимо папы пролетел еще один камень.
— Вот дьявольщина! — прошептал Мэрф. — Черт побери.
Вид у него был такой, будто он вот-вот даст Тут задние ряды, почти у самого дома, заволновались, вскоре там показался какой-то человек, энергично пробивавшийся сквозь толпу к сцене. Он вопил как ненормальный и размахивал чем-то над головой. Пробившись к подмосткам, он вспрыгнул на них, продолжая размахивать этой штукой.
Папа так и вытаращился на нее, а потом выхватил ее из рук того типа и рванулся к рупору. Шериф замер, разинув рот.
— Это же бикини! — закричал папа в микрофон, поднимая его над головой, всем на обозрение. — Бриллиантовое бикини Чу-Чу Каролины!
Толпа взревела.
Папа ухватил того типа за руку и подволок к микрофону. Бедного шерифа они прямо-таки смели в сторону.
— Где ты нашел его? — спросил папа. — Скажи, где? Ты ее видел? Где она?
Тот лишь покачал головой, переводя дыхание. Говорить он еще не мог. Теперь, когда я его рассмотрел хорошенько, я его мигом узнал — это оказался тот самый Харм, с которым недавно разговаривал дядя Сагамор. Задыхаясь, он только и сумел выговорить:
— Прямо.., у озера.., полмили отсюда… Оно висело.., в кустах.
По толпе снова прокатился рев.
Папа поднял руку.
— Вот так-то, ребята! Говорите, ее там нет? Бедненькая, одинокая, потерявшаяся девушка! А теперь на ней и единой ниточки не осталось!
Я поглядел на Мэрфа. Тот привалился к стойке, уткнув лицо в ладони. Вскорости он поднялся и покачал головой. В глазах его застыло какое-то ошеломленное выражение.
— Малыш, — медленно произнес он, — когда вырастешь, всегда помни, что это Мэрф первый тебе сказал.
— Что сказал? — не понял я.
— Что он гений. Единственный настоящий, живой гений, которого мне доводилось видеть. Гомон толпы начал перекрывать папин голос.
— Мы отыщем ее! — шумели кругом. Папа снова поднял руку, призывая к тишине. В другой руке он сжимал блестящий купальник.
— ..совершенно нагая, — услышал я конец его фразы, — ..ничего, чтобы укрыться от холода. А что до награды… Слушайте, парни! Раз уж служба шерифа пытается увильнуть от этого, мы сами выплатим вознаграждение! Мы с Сагамором заплатим из собственного кармана. И не какие-то жалкие пятьсот долларов, нет. Ровнехонько тысячу долларов тому, кто отыщет девушку, которая спасла жизнь моему сыночку.
Толпа радостно заголосила:
— Пусть старый никчемный шериф убирается восвояси! Мы и без него найдем девчонку.
Тут на подмостки вылез и дядя Сагамор. Толпа приветствовала его дружным ором.
— Ребята, — провозгласил он. — Я горд слышать, что вы останетесь с нами до конца. И не надо вам так злобиться на шерифа за то, что ему неохота ее искать и что он слишком скуп, чтобы платить вознаграждение. Помните, у него много других обязанностей, навроде того, чтобы сажать за решетку всякого, кто слегка поохотится в несезон или, скажем, чуток выпьет.
Он не станет тратить свое драгоценное время на поиски какой-то несчастной девушки, которая заблудилась совсем голышом и так напугана, что, верно, бросится на шею любому, кто ее найдет. У политиканов и без того дел хватает. Да и потом, эта девушка наверняка не может голосовать. Она слишком юна.
Народ просто глотки рвал, а дядя гнул свое:
— Уже темнеет, так что нет смысла продолжать поиски прямо сейчас, разве что тем, у кого есть факелы и фонари. Но не расходитесь, обождите до утра — и мы непременно отыщем ее. Кто-то еще получит законную тысячу долларов. Поспите прямо в машинах, а кто не хочет, так тут кругом полно развлечений, на всех хватит. Спасибо, сердечное спасибо вам всем.
Шерифа на сцене уже и не было, он потихоньку слинял.
Дядя Сагамор слез, и бедненькие усталые девушки снова отправились танцевать, а музыка принялась наяривать пуще прежнего. Я заметил, что папа с дядей Сагамором идут к дому, и побежал за ними, догнал как раз во дворе.
Тут к нам на всем ходу подлетели шериф и трое его подручных. Мы сели на крыльцо, а они остановились перед нами. Скажу вам, видывал я уже шерифа в ярости, но тут он разве что из кожи не лез, даже револьвер выхватил.
Правда, сразу же отдал его Бугеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29