И тем не менее для перевозки спецгруппы к месту назначения антропоксены пригнали на базу боевой параболоид с десантным модулем. И красивая переводчица - инопланетянка, которая знала и английский, и китайский, и японский, и корейский - еще раз повторила боевое задание.
- Планетарный контроль проводит операцию по захвату лидеров лесных разбойников Северной Евразии. Разведка точно указала место, где они скрываются, и последние наблюдения показывают, что они еще там. Но у вас отдельная задача. Под прикрытием общей операции вы должны без применения оружия захватить несколько детей в возрасте примерно двенадцати-тринадцати лет. Дети должны быть строго изолированы в десантном модуле и немедленно отправлены на орбитальную станцию Службы исследований. Вы будете их сопровождать и ни с кем кроме вас они не должны контактировать.
Она еще раз повторила на всех языках: "Никакого оружия", - и передала приказ вообще с собой оружия не брать.
Тут не выдержал даже невозмутимый сэнсей.
- Может быть, нам лучше прямо здесь сделать себе харакири? - спросил он бесстрастно, намекая на то, что соваться в партизанские дебри без оружия вообще - это форменное самоубийство.
От стрелы, пущенной из арбалета, не спасет никакое искусство рукопашного боя. А в умении метать ножи лесные люди могут поспорить даже с самим сэнсеем.
Услышав, что командир спецгруппы не может гарантировать выполнение задачи на таких условиях, переводчица переговорила с кем-то по закрытому каналу связи и согласилась на компромисс.
- Вы можете взять с собой холодное оружие. Но применять его только против взрослых, если те попытаются помешать захвату детей.
Затем переводчица потребовала, чтобы сэнсей повторил задание, и тот, пожав плечами, оттарабанил все в точности.
Удовлетворенно кивнув, переводчица разрешила спецгруппе грузиться в десантный модуль, и мастера восточных единоборств стали усаживаться в него спиной к центральной стенке по обе стороны от нее - как на сидении в электричке - недоумевая, на кой черт сдались антропоксенам партизанские дети и почему их нельзя просто усыпить из деактиваторов и погрузить в модуль бесчувственными.
Детей с Земли пришельцы за прошедшие годы повывезли столько, что в них у антропоксенов никак не должно быть дефицита. Особенно если учесть еще и вывезенных с планеты женщин.
Антропоксены не скрывали, что женщин вывозят специально для размножения. Среди главных целей оккупации Земли, которую пришельцы называли "приобщением", на первом месте стояло выращивание новых носителей для Хозяев.
И было непонятно, для чего им теперь понадобились непременно дети из дикого леса.
Но приказ получен, и его надо исполнять. Альтернатива только одна - жуткая боль, которую способна причинить своему носителю личинка-мунгара. Те, кто не хотел подчиняться антропоксенам категорически, не выдержав этой боли, кончали с собой.
А в спецгруппе были те, кто смирился и проявлял готовность выполнять любые приказы наилучшим образом.
Страх перед болью был сильнее гордости. Таких ценных бойцов как эти, антропоксены обрабатывали индивидуально. Почти все они, попав в плен, решительно отказывались сотрудничать с пришельцами, пытались сопротивляться и даже горели желанием умереть, унеся с собой хотя бы нескольких врагов.
Но личинки-мунгара умели усмирять даже самых буйных. А ради суперэлитных бойцов не грех было задействовать самых лучших контролеров.
Нередко ценных пленников вывозили на орбитальные базы и там, в условиях полной изоляции и повышенной безопасности пытали с помощью личинок-мунгара и других средств принуждения до тех пор, пока не добивались результата.
Некоторые находили способ убить себя или добивались, чтобы их убили антропоксены. А другие слишком любили жизнь.
Да и в конце концов, им ведь поручено захватывать не своих детей, а каких-то русских. Если бы речь шла о маленьких японцах, то сэнсей, может быть, и сделал бы харакири прямо перед строем. Но антропоксены были воистину мудры и знали, как этого не допустить.
5
Боевой параболоид антропоксенов способен с места развивать третью космическую скорость и так же мгновенно останавливаться.
От чудовищных перегрузок экипаж и пассажиров спасают бортовые антигравы, без которых все живое на борту просто расплющило бы в лепешку и при разгоне, и при торможении.
Однако маневры такого рода вызывают большой перерасход энергии, и за это пилоты параболоидов их не любят. Потому что энергия - главный дефицит цивилизации антропоксенов.
На концентрированной энергии сверхсвета базировалось в этой цивилизации все - от межзвездных полетов до технических плантаций, которые удобрялись "активной биомассой", обработанной энергетическим облучением.
А получить концентрированную энергию можно было только одним способом.
Просторы космоса непрерывно бороздили "танкеры" антропоксенов - звездолеты, которые в сверхсветовом полете превращали протовещество, растворенное в пространстве, в энергию особого рода.
Другие корабли тоже не гнушались этим попутным промыслом. И для мирных нужд цивилизации энергии хватало с лихвой.
Но пилоты боевых параболоидов вспоминали о ее нехватке всякий раз, когда их инструктировали не превышать без необходимости оптимальную скорость, не совершать энергоемких маневров и по возможности использовать плавный разгон.
Мирные потребности и военные нужды - это две большие разницы. На мирной планете никому и в голову не придет разгонять машину с места до космической скорости и проделывать другие акробатические трюки, на которые способен боевой параболоид.
Пилот параболоида, который вез под днищем десантный модуль со спецгруппой мастеров восточных единоборств, тоже строго следовал инструкции по энергосбережению. Он целых полторы минуты разгонялся с ускорением в 1g, после чего продолжил путь на тройном сверхзвуке, что считалось оптимальной скоростью для дальних перелетов.
Но к исходу первого часа полета пилот параболоида уже знал, что ему предстоит один из самых энергоемких маневров.
Координатор операции передал детали выхода на цель. Примерно за сто километров от нее - ускорение до первой космической, а потом резкая остановка прямо над целью. Эффект внезапности потрясающий, но и расход энергии - тоже.
Видимо, наверху посчитали, что внезапность важнее.
Где-то над Волгой к одинокому параболоиду, летящему с юго-востока, присоединились еще четыре. Полный квадрат, и у каждого - десантный модуль под брюхом.
До сих пор полет казался затяжным - ведь параболоид был в воздухе почти полтора часа. Но как только у него появились спутники, время помчалось стремительно, словно сорвалось с цепи.
Пять параболоидов неслись сквозь ночь растянутым ромбом с точкой посередине. Параболоид со спецгруппой какое-то время летел выше, но потом нырнул вниз и помчался со снижением и ускорением вперед.
В следующую секунду стройный ромб рассыпался, потому что пилоты других параболоидов отреагировали на рывок не одновременно.
Теперь инопланетные машины полого пикировали на цель, до которой оставалось еще несколько сот километров.
На последней сотне километров они вырвались из-под власти земного притяжения и держали такой угол снижения, чтобы земля в силу своей кривизны не уходила "из-под ног", отпуская параболоиды в космос.
А в последний момент передовой параболоид нырнул еще глубже, едва не задевая верхушки деревьев и остановился, как вкопанный, прямо в той точке, которая была отмечена на компьютерной карте навигации.
Выход на цель был совершен идеально. Но, протянув руку к кнопке разгерметизации десантного модуля, пилот параболоида машинально бросил взгляд на измеритель расхода энергии. И отчетливо понял, что с таким остатком до орбитальной станции ему не долететь.
6
Лесных людей, мирно спавших в своих землянках, разбудил страшный грохот - такой, будто небо упало на землю. И даже дозорным, которые бодрствовали на своих постах, понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что весь этот шум произвел один-единственный параболоид, остановившийся на полном скаку прямо у них над головой.
Динамический удар при мгновенном переходе параболоида с первой космической скорости на дозвуковую запросто может разорвать барабанные перепонки. Слух обитателям стойбища спасло только то, что переход был все-таки не совсем мгновенным, и прорыв барьера случился за пару километров до цели.
Это был минимальный предел погрешности выхода на цель при такой скорости. Дальше нужна была ручная корректировка на малом ходу, и когда дозорные заметили параболоид, он как раз разворачивался над стойбищем.
Увидеть его было трудно. Черный корпус сливался с черным небом - но он заслонял звезды, а небо в эту ночь было ясным и чистым.
Дозорные еще не опомнились от первого грома среди ясного неба, а канонада со всех сторон уже возвестила, что этот параболоид не одинок. И не успели они ударить в било с криком: "Облава!" - как из всех землянок посыпались люди, кто в чем был. А были они в большинстве своем попросту ни в чем.
Тихое еще минуту назад стойбище мгновенно пришло в движение.
Легкие на подъем дети первыми сорвались с места и умчались в чащу, не разбирая дороги, как учили их взрослые специально для такого случая. Некоторые из них еще не успели как следует проснуться, но даже в этом состоянии сразу переходили на бег.
Им было проще, чем взрослым. Ребятишки лет до десяти ходили нагишом с весны до осени, а те, что постарше, довольствовались набедренными повязками.
А среди взрослых в этом отношении не было единства.
Язычники, которые стремились к слиянию с природой по примеру самого старейшины Владимира Ярославича - того, что первым показал людям дорогу в леса еще до инопланетного нашествия - не видели ничего зазорного в том, чтобы пробежаться по лесу в чем мать родила. А у остальных с этим были проблемы.
Христиане стыдились наготы до такой степени, что некоторые женщины даже спали в ночных рубашках, хотя среди лесных людей считалось роскошью иметь больше одного одеяния на сезон.
Одежда, оставшаяся с довоенных лет или пошитая в те благословенные времена, когда по деревням еще можно было сеять лен, давно превратилась в лохмотья. Но даже если православные и спали нагишом, то с утра они первым делом спешили натянуть на себя эти лохмотья, потому что без них на людях появляться грех.
Конечно, пожар, наводнение и облава - достаточно уважительные причины, чтобы пренебречь стыдом и обычаем, но все равно православные мешкали. Им надо было если не надеть на себя одежду сразу, то хотя бы захватить ее с собой.
А у партизан были свои задвиги на тему одежды и сопутствующих осколков цивилизации. Они особо напирали на то, что отказ от цивилизованных обычаев - это прямой путь к одичанию.
А надо сказать, лесные люди больше всего на свете боялись одичать. Ведь именно этого хотели добиться антропоксены.
Их инструкции по освоению планет допускали на переходный период сохранение неконтролируемых популяций аборигенов - но с тем условием, чтобы их уровень не превышал стадию первобытной дикости.
Партизаны сопротивлялись одичанию активнее всех остальных. У них еще сохранялись пережитки военной дисциплины и существовали нормативы подъема по тревоге.
Минута на подъем и пять минут на сборы.
Понятно, что за эти шесть минут надо было не просто подняться и убежать. Партизаны по тревоге были обязаны собраться с полной выкладкой и при необходимости вступить в бой.
Полная выкладка включала обмундирование, оружие и снаряжение, а кроме того, на случай экстренной откочевки заранее отряжались люди для эвакуации самых необходимых вещей, инструментов и орудий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48