Мельком брошенный взгляд на рацию родил третью мысль – зеленую: а вдруг? Есть еще пять минут. За пять минут можно что-то сделать, что-то успеть. Неосторожность Трэси, не предполагавшего, что Яна умеет работать на рации – а она научилась этому во время ночных дежурств на острове, – давала возможность опередить охранников и вызвать полицейское управление Корнхилла, если только бандиты не отключили рацию от питания.
Янина огляделась. Два равнодушных аквалангиста у двери стояли, лениво поигрывая автоматами. Джино, зевая, развалился в кресле. На Янину он не смотрел – вероятно, стыдился пощечин. Пистолет он положил на колени, полез в карман за сигаретами, щелкнув зажигалкой, наклонился над рыжим язычком пламени… Пора!
Стараясь не скрипнуть стулом, не делать лишних движений, она дотянулась до кнопки с надписью «Вызов» и, схватив микрофон, крикнула первое, что пришло в голову:
– Анджей, скорей!
Закончить она не успела. Обезьяньи пальцы Джино сдавили ей горло, перед глазами заплясали разноцветные огоньки и погасли. Но сознание сейчас же вернулось, словно кто-то, щелкнув клавишей радиоприемника, впустил в комнату чужие резкие голоса.
– С ума сошел! – донеслось до нее. – Ты бы еще до смерти дожал. Тогда прощай, Селеста!
Янина догадалась: говорили главарь в синем свитере и его подручный. Она приоткрыла один глаз, и это не ускользнуло от Трэси, он наклонился над ней и с прежней наигранной вежливостью спросил:
– Как вы себя чувствуете? Надеюсь, Джино не повредил вам горло? Говорить сможете? Я не заинтересован ни в хрипоте, ни в молчании моего переводчика. – Он подождал ответа и добавил: – Вы же сами виноваты. Зачем вам эта мелодрама? «Анджи, Энджи»… Все равно бесполезно: рация же отключена.
«Врет, – подумала Янина, но промолчала. – Пусть считает, что я поверила».
– Вы все предусмотрели, – сыграла она обреченность и похвалила себя мысленно: «Молодец, Янка! Еще пара репетиций – и можешь идти на сцену».
Трэси немедленно клюнул:
– Конечно, мы предусмотрели все до мелочей. Именно мелочи и решают исход операции.
«Они-то тебя и погубят», – злорадно подумала Яна, снова изобразив безропотную покорность. Радист Корнхилла, наверное, уже позвонил Смайли, и через полчаса-час Рослов с полицейскими будет на острове. Только бы протянуть время, сыграть любой спектакль – лишь бы поверили, не догадались, не заподозрили. Она встала и, не обращая внимания на рванувшихся к ней охранников, решительно шагнула к старику в синем свитере. Трэси искренне огорчился бы, когда б узнал, как она мысленно именует его, несмотря на всю его моложавость.
– Я готова связать вас с Селестой, – сказала она. – У меня нет выхода.
Трэси облегченно вздохнул:
– Я был уверен, что поступите разумно. Выхода у вас действительно нет, кроме согласия на мое предложение. Рад за вас. – Он вынул чековую книжку, оторвал страничку и протянул Янине: – Вот чек на обещанные вам десять тысяч. Можете реализовать его в любом банке Калифорнии.
– О деньгах потом, – отмахнулась Янина. – Но не удивляйтесь, если будут сложности, – предупредила она. – Селеста не телефонный абонент.
– Я ничего не читал о сложностях. Вызывайте его, как это обычно делается.
– Видите ли, – Янина тщательно подбирала слова, – вы не специалист, вам будет трудно понять… Селеста – это не электронное устройство, которое достаточно включить в сеть, чтобы получить нужную информацию. Каждую секунду в копилку его памяти поступает со всего света информация разной степени важности, и степень эту определяет он сам, производя отбор, кодирование и корреляцию поступивших сведений. Это основная, запрограммированная функция Селесты…
– Зачем эта лекция? – нетерпеливо перебил Трэси. – Он собирает информацию? Так она мне и нужна.
– Но получить ее не так уж просто, – терпеливо ответила Янина. – Селеста выходит на связь не часто и по своей инициативе. Связь эта всегда внезапна, кратковременна и энергоемка. Ну, как бы вам это понятнее объяснить? – Она нервно хрустнула пальцами. – Вы знакомы с устройством автомобиля? Тогда вы знаете, что такое аккумулятор. Если он не заряжен, машина мертва. Так и Селеста. Получив вызов от человека, он аккумулирует энергию, необходимую для связи. Мы не знаем, что это за энергия: наши приборы ее не регистрируют. Но замечено, что процесс аккумуляции происходит неравномерно. Иногда сразу, иногда ждешь.
– Ну а максимальный срок?
Янина взглянула на часы: вертолеты, пожалуй, уже вышли к острову. Через полчаса они будут здесь. Стоит накинуть минут десять для верности.
– Минут сорок, а то и больше, – сказала она.
Трэси недоверчиво ухмыльнулся:
– А вы меня не дурачите?
– А какой смысл мне вас дурачить? Вы рискуете только провалом операции, а я – жизнью. Вряд ли вы оставите меня в живых, если через сорок минут Селеста не выйдет на связь.
Трэси нерешительно оглянулся и поймал ободряющий взгляд Кордоны: соглашайтесь, шеф, другого выхода нет.
– Хорошо. – Трэси щелкнул пальцами, и двое автоматчиков подошли к девушке. – Я даю вам сорок минут, ни секунды больше. И не вздумайте меня обмануть.
Под конвоем автоматчиков Янина прошла в конференц-зал, села на привычное место «связного», привычно уперлась ладонями в подбородок, привычно закрыла глаза, вслушиваясь в четкое тиканье ручных часов, подаренных Рословым: «Чтобы не опаздывала на свидания».
Что ж, сегодня она явилась на свидание с Рословым на сорок минут раньше срока, но ведь Рослов мог и не получить обрывистой радиограммы Янины и не знать о том, что она его ждет. Впрочем, почему-то верилось, что он все-таки знает. Она вспомнила душную ночь, чуть слышный шорох океанского прибоя и голос Андрея, читающего чьи-то звенящие строки: «Позови меня, позови меня, если вспрыгнет на плечи беда…»
А беда стояла за спиной Янины с короткоствольными автоматами в руках, беда ждала своего срока.
25. …И ПРОИГРЫВАЮТ
Рослов погасил сигарету и подошел к Смайли, перелистывающему последний номер «Лайф». Он хотел что-то сказать ему, но задумался.
– Что с тобой? – спросил Смайли.
– Что-то не по себе. Ночь какая-то тревожная, и Яна там одна. Мало ли что может случиться?
– Мало что, – скептически отозвался Смайли, разглядывая собственную цветную фотографию на развороте журнала. – В такую ночь даже насморка не подхватишь… – Его оборвал резкий телефонный звонок.
Не вставая, он дотянулся до аппарата.
– Смайли слушает. Корнхилл? Что-что? – Он прикрыл трубку ладонью и шепнул Рослову: – Радиограмма с острова. – И опять в телефон: – Повторите еще раз… Так. И больше ничего? Да, он здесь. Передаю трубку.
Рослов почти выхватил ее из рук Смайли и услышал взволнованный голос Корнхилла:
– Очень странная передача с острова. Только два слова: «Анджей, скорей!»
– Кто передал? – закричал Рослов.
– Сама мисс Яна. Видимо, с радистом что-то случилось. Мы его пытаемся вызвать, но рация острова молчит.
Рослов понял только одно: Янине грозит опасность. Эти два слова были сигналом SOS, и послан был этот сигнал ему, Рослову. Значит, он должен быть с ней.
Минута растерянности прошла. Рослов снова был собран и спокоен, и вряд ли кто мог догадаться, какого напряжения стоило ему это спокойствие.
– Слушайте меня, Корнхилл. – Рослов не говорил, он отдавал приказы. – Подготовьте два вертолета и двадцать полицейских с полным вооружением.
– Зачем? – удивился Корнхилл.
Но Рослов уже повернулся к Смайли:
– Твой новый катер на месте?
– Конечно. Где ж ему быть?
– За сколько дойдем до острова?
– За час примерно.
– А на предельном режиме?
– Минут за сорок. Не дольше вертолета.
– Это я не вам, Корнхилл. – Рослов снова говорил в телефонную трубку: – Через десять минут мы с Бобом Смайли выезжаем на остров. Тревога может быть ложной, и не стоит вызывать пожарных, пока еще нет пожара. Но если еще через сорок минут вы не получите от меня сообщения с острова, поднимайте вертолеты.
– Хорошо. – Корнхилл даже не пытался спорить: волнение Рослова передалось и ему. – Я засекаю время: через пятьдесят минут – общая тревога.
Рослов швырнул трубку на рычаг и бросился к выходу. Через несколько минут бешеной автогонки они затормозили у причала, где на волнах покачивался – гордость Смайли – новый гоночный катер, оснащенный двумя мощными двигателями.
Смайли сразу же дал полный газ. Катер прыгнул вперед и, высоко задрав нос, рванулся в ночь мимо габаритных огней катеров и яхт, мимо скупо освещенного волнореза, далеко выдвинутого в океан. На приборной доске светились компас, спидометр со стрелкой, дрожащей около цифры 190, и часы-хронометр, минутная стрелка которых казалась Рослову часовой.
Смайли выжимал из своих двух двигателей всю их проектную мощность, и скорость стала физически ощутимой: даже на мелкой океанской зыби – ветра не было – катер то и дело подбрасывало на метр или полтора. За кормой, заметная даже в темноте, белела клинообразная пенная струя, подобная следу реактивного самолета.
Смайли знал свой катер и точно рассчитал время. Ровно через сорок минут, приглушив двигатели, он ввел его в бухту, еле отыскав ее в темноте: прожектор почему-то не горел. Рослов поспешил на берег и тут же упал, споткнувшись на что-то мягкое и неподвижное. Фонарик Смайли выхватил из темноты черный полицейский мундир и большое кровавое пятно на белом коралле.
– Ножом в спину… – Смайли повел фонариком по берегу бухты и заметил пришвартованную в стороне шлюпку. – Они здесь, – шепнул он.
– Кто? – не понял Рослов.
– Гости. Видишь, часового убили? А ну-ка посвети. – Смайли передал фонарь Рослову, спустился к шлюпке, вынул весла и бросил их в воду. – Обратно ладонями придется грести, – засмеялся он, вернувшись на берег.
А Рослов отметил про себя: если здесь весельная шлюпка, то, значит, где-то поблизости базовое судно. До острова на веслах даже из Гамильтона не дойти. Но он тут же забыл об этом – внимание отвлекли три освещенных окна в конференц-зале. Там была Янина. Рослов сразу увидел ее у стола с магнитофоном, а перед ней массивного тяжеловеса в синей морской фуфайке.
– Трэси… – прошептал Смайли. – Все-таки добрался до Селесты.
– До острова, – процедил сквозь зубы Рослов, – не до Селесты.
– Ты уверен?
– Видишь, оба молчат. И люди у дверей молчат. Явно ждут чего-то. Значит, Селеста еще не откликнулся. Иначе Янина бы говорила. Посмотри, даже губы не шевелятся.
– Что будем делать? – спросил Смайли, оглянувшись.
Никого поблизости не было, но в темноте поодаль слышались чьи-то негромкие шаги. Кто-то молча прохаживался по склону за «переговорной».
– У тебя есть оружие? – снова спросил Смайли.
– Конечно нет.
– У меня «беретта». Семь зарядов. Но они тоже будут стрелять. Надо выбрать позицию.
– Погоди, – нетерпеливо оборвал его Рослов, – кажется, я что-то придумал.
Определенного плана у него не было. Одна идея – бредовая, почти неосуществимая, один шанс из тысячи, а он хотел поймать этот шанс, выловить, как золотую рыбку из моря. И нужно было только сплести невод, чтоб не ушла эта рыбка, не ускользнула, и он плел его, обдумывал свою безумную – куда там Нильсу Бору! – идею, напряженно обдумывал и когда они оба старались идти как можно тише, и когда стояли у полуоткрытой двери в «переговорную». В этот момент Трэси прервал затянувшееся молчание:
– Сорок минут прошло. Вы просто водите нас за нос. А я не люблю, когда меня водят за нос. Последний раз спрашиваю: вы свяжете меня с Селестой?
– Нет отклика. Пока не могу. И вряд ли кто сможет.
Рослов торжествующе вздрогнул. Удача! Кажется, золотая рыбка уже трепетала в неводе. Он уже почти держал ее, эту умницу рыбку, и нужен был только шаг, рывком дверь на себя и короткий шаг на автоматы охранников.
И Рослов шагнул:
– Я смогу.
Он увидел расширившиеся глаза Янины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Янина огляделась. Два равнодушных аквалангиста у двери стояли, лениво поигрывая автоматами. Джино, зевая, развалился в кресле. На Янину он не смотрел – вероятно, стыдился пощечин. Пистолет он положил на колени, полез в карман за сигаретами, щелкнув зажигалкой, наклонился над рыжим язычком пламени… Пора!
Стараясь не скрипнуть стулом, не делать лишних движений, она дотянулась до кнопки с надписью «Вызов» и, схватив микрофон, крикнула первое, что пришло в голову:
– Анджей, скорей!
Закончить она не успела. Обезьяньи пальцы Джино сдавили ей горло, перед глазами заплясали разноцветные огоньки и погасли. Но сознание сейчас же вернулось, словно кто-то, щелкнув клавишей радиоприемника, впустил в комнату чужие резкие голоса.
– С ума сошел! – донеслось до нее. – Ты бы еще до смерти дожал. Тогда прощай, Селеста!
Янина догадалась: говорили главарь в синем свитере и его подручный. Она приоткрыла один глаз, и это не ускользнуло от Трэси, он наклонился над ней и с прежней наигранной вежливостью спросил:
– Как вы себя чувствуете? Надеюсь, Джино не повредил вам горло? Говорить сможете? Я не заинтересован ни в хрипоте, ни в молчании моего переводчика. – Он подождал ответа и добавил: – Вы же сами виноваты. Зачем вам эта мелодрама? «Анджи, Энджи»… Все равно бесполезно: рация же отключена.
«Врет, – подумала Янина, но промолчала. – Пусть считает, что я поверила».
– Вы все предусмотрели, – сыграла она обреченность и похвалила себя мысленно: «Молодец, Янка! Еще пара репетиций – и можешь идти на сцену».
Трэси немедленно клюнул:
– Конечно, мы предусмотрели все до мелочей. Именно мелочи и решают исход операции.
«Они-то тебя и погубят», – злорадно подумала Яна, снова изобразив безропотную покорность. Радист Корнхилла, наверное, уже позвонил Смайли, и через полчаса-час Рослов с полицейскими будет на острове. Только бы протянуть время, сыграть любой спектакль – лишь бы поверили, не догадались, не заподозрили. Она встала и, не обращая внимания на рванувшихся к ней охранников, решительно шагнула к старику в синем свитере. Трэси искренне огорчился бы, когда б узнал, как она мысленно именует его, несмотря на всю его моложавость.
– Я готова связать вас с Селестой, – сказала она. – У меня нет выхода.
Трэси облегченно вздохнул:
– Я был уверен, что поступите разумно. Выхода у вас действительно нет, кроме согласия на мое предложение. Рад за вас. – Он вынул чековую книжку, оторвал страничку и протянул Янине: – Вот чек на обещанные вам десять тысяч. Можете реализовать его в любом банке Калифорнии.
– О деньгах потом, – отмахнулась Янина. – Но не удивляйтесь, если будут сложности, – предупредила она. – Селеста не телефонный абонент.
– Я ничего не читал о сложностях. Вызывайте его, как это обычно делается.
– Видите ли, – Янина тщательно подбирала слова, – вы не специалист, вам будет трудно понять… Селеста – это не электронное устройство, которое достаточно включить в сеть, чтобы получить нужную информацию. Каждую секунду в копилку его памяти поступает со всего света информация разной степени важности, и степень эту определяет он сам, производя отбор, кодирование и корреляцию поступивших сведений. Это основная, запрограммированная функция Селесты…
– Зачем эта лекция? – нетерпеливо перебил Трэси. – Он собирает информацию? Так она мне и нужна.
– Но получить ее не так уж просто, – терпеливо ответила Янина. – Селеста выходит на связь не часто и по своей инициативе. Связь эта всегда внезапна, кратковременна и энергоемка. Ну, как бы вам это понятнее объяснить? – Она нервно хрустнула пальцами. – Вы знакомы с устройством автомобиля? Тогда вы знаете, что такое аккумулятор. Если он не заряжен, машина мертва. Так и Селеста. Получив вызов от человека, он аккумулирует энергию, необходимую для связи. Мы не знаем, что это за энергия: наши приборы ее не регистрируют. Но замечено, что процесс аккумуляции происходит неравномерно. Иногда сразу, иногда ждешь.
– Ну а максимальный срок?
Янина взглянула на часы: вертолеты, пожалуй, уже вышли к острову. Через полчаса они будут здесь. Стоит накинуть минут десять для верности.
– Минут сорок, а то и больше, – сказала она.
Трэси недоверчиво ухмыльнулся:
– А вы меня не дурачите?
– А какой смысл мне вас дурачить? Вы рискуете только провалом операции, а я – жизнью. Вряд ли вы оставите меня в живых, если через сорок минут Селеста не выйдет на связь.
Трэси нерешительно оглянулся и поймал ободряющий взгляд Кордоны: соглашайтесь, шеф, другого выхода нет.
– Хорошо. – Трэси щелкнул пальцами, и двое автоматчиков подошли к девушке. – Я даю вам сорок минут, ни секунды больше. И не вздумайте меня обмануть.
Под конвоем автоматчиков Янина прошла в конференц-зал, села на привычное место «связного», привычно уперлась ладонями в подбородок, привычно закрыла глаза, вслушиваясь в четкое тиканье ручных часов, подаренных Рословым: «Чтобы не опаздывала на свидания».
Что ж, сегодня она явилась на свидание с Рословым на сорок минут раньше срока, но ведь Рослов мог и не получить обрывистой радиограммы Янины и не знать о том, что она его ждет. Впрочем, почему-то верилось, что он все-таки знает. Она вспомнила душную ночь, чуть слышный шорох океанского прибоя и голос Андрея, читающего чьи-то звенящие строки: «Позови меня, позови меня, если вспрыгнет на плечи беда…»
А беда стояла за спиной Янины с короткоствольными автоматами в руках, беда ждала своего срока.
25. …И ПРОИГРЫВАЮТ
Рослов погасил сигарету и подошел к Смайли, перелистывающему последний номер «Лайф». Он хотел что-то сказать ему, но задумался.
– Что с тобой? – спросил Смайли.
– Что-то не по себе. Ночь какая-то тревожная, и Яна там одна. Мало ли что может случиться?
– Мало что, – скептически отозвался Смайли, разглядывая собственную цветную фотографию на развороте журнала. – В такую ночь даже насморка не подхватишь… – Его оборвал резкий телефонный звонок.
Не вставая, он дотянулся до аппарата.
– Смайли слушает. Корнхилл? Что-что? – Он прикрыл трубку ладонью и шепнул Рослову: – Радиограмма с острова. – И опять в телефон: – Повторите еще раз… Так. И больше ничего? Да, он здесь. Передаю трубку.
Рослов почти выхватил ее из рук Смайли и услышал взволнованный голос Корнхилла:
– Очень странная передача с острова. Только два слова: «Анджей, скорей!»
– Кто передал? – закричал Рослов.
– Сама мисс Яна. Видимо, с радистом что-то случилось. Мы его пытаемся вызвать, но рация острова молчит.
Рослов понял только одно: Янине грозит опасность. Эти два слова были сигналом SOS, и послан был этот сигнал ему, Рослову. Значит, он должен быть с ней.
Минута растерянности прошла. Рослов снова был собран и спокоен, и вряд ли кто мог догадаться, какого напряжения стоило ему это спокойствие.
– Слушайте меня, Корнхилл. – Рослов не говорил, он отдавал приказы. – Подготовьте два вертолета и двадцать полицейских с полным вооружением.
– Зачем? – удивился Корнхилл.
Но Рослов уже повернулся к Смайли:
– Твой новый катер на месте?
– Конечно. Где ж ему быть?
– За сколько дойдем до острова?
– За час примерно.
– А на предельном режиме?
– Минут за сорок. Не дольше вертолета.
– Это я не вам, Корнхилл. – Рослов снова говорил в телефонную трубку: – Через десять минут мы с Бобом Смайли выезжаем на остров. Тревога может быть ложной, и не стоит вызывать пожарных, пока еще нет пожара. Но если еще через сорок минут вы не получите от меня сообщения с острова, поднимайте вертолеты.
– Хорошо. – Корнхилл даже не пытался спорить: волнение Рослова передалось и ему. – Я засекаю время: через пятьдесят минут – общая тревога.
Рослов швырнул трубку на рычаг и бросился к выходу. Через несколько минут бешеной автогонки они затормозили у причала, где на волнах покачивался – гордость Смайли – новый гоночный катер, оснащенный двумя мощными двигателями.
Смайли сразу же дал полный газ. Катер прыгнул вперед и, высоко задрав нос, рванулся в ночь мимо габаритных огней катеров и яхт, мимо скупо освещенного волнореза, далеко выдвинутого в океан. На приборной доске светились компас, спидометр со стрелкой, дрожащей около цифры 190, и часы-хронометр, минутная стрелка которых казалась Рослову часовой.
Смайли выжимал из своих двух двигателей всю их проектную мощность, и скорость стала физически ощутимой: даже на мелкой океанской зыби – ветра не было – катер то и дело подбрасывало на метр или полтора. За кормой, заметная даже в темноте, белела клинообразная пенная струя, подобная следу реактивного самолета.
Смайли знал свой катер и точно рассчитал время. Ровно через сорок минут, приглушив двигатели, он ввел его в бухту, еле отыскав ее в темноте: прожектор почему-то не горел. Рослов поспешил на берег и тут же упал, споткнувшись на что-то мягкое и неподвижное. Фонарик Смайли выхватил из темноты черный полицейский мундир и большое кровавое пятно на белом коралле.
– Ножом в спину… – Смайли повел фонариком по берегу бухты и заметил пришвартованную в стороне шлюпку. – Они здесь, – шепнул он.
– Кто? – не понял Рослов.
– Гости. Видишь, часового убили? А ну-ка посвети. – Смайли передал фонарь Рослову, спустился к шлюпке, вынул весла и бросил их в воду. – Обратно ладонями придется грести, – засмеялся он, вернувшись на берег.
А Рослов отметил про себя: если здесь весельная шлюпка, то, значит, где-то поблизости базовое судно. До острова на веслах даже из Гамильтона не дойти. Но он тут же забыл об этом – внимание отвлекли три освещенных окна в конференц-зале. Там была Янина. Рослов сразу увидел ее у стола с магнитофоном, а перед ней массивного тяжеловеса в синей морской фуфайке.
– Трэси… – прошептал Смайли. – Все-таки добрался до Селесты.
– До острова, – процедил сквозь зубы Рослов, – не до Селесты.
– Ты уверен?
– Видишь, оба молчат. И люди у дверей молчат. Явно ждут чего-то. Значит, Селеста еще не откликнулся. Иначе Янина бы говорила. Посмотри, даже губы не шевелятся.
– Что будем делать? – спросил Смайли, оглянувшись.
Никого поблизости не было, но в темноте поодаль слышались чьи-то негромкие шаги. Кто-то молча прохаживался по склону за «переговорной».
– У тебя есть оружие? – снова спросил Смайли.
– Конечно нет.
– У меня «беретта». Семь зарядов. Но они тоже будут стрелять. Надо выбрать позицию.
– Погоди, – нетерпеливо оборвал его Рослов, – кажется, я что-то придумал.
Определенного плана у него не было. Одна идея – бредовая, почти неосуществимая, один шанс из тысячи, а он хотел поймать этот шанс, выловить, как золотую рыбку из моря. И нужно было только сплести невод, чтоб не ушла эта рыбка, не ускользнула, и он плел его, обдумывал свою безумную – куда там Нильсу Бору! – идею, напряженно обдумывал и когда они оба старались идти как можно тише, и когда стояли у полуоткрытой двери в «переговорную». В этот момент Трэси прервал затянувшееся молчание:
– Сорок минут прошло. Вы просто водите нас за нос. А я не люблю, когда меня водят за нос. Последний раз спрашиваю: вы свяжете меня с Селестой?
– Нет отклика. Пока не могу. И вряд ли кто сможет.
Рослов торжествующе вздрогнул. Удача! Кажется, золотая рыбка уже трепетала в неводе. Он уже почти держал ее, эту умницу рыбку, и нужен был только шаг, рывком дверь на себя и короткий шаг на автоматы охранников.
И Рослов шагнул:
– Я смогу.
Он увидел расширившиеся глаза Янины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46