..
Поцелуй...
– О, Боже! – Приникли друг к другу, целовались нежно и ласково.
– Нам пора в Книгу рекордов Гиннесса...
– Не торопись...
– Подожди, одну-единственную секундочку...
Она освободила руку, на ощупь отыскала кран, сделала воду погорячее.

Часть вторая
Глава шестая
В офис она вплывала, она неспешно шествовала, она улыбалась. Всем сказала "здравствуйте", – и Гэри, и Карлосу, и Джин, и Саре. Она замечательно делала вид, будто не провела столько потрясающих часов в объятиях чувственного, чувствительного, чувствующего – было у нее так? нет, не было! – 26-летнего мужчины весь субботний вечер, субботне-воскресную ночь и весь воскресный день. Рокси, да... Рокси будет знать.
В половине одиннадцатого заглянула к Джун. Короткий разговор. Как поиграли в скрэббл? Идиотские номера телефонов узнавать не надо. Произошло недоразумение. Разговаривала с управляющим. Хозяйственник в доме плохо знает английский. Было велено всем без исключения жильцам оказывать внимание, он не так понял. Владелец же дома – хочет афиширует свое обладание небоскребом, хочет – нет: его право, его личное дело. Прямо как "Хозяин Оливии"... Ну, в жизни все по-другому... В общем, спасибо и тысяча извинений.
Лгать пришлось... В этом нет ничего хорошего, потому что Джун такая славная. Святая ложь, ложь во спасение? Все равно неприятно. Ну хорошо, если стала бы рассказывать, каким образом узнала, кто владелец дома – совсем бы запуталась, и тогда пришлось бы выложить все.
Рокси – близкая подруга. Ей она все сообщила по телефону еще вчера вечером.
– Глаза у него голубые и необыкновенные, в смысле – взгляд. Ей-богу, видит меня насквозь... Ты только подумай – одного раза было достаточно, чтобы понять твоего "Сокола". Кстати, он в восторге от картины. Ухватил суть мгновенно, понимаешь, изложил ее именно в твоей интерпретации и абсолютно твоими же словами. Фелис... даже ее очаровал! Чувствующий, необыкновенно тонкий человек, даже не верится, что такое возможно. С ним так легко, он просто прелесть. Я, похоже, свела его с ума...
Рассказал, кто его мать, отец, что богат, но деньги в жизни не главное – сам стирает в самообслужке, говорит, квартира обставлена постольку-поскольку, и все вверх дном...
Отношения? Как получится. Во всяком случае, не долгоиграющие, все-таки тринадцать лет разницы... Она так решила. Она, конечно. Почему? Для его же пользы: должны же быть у него дети. Впрочем, и для ее пользы тоже. Словом, для обоих. В идеале – самый приемлемый вариант.
Рокси радовалась за нее, соглашалась во всем, согласилась, вернее.
А д-р Пальм, как отнесется к этому он? подумала она. Наверно, одобрит. Пит привыкнет к их отношениям, сам скажет, что проходит курс. Бедный малыш, не мудрено, что в кусках – мать свою только и видел, что по телевидению. Разве могло быть иначе?
Врач... в лифте... про Эдипов комплекс?.. Задумалась. Сколько это по времени, между вестибюлем и вторым этажом? Подслушал, говорит, разговор. Хм-м! Маловероятно. Один случай на миллион?
Вернулась в свой офис. В стенах его стеклянной прозрачности почувствовала непреодолимое желание позвонить туда, на Карнеги-Хилл. Всего одно слово. Просто услышать, он есть, он – на самом деле.
Нет! Надоедать она не станет. Он там, в своей гостиной, с компьютерами, с гостиничным уютом, пишет очередную программу.
И ей пора за работу!.. Вызвала по внутреннему телефону Сару, велела принести "ежедневник".
Он сидел у экрана. Ну, как там Сэм?
Сидит, тюкает двумя пальцами на допотопной пишмашинке. Из Таксона, стало быть, приволок. Наследство от брата. Стопка бумаги, не то словарь, не то справочник – сбоку. Расположился за столом в гостиной всерьез и надолго. Бинокуляры, бетховенская блуза... Тюк-тюк!.. Остановка. Тюк-тюк!.. Мочку уха подергал. В книгу заглянул. Никак въехать не может. Это точно!
Выходная ария? Или что-нибудь посерьезней?
Презерватив сморщенный... Ишь ты! В очереди, в кассу... Не успела появиться, уже пристроился. Начнем старую песенку сызнова?..
Оказывается, еще и парк был. И когда же эта прогулка имела место быть? Случайная встреча или свидание? Что поведал он ей? А она ему? Привет! Привет! Хорошая погода? Конечно, нет...
В то самое утро? Когда Роки был уже в откидке, а сам он дрых до полудня, а она, за своим письменным столом, рассыпалась Саре, какой чудесный парк на излете лета? Экстазировала, а сама не знала, что...
А сам он, получается, хочет все знать? Ай-ай-ай! Просто некрасиво.
Ну, гуляли в парке. Ну, встретились. Когда, как? Что говорили? Имеет это хоть какое-нибудь значение? Отнюдь... И даже вовсе!
Суровая жизнь, Сэмми! Всех не загребешь... Радуйся, что жив. Повезло тебе крупно, что не Эйб поехал рыдать на твоих похоронах, заметь, на твоих... Могло быть иначе, а тебе и невдомек!..
А что там поделывают остальные? Бета шмонает вещички Алисы. Не вдохновляет...
Д-р Пальм и Мишель – ничего нового. Лиза занимается аэробикой.
Ну, а теперь посмотрим про самих себя. У нее в квартире. Она на нем. А ничего...
Нет, она, конечно, в этом деле – класс! В сравнении с ней Наоми просто фригидна.
Быстро прокрутил пленку вперед. Шепот, легкое дыхание, разговоры, хождение по квартире туда-сюда – это не вдохновляет, это скучно.
Стоп! Вот оно. Еще раз про любовь!.. Начало, поцелуи, поцелуи, сцепление тел, сплетение рук...
Позвонить ей? Может, не стоит беспокоить?
Она должна, должна чувствовать то же самое, что и он.
Он: убрал звук. Позвонил в городскую справочную, спросил, как позвонить в "Диадему". Трубку сняла Сара.
– Хелло, это Питер Хендерсон. Можно попросить мисс Норрис, если не занята? По личному делу.
– Минуточку.
Ага!.. Вот это класс! Она и он выполняют позу, нет – фигуру, нет – вариант "69".
– Это я... – сказала она.
– Это я... – сказал он, улыбаясь, не отводя глаз с экрана. – Извини, что беспокою, просто решил убедиться, что ты есть на свете, настоящая, всамделишная.
А спустя несколько дней – утром выйдя из своей квартиры, столкнулась с Вайдой, в цветастом кимоно, в окружении розовых чемоданов, отбывающую на месяц в Португалию и как будто опечаленную в этой связи – сделала открытие (спускалась в лифте с белобрысыми супругами с четырнадцатого, с козлобородым типом с двенадцатого и с черно-белой парочкой с седьмого), что Пит в курсе того, кто чем занимается, кто сколько получает, кому сколько лет, кто женат, кто замужем, другую разную информацию – причем, знания эти выходят за рамки сведений, сообщаемых самими жильцами при подписании контрактов.
Сидели они вечером в "Лачуге Джексона", поглощали гамбургеры и чипсы. Было около десяти вечера.
Она вскользь бросила: мол, забавно было бы знать, с кем это она спускалась утром в лифте.
Он сидел в это время с набитым ртом. Прожевал. Из огромной кружки отхлебнул пива. Она с удовольствием приступила к сосискам.
Он вытер губы салфеткой.
– Я бы не сказал, что кое-что знать о других, – забавно, Знание основных данных дает определенное удовлетворение. Каждый о своем соседе хочет знать все. Защитный инстинкт самой примитивной части мозга. Что-то вроде шипения Фелис, – Он потянулся к тарелке с чипсами.
– Этот инстинкт лучше всего проявляется в каком-нибудь городке типа Уичита, Вот я, например, знаю все про соседей на Элеонор-лейн, даже про их предков. – Она тоже взяла чипсы.
Он прожевал, не торопясь; проглотил.
– Задавай вопросы – отвечу с удовольствием.
– Не предполагала, что получу от тебя такое предложение. Ну хотя бы Вайда Трависано, моя соседка.
Он улыбнулся.
– По документам – манекенщица, – сказал он. – Мой юрист полагает, что она высокооплачиваемая "выездная", А ты как считаешь?
– Или-или. Возможно, и то, и другое. Надеюсь, уточнишь это ради меня. Как это случилось, что одобрил ее кандидатуру? Ничего не имею против, конечно. Мила, но если твой юрист такого мнения...
Он взял кружку, выпил пива.
– А мне нравится такой компот. В округе, в домах, сдаваемых в аренду, кого только нет. Все-таки интересно! И потом, согласись, встречаться даже в лифте со всякими выпендрялами – не Бог весть, как приятно.
– Согласна. Резон есть.
– Вот-вот! Но ты не юрист. Это они, "законники", считают меня ненормальным, с причудами.
Она улыбнулась. Пожала плечами.
– Пусть считают. Это их проблемы, – сказала она. Помолчали. Пожевали, Пообщались коленями.
– А скажи мне, что такое Джонсоны?
– Джонсоны? Квартира 12Б. Почти не живут. Редко появляются. Месяц-два за год, пожалуй, наберется. Наполовину британцы и еще кто-то там. Он юрист. Прошу прощения, – барристер. Она... Чего же она-то делает? А ничего! По магазинам таскается. Каждый раз – тьма пакетов, сумок и т.д.
Мимо окон прошла дама "Джорджио", При ней огромная немецкая овчарка. Женщина постояла, пока собака обнюхивала тумбу.
– А что делает эта? – спросила она, улыбаясь.
– У нее бюро путешествий, – ответил он и тоже улыбнулся. – Где-то на Лексингтон, Не замужем. – Он опять потянулся за чипсами, Она покосилась на женщину с овчаркой.
Мне кажется, что она гермафродит, Он улыбнулся, смешал чипсы с кетчупом. – Похожа! – сказал он, прожевывая кроваво-красные от кетчупа чипсы. Сделал знак официантке.
Она приняла участие в обеде, устроенном организацией "Женщины в средствах массовой информации". Встреча состоялась в Гарвардском клубе. Все в один голос заявили, что лучше она никогда не выглядела. То же самое сказали и в клубе "Вертикаль".
Возила Фелис на прививки к ветеринару Монси на Бэнк-стрит, заходила там же в супермаркет, в книжную лавку. Все сказали, что лучше она никогда не выглядела.
Катались в паре на велосипедах. Готовили спагетти с соусом из "даров моря".
Вчетвером, то есть Рокси с Флетчером и они, ездили в Сохо. Пит со знанием дела обсуждал с Рокси тонкости мастерства художников, с Флетчером – перспективы финансирования из федерального бюджета научно-исследовательских работ в медицине. Рассказал анекдот, от которого они пришли в полный восторг. Время от времени бросал на нее влюбленные взгляды.
– Ну, что я говорила? – сказала она, когда они с Рокси зашли в туалет.
– Послушай, – отозвалась та, поднявшись на цыпочки перед зеркалом над раковиной, чтобы подрисовать глаза, – если он богат и в сексуальном плане вы подходите друг другу, не раздумывай, бери его живьем!
– Рокси...
– Стеффи старше Майка на пятнадцать лет, а посмотри, как живут! Счастливы. Так что хватай его!
Однажды вечером, когда уже пора было ложиться спать, – а он остался у нее, – она сказала, что некий издательский посредник пригласил ее на обед на следующий день во "Времена года".
– Теа Маршалл возила меня туда, когда мне исполнилось десять лет, – сказал он. Они лежали, как две ложки – одна в другой – в коробке. Он сжимал ее груди ладонями, прислонившись щекой к ее волосам, – Вообрази, что я тогда чувствовал. Мы сидели рядом с фонтаном. Официанты и метрдотели – все буквально стелились, смотрели на нас, как на деву Марию с младенцем Иисусом Христом. Теперь там, по-моему, собираются только книжники?
– Только обедают. И то в гриле.
– Припоминаю. Кто-то мне об этой моде рассказывал. Фелис потопталась в ногах, поверх одеяла, устраиваясь поудобней.
Легонько побарабанив пальцами по тыльной стороне его ладоней, она сказала:
– Ты всегда называешь ее Теа Маршалл, – его руки дрогнули, – и никогда "мамой".
Он потерся щекой о ее плечо.
– В мыслях она, прежде всего – актриса. Поэтому так и называю, – сказал он. – Она любила, когда к ней относились, как к кинозвезде, а не как к чьей-то матери. И родила меня, потому что отец хотел иметь сына. По иронии судьбы, осталась для меня обожаемой, очаровательной молодой мамочкой, которая все делала правильно. Фильм "В поисках будущего"... Помню – день за днем потрясающее, захватывающее шоу. Я – в школе тогда учился – после уроков хватаю такси и домой, чтобы не пропустить. Тогда еще не было видаков.
Она дотянулась до его ладоней губами, поцеловала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28