Это был блеф. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, Шерингэм, что мисс Скотт-Дейвис выдумала свою утреннюю историю от начала до конца?
Шерингэм и Аморель посмотрели на меня, потом друг на друга, а потом, по совершенно необъяснимой причине, рассмеялись. Мне оставалось только удивленно поднять брови.
- Бедняжка,- сквозь смех проговорила Аморель, он такой славный, правда? Так что скажете, мистер Шерингэм? Почему бы нам не оставить все как есть?
Шерингэм покачал головой.
- Нет. Слишком много невыясненного. Я не смогу спокойно спать несколько недель. Кроме того, полиция этого тоже не допустит, знаете ли.
- Это верно,- спокойно согласилась Аморель. - Они теперь пойдут по моему следу как свора легавых.
- Ерунда,- громко сказал я.- Скорее уж я...
- Пинки, если вы еще раз вмешаетесь, я подойду и сяду к вам на колени, и вы будете чувствовать себя очень глупо перед мистером Шерингэмом. Вы знаете, что так и будет, поэтому лучше помалкивайте. Итак, мистер Шерингэм?
- Итак, перед нами все та же проблема, только теперь она касается не Тейперса, а вас. И если вы исповедуете те же идеи, что и он, тогда наша задача - отвести от вас подозрения, не навлекая их ни на кого другого. Я правильно понял?
Аморель кивнула.
- Да. Полиция может меня подозревать сколько угодно, мне все равно, однако...
- Ничего подобного!- воскликнул я. Это был полный абсурд.- Прежде чем они начнут в чем-то вас подозревать, я... но, Аморель!
- Я предупреждала, - тихонько засмеялась Аморель, ничуть не смущаясь двусмысленностью картины, которую мы, должно быть, представляли в этот момент.- А в следующий раз я вас поцелую. Вы тогда покраснеете еще больше, чем сейчас.- Он так мило краснеет, правда, мистер Шерингэм?
- И не говорите, так приятно видеть скромность в молодых людях пожилого возраста,- ляпнул какую-то глупость Шерингэм.
Оба уставились на меня. Мне стало ужасно неудобно. Ну не мог же я применить грубую силу по отношению к женщине, а другого способа согнать Аморель с моих колен как-то не просматривалось. Что мне оставалось? Я откинулся в кресле и сделал вид, что мне все равно. Боюсь, не очень убедительно.
- Кстати,- сказал Шерингэм,- осталась еще одна версия, о которой мы незаслуженно забыли. По крайней мере, полиции она не приходила в голову, поэтому я ее и не упоминал.
- Да?- заинтересовалась Аморель.- И какая?
- Ну как же, а Эльза Верити? Судя по тому, что я слышал, она находилась довольно далеко - в Колокольчиковом лесу, верно?- когда все это случилось. Никому, кажется, так и не пришло в голову спросить ее, каким путем она вернулась в дом. Я вчера немного побродил по окрестностям и выяснил, что из этого леса ведут две дороги - одна сразу вверх по холму и дальше полем, а другая - вдоль ручья и потом вверх по той самой тропинке, по которой шли Тейперс и миссис Фицвильям. Она могла с равным успехом выбрать любой путь, если же она все-таки шла вдоль ручья, то вполне могла что-то видеть. По крайней мере, не помешает задать ей пару вопросов.
Аморель выглядела нерешительно.
- Вы полагаете? Сомневаюсь, что вам удастся что-то вытянуть из Эльзы.
- Нет, в самом деле,- не мог не поддержать я, мне жаль вас разочаровывать, но мисс Верити... как бы это сказать... на ее слово вряд ли можно положиться.
Наверное, мне не стоило этого говорить. Аморель опять разобрал смех. Шерингэм, конечно, поинтересовался его причиной и, несмотря на мои протесты, Аморель выложила ему, как мисс Верити высмеивала меня на публике. Я снова поразился тому, с каким откровенным злорадством Аморель пересказывает эту историю. Она зашла настолько далеко, что намекнула, будто Эльза своим лицемерием смогла завлечь меня и внушить мне искреннюю привязанность - а это уж вовсе не соответствовало действительности.
- Понятно,- усмехнулся Шерингэм. - Значит, придется поискать к ней ключик. Впрочем, она вольна передразнивать меня за моей спиной, сколько ее душе будет угодно, лишь бы мне удалось выудить из нее то, что нас интересует - другими словами, правду. А уж раз речь зашла о правде, Аморель...
- Это вы мне?- перебила его Аморель, к моему тайному удовольствию.
- Разумеется, ведь вас, кажется, так зовут?- улыбнулся Шерингэм.- Хотя я могу называть вас мисс Скотт-Дейвис, если вы еще так молоды, что предпочитаете такое обращение.
- А вы находчивы. Ладно уж, пусть будет Аморель.
- Договорились. Так вот, если говорить о правде, Аморель, то есть один вопрос, на который мне нужен от вас честный ответ. Помните, вы говорили, что ваш кузен упоминал о ранее назначенной встрече. Думаю, нет необходимости подчеркивать, насколько это важно - если, конечно, это правда. Вот я и хочу услышать от вас - да или нет? Если ничего этого не было, вы меня избавите от пустой траты времени, поэтому я настаиваю, чтобы вы ответили мне сейчас.
- Ну да...- как ни в чем не бывало ответила Аморель.- Так он и сказал. Хотя я не помню точных слов. Что-то вроде...
- Ничего такого он не говорил,- запротестовал я.- По тон простой причине, что Аморель там не было... Аморель!- Боюсь, последнее восклицание получилось несколько смазанным.
- А я предупреждала!- Губы Аморель тоже были заняты.- Только не вздумайте говорить, что вы не слышали. Да сидите же смирно, Пинки!
- Ату его, Аморель!- этот идиот Шерингэм еще и науськивал ее.
- Аморель!- слабо пытался протестовать я.
- Так-так-так!- послышался ехидный голос из дверей.- Сирил, вот уж не ожидал от тебя!
К моему облегчению, Аморель наконец села прямо.
- Джон, поругайте, пожалуйста, Пинки. Он силой затащил меня на колени и начал целовать как сумасшедший. Да еще перед мистером Шерингэмом. Разве вы не слышали мои вопли?
- Еще бы, чуть не оглох,- Джон откровенно ухмыльнулся. - Этель подумала, что это мышь пискнула. Ладно, не буду тебе мешать, Сирил. Я только зашел сказать, что все остальные уже отправились спать. Если вы хотите еще посидеть, погасите потом за собой свет.
- Нет, мы тоже пойдем, - сказал я.- Думаю, нам всем давно пора спать.
- Предупреждаю, Пинки,- заметила Аморель, вставая и оправляя платье,- я запру дверь.
Признаюсь, я рад был скрыться в свою комнату. Шерингэм тоже пошел к себе. Аморель же сказала, что не может и думать о сне в то время, когда полиция подозревает ее в убийстве; лучше она пойдет в гостиную и почитает что-нибудь успокаивающее часок-другой. Она обещала, что сама погасит потом свет.
Когда я остался наконец один, мною овладели смешанные чувства. С одной стороны, огромное облегчение от того, что полиция в конце концов оставила меня в покое, с другой - решимость не допустить, чтобы мое спокойствие было куплено ценой безопасности Аморель - ведь теперь подозреваемой становилась она. Что касается моего общего эмоционального состояния, то меня переполняла огромная благодарность к этой славной девочке за ее невероятно щедрый поступок сегодня утром. Даже сейчас мне трудно писать об этом спокойно.
Но, по правде говоря, я не знал, что делать. То я убеждал себя, что не могу принять такой подарок, то начинал размышлять, что если бы Шерингэм взялся отвести от нее подозрение так же эффективно, как это сделала она по отношению ко мне, то подарок можно бы и принять. То, что Шерингэм способен сделать это, не впутывая никаких третьих лиц в этот клубок, не вызывало у меня сомнений. Я был очень расстроен, и, вдобавок, мне было неудобно от того, что я проявил неучтивость по отношению к Аморель. Я просто принял ее жертву как должное и даже не поблагодарил как следует - если, конечно, существуют подходящие слова благодарности для такого случая, в чем я лично сильно сомневаюсь. А ведь она была готова даже на то, чтобы взять на себя убийство своего кузена - и все из-за меня!
Я опустился на стул и продолжал размышлять, даже не раздеваясь ко сну, когда в дверь тихонько постучали, и в комнату ввалился Шерингэм в пижаме и халате.
- Всего лишь несколько слов напоследок, Тейперс, когда нас никто не подслушивает, и мы по-настоящему одни, - тихо сказал он, пододвигая ко мне стул.
- Хорошо, что ты пришел,- признался я.- Шерингэм, я страшно волнуюсь. Что мне делать? Посоветуй, пожалуйста. Не могу же я позволить бедной девочке продолжать в том же духе, это опасно для нее, и в то же время ты уверяешь, что никто мне не поверит, сколько бы я не опровергал ее слова - даже если я заявлю, что сам застрелил Скотт-Дейвиса. Что мне делать, ума не приложу.
- Затем я и пришел,- весело ответил Шерингэм.- Слушай, я так понимаю, что ты пошел бы на что угодно, чтобы спасти ее?
- Господи, ну конечно. Все что угодно.
- Тогда, во-первых, уясни себе следующее, Тейперс. У полиции против нее есть лишь один-единственный свидетель, и этот свидетель - ты. По ее рассказу получается, что ты видел, как она появилась оттуда, или примерно оттуда, где ее кузен уже лежал мертвым. Отведя от тебя подозрение, она сделала тебя свидетелем обвинения.
- Но я буду это отрицать. Я ее вообще не видел, так что ни о каких направлениях и речи быть не может. Как я могу свидетельствовать против нее, если наши показания противоречат друг другу?
- Мне кажется, какие бы показания ты ни дал, они все равно пойдут ей во вред, потому что если, как ты говоришь, ты будешь отрицать, что видел ее, то полиция просто решит, что вы сговорились, дабы вывести друг друга из-под подозрения. И что вы сговорились между собой убить Скотт-Дейвиса, а потом обеспечить друг другу алиби.
- Именно это я ей и говорил, правда, тогда я просто хотел уйти от прямого ответа, когда эта девочка предложила мне...- тут я осекся, совершенно смутившись.
Шерингэм не отставал, и, поскольку этот эпизод только подчеркивал благородство Аморель, я рассказал ему, как она сама предложила мне жениться на ней, если я сочту это нужным.
К моему удивлению, Шерингэм не воспринял мой рассказ как неуместную шутку. Вместо этого он сразу сказал:
- Значит, у нее больше здравого смысла, чем у тебя, Тейперс, ведь я пришел посоветовать тебе то же самое.
- Шерингэм!- Я онемел от изумления.
- Послушай,- быстро сказал он.- Вы двое повязаны друг с другом в этом деле. Каждый из вас может подвести другого под приговор или, наоборот, очистить от подозрений. Вы можете свидетельствовать как в пользу, так и против друг друга. Но на самом деле вам нужно другое - вы вообще не должны давать никаких показаний. Тебе вовсе не нужно, чтобы она врала из-за тебя, и ей совсем неинтересно, чтобы ты лез из кожи вон, чтобы опровергнуть ее вранье. А еще учти: без ваших показаний у полиции нет ровным счетом никаких улик против кого-либо из вас, одни только подозрения. На мой взгляд, сейчас, после ее выступления, они не могут арестовать ни одного из вас, если им не удастся воспользоваться показаниями кого-либо из вас. Ясное дело, вам нужно сделать так, чтобы у вас обоих невозможно было брать какие-либо показания. К этому есть два пути: либо вы оба должны отправиться на тот свет, либо пожениться. Я бы не советовал выбирать первое.
- Боже сохрани,- я судорожно перевел дыхание,- Но... но ты должен понимать, что...
- Что?
- Знаешь,- опять смутился я,- это было бы несправедливо к бедной девочке, заставлять её так страдать из-за меня и... Нет, в самом деле, Шерингэм, я имел в виду...
- Да с чего ты взял, что она будет страдать?
- Я... Боюсь, я тебя не вполне понимаю.
- Тейперс, скажи мне правду. Только не надо отбрыкиваться, выпячивать грудь и обиженно пыхтеть; просто скажи правду. Тебе нравится эта девушка или нет?
Невероятно, по я даже не протестовал против такого беспардонною вмешательства в мою личную жизнь.
- Не знаю...- расстроенно ответил я.
- Так подумай. Не буду тебе напоминать, что ты уже пытался взять на себя вину за убийство, чтобы спасти ее от подозрения.
Самым странным было то, что мне и не требовалось ничего обдумывать. Как только я заговорил, я уже знал, что пытаюсь сам себя обмануть. Я все знал. У меня вдруг открылись глаза на то, что мне действительно нравилась Аморель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43