Точка. Умер. Внимание! Правый экран. Левый. Правый. Замелькали линии. Не пропустить, заметить, учесть. Прямо. Прямо. Крутить головой или двигать глазами безнадежное занятие. Очередность картинок рассчитана так, что если я начну вертеться, пытаясь догнать изображение, то неизбежно стану отставать, делать один пропуск за другим. Я учусь вылавливать контрольные фигуры боковым зрением, как хамелеон, одновременно глядя в три стороны. С каждым следующим занятием я расширяю свой "кругозор", прибавляя в поле зрения новые градусы. Есть. Есть. Есть. Как ноет одеревеневшая шея. Удивительно, раньше я предполагал, что первыми сдают ноги. Шевелить мышцами, не терять чувства времени, следить, учитывать, быть готовым. Шестнадцатый час. Семнадцатый. Кажется близок предел. Частые судороги глазных мышц тянут веки вниз. Я моргаю все чаще и чаще и не могу сразу разлепить глаза. Пропусков, я уверен, пошло гуще. Конечно, я в любой момент могу прекратить упражнение, но гордое упрямство, направленное, нет, не на них, на себя самого, заставляет меня продолжать. Я высиживаю еще час и еще. От постоянного перенапряжения ломит голову, словно кто-то маленький и зловредный с каждым ударом пульса изнутри колотит в висок острым молоточком. Почти наверняка подскочило давление. Здоровья такая учеба не прибавляет. Это точно. Правый экран. Левый. Лицевой. Лицевой. Лицевой. Господи, сколько этих треклятых треугольников? Наверное ими, если приставить друг к другу, можно опоясать земной шар по экватору. Лицевой. Левый. Лицевой. Отныне я буду любить круги, многогранники, квадраты и люто ненавидеть любые фигуры с острыми внутренними углами. Хотя нет. Кажется, прошлый раз был именно круг. Двадцать первый час. Почти сутки! Я словно нашпигован острыми иголками. Моя кожа, мышцы, кости, кровеносные сосуды, даже, кажется, сама кровь протестуют против неподвижности. Они хотят двигаться. Они и должны двигаться! Они так устроены, что не могут иначе. Все мое тело требует движения. И лишь махонький кусочек головного мозга, может быть стограммовый, может быть еще меньший, где гнездится сознание, продолжает упрямиться, обрекая все прочие семьдесят килограммов тела на страдания. Он сильнее. И это суть. Он должен быть сильнее, иначе грош цена всем прочим десяткам килограммов! Вспышка! Оглушительная сирена! Голос. - Приготовиться к спаррингу! И без всякого перехода, без паузы, тут же в распахнутую дверь впрыгивает инструктор по рукопашному бою. Он смеется! Ему весело! Его разогретое быстрое тело готово к бою. Ему нравится собственная сила и уверенность. Он жаждет драки как развлечения. С трудом превозмогая онемение поясницы я вскакиваю на ноги. Раскаленные спицы боли прокалывают мой позвоночник, суставы, мозг. На мгновение в глазах темнеет. И именно в это мгновение меня настигает удар в челюсть. Из своего заведомо проигрышного положения - мой противник свеж, а я весь как отсиженная нога, я извлекаю крупицы выгоды. Приняв удар, я искусственно падаю, чтобы получить мгновенную передышку, успеть очухаться, сгруппироваться, "завести" мышцы. Внешняя боль вытесняет внутреннюю, мобилизует организм. Нет, не зря я двадцать часов "мял" мускулы. Еще не коснувшись пола, я чувствую, как они начинают работать в полную силу. Я откатываюсь, но не встаю. Противник один - за что большое мерси учителям-мучителям. В прошлый раз на мне как на груше разминались трое! Значит на добивание он, хочет или не хочет, должен подойти лично. Вот я его и подожду. Инструктор внимательно оглядывает меня - проверяет не переборщил ли. Переборщил, переборщил - показываю я ему всем своим видом. Это уже не оговоренные 75 процентов максимума, а все 120! Может и челюсть сломана. То есть курсант выведен из строя. Не видать тебе парень премии! Точно! Не веришь? Подойди - посмотри. Ну подойди, подойди. Инструктор огибает меня со спины. Конечно, у меня нет шансов в единоборстве, на то он и инструктор, а я курсант, но разок, от души, врезать очень хочется. За все свои обиды, за двадцатичасовые муки и итоговую премию в форме оплеухи в левую скулу. Ну сколько же можно терпеть, ей богу! Инструктор, прикрывая лицо и корпус, слегка наклонился, готовый к мгновенному отражению возможной агрессии и нанесению добивающего удара. Я испускаю громкий, отвлекающий внимание стон, открываю затуманенные глаза и, одновременно, наношу своему условному противнику сильнейший удар ногой под коленки и внешней стороной кулака - в руки. Инструктор падает и тут же вскакивает. Но я уже на ногах. Я опередил его на какое-то мгновение. Но это мое мгновение и я его использую с пользой для себя и немалым уроном для соперника. Ну! Сирена. Команда "Брэк"! И летящая рука замирает в воздухе. Ну не дали душу отвести! Обидно, честное слово! Инструктор мирно улыбается, протягивает руку. Бой закончен. Сколько он длился? Секунд десять? Учебке не нужны лишние драки. Хватит плановых. Сегодня спецов интересовала моя мышечная форма, мои реакции после двадцатичасовой "сидячки". После первого моего полноценного ответа они прекратили потасовку. - Сделал ты меня! - смеется инструктор еле заметно подмигивая, намекая на "покупку" за рамками правил учебного боя. Ну конечно, они меня будут мутузить вдвоем-троем, а я правила соблюдать. В кои веки раз выпала возможность отыграться, а они про правила. - Еще не вечер, - машет на прощанье инструктор. Это точно, - думаю я, - еще даже не день. Судя по впечатлениям последних месяцев еще только раннее утро. А когда наступит день и как я его умудрюсь пережить, знает только бог да еще Контора, что в конечном итоге для меня одно и то же. На сегодня все. Отмучился! Пора домой. В обратном порядке я отсчитываю коридоры, вестибюли, крытые переходы между зданиями. Торчу у опознавателей и автоматических дверей. Я не встречаю ни одного "прохожего". Коридоры пусты, как послужной список новобранца. График перемещений внутри здания составлен так хитро, что наткнуться на живую душу практически невозможно. Я настолько привык к пустым помещениям, что если бы вдруг заметил человеческую фигуру, то принял бы ее за мираж и попытался пройти сквозь нее, как сквозь воздух. За год с лишним пребывания в стенах Учебки я не видел ни единого собрата-курсанта! Занятия проходят строго в индивидуальных классах с глазу на глаз с преподавателем. Если проводились общие лекции, то лишь посредством мониторов, т.е. лектор читал толпе, а толпа, разбитая на индивидуумов, сидела по кабинетам, пялясь в мерцающие экраны. Хочешь задать вопрос - жми кнопку и говори в микрофон. А уж собраний, вечеринок, сборищ и т.п., типичных для нормальных учебных заведений мероприятий, здесь не могло быть в принципе. Курсанты не должны были знать друг друга. Ни под каким видом! Иногда мне казалось, что в этой почтенной академии спецнаук я обучаюсь один. И все эти здания, спортивные залы, тиры, тренажеры, преподаватели, инструкторы и прочая и прочая, предназначены только для меня. Но нет, не дремала фантазия собратьев-школяров, измученных как и я одиночеством. Они находили способы дать о себе знать. То на девственно чистом полу коридора можно было заметить нарочито оброненную бумажку, то в батарею парового отопления стукнет торопливая дробь коллеги по заключению. Как я теперь понимаю, начальство на подобные проказы смотрело сквозь пальцы, в конце концов это тоже тренировало изобретательность. Нет, не один я здесь мучаюсь! И на том спасибо. Не так обидно. Дохожу до своей "кельи". Автоматика открывает дверь. Вхожу. Снова щелкает запор. Падаю на койку. Здесь я сам себе хозяин. Сюда согласно неписанному правилу Учебки начальство не вхоже, хотя, уверен, глазок камеры где-нибудь впихнули, не удержались. Сбрасываю "паранджу". Маска - непременный атрибут Учебки. Без нее выходить из комнаты я не имею права. Даже для преподавателей наши физиономии терра-инкогнита. Видеть благодарные улыбки своих учеников им не дано. Правда они подобных стремлений и не испытывают, усвоили - меньше знаешь - спокойней живешь. Вот так странно все увязалось - уклад монастырский, а обмундирование, что в восточном гареме. Тихий зуммер, пожалуй, единственный в этом заведении звук, радующий ухо. Прибыл обед! Но еще наверное с минуту я лежу не в силах заставить себя подняться. Двадцать часов сидячего "отдыха" изрядно измотали меня. Но и есть хочется. Те же двадцать часов без крошки во рту. Голод борется во мне с усталостью. Побеждают оба. Не вставая, в конце концов я дома, что хочу, то и делаю, я задираю жесткую шторку пищевого лифта, снимаю поднос, густо уставленный тарелками. Сегодня двойная пайка. Вообще-то в еде нас не ограничивают. Любые пожелания при составлении меню учитываются. Действительно, стоит ли нервировать курсанта еще и жареным луком, если он его терпеть не может? Нервы это тоже собственность Конторы и она лучше знает, как их рационально растратить. Отсюда и трогательная забота о подопечных. И еда по вкусу и обстановочка - мебель-коврики-полочки с учетом пожеланий и коммунальные удобства под боком, далеко бегать не надо (а то еще столкнутся возле писсуара однокашники, что тогда делать?) и книги по первому требованию и фильмы по ящику. Все что ни пожелаешь! Прямо элитный дом отдыха! Только потом, по набитому заказанным обедом животику, кулаком инструктора-мордоворота хрясь и башкой о татами. И все удовольствия! И так месяцами! То по шерстке, то против, да так против, что чуть не с кожей! Раз в две недели, но не когда захочешь, а когда по графику выпало увольнительная. Посадят в машину без окон, словно вора рецидивиста в воронок, час-два покатают по ухабам и высадят где-нибудь возле турбазовской танцплощадки - отдыхай. Откуда привезли, куда увезут представить невозможно. Стыдно сказать, но я до сих пор не представляю, где Учебка находится! Поплясал на дискотеке, потрепался с подружками, пострелял глазками и домой, в родной монастырь и чтобы секунда в секунду в условленном месте. Не то... Это называется личная жизнь. А еще есть каникулы. Последние я провел в увлекательном турпоходе по заполярной тундре. А куда в самом деле направить стопы? Домой? Так нет его. Похоронили меня родители! Вот и отправляйся теперь отдыхать на выбор - на взморье Ледовитого побережья или роскошный песчаный пляж пустыни Каракумов. Познавай географию родной страны. Каникулы они тоже не без пользы... А как вы хотели - служба она не сахар! Все! Отбой! Сегодня не желаю ни читать, ни смотреть, ни слушать. Сегодня я полон впечатлений по... самую скулу. - Спокойной ночи! - вслух желаю я себе и камере-невидимке и засыпаю едва коснувшись подушки. Снов я не вижу. У меня бодрствование, что у другого ночной кошмар! Утром меня ожидает сюрприз. Внутренняя трансляция бархатно-нежным голосом дежурной дикторши объявило очередную гнусность. Они что, специально горькое содержание подслащивают сахарными голосами? - Доброе утро. Курсанту 24 СЖ к 9.44 явиться в корпус Б, класс 7. Что? Опять "сидячка"? Опять?! С ума они спятили? У меня еще после вчерашнего мышцы словно песком забиты. Нет, это невозможно! Я не желаю! Я не буду! Я отказываюсь. Категорически! В 9.44 я стою у назначенного класса. В 9.45 выслушиваю учебное задание. На это раз, кажется, повезло. Дуэль! Конечно, и тут не без замираний, но не таких тупых, как накануне. Здесь у меня будет противник, не какой-нибудь безликий экран, а живой, из плоти и крови и, значит, потенциально одолимый. Условия - проще не придумать. Комната, полная темнота, два, три, а возможно и больше людей. Задача - обнаружить, подсчитать, обезвредить. Каждому выдается контрольный пистолет, где вместо пуль узко направленный световой импульс. И право на один выстрел. Я вхожу в комнату, с минуту выбираю место где лучше "залечь", где сложнее вычислить мое присутствие. Углы? Слишком лобовое решение. Центр? А если нагло, у самой лицевой стены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36