— Правда, не знаю. Который час?
— Бланш, вы хорошо себя чувствуете?
Бабуля пристально всматривалась в лицо невестки, как капитан корабля, стремящийся разглядеть на горизонте долгожданную сушу, но не различающий ничего, кроме тумана.
Бланш попыталась улыбнуться, с видимым усилием изогнув уголки губ, и скрестила руки на груди.
— Пойду поищу Айшу, — пробормотал Шиб, но ему никто не ответил.
Он прошел в восточное крыло дома и слегка постучал в дверь комнаты Айши. Тишина. Дверь не была заперта на ключ. Он вошел. Айша лежала на кровати, сложив руки и закрыв глаза. Шиб одним прыжком оказался возле нее, готовый к самому худшему, но тут заметил, что грудь девушки слегка вздымается. Слава богу, облегченно подумал он, просто она потрахалась с Грегом и заснула, вместо того чтобы присматривать за детьми. Интересно, такое происходит со всеми партнершами Грега? Шиб осторожно встряхнул Айшу за плечо, но она только что-то пробормотала в ответ, не просыпаясь. Тут он вспомнил о снотворном, которое Кордье выписывал Бланш, и внимательно осмотрел ночной столик, Кипа журналов, пепельница, сигареты, зажигалка, настольная лампа под кремовым абажуром, флакончик аспирина, креольские серьги, маленький пластмассовый будильник, бумажные салфетки, полупустой стакан кока-колы... и, наконец, упаковка мепронизима, в которой не хватало пяти таблеток. Что скажешь, Шиб? Похоже, все женщины в этом доме питают слабость к маленьким волшебным таблеточкам... Странно, Айша вроде не злоупотребляет лекарствами... Как же ее разбудить? Вылить на голову стакан холодной воды? Пока он раздумывал, за спиной скрипнула дверь.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил Андрие и тут же повторил более резко: — Что, черт возьми, здесь...
— Она спит, — поспешно сказал Шиб. — Кажется, выпила слишком много снотворного.
— Снотворного? Среди бела дня? Оставив детей без присмотра? Когда у нас гости? Это просто безумие!
Шиб пожал плечами. Действительно, безумие. Весело провести время с Грегом, а после его ухода сказать себе: «Что ж, пока больше нечем заняться, выпью-ка я побольше мепронизима и вздремну часок-другой...» Он снова встряхнул Айшу за плечи, уже сильнее. Она на мгновение приоткрыла глаза, застонала.
— Айша! Просыпайся!
— Вы хотите сказать, что эта девица заснула? — послышался негодующий голос Бабули. — Хороша же у вас прислуга! Вообще все в доме идет вкривь и вкось, — добавила она, бросив уничтожающий взгляд на сына.
Андрие, не обращая на нее внимания, пристально рассматривал упаковку с таблетками.
— Это те самые, которые Кордье выписал Бланш, — наконец сказал он.
— Еще и воровка к тому же! Кто бы мог подумать?,. Вот и говори после этого, что кровь ничего не значит, — процедила Бабуля, поджав губы.
Шиб почувствовал, как его собственная кровь бросилась ему в голову, и сделал над собой усилие, чтобы не придушить старую ведьму.
— Дайте ей пару пощечин, и она живо очнется! Айша снова пробормотала что-то нечленораздельное.
— Боюсь, как бы нам не пришлось вместо этого выплачивать ей пенсию по инвалидности, — резко сказал Андрие, сжимая в руке упаковку с таблетками. — Я позвоню Кордье.
— Холодный душ, и никаких проблем, — отмахнулась Бабуля. — Вечно мужчины пугаются из-за пустяков!
В это время из холла донесся голос Грега:
— Что, черт возьми, происходит? Шиб!
— Он наверху, у Айши, — ответила Бланш. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Вы, должно быть, коллега мадемуазель Хольцински? Я — отец Дюбуа, — послышался голос священника.
— Оч приятно... звините...
На лестнице раздались тяжелые шаги, и вскоре громадная фигура Грега появилась в дверном проеме, с легкостью отодвинув в сторону Бабулю.
— Мать вашу! — прорычал он.
— Успокойся, она просто спит, — быстро сказал Шиб.
— Спит? Ты мне мозги не трахай!
Краем глаза Шиб заметил, что Бабуля с возмущенным видом направилась к выходу, демонстративно окликнув сына:
— Жан-Юг!
— Очевидно, она приняла снотворное, — вполголоса сказал Шиб Грегу. — Уже вызвали врача.
— Дайте-ка взглянуть, — сказал Грег, беря из рук Андрие упаковку с таблетками. — Нет, не может быть! Она видела такие же у моей матери и сказала, что сама их никогда не принимает из-за аллергии на метро... как его там...
— Мепробамат? — спросил Шиб.
— Кажется, да. Короче, она сказала, что если выпьет эту штуку, то может запросто загнуться.
— Кордье сказал, что скоро будет, — сообщил Жан-Юг, стоявший у окна. — Боже, мама, оставь же меня в покое!
— Обязательно скажите ему, что у нее аллергия, — властно распорядился Шиб.
— Хорошо, — кивнул Андрие. — Мама, я же сказал, подожди! — И он вышел из комнаты.
— А где Иша? — послышался тонкий голосок Энис.
— Она спит, дорогая, ее нельзя беспокоить, — ответил ей безжизненный голос Бланш.
— А почему тогда там столько на'году?
— Малышка, маме надо идти к гостям. Пойди поиграй с Аннабель.
И тут же визгливый вопль Аннабель:
— Нет, ни за что!
— Аннабель, поиграй с сестренкой! — повелительным тоном сказала Бланш.
— Нет! Я должна победить в Серебряной битве!
— Это игра? — добродушно осведомился Дюбуа.
— Ну да. Я — Грязный Скот, мне надо пятьдесят раз подряд ударить кулаком, чтобы выиграть. Бац! Я уже убила Бьоник-Бьонда и Страшного Человека. Еще немного — и я буду круче всех!
— Мне кажется, все эти игры довольно жестоки, — заметил Дюбуа, обращаясь, видимо, к Бланш.
— Да, но она их так любит... просто до безумия. Идемте обедать.
— Но...
Голоса удалялись.
— Приехал Кордье, — сказал Жан-Юг, входя. Он был очень бледен. — Как вы думаете, аллергия на лекарства — это серьезно?
— Возможно, — кивнул Шиб. — Грег, прекрати ее трясти, это не поможет.
— Конечно, это ведь не твоя девушка от передозировки загибается! Если я найду того ублюдка, который это сделал, яйца ему отрежу циркулярной пилой!
— Звучит многообещающе, — хмыкнул Шиб. — Но сейчас тебе лучше успокоиться.
— Перестань указывать, что лучше, а что хуже! Ты такой же гребаный зануда, как моя мать!
Появление Кордье положило конец перепалке.
— Хорошо, что вы застали меня дома, — сказал он, снимая пиджак. — Я собирался играть в гольф. Ну-ка, посмотрим...
— Она по ошибке выпила мепронизим, а у нее аллергия на мепробамат, — объяснил Шиб.
— Черт, — пробормотал Кордье. — Нужно, как минимум, промыть ей желудок.
Он поднял простыню, которой была накрыта Айша. На девушке не было ничего, кроме белого боди, и Шиб ужаснулся, увидев ее посиневшие отечные икры.
— Ее нужно срочно везти в больницу, — объявил Кордье.
Он отложил стетоскоп и достал из кармана мобильник. Грег раскачивался на пятках взад-вперед, словно цирковой медведь, который мечтает дождаться конца выступления, чтобы сожрать дрессировщика.
— Они выезжают, — сказал Кордье. — Выйдите из комнаты, здесь слишком много народу. И не переживайте, это не смертельно, — добавил он, вглядываясь в зрачки Айши.
— Это точно? — хрипло спросил Грег.
— Да. Уходите, не мешайте мне.
Все вышли. Внизу Шиб заметил Клотильду Осмонд, которая растерянно озиралась, стоя посреди холла. Да, гостям будет о чем поговорить за обедом, подумал он. Но зачем понадобилось усыплять Айшу? Что означает этот ход в безумной и одновременно детской игре, которую ведет убийца? Может, он хотел продемонстрировать свое всемогущество, вездесущность? Или это просто предупреждение, что он не собирается складывать оружие?
Шиб увидел, что Гаэль беседует с Бабулей и — невероятно! — последняя настроена весьма дружелюбно и даже ласково, Бланш наверняка успокаивает гостей... Энис цеплялась за руку отца, который вместе с Дюбуа ждал прибытия «скорой» на улице. Аннабель лихорадочно нажимала на кнопки электронной игрушки, выпучив от напряжения глаза. Грег подошел к ней.
— «Серебряная битва»? — спросил он.
— Да. А ты умеешь в нее играть?
— Спрашиваешь! В ней мне нет равных! А другие игры у тебя есть?
— Полно! — ответила Аннабель, протягивая Грегу пластмассовый корпус. Он начал энергично орудовать мини-приставкой, и пространство вокруг заполнилось писком и жужжанием, совершенно невыносимыми для слуха Шиба.
— Эй! — вдруг воскликнул Грег. — А это еще что за хрень?
Аннабель широко раскрыла глаза, потом резко подскочила к Грегу, чтобы отнять у него игру, но он высоко поднял руку над головой. Аннабель повисла у него на локте, но он с легкостью стряхнул девочку.
— Отдай! — закричала Аннабель. — Это мое!
— Подожди минутку. Шиб, иди, взгляни-ка на это!
— Ты вор! — завопила Аннабель, изо всех сил пиная Грега по щиколотке.
— Эй, ты что, спятила? Еще раз так сделаешь — получишь по заднице! — угрожающе заявил Грег.
Девчонка бегом бросилась к отцу. Грег протянул игрушку Шибу.
— Забавно. Можно сказать, еще одна улика.
— Объясни, в чем дело, — нетерпеливо попросил Шиб.
На экране был список игр, и Грег указал пальцем на «Битву змей».
— Видишь? — спросил он.
— Ну и что? Нужно залезать голыми руками в змеиные логова? Что-то в этом роде?
— Нет, мой невинный друг, нужно залезать совсем в другие места, и отнюдь не руками.
— Что? — недоверчиво переспросил Шиб.
— Это закодированное название. Настоящее — «Сексуальная битва». Она продается в секс-шопах и на некоторых порносайтах. Вообще игрушка так себе, но не в том дело.
— Ты хочешь сказать, Аннабель играет в порноигрушки? — изумился Шиб.
— Выходит, что так.
— Но ведь это мог обнаружить кто угодно!
— Нет, чтобы запустить игру, нужно знать код. Иначе на экране просто появится надпись: «Программа не читается».
— А ты знаешь код?
— Нет, он у каждого свой. Его знает тот, кто запихнул сюда эту игрушку.
— Так, может, Аннабель вообще о ней не знает?
— Может быть. Но, по-моему, она — испорченная девчонка.
— Грег, ей всего пять лет!
— Моя мать начала трахаться с восьми.
— Это ничего не значит. Что вообще она тогда понимала? Ее собственная мать была проституткой, а папаша — алкоголиком, который постоянно ее лупил.
— Все равно, трахаться ее никто не заставлял!
— Обстоятельства заставляли.
— Ох, перестань! Какая разница? Я просто хочу сказать, что пятилетний возраст — еще не гарантия невинности.
В этот момент в холл вошли санитары с носилками и врач — не тот, что приезжал в прошлый раз, более пожилой, с усами. Интересно, подумал Шиб, а санитары те же? В прошлый раз он их не разглядел. Все трое быстро прошли мимо него и поднялись наверх. Послышался голос Кордье, который что-то объяснял врачу. Через несколько минут санитары спустились вниз, неся Айшу на носилках. Аннабель прижалась к отцу, который стоял на улице, глядя, как отъезжает «скорая», и, очевидно, не слышал ничего из того, что говорил ему Кордье. Грег направился к ним с игрушкой в руке. Дюбуа вошел в дом — было заметно, что он продрог.
— Я же вам говорил, что зло будет распространяться, — сказал он Шибу удовлетворенным тоном игрока, который предугадал ход противника. — Кто будет следующим?
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что злобный дух, вселившийся в кого-то из обитателей дома, никогда не нападает дважды на одного и того же человека. Он ставит свою грязную отметину на каждом поочередно, чтобы все оказались запятнанными. Вы разве не ощущаете флюидов зла, которые разливаются повсюду? А холод, вы чувствуете холод?
Шиб внимательно взглянул на священника, — похоже, тот действительно сильно замерз. Странно — на улице было прохладно, но не более того.
— Меня все утро колотит озноб, — сообщил Дюбуа. — Силы Тьмы всегда приносят с собой холод, потому что ненависть сгущается и становится твердой и колючей, подобной глыбам льда. Айсберги ненависти, которые тают и обрушивают потоки ледяной воды на парализованные жертвы... Ледяные пауки, которые медленно высасывают из вас душу, — вот кто они такие!
— О каких пауках вы говорите? — озадаченно спросил Грег, подходя к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Бланш, вы хорошо себя чувствуете?
Бабуля пристально всматривалась в лицо невестки, как капитан корабля, стремящийся разглядеть на горизонте долгожданную сушу, но не различающий ничего, кроме тумана.
Бланш попыталась улыбнуться, с видимым усилием изогнув уголки губ, и скрестила руки на груди.
— Пойду поищу Айшу, — пробормотал Шиб, но ему никто не ответил.
Он прошел в восточное крыло дома и слегка постучал в дверь комнаты Айши. Тишина. Дверь не была заперта на ключ. Он вошел. Айша лежала на кровати, сложив руки и закрыв глаза. Шиб одним прыжком оказался возле нее, готовый к самому худшему, но тут заметил, что грудь девушки слегка вздымается. Слава богу, облегченно подумал он, просто она потрахалась с Грегом и заснула, вместо того чтобы присматривать за детьми. Интересно, такое происходит со всеми партнершами Грега? Шиб осторожно встряхнул Айшу за плечо, но она только что-то пробормотала в ответ, не просыпаясь. Тут он вспомнил о снотворном, которое Кордье выписывал Бланш, и внимательно осмотрел ночной столик, Кипа журналов, пепельница, сигареты, зажигалка, настольная лампа под кремовым абажуром, флакончик аспирина, креольские серьги, маленький пластмассовый будильник, бумажные салфетки, полупустой стакан кока-колы... и, наконец, упаковка мепронизима, в которой не хватало пяти таблеток. Что скажешь, Шиб? Похоже, все женщины в этом доме питают слабость к маленьким волшебным таблеточкам... Странно, Айша вроде не злоупотребляет лекарствами... Как же ее разбудить? Вылить на голову стакан холодной воды? Пока он раздумывал, за спиной скрипнула дверь.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил Андрие и тут же повторил более резко: — Что, черт возьми, здесь...
— Она спит, — поспешно сказал Шиб. — Кажется, выпила слишком много снотворного.
— Снотворного? Среди бела дня? Оставив детей без присмотра? Когда у нас гости? Это просто безумие!
Шиб пожал плечами. Действительно, безумие. Весело провести время с Грегом, а после его ухода сказать себе: «Что ж, пока больше нечем заняться, выпью-ка я побольше мепронизима и вздремну часок-другой...» Он снова встряхнул Айшу за плечи, уже сильнее. Она на мгновение приоткрыла глаза, застонала.
— Айша! Просыпайся!
— Вы хотите сказать, что эта девица заснула? — послышался негодующий голос Бабули. — Хороша же у вас прислуга! Вообще все в доме идет вкривь и вкось, — добавила она, бросив уничтожающий взгляд на сына.
Андрие, не обращая на нее внимания, пристально рассматривал упаковку с таблетками.
— Это те самые, которые Кордье выписал Бланш, — наконец сказал он.
— Еще и воровка к тому же! Кто бы мог подумать?,. Вот и говори после этого, что кровь ничего не значит, — процедила Бабуля, поджав губы.
Шиб почувствовал, как его собственная кровь бросилась ему в голову, и сделал над собой усилие, чтобы не придушить старую ведьму.
— Дайте ей пару пощечин, и она живо очнется! Айша снова пробормотала что-то нечленораздельное.
— Боюсь, как бы нам не пришлось вместо этого выплачивать ей пенсию по инвалидности, — резко сказал Андрие, сжимая в руке упаковку с таблетками. — Я позвоню Кордье.
— Холодный душ, и никаких проблем, — отмахнулась Бабуля. — Вечно мужчины пугаются из-за пустяков!
В это время из холла донесся голос Грега:
— Что, черт возьми, происходит? Шиб!
— Он наверху, у Айши, — ответила Бланш. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Вы, должно быть, коллега мадемуазель Хольцински? Я — отец Дюбуа, — послышался голос священника.
— Оч приятно... звините...
На лестнице раздались тяжелые шаги, и вскоре громадная фигура Грега появилась в дверном проеме, с легкостью отодвинув в сторону Бабулю.
— Мать вашу! — прорычал он.
— Успокойся, она просто спит, — быстро сказал Шиб.
— Спит? Ты мне мозги не трахай!
Краем глаза Шиб заметил, что Бабуля с возмущенным видом направилась к выходу, демонстративно окликнув сына:
— Жан-Юг!
— Очевидно, она приняла снотворное, — вполголоса сказал Шиб Грегу. — Уже вызвали врача.
— Дайте-ка взглянуть, — сказал Грег, беря из рук Андрие упаковку с таблетками. — Нет, не может быть! Она видела такие же у моей матери и сказала, что сама их никогда не принимает из-за аллергии на метро... как его там...
— Мепробамат? — спросил Шиб.
— Кажется, да. Короче, она сказала, что если выпьет эту штуку, то может запросто загнуться.
— Кордье сказал, что скоро будет, — сообщил Жан-Юг, стоявший у окна. — Боже, мама, оставь же меня в покое!
— Обязательно скажите ему, что у нее аллергия, — властно распорядился Шиб.
— Хорошо, — кивнул Андрие. — Мама, я же сказал, подожди! — И он вышел из комнаты.
— А где Иша? — послышался тонкий голосок Энис.
— Она спит, дорогая, ее нельзя беспокоить, — ответил ей безжизненный голос Бланш.
— А почему тогда там столько на'году?
— Малышка, маме надо идти к гостям. Пойди поиграй с Аннабель.
И тут же визгливый вопль Аннабель:
— Нет, ни за что!
— Аннабель, поиграй с сестренкой! — повелительным тоном сказала Бланш.
— Нет! Я должна победить в Серебряной битве!
— Это игра? — добродушно осведомился Дюбуа.
— Ну да. Я — Грязный Скот, мне надо пятьдесят раз подряд ударить кулаком, чтобы выиграть. Бац! Я уже убила Бьоник-Бьонда и Страшного Человека. Еще немного — и я буду круче всех!
— Мне кажется, все эти игры довольно жестоки, — заметил Дюбуа, обращаясь, видимо, к Бланш.
— Да, но она их так любит... просто до безумия. Идемте обедать.
— Но...
Голоса удалялись.
— Приехал Кордье, — сказал Жан-Юг, входя. Он был очень бледен. — Как вы думаете, аллергия на лекарства — это серьезно?
— Возможно, — кивнул Шиб. — Грег, прекрати ее трясти, это не поможет.
— Конечно, это ведь не твоя девушка от передозировки загибается! Если я найду того ублюдка, который это сделал, яйца ему отрежу циркулярной пилой!
— Звучит многообещающе, — хмыкнул Шиб. — Но сейчас тебе лучше успокоиться.
— Перестань указывать, что лучше, а что хуже! Ты такой же гребаный зануда, как моя мать!
Появление Кордье положило конец перепалке.
— Хорошо, что вы застали меня дома, — сказал он, снимая пиджак. — Я собирался играть в гольф. Ну-ка, посмотрим...
— Она по ошибке выпила мепронизим, а у нее аллергия на мепробамат, — объяснил Шиб.
— Черт, — пробормотал Кордье. — Нужно, как минимум, промыть ей желудок.
Он поднял простыню, которой была накрыта Айша. На девушке не было ничего, кроме белого боди, и Шиб ужаснулся, увидев ее посиневшие отечные икры.
— Ее нужно срочно везти в больницу, — объявил Кордье.
Он отложил стетоскоп и достал из кармана мобильник. Грег раскачивался на пятках взад-вперед, словно цирковой медведь, который мечтает дождаться конца выступления, чтобы сожрать дрессировщика.
— Они выезжают, — сказал Кордье. — Выйдите из комнаты, здесь слишком много народу. И не переживайте, это не смертельно, — добавил он, вглядываясь в зрачки Айши.
— Это точно? — хрипло спросил Грег.
— Да. Уходите, не мешайте мне.
Все вышли. Внизу Шиб заметил Клотильду Осмонд, которая растерянно озиралась, стоя посреди холла. Да, гостям будет о чем поговорить за обедом, подумал он. Но зачем понадобилось усыплять Айшу? Что означает этот ход в безумной и одновременно детской игре, которую ведет убийца? Может, он хотел продемонстрировать свое всемогущество, вездесущность? Или это просто предупреждение, что он не собирается складывать оружие?
Шиб увидел, что Гаэль беседует с Бабулей и — невероятно! — последняя настроена весьма дружелюбно и даже ласково, Бланш наверняка успокаивает гостей... Энис цеплялась за руку отца, который вместе с Дюбуа ждал прибытия «скорой» на улице. Аннабель лихорадочно нажимала на кнопки электронной игрушки, выпучив от напряжения глаза. Грег подошел к ней.
— «Серебряная битва»? — спросил он.
— Да. А ты умеешь в нее играть?
— Спрашиваешь! В ней мне нет равных! А другие игры у тебя есть?
— Полно! — ответила Аннабель, протягивая Грегу пластмассовый корпус. Он начал энергично орудовать мини-приставкой, и пространство вокруг заполнилось писком и жужжанием, совершенно невыносимыми для слуха Шиба.
— Эй! — вдруг воскликнул Грег. — А это еще что за хрень?
Аннабель широко раскрыла глаза, потом резко подскочила к Грегу, чтобы отнять у него игру, но он высоко поднял руку над головой. Аннабель повисла у него на локте, но он с легкостью стряхнул девочку.
— Отдай! — закричала Аннабель. — Это мое!
— Подожди минутку. Шиб, иди, взгляни-ка на это!
— Ты вор! — завопила Аннабель, изо всех сил пиная Грега по щиколотке.
— Эй, ты что, спятила? Еще раз так сделаешь — получишь по заднице! — угрожающе заявил Грег.
Девчонка бегом бросилась к отцу. Грег протянул игрушку Шибу.
— Забавно. Можно сказать, еще одна улика.
— Объясни, в чем дело, — нетерпеливо попросил Шиб.
На экране был список игр, и Грег указал пальцем на «Битву змей».
— Видишь? — спросил он.
— Ну и что? Нужно залезать голыми руками в змеиные логова? Что-то в этом роде?
— Нет, мой невинный друг, нужно залезать совсем в другие места, и отнюдь не руками.
— Что? — недоверчиво переспросил Шиб.
— Это закодированное название. Настоящее — «Сексуальная битва». Она продается в секс-шопах и на некоторых порносайтах. Вообще игрушка так себе, но не в том дело.
— Ты хочешь сказать, Аннабель играет в порноигрушки? — изумился Шиб.
— Выходит, что так.
— Но ведь это мог обнаружить кто угодно!
— Нет, чтобы запустить игру, нужно знать код. Иначе на экране просто появится надпись: «Программа не читается».
— А ты знаешь код?
— Нет, он у каждого свой. Его знает тот, кто запихнул сюда эту игрушку.
— Так, может, Аннабель вообще о ней не знает?
— Может быть. Но, по-моему, она — испорченная девчонка.
— Грег, ей всего пять лет!
— Моя мать начала трахаться с восьми.
— Это ничего не значит. Что вообще она тогда понимала? Ее собственная мать была проституткой, а папаша — алкоголиком, который постоянно ее лупил.
— Все равно, трахаться ее никто не заставлял!
— Обстоятельства заставляли.
— Ох, перестань! Какая разница? Я просто хочу сказать, что пятилетний возраст — еще не гарантия невинности.
В этот момент в холл вошли санитары с носилками и врач — не тот, что приезжал в прошлый раз, более пожилой, с усами. Интересно, подумал Шиб, а санитары те же? В прошлый раз он их не разглядел. Все трое быстро прошли мимо него и поднялись наверх. Послышался голос Кордье, который что-то объяснял врачу. Через несколько минут санитары спустились вниз, неся Айшу на носилках. Аннабель прижалась к отцу, который стоял на улице, глядя, как отъезжает «скорая», и, очевидно, не слышал ничего из того, что говорил ему Кордье. Грег направился к ним с игрушкой в руке. Дюбуа вошел в дом — было заметно, что он продрог.
— Я же вам говорил, что зло будет распространяться, — сказал он Шибу удовлетворенным тоном игрока, который предугадал ход противника. — Кто будет следующим?
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что злобный дух, вселившийся в кого-то из обитателей дома, никогда не нападает дважды на одного и того же человека. Он ставит свою грязную отметину на каждом поочередно, чтобы все оказались запятнанными. Вы разве не ощущаете флюидов зла, которые разливаются повсюду? А холод, вы чувствуете холод?
Шиб внимательно взглянул на священника, — похоже, тот действительно сильно замерз. Странно — на улице было прохладно, но не более того.
— Меня все утро колотит озноб, — сообщил Дюбуа. — Силы Тьмы всегда приносят с собой холод, потому что ненависть сгущается и становится твердой и колючей, подобной глыбам льда. Айсберги ненависти, которые тают и обрушивают потоки ледяной воды на парализованные жертвы... Ледяные пауки, которые медленно высасывают из вас душу, — вот кто они такие!
— О каких пауках вы говорите? — озадаченно спросил Грег, подходя к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50