— Я тоже не знаю, что такое быть хорошей матерью, — откликнулась она, прикрыв глаза. — Действительно не знаю. Ведь хорошая мать не позволяет своим детям умирать, не так ли?
Ну зачем он сказал эту глупость? Зачем?
— Это случилось не по вашей вине.
— Откуда вы знаете? Хороший вопрос. Но...
— В таких случаях никто не виноват. Разве что невезение, злой рок...
— Я должна была проявлять осторожность... быть внимательной... оставаться начеку. Хорошая мать— как часовой. Никогда не смыкает глаз. Понимаете?
Как будто молено уберечься от судьбы! Шиб почувствовал, что начинает пьянеть. Ему захотелось уехать. Он слегка наклонился к Бланш и сказал:
— Вы не отвечаете за ход событий во Вселенной. И не должны все время казнить себя.
Она пожала плечами.
— Конечно, я должна все время смотреть на цветы, слушать пение птиц, радоваться тому, что у меня еще четверо прекрасных живых детей, заниматься домом, наслаждаться уютом и удобствами и не перегружать психику. Так?
—Почему вы думаете только о себе? Ваш муж тоже страдает... и дети...
— Да как вы смеете!
Она поднялась, вся дрожа. Шиб тоже встал.
— Вы разговаривали со мной, и я вам отвечал. Но, пожалуй, вам лучше разговаривать с магнитофоном. Можете кричать на него, сколько угодно.
— Ужин будет через полчаса, — объявила Ай-ша, снова подойдя совершенно бесшумно.
— Месье Морено уезжает, — холодно сказала Бланш.
— Вот как? Хорошо, я предупрежу Колетт. Айша направилась к выходу, явно удивленная.
Шиб поставил рюмку на столик. Ну и слава богу, не придется оставаться на этот чертов ужин в компании полубезумной истерички!
— Вы слишком обидчивы, — внезапно произнес он. — Я хотел сказать вот что: брать на себя ответственность за то, что было предначертано судьбой, означает впадать в грех гордыни.
— Вот как? Вам нужно поговорить об этом с моим кузеном. Он обожает подобные темы.
— Сожалею, что причинил вам боль.
— А о чем тут сожалеть? Вы сейчас вернетесь в свою мастерскую смерти, или как это у вас называется, посмотрите какой-нибудь хороший фильм по телевизору и подумаете: «Как хорошо, что удалось сбежать от этой истерички!»
Черт, она еще и медиум? Шибу было не до шуток. Ему хотелось обнять ее и утешить. И одновременно надавать пощечин. Слишком много противоречивых желаний. Эта женщина совершенно выбила тебя из колеи, старина Шиб.
— Вы не истеричка. Вы сильно страдаете, и вам нужна помощь.
У меня есть муж, врач и священник. Кто мне еще нужен? Собака?
Любовник.
— Не знаю, не мне давать вам советы, но вы не должны жить так дальше.
— И вы бросаете мне спасательный круг— все эти привычные слова утешения, готовые формулы, которые произносят на похоронах...
— Я...
Шиб глубоко вздохнул и сделал шаг в ее направлении — всего один.
— Я могу вам помочь? Она шагнула. Навстречу.
— Не думаю. Но все равно— спасибо.
— А, Морено, вы все еще здесь?
Черт возьми, так и до инфаркта недалеко!
— Я вылетел из Парижа самолетом в пять пятнадцать, поэтому так быстро вернулся, — объяснил Андрие, пожимая ему руку. — Пожалуй, я тоже выпью что-нибудь. Вы уже уходите? — добавил он, плеснув себе «Гленморанжи».
— Я как раз собирался уходить.
— Все... прошло хорошо?
— Все в порядке, — ответила за Шиба Бланш. — Она... она в часовне. Если вы хотите ее увидеть...
— Да. — Андрие одним глотком прикончил виски.
Снаружи было холодно, дул колючий ветер. Войдя в часовню, Андрие зажег свет— небольшую лампочку в шестьдесят ватт в желтоватом плафоне. Шиб подошел к гробу, в котором привез Элилу, открыл его и отошел, уступая место Андрие. Тот приблизился, нервно покашливая, с застывшим лицом склонился над гробом, потом быстро отвернулся.
— Очень хорошо. Нужно переложить ее в раку.
— Если хотите, я могу сделать это сейчас, — предложил Шиб.
—Да, пожалуйста, — проговорил Андрие глухим дрожащим голосом.
Шиб направился к стеклянному гробу. Андрие, словно очнувшись, последовал за ним, помог ему поднять хрупкое стеклянное сооружение и водрузить его на деревянные козлы.
— Спасибо, — произнес Шиб. — Дальше я справлюсь сам. Вам лучше уйти. Через несколько минут я к вам присоединюсь.
Андрие, казалось, хотел что-то возразить, но передумал и быстрыми шагами покинул часовню.
Шиб снова поднял крышку гроба, подхватил Элилу на руки и перенес в ее новое обиталище. «Иногда они кажутся такими тяжелыми», — подумал он, вытирая лоб. Потом, механически произнося «Клятву невинности» — «Я никого не истязал. Не морил голодом. Не доводил до слез. Не убивал. Я чист... Я чист... Я чист...», — немного привел Элилу в порядок: оправил платье, уложил волосы вдоль щек, слегка подкрасил веки и склеенные губы, потом медленно опустил прозрачную крышку, погасил свет и отправился в зимний сад.
Как только он вошел, Андрие сказал:
— Панихида состоится в субботу, в десять утра. Я надеюсь, вы окажете мне честь своим присутствием.
О нет, только не это!
— Мне бы не хотелось... Все-таки я— посторонний...
— Я хочу, чтобы пришло как можно больше народу, чтобы все пришли попрощаться с моей дочуркой!
Скорее сматывайся отсюда, Шиб, залезай в свою колымагу и вруби музыку на полную громкость, чтобы прочистить мозги!
Он распрощался с четой Андрие, пожав руку Жан-Югу и слегка кивнув Бланш, и направился к воротам, чувствуя тяжесть их взглядов на своих узких плечах.
По дороге он столкнулся с Айшей.
— Почему вы не остались на ужин? — спросила она.
— Я подумал, им лучше побыть вдвоем,
— Понятно. Мне звонил Грег. Он сказал, вы собирались завтра покататься на катере.
— Если будет хорошая погода. Он вас пригласил?
— Да. У меня выходной. Мне взять дождевик или что-то в этом роде?
— Нет, у него их полно. Разве что запасную одежду, на тот случай, если свалитесь в воду.
— Очень смешно. Это не слишком опасно?
— Нет, хотя может укачать. Грег не сказал, какие у него планы?
— Он сказал, что мы устроим пикник на островах. И что я могу взять с собой подружку.
— Ну и как, возьмете?
— Я подумаю. Мне не очень нравится такой расклад— два парня, две девчонки. Слишком уж прямолинейно... Нет?
— Зависит от подружки.
— Айша! — донеслось со стороны дома.
— Мне пора! Пока, до завтра! — крикнула она уже на бегу.
Стояла холодная ночь, ветреная и благоухающая. Гравий хрустел под ногами. Хлопнула дверца машины, заурчал мотор, на дисплее магнитолы загорелась надпись: «Что новенького?» Фары осветили аккуратно подстриженную живую изгородь. По мере приближения к городу звуки становились громче и разнообразнее — это был шум самой жизни, далекой от мрачной обители, оставшейся у него за спиной.
Но Она по-прежнему стояла у него перед глазами.
Это было похоже на колдовство.
Которое неизбежно толкает вас к пропасти.
Интермеццо 1
Маленький негритосик,
Прыгай, прыгай,
Лапками дрыгай,
Как котята,
Брошенные в пруд —
Пищат, орут.
Смеяться не над чем тут.
Переходим к тому, что важней,
Что прочней,
Что возбуждает сильней,
Как в тот раз...
Кого же любить мне,
Крылья расправив,
Подрезанные,
Обледеневшие?
Плоть разрезать
И кромсать...
Ангельское мастерство —
Ремесло,
Жадное до правил и рифм.
Умри, умри, умри —
Или иди.
Ах, ах, да, вставь мне его
Глубоко,
Как кочергу в очаг,
Прямо в рот, вот так!

Глава 4
Моторный катер на полной скорости рассекал волны. Шиб сидел на корме, вцепившись в металлические поручни, Айша и ее подруга Гаэль, — впереди, рядом с Грегом, который с обычной своей беззаботной ухмылкой крутил руль. Девушки то и дело взвизгивали, осыпаемые холодными брызгами. Шиб закрыл глаза. Его не покидало ощущение, что эта чертова посудина из красного дерева вот-вот перевернется и стряхнет их всех в воду, а потом обрушится сверху. Почему Грегу обязательно нужно мчаться так быстро? Было бы гораздо приятнее медленно плыть на некотором расстоянии от берега — лучше на таком, которое здоровый человек может преодолеть вплавь за полчаса, — слушая тихий плеск волн, погружая пальцы в воду, чем ощущать, как твой желудок скачет вверх-вниз всякий раз, когда катер взмывает на волну и на несколько секунд зависает в воздухе перед тем, как снова обрушиться в пенящуюся воду.
— Держитесь, сейчас надо будет проскочить опасный участок! — закричал Грег.
Впереди полным ходом шла мощная яхта, оставляя за собой бурно клокочущие волны. Нужно было пересечь эту штормовую полосу, чтобы причалить к одному из островов. Катер Грега врезался в нее — ох, черт, сейчас точно перевернемся! — и завалился набок. Айша в последний момент успела поймать кожаную подушечку, уже соскользнувшую за борт. Гаэль резко вскрикнула, ухватившись за ветровое стекло. А Грегу все было нипочем. Шиб, у которого сердце стучало почти так же сильно, как мотор катера, горячо молился о том, чтобы не оказаться в воде.
Катер несколько раз сильно встряхнуло. Да где же этот остров, мать его? Вот сейчас я досчитаю до ста, и все закончится...
Девяносто семь. Катер замедлил ход. Хвала великому Амону-Ра, да сияет он еще сто миллионов лет и да поможет нам вернуться обратно!
Шиб выпрямился. Катер причаливал в небольшой бухте окруженной высокими белыми скалами. Грег уже отдавал распоряжения девушкам, вооруженным специальными крючьями, которыми предстояло подпереть катер с обеих сторон, чтобы бока не ударялись о выступающие из воды камни. Они остановились посреди залива. Шиб склонился над водой. Она была необыкновенно прозрачной. Водоросли покачивались из стороны в сторону. На дне можно было заметить красные пятна морских звезд, черные клубки морских ежей, ярких полосатых рыб. Гаэль захлопала в ладоши от восхищения. Двадцать четыре года, студентка медицинского факультета. Высокая стройная, с копной вьющихся каштановых волос и дружелюбной улыбкой. Они с Айшей вместе учились играть на африканских перкуссионных инструментах и симпатизировали друг другу. (Разумеется, тут же выяснилось, что Грег тоже умеет играть на конголезских барабанах, и, разумеется, он тут же пригласил девушек как-нибудь поиграть вместе в его двухэтажной квартире с видом на море.)
— Эй, помоги нам! Ты что, заснул?
Они распаковали утварь для пикника, расстелили скатерть, расставили приборы. Хлопок пробки, прохладное белое вино... Кругом спокойно, ни ветерка...
— Я считаю, нам повезло. Кому омара? Плотное мясо. Мертвая плоть. Белая и холодная.
— Я, пожалуй, окунусь, — сказал Шиб, поднимаясь.
— Да ты что? Вода ледяная!
Шиб пожал плечами. Мысль о том, чтобы погрузиться в чистую холодную воду, вдруг показалась ему невероятно притягательной. Он разделся, радуясь, что на нем черные плавки от Келвина Кляйна, а не обычные трусы, и, подойдя к воде, осторожно коснулся ее ногой.
Бр-р! И правда ледяная. Что ж, отступать поздно. Он зашел в воду по колено. Черт, как холодно! По бедра. Легкая судорога свела низ живота. Теперь вода достигла плавок.
— Эй, мудила, ты сейчас превратишься в эскимо в шоколаде! — прокричал ему Грег.
Шиб слегка размял мышцы рук и, вытянув их, скользнул вперед. Холод обжег живот, потом грудь и плечи. Наконец— хоп! — он окунулся с головой. Ура!
Шиб начал яростно рассекать воду, удаляясь от катера, наслаждаясь упругими ледяными волнами, прокатывающимися по коже. Вдруг что-то коснулось его бедра, и на долю секунды глазам Шиба предстало ужасное зрелище: Элизабет-Луиза покачивалась на волнах, как дохлая рыба, пуская пузыри. Ее взгляд был полон ненависти, длинные белокурые волосы ореолом расходились вокруг головы. Он резко перевернулся. Это оказался пучок выцветших водорослей. Шиб оттолкнул его ногой и, приподняв голову над водой, начал отфыркиваться. Грег уже стоял на носу катера в фиолетовых боксерских трусах. Мгновение— и он прыгнул в воду. Взметнулся сноп брызг, девушки завизжали, и Грег поплыл, рассекая воду великолепным кролем.
Шиб вскарабкался на борт и схватил полотенце, которое протянула ему Гаэль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50