На костылях. Так. Так. Сложный перелом? Очень похоже. Записываю. Туманова? Красноводск, Советская, 7. Спасибо.
Он набрал номер междугородной МПС.
- Междугородная? - Денисов назвал номер телефона дежурной части. Красноводск, пожалуйста. Милицию. Девушка, можете по-скорому? - Он положил трубку. - Мало наших чемоданов, еще в Красноводске ищи, за две тысячи километров. Она, видишь ли, Светке обещала...
- Собираешься искать? - удивился знакомый помощник дежурного. - Это история на год!
- Но Лина обещала!
Зазвонила междугородная, на проводе был Красноводск.
- Дежурный? Из Москвы, из транспортной милиции. Денисов. Запиши: Советская, 7, Туманова. Пошли кого-нибудь: они сумку чужую прихватили с московского авиарейса, спортивную, польскую. Перезвони мне по эмпеэсовскому... - На этот раз он дал номер ночного инспектора. - А может, у Тумановых есть телефон? Тогда все быстрее будет. Давай.
Денисов вышел в коридор. У кабинета линейно-следственного отделения стояло и сидело несколько человек - те, у кого были произведены незаконные обыски, в том числе Баракаев с женой. Денисов обратил внимание на одного поджарого немолодого мужчину с седоватой острой бородкой клинышком и отечными глазами. Он разговаривал с адвокатом.
"Тхагалегов?" - прикинул Денисов.
Еще один человек, уже в годах, рассказывал женщине в форме капитана милиции:
- Ко мне они пришли днем. Тот, что в куртке, постарше, показал красную книжечку, но в руки не дал. Из папки достал протокол.
- Постановление на обыск или протокол?
- Да уж не знаю. С обысками до сих пор я дела не имел.
- Вы ведь живете в Строгине?
- Да. Пригласили соседа, стали искать. Переворошили одежду, письменный стол. Каждую бумажку рассмотрели. Каждую книжку. Все комнаты перерыли.
- У вас несколько комнат?
- Трехкомнатная квартира... Потом говорят: "Некоторые вещи возьмем для проверки". Я руками развел: "Проверяйте, только у нас все свое. Заработанное". Тот, молодой, сукин сын, улыбается. "Если свое, говорит, - извинимся и возвратим". Улыбка бесхитростная. Я поверил.
Жена Баракаева, прислушивавшаяся к разговору, вмешалась:
- Мне он тоже сказал: "Сам привезу. Лично извинюсь и поставлю на место".
- Тебе еще дадут слово. - Адвокат взял жену за руку.
Когда Денисов вернулся в кабинет, там уже сидел второй задержанный, тот, что постарше, в короткой куртке с капюшоном. Инспектор и Сабодаш закончили с ним разговор, но задержанного оставили, чтобы Денисов мог задать свои вопросы.
- Нашли при обыске то, что искали?
- Я лично ничего не искал, - задержанный держался весьма уверенно. Здесь какая-то ошибка.
- Может, ваш товарищ искал?
- У меня нет товарищей. Я же говорю: ошибка. - Называвший себя Гребенниковым подтянул "молнию" на куртке. - Никого не знаю.
- Он еще дойдет до кондиции, - махнул рукой инспектор. - Я предупреждал. Проведут опознания, очные ставки. Потом с ним и поговорим.
- Ничего не знаю, - поспешно вставил задержанный.
- А что падший ангел? - спросил Денисов, когда задержанного увели.
Антон вздохнул:
- С ним все ясно. Родители упустили. В детском возрасте. Совершенно бесстыдный тип.
Раздались частые телефонные звонки - звонила междугородная.
- Если Красноводск - это меня, - предупредил Денисов.
- Красноводск...
Денисов взял трубку. Все оказалось так, как он рассчитал:
- Хорошо. Высылай в милицию Домодедова. Спасибо, дежурный. Будешь в Москве - заходи... Минуту! - Это относилось уже к ночному инспектору и Антону. Он тут же позвонил жене. - Лину, пожалуйста. Ну все. Со Светки приходится. Ладно, ладно. Все. Как-нибудь встретимся.
- Попутно раскрываешь преступление в Красноводске? - поинтересовался ночной инспектор.
- Если бы с письмами Беаты так же просто!
- Будешь еще с кем-нибудь говорить?
- С подзащитным Баракаева - Тхагалеговым. Можно?
- Сейчас.
Инспектор направился к двери. Несколько минут он отсутствовал, вернулся с бородатым мужчиной, которого Денисов видел в коридоре.
- Тхагалегов Валерий Павлович? - Денисов указал на стул. - Садитесь.
- Спасибо.
- Денисов, инспектор уголовного розыска.
- Очень приятно.
- У ваших родственников произведены незаконные обыски. Вам это известно?
- Да, да... Такая неприятность!
Тхагалегов несколько раз сокрушенно кивнул: "надо найти, наказать..." В то же время Денисов видел, ничто его не интересовало. Он был занят своими мыслями, не связанными, очевидно, ни с процессом о взятках, ни с обысками.
- Заканчивается судебное следствие, скоро приговор, - сказал Денисов.
- Вот именно...
Он снял очки, безразлично помассировал переносицу, но вдруг словно что-то почувствовал, насторожился. Поднял голову.
В комнате чуть слышно звучало радио.
- Включите, пожалуйста. - Он поискал глазами динамик. - Романс! Кажется, на стихи Дениса Давыдова... Сто лет не слышал!
Инспектор поднялся к приемнику, повернул регулятор - раздалось несколько заключительных аккордов гитары. Все смолкло.
- Поздно включили, - с сожалением сказал Тхагалегов. - Потрясающий романс. "Любовь стараясь удержать, как саблю, тянем мы ее: один - рукой за рукоять, другой - рукой за острие!.." Не слышали?
"Если Тхагалегов действительно владеет миллионами, которые преступники надеялись найти у него и его родственников на самочинных обысках, - подумал Денисов, глядя на бородатого, - то вуалирует он это мастерски. Но он вряд ли бы рискнул хранить сокровища у своих близких. И преступники это понимали. Тут что-то не то..."
Диктор объявил следующий номер - испанскую серенаду, инспектор повернул выключатель.
- У вас что-то связано с этим романсом? - посочувствовал Антон.
Тхагалегов обернулся к нему:
- Не каждому дано понять мир чувств...
Денисов прервал их элегический разговор:
- У меня несколько вопросов по вашему делу... Скажите, взятки от расхитителей передавались не только в деньгах?
- В основном рыбопродуктами.
- А точнее?
- Икрой. Ценными породами рыб.
- Вы действовали по чьему-то указанию?
Тхагалегов поскучнел.
- Я уже объяснял суду. Мне показали распоряжение, чтобы я ежемесячно отвозил определенное количество банок одному человеку. Для экспертизы.
- Домой или на работу?
- И домой тоже...
- Дальше.
- Я удивился, просил дать распоряжение мне на руки. Мне дали. Сейчас говорят, такого распоряжения не было... В книге регистрации распоряжений оно не значится. Представляете мое положение!
Ночной инспектор хмыкнул:
- П о д с т а в н о е л и ц о...
- А распоряжение? - спросил Денисов. - Единственный экземпляр? Тот, что был у вас в руках, - где оно?
Тхагалегов нервничал. Он явно не знал, как ему себя вести с сотрудниками милиции.
- Скажем иначе... Распоряжение находится в уголовном деле? Да или нет?
- Нет.
- Не понимаю! - Антон вскочил. - Если вы не такой, каким вас кто-то хочет представить, - почему сразу не приобщить это распоряжение к уголовному делу? Что за ерунда?!
Слова Антона вызвали неожиданную реакцию - Тхагалегов вспыхнул:
- Во-первых, меня обвиняют не только в этом. А во-вторых, я предпочел бы об этом говорить не здесь. Вы же видите, - закричал он, - эти мерзавцы - бывшие мои сослуживцы! Они же идут на все, только бы самим выкарабкаться! Готовы выкрасть из дела, порвать! Я боялся, ждал суда. - Он посмотрел на Денисова, угадав в нем человека, имеющего решающий голос и наиболее заинтересованного. - Вы разрешите мне уйти? Меня там ждут, в коридоре.
Денисов пожал плечами - он не мог задерживать Тхагалегова против его желания.
- До свидания. - Тхагалегов рывком захлопнул дверь.
- Ясно: цель обысков - найти распоряжение о ежемесячной доставке соответствующего количества икры некоему лицу... - Ночной инспектор, молчавший в течение всего разговора, с трудом разлепил веки. - Оно выдает с головой его автора и того, кому шли взятки.
Антон кивнул:
- Все серьезно. Получение взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение, и взятка в крупных размерах караются строго. Вплоть до исключительной меры...
- "Океан" - это фирма! - поддакнул инспектор.
- Вот они и идут на все, чтобы помешать Баракаеву представить доказательство в суд! Даже на самочинные обыски! Ну публика!
Антон уже не вспоминал о похищенной из ячейки переписке - ее заслонило дело Тхагалегова. Таков был Антон - любая несправедливость всегда касалась его лично, каждое новое дело захватывало.
Денисов разыскал Баракаева - тот уже собирался уезжать - попросил на несколько минут в соседний кабинет, к ночному инспектору.
- Кажется, это никогда не кончится, - вздохнул адвокат, беря стул, на котором несколько минут назад сидел его подзащитный. - Слушаю.
- Вы рассказывали о деле взяткополучателя. Помните? Которому Тхагалегов приносил икру в стеклянных банках. Вася...
- Сысоев Василий Фотиевич, начальник управления. Сейчас находится под стражей.
- Свою вину в получении взяток он признал?
- Отрицает.
- А кто подписал распоряжение направлять икру Сысоеву?
- Один из руководителей фирмы Гурин. - Баракаев не удивился вопросу. - Он был связан со сбытом. Тоже привлекается к уголовной ответственности.
- Арестован?
- Пока на свободе.
Антон не выдержал:
- Гурин тоже отрицает распоряжение?
- Тоже.
- И на свободе! Не боятся, что скроется?
Баракаев рассмеялся:
- Куда он денется! Найдут! А вот тогда ему уже не поздоровится!
- Какой он из себя? - спросил Денисов. - Попробуйте обрисовать.
- Моих лет, - адвокат задумался. - Одевается подчеркнуто скромно. Но дорого и со вкусом.
- Его полные установочные данные, адрес?
- Гурин. Бронислав Гурин.
"Б - первая буква шифра..." - подумал Денисов.
- Адрес можно посмотреть по обвинительному заключению.
- Оно у вас с собой?
- Сейчас я позвоню кому-нибудь из коллег.
- Еще вопрос: не упоминается ли на суде в связи с Гуриным какой-нибудь шифр? Дверного замка, сейфа?
- Да, упоминается.
Оказалось, Денисов ломился в открытую дверь.
- Шифры - его слабость. По заказу фирмы подобрали несколько наименее употребительных сочетаний для номерных замков. Вокзальная милиция заинтересовалась нашим процессом?
- Тут другое.
- Мытная, дом двадцать три... - сказал адвокат, позвонив кому-то.
- Ну, дела, - ночной инспектор вздохнул. - Распоряжение-то цело? Дожидается своей минуты? Интересно, в каком потаенном месте вы его храните...
- А вот это - адвокатская тайна. - Все засмеялись. - Наверное, теперь я уже больше не нужен.
7
Гурин был прописан в массивном, довоенной постройки здании, выходившем окнами на продовольственный магазин. Когда Денисов и Сабодаш подъехали, магазин был закрыт на перерыв. Несколько пожилых женщин с сумками коротали время у входа.
- Кажется, здесь, - сиденье под Антоном застонало.
Они вышли на углу, осмотрелись. Никто не следил ни за ними, ни за их машиной, не наблюдал из подъездов.
- Постой. Я посмотрю номера квартир. - Антон ушел в подъезд. Денисов двинулся вдоль фасада, заглянул за угол.
На тротуаре сверкали замерзшие лужицы. В их темных зеркалах сквозь трещины просвечивала стекловидная кристаллическая структура.
"Если размышления над каплей воды, - подумал Денисов, - уводят к океанам, то замерзшие лужи, безусловно, напоминают о Северном Ледовитом..."
- Сюда... - махнул рукой Антон, появляясь из подъезда.
Квартира оказалась на третьем этаже. Они поднялись на лифте, позвонили в обитую траурным дерматином дверь. Внутри квартиры было тихо. Они позвонили снова - никто не ответил. Соседняя дверь чуть приоткрылась.
- Постучите, она плохо слышит, - соседка оказалась сведущей. - Она вообще-то у них того... Вот люди! Привезли старого человека из деревни. Ничего толком не объяснили. Сидит в доме целыми днями одна. Одичала, поди... Стучите сильнее... - Дверь захлопнулась.
- Это по моей части. - Антон дважды вроде и несильно коснулся кулаком середины траурного прямоугольника.
Некоторое время за дверью ничего не было слышно, потом раздались шаги, послышались звуки открываемых замков, лязг металлической цепочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11