На пороге показалась старуха в кофте, в длинной юбке, с платочком на голове.
- Нету хозяев. Ушли давно.
- Это Бронислава Гурина квартира?
- Его, Бориса... Только ушел он.
- Когда?
- А как утром встал, так и ушел. Говорила: поешь - не стал...
- Куда он собирался?
- А бог весть... Да вы зайдите. Может, и дождетеся.
- Неудобно как-то без хозяина, - сказал Антон.
- Входите, входите. - Старуха отступила, приглашая в квартиру. - Тут уж до вас - ого! - сколько народу приходило. Теперь-то не ходют... А мы сейчас чайку... В одиночку-то чай не пьется, а в компании - куда слаще!
Антон вошел первым, за ним Денисов. Автоматический замок щелкнул за его спиной.
Квартира была просторная, с широким довоенной планировки коридором, стенным шкафом в нише. Когда зажгли свет, оказалось, что выходящие в коридор двери двух изолированных комнат опечатаны. Наклейки бумаги с сургучными печатями были соединены со скобами крепкими суровыми нитками.
Старуха обитала в третьей комнатке, маленькой, полупустой. Сам Гурин по большей части располагался, должно быть, на кухне: у стены, за дверью, стояла алюминиевая раскладушка с вложенным в середину одеялом. Под столом валялось несколько пустых жестянок из-под импортного пива.
Старуха поставила на плиту чайник.
- Вы ему кто будете, Борису-то? - Антон огляделся.
- Своя я им... С ребеночком сидела, - она продолжала улыбаться. Привезли меня. Из деревни. Нянька я.
- А где все? Жена, ребенок?
- А уехали. Жена у матери своей теперь живет... И Мишенька там. Пусто! Раньше дак тут не протолкнешься - народу!..
- Скоро вернется, не говорил? - Денисов показал на раскладушку за дверью.
- Борька? А кто знает...
Старуха была в ровном расположении духа, из этого состояния ее не выбило ни появление в квартире незнакомых людей, ни вопросы, которые они задавали. Денисову показалось, что она не в себе.
Он обвел взглядом кухню, кивнул Антону на оброненную, видно, впопыхах авторучку - металлическую, фирмы "Пайлот".
"Ею, наверное, Гурин и заполнял заявление на складе невостребованных вещей..."
Денисов вернулся в коридор. Шкаф был открыт, в первом отделении, внизу стояли рядом баул и картонная коробка. Поверх баула был небрежно брошен почти новый кожаный пиджак.
"Баракаева?.."
Сбоку, на полке, валялись бумаги: накладные, спецификации, длинные перечни, аккуратно отпечатанные на белой вощеной бумаге, копии приказов и распоряжений.
Уголовники, разыскивавшие для Гурина стоившее теперь головы, преступно отданное распоряжение, оставляли все изъятое на самочинных обысках в ячейке, которую заранее выбрали. Ввиду ее неисправности вещи попадали на склад, но Турин не терял надежды обнаружить документ привозил их со склада домой. Ценности не трогал - они принадлежали обоим уголовникам, - выбирал только бумаги...
Подошел Антон.
- Наш конверт он бы не понес домой!
Денисов молча показал на торчавший из-под бланков обрывок тетрадного листка с несколькими словами, написанными крупным округлым почерком. Антон прочитал:
"...рентгено-электронный спектрограф. Вот все. Поспеши с публикацией. Целую. Беата".
Это было окончание письма.
- Изымем?
- Да.
- Чаек-то заварила! - крикнула с кухни старуха.
- Давай попьем, - предложил Антон. - Не будем обижать бабку.
Антон был добрее в обращении с людьми. Этому невозможно было научиться, это не приобреталось с опытом.
Но они занимались розыском. И сыщиком из них двоих был другой Денисов.
- Сначала позвоним на Курский: пусть приезжают за вещами.
- Я сам. Телефон у вас где?
- Там, - откликнулась старуха, - в сенцах...
Телефон стоял у самых дверей, на тумбочке.
- Нашел.
Денисов прошел к столу - старуха уже хлопотала с чаем. Чашки были разнокалиберные, старые. Женщина перехватила его взгляд.
- Сервизы-то все описали, милушка. Хорошую-то посуду. - Она достала сушки, насыпала в глубокую тарелку. - Сколько звала: "Айда в Пыщуг! В райпищеторг или в райпо. А леса какие у нас!" - Она вздохнула. - Не хотел.
- Вы из тех мест?
- Носковского сельсовета...
Чай был духовитым. Старуха принимала гостей по-деревенски, с достоинством, будто в своем доме на Севере. Вошел Антон.
- Сейчас выезжают. Привезут санкцию прокурора на обыск.
- Не заметили, мамаша, - спросил Денисов, - хозяин налегке ушел? Чемодан не брал?
- Легко. Взял с собой это... - Она начертила в воздухе неправильный квадрат. - Не выговорить.
- "Дипломат"?
- Он самый.
- А в нем что?
- А все! Одежда на переменку. Что надо.
- Собрался уезжать?
- В куртке пошел, в шапке. Не знаю.
Быстро допили чай, вот-вот должна была подъехать машина с Курского.
- Еще?
- Спасибо, - Денисов поднялся. - Могу позвонить?
- А, звони-и... - нараспев сказала старуха.
Вначале он набрал номер дежурного по отделу. Там все было спокойно, шло своим чередом. Ни его, ни Сабодаша никто не разыскивал.
- Хотя подождите, - попросил помощник дежурного. - В черновую книгу загляну, я отходил... Есть!.. - крикнул он через секунду. - "Позвонить Беате". Телефон вы знаете?
Денисов позвонил в НИИ.
- Я слушаю, - ответил знакомый голос.
- Денисов говорит.
- Я несколько раз вам звонила.
- Что-нибудь случилось?
- Наоборот... - Голос звучал бодро. - Я не только беру назад заявление. Даже прошу: оставьте все, как есть. Вы, конечно, будете раздосадованы: "Взбалмошная баба - то одно, то другое. Столько сил потрачено..."
- Вы не хотите дальше нас затруднять...
Она объяснила сбивчиво:
- Не надо больше искать. Письма пропали, они не могут мне повредить. Это главное. Муж дозвонился ко мне. Оказывается, в командировке он болел. Я ничего не знала. Поэтому приехал раньше срока, сейчас вернулся домой из поликлиники... Ничего больше делать не надо. Я благодарна вам и извините за хлопоты. Я ничего не хочу. Еще раз большое спасибо.
- Ваше право. У нас, между прочим, как будто неплохие новости для вас... - Денисов постарался обрисовать ситуацию, связанную с использованием ячейки камеры хранения в качестве почтового ящика преступной шайки. - Часть этих людей арестована, другая находится в поле зрения работников уголовного розыска. Полагаю, ваши письма у них.
- Господи, этого не хватало!
- Сейчас это ничем вам не угрожает.
- Тем более! Я так натерпелась. Хочу хотя бы эту ночь спать спокойно.
- Законное желание. Но письма могут быть использованы не только против вас. И против Максимова!
- Согласна. Но...
Денисов почувствовал, что он не в силах ее переубедить. Поэтому спросил только:
- А если письма окажутся у нас?
- Звоните в любой час дня и ночи, я сразу приеду. А искать не надо...
Денисов вернулся к столу, за которым Сабодаш и хозяйка продолжали чаепитие.
- К чаю молочка... - предложила она.
- Спасибо. - Денисов отказался.
Антон ждал, когда Денисов сообщит результаты разговора.
- Заявительница поблагодарила за хлопоты, извинилась. Просила больше не беспокоиться.
- Она разговаривала с мужем?
- Да. Все в порядке.
- А как же с Максимовым? Не попадет он по приезде как кур в ощип?! Что ты решил?
- Я еще не решил.
Денисов снова вернулся в прихожую, к телефону. На этот раз он набрал другой номер НИИ - ответила женщина, с которой он разговаривал утром о Беате.
- Здравствуйте. Дело такого рода... - Он снова сослался на спасительный, ни в чем не повинный ФИАН. - Мне необходимо согласовать тему доклада с одним вашим товарищем... Как его найти?
- Только с одним?! - На этот раз женщина оказалась весьма приятным собеседником - ироничным и благожелательным. - Кто вас конкретно интересует?
- Максимов.
- Всем нужен Максимов, - констатировала она. - А наш блистательный... - Она произнесла фамилию, которую Денисов не разобрал. Как бы и не существует... Максимов в командировке, товарищ! Вам срочно?
- Очень.
- Видимо, связано с поверхностным слоем... Что же тянули до последнего дня?! Ничего не поделаешь, товарищ... Придется вам согласовать с Федотовым. - Ту же фамилию, понял Денисов, она произнесла и в первый раз. - Сочувствую, но ничего не могу предложить другого.
- Федотов... - Он словно раздумывал.
Женщина рассмеялась: ей казалось, что она угадала причину, по которой Денисов предпочитает одного научного работника другому.
- А что?! У Федотова научные открытия... Готова докторская! Корифей!
- Федотов? А не Максимов?!
- Сережа Максимов - он энциклопедист. Он сразу станет академиком. Не знаю только когда... Может, и никогда.
- Дайте дружеский совет...
- Только между нами. Вы уж лучше подождите Максимова. Он скоро будет в Москве. Пользы, по-моему, несравненно больше...
- Что будем делать? - встретил его Антон. - Скоро должна прийти машина.
Денисов потянулся, далеко назад завел руки.
- Сначала добудем письма Беаты. Она не против их получить. Просила звонить в любой час дня или ночи...
Антон удивленно посмотрел на него, но спрашивать не стал. Хозяйка потянулась к заварочному чайнику.
- Этот остаток письма... - Антон снова достал тетрадный листок. Может, он последний? А другие Гурин просто выбросил?
- Безусловно, нет. Он ничего не знает ни об испорченном монетопроводе, ни о поисках переписки. Он предполагает, что эти письма изъяты при производстве самочинного обыска. У кого? Тут сообразить большого ума не надо. Когда переписка попала в ячейку? - Денисов четко выстраивал свою версию. - После появления на его горизонте портфеля и целлофанового пакета... То есть после Обыска в Строгине! Значит, по мнению Гурина, письма адресованы Баракаеву. Он ведь тоже Сергей. Из писем ясно, что Баракаеву пишет возлюбленная. Не думаю, что там все только о спектрографах...
- Пока не понял.
- Гурин может попытаться шантажировать адвоката. Письма в обмен...
- На распоряжение Тхагалегову насчет икры! Соломинка, за которую хватается утопающий...
- Гурин должен считать, что переписка важна для адвоката, коль идет на чужое имя!
- А может, она ему нужна для другого уголовного дела! В качестве рабочей версии подходит... Но Гурин может успеть скрыться!
- Не раньше, чем снова побывает на вокзальном складе...
На обратном пути в машине Антон курил, Денисов смотрел по сторонам. Площади и прилегавшие к ней улицы были ярко освещены. В туннеле под Садовым кольцом, который за сегодняшний день они проезжали уже во второй раз, стекала в водоприемники маслянистая жижа, дымился асфальт.
Водитель милицейского "газика" держал ближе к осевой, машины впереди освобождали левую полосу.
- Рано или поздно переписка придет по адресу, указанному на конвертах. То есть в ту же самую Соколову Пустынь, - Сабодаш достал очередную "беломорину". - Баракаеву ведь она не страшна. Гурин просто не знает об этом... Ты спишь?
Денисов открыл глаза. Плыли вокруг ранние сумерки, но фонари еще не зажигали.
- Не сплю. Гурину вообще, по-моему, сейчас мало что известно. Он, например, может не знать, что Гребенников, или как там его в действительности, и тот, второй, задержаны на Курском вокзале.
- Ты уверен?
- В заявлении о выдаче вещей со склада Гурин указал, помимо прочего, "ювелирные изделия". Помнишь?
- Да. Ошибся?
- Нет. Он не связывался с уголовниками предварительно. Полагал, что на обыске у адвоката они могли прихватить и золотишко.
- Снова непонятно.
- Гурин и его уголовники не поддерживают между собой постоянной связи. Может, он даже не хочет, чтобы они знали, кто он. Боится! Договорились о способе связи - через восемьсот девяносто шестую ячейку - и все!
- Значит...
- Рано или поздно он придет на склад. Или кого-то пришлет...
Впереди показалось уже знакомое здание с башенкой, утром привлекшее его внимание. Здание быстро приближалось. Казалось, можно будет рассмотреть портики и пилястры фасада, но Денисов знал: перед самым зданием Садовое кольцо свернет, и дом окажется в другой стороне.
- Сколько хранятся невостребованные вещи? - Сабодаш погасил папиросу.
- Полгода.
- Срок немалый...
- Ждать так долго не придется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11