– Вот с этого самого аппарата. – Сэм указал на старенький дисковый черный телефон. – Сказал им: «Отдохните, ребята, вы мне сегодня не нужны».
– Не было ли в этом чего-то необычного? Сэм рыгнул и покачал головой:
– Не, Чарли был главный, мог сделать как захочет. Иногда они вместе собирались и ни с того ни с сего устраивали себе каникулы. Помнишь, Кирстен?
Она повернулась к Рэйлану:
– Это верно. В команде не придерживались строгого регламента. Чарли устраивал выходные когда взбредет в голову, если не намечалось никакого показательного выступления.
Рэйлан дал им обоим время собраться с мыслями, но не хотел, чтобы Кирстен и Сэм погрузились в сентиментальные размышления. Ему нужны реальные факты, а не слезливый реквием.
– Какая в тот день стояла погода?
– Прекрасная. В небе – ни облачка. – Сэм вздохнул. – Повезло, ничего не скажешь. Мы летали в штормовой ветер, шныряли между молниями, прорывались сквозь такой туман, что носа самолета не было видно… Угораздило же Чарли разбиться в такой день!
Механик вдруг показался Рэйлану очень старым. Морщины на лице, словно ниточки, оттягивали кожу вниз. Состарившиеся раньше времени глаза слезились. Кирстен протянула руку и накрыла его ладонь своею.
– Извини, Сэм. Тебе больно вспоминать. Я не решилась бы тебя тревожить, но мне это жизненно важно… просто необходимо.
Сердце Рэйлана парило в облаках, там, куда летали окружавшие его самолеты. «Жизненно важно», – сказала она. Значит, он ей нужен! И даже очень нужен. Или Кирстен просто стремится раз и навсегда развеять подозрения в самоубийстве мужа?
– В тот день он летал на «Питц-спешл», – продолжил Рэйлан. – Он сам проверял машину перед вылетом?
– Да.
– А ты был с Чарли во время проверки?
– Нет, я работал здесь. Но я знаю, что он проверял, потому что видел его отсюда. Мы даже кричали что-то друг другу. Он всегда проверял все как следует, не халтурил.
– А в каком настроении он был тогда? – спросила Кирстен.
– В обычном, – пожал плечами Сэм.
– Не казался расстроенным?
– Нет.
Кирстен неуверенно взглянула на Рэйлана, но в этот момент Сэм добавил:
– Он был немного задумчив, что ли.
– Как?
– Задумчив?
Рэйлан и Кирстен вцепились в последнюю фразу Сэма, как два голодных тигра в кусок мяса. Рэйлан уступил Кирстен право быть первой.
– В каком смысле задумчив, Сэм? Очень важно, чтобы ты вспомнил каждую мелочь. Не было ли с ним чего-нибудь странного в тот день?
Сэм сдвинул на лоб кепи и почесал затылок.
– Тогда мне действительно показалось, что все немного странно… – Он снова пожал плечами. – Но после аварии поднялась такая шумиха, и я, наверное, забыл.
Рэйлан подумал, что такие люди, как Сэм, ничего в своей жизни не забывают. До сих пор старик просто-напросто скрывал от вдовы и от мира эту деталь, потому что прекрасно сознавал ее значение. Может быть, Сэму тоже необходимо избавиться от тяжких воспоминаний о Демоне Рамме? Может, он подумал, что пора наконец отпустить прошлое? Рано или поздно даже самым страшным фактам приходится смотреть в лицо и принимать их такими, какие они есть, и только тогда можно предать их забвению.
– Расскажи мне… нам, – попросила Кирстен.
– Ну, ты знаешь этот наш маленький дурацкий обряд.
– Большие пальцы вверх?
Сэм кивнул. Кирстен посмотрела на Рэйлана. Рэйлан тоже кивнул, давая понять, что знает, о чем идет речь.
– Перед самым вылетом, – помог он Сэму, – Рамм смотрел на тебя из кабины и подавал тебе знак большими пальцами вверх, а ты махал ему рукой.
– Да, да, верно. Ну а в тот день он… уф… едва не забыл сделать этого.
Все трое некоторое время сидели в полной тишине. В конце концов Кирстен спросила чуть слышно:
– Забыл? Как Чарли мог забыть? Вы же делали это автоматически.
– Ну да. Вот это-то меня и мучило. Потом. – Сэм избегал смотреть в глаза кому-либо из них и нервно потирал колени. – Я стоял на старте и ждал, что Чарли, как обычно, подаст мне знак, а он глядел прямо перед собой, будто глубоко задумался. Я вызвал его по рации. Он не ответил, только тряхнул головой, вроде как сбросил с себя что-то неприятное, и посмотрел на меня. Улыбнулся как положено, потом подал мне знак и пошел на взлет. Больше я его не видел.
Крупные слезы скатились по испещренному морщинами лицу старого механика.
* * *
Убрав руку с приборной доски машины, Рэйлан положил ее на колено Кирстен.
– Ты чувствуешь себя неважно. – Несмотря на то что она прятала глаза под темными очками, Рэйлан знал, что они влажные от слез.
– Сэм рыдал, как ребенок, когда я в первый раз заставила его вспомнить все… Ужасно, что ему пришлось снова пройти через это.
– Понимаю. – Рэйлан сжал ее колено.
– И главное, что в этом совершенно не было необходимости.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что мы не узнали ничего нового о причине аварии. Только то, что сообщалось в докладе Статистического бюро по несчастным случаям.
– А Сэм вскрыл такие факты о происшествии, которые остались без объяснения.
– Во всяком несчастном случае есть нечто, что не поддается объяснению.
Рэйлан не хотел спорить. Они сообща занимались расследованием трагедии и восстановлением событий последнего дня Рамма. Любое неосторожное слово способно снова за гнать ее в себя, и на этот раз, может быть, навсегда. То, чем он сейчас занимался, было не только полезно для его работы, но в первую очередь должно сослужить добрую службу Кирстен. Иначе он бросил бы эту затею. Для любящего сердца невыносимо узнать, что тот, кого оно любит, счел свою жизнь нестоящей и сам оборвал ее.
– Чем, по-твоему, объясняется отсутствие радиосигнала? – спросил он.
Если удастся втянуть ее в разговор, Кирстен сама может натолкнуться на единственно правильный вывод, который для него уже был очевиден. Еще не зная толком почему, но Рэйлан был убежден, что Демон Рамм сам разбил свой «Питц-спешл» или по крайней мере не сделал ничего, чтобы предотвратить аварию.
Кирстен откинула голову на спинку сиденья.
– Я не знаю, почему он потерял связь с аэродромом.
– Когда после аварии протестировали приемник, он оказался в полном порядке.
– Правда, линия подачи топлива была заблокирована. – В ее голосе слышалось явное усилие, как будто она пыталась сама себя убедить.
– Но такое он должен был обнаружить еще перед вылетом, во время проверки.
– Это могло случиться в воздухе.
– Возможно. Только если проблема возникла уже после взлета, он, опытный пилот, мог приземлиться планирующим спуском. Эти спортивные самолеты настолько легкие…
– Я сама прекрасно знаю, Рэйлан, – раздраженно сказала она и отвернулась.
Проехали несколько километров, прежде чем Кирстен посмотрела вперед. Он расценил этот жест как признак готовности вернуться к разговору.
– Как ты понимаешь его задумчивость в то утро?
– Как плохое настроение, – небрежно бросила она.
– Кирстен, я долгие месяцы изучал характер этого человека. Никогда не слышал, чтобы у него бывало плохое настроение. Если верить всем тем источникам, из которых я собирал о нем сведения, начиная со школьных и институтских характеристик и заканчивая отзывами пилотов из его команды, которые общались с ним ежедневно, то он был человеком наименее подверженным перепадам настроения из всех когда-либо живших на земле.
– Чарли не робот! – вскричала она. – У всех бывают плохие дни.
– И если бы такой день случился в его жизни, ты бы непременно знала об этом, не так ли? Ведь ты жила с ним. То утро было началом «плохого дня» для Рамма?
Она сцепила пальцы так сильно, что кисти рук покрылись белыми и красными пятнами.
– Не знаю. Он ушел еще до того, как я проснулась.
Рэйлан решил уточнить этот факт позже.
– Мне кажется странным, что он забыл подать знак большими пальцами, коль скоро это была многолетняя традиция.
– Ничего странного.
– К тому же Сэм говорил, что за день до смерти Рамм был абсолютно нормален. Хохмил. В полете был сосредоточен и внимателен. Он ушел с аэродрома беззаботным как птичка.
Кирстен вопросительно на него поглядела. Рэйлан глубоко вдохнул и сказал:
– Это лишь подтверждает, что причина его странной задумчивости осталась здесь, дома, и обнаружилась в ночь перед тем самым днем.
Глава 8
Они подошли к парадной двери, и Рэйлан придержал ее, пропуская Кирстен вперед.
– Во сколько вернулся Чарли в предыдущий день?
– Рано. Около трех. Он посмотрел на часы.
– Сейчас почти столько же. А чем вы занимались?
– Мы стали смотреть старые пленки. Точнее, он сел смотреть.
– О себе самом?
– Да. Видеозапись отрывков из «Мира спорта» и тому подобное.
– Почему ты говоришь: «Точнее, он сел смотреть»?
– Потому что я не сидела на месте. Я готовила ужин.
– Почему ты?
Кирстен, видимо, не хотела отвечать, но Рэйлан ждал, и она сдалась.
– Элис отпросилась на два дня. Бормотание Элис на кухне еще никогда не было так отчетливо слышно, как после этих слов, – Пойди скажи ей, что у нее есть два выходных, – сказал Рэйлан.
– Не могу же ни с того ни с сего войти и…
– Тогда я сам. – И направился к кухне, но Кирстен рванулась за ним и вцепилась в его рубашку.
– Я ей скажу.
Рэйлан слышал приглушенный стенами возглас удивления Элис, ее возражения и, наконец, согласие, ведь она давно собиралась навестить дочь и внука.
– Что ты приготовила в тот вечер? – спросил Рэйлан, когда Элис ушла.
Он прожил здесь столько времени, что уже не чувствовал себя гостем, и поэтому взял яблоко из корзины на стойке, даже не подумав попросить разрешения.
– Мы ели шашлык.
– Из ягненка? – спросил он без энтузиазма.
– Из говядины.
– Прекрасно. У тебя есть все необходимое?
– Рэйлан, это бессмысленно. Какой толк в твоей затее?
– У тебя есть все необходимое? – повторил он, поднося ей ко рту кусочек яблока на кончике ножа.
В ответ на его настойчивый вопрос Кирстен, зажав в зубах яблоко, проверила содержимое холодильника, морозилки и кладовки и убедилась, что действительно есть все продукты.
– Если разморозить мясо в микроволновке, я могу начать мариновать его.
– Хорошо. Потом я помогу тебе поджарить.
– Чарли… – Она оборвала фразу, не закончив ее.
– Чарли – что?
– Муж… не помогал.
Они обменялись продолжительными взглядами.
– А я помогу, – тихо проговорил Рэйлан. – Пленки в его кабинете?
Она кивнула.
– Я начну смотреть. Давно собирался. Приходи, когда закончишь с мясом.
Через полчаса она вошла в кабинет Чарли. Рэйлан постарался затемнить комнату, насколько это было возможно; разложил кассеты в хронологическом порядке, согласно пометкам на этикетках. Пока Кирстен садилась, он объяснил ей свою задумку.
– Это еще только вторая кассета, – сказал он.
На широком экране молодой Рамм давал интервью во время воздушного шоу в Миннесоте.
– Я помню это шоу, – оживилась Кирстен. – Все, кроме меня, радовались теплому весеннему дню, а я мерзла. Чарли послал своего подручного в «Сент-Пол», и он привез мне пальто.
– Чарли любил делать неожиданные подарки?
– Очень. Он совершенно не умел экономить. – Кирстен не могла оторваться от экрана. – Чарли выступал перед «Голубыми ангелами». Вечером мы вместе с ними поужинали. Все были ему благодарны за то, что он согрел компанию.
– В переносном смысле?
– В переносном смысле, – засмеялась Кирстен.
Рэйлану нравилось, как она смеется – хрипловато, сексуально. Глядя на нее, казалось, что ее смех должен быть похож на звон маленького веселого колокольчика. Но вместо этого звук был насыщенным и бархатным, как выдержанное вино.
На Кирстен все еще были свободные длинные шорты и легкая блузка. Рэйлан смотрел, как она скинула плетеные тапочки и подобрала под себя ноги, приняв свою любимую позу. Ее кожа была бархатистой на вид, как у женщины, которая пользуется эпилятором так же часто, как шампунем.
Все пуговицы на блузке были расстегнуты. Под блузкой виднелся эластичный топ, верх которого стягивал два обольстительных полукружия ее грудей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22