Но ни тот ни другой уже не владел собой в достаточной степени, чтобы предотвратить то, что надвигалось: остановиться не было никаких сил. Он поцелует Кирстен или умрет.
– Это был нежный, невинный поцелуй? Или страстный и грубый? Или какой-нибудь еще?
Его горячая широкая ладонь легла ей сзади на шею. И не успела она взглянуть на Рэйлана, как губы их встретились.
На этом кончилось всякое сходство. Если ее первый поцелуй с Чарли был неуклюжим и скомканным, если молодой пилот ВМФ СИ ТА врезался в нее носом, извинился, попробовал еще раз, значит, их первый поцелуй был совершенно непохож на тот, который знаменитый актер запечатлел на губах вдовы знаменитого летчика.
Рэйлан вложил в этот поцелуй именно столько силы и страсти, сколько было нужно. Если Чарли мучил ее рот сухими сомкнутыми губами, пока не осмелел достаточно, чтобы пустить в дело язык, то сейчас Кирстен была поражена полным отсутствием застенчивости у Рэйлана. Его язык сразу устремился в ее рот и двигался бесстыдно, умело и возбуждающе.
Рэйлан мгновенно – до боли в висках – понял, что всю жизнь будет помнить вкус ее губ. Боже, какими они были сладкими! Ее рот раскрылся, как бутон, и затем восхитительные лепестки этого бутона нежно сомкнулись вокруг его языка.
Он познавал ее, со страхом отгоняя мысль:
«Не зашел ли я слишком далеко?» – и в то же время испытывая отчаянное желание продолжать. Ведь она… она откликалась на ласку. Пальцы вцепились в пояс его джинсов, затем заскользили по его спине. Тело Кирстен напряженно дрожало. Покачивая бедрами, он напирал до тех пор, пока ее ноги не обхватили самую горячую и напряженную часть его тела. Повинуясь мгновенному импульсу, он начал ритмично вжиматься в ее восхитительную мягкость.
Внезапно в затуманенном страстью мозгу мелькнуло подозрение: «А что, если ее неистовые движения вызваны не ответной страстью, а желанием убежать?» Он так резко разжал объятия, что оба они покачнулись. Какие-то мгновения они только смотрели друг на друга. Их распухшие от поцелуев губы были влажными, дыхание прерывистым.
Он так много хотел сказать! Она не дала ему шанса: развернувшись на пятках, вылетела из комнаты. Рэйлан хотел ее удержать, но его руки схватили воздух.
– Кирстен!
И рванулся за ней, зная, что это бесполезно. Даже если бы он догнал ее, то что бы сказал? Принес извинения? Но он не чувствовал себя виноватым. Если представится возможность, он снова ее поцелует с такой же страстью…
Проклиная себя, свою несдержанность и странную, им же спровоцированную ситуацию, Рэйлан смотрел, как Кирстен отступает в убежище – спальню, которую когда-то делила с мужем…
Глава 4
Рэйлан встал за час до того, как она появилась в студии.
Наслаждаясь третьей чашкой кофе и мучаясь головной болью от недосыпа, он лежал, раскинувшись, на коротком диванчике, под головой – несколько подушек, и читал старый выпуск «Пипл» со статьей о Демоне Рамме. Босые ноги лежали на спинке дивана. Так ему было удобно. Между коротенькой футболкой и обтрепанными джинсами темнел живот.
Но для Кирстен Рамм не имело значения, во что он одет. Она ненавидела его в любом виде. Потому что эта женщина ненавидела мужчин.
К такому заключению он пришел прошлой ночью, когда не мог уснуть. Ее реакция на поцелуй была не просто отвращением. Но и страхом. Видимо, в ней глубоко засела неприязнь к мужчинам и сексу. Иначе почему она сразу выпускает когти, как только кто-то делает попытки сближения. Неудивительно, что бедняга Рамм так долго искал смерти. В жены Демону досталась Снежная королева.
Услышав, что она входит в комнату, Рэйлан закрыл журнал, положил его к себе на грудь и стал смотреть, как, полная враждебности, Кирстен приближается к своему столу.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – Она поставила чашку и опустилась в кресло.
Агрессивность Кирстен злила его: «Фригидная ты или нет, но можно быть и полюбезнее».
– По утрам вы не в духе? – тоже не очень любезно поинтересовался он.
– Да.
– Отлично, я тоже.
Он демонстративно раскрыл журнал и погрузился в чтение, пресекая тем самым всякую возможность разговора. Спустя несколько минут, в течение которых не понял ни слова из того, что читал, Рэйлан украдкой взглянул на нее.
Кирстен неподвижно глядела в окно, совершенно забыв о существовании гостя. Мысли ее были далеко. А Рэйлан тем временем разглядывал профиль маленькой головки на точеной шее.
Она шмыгнула носом, в задумчивости потерла щеку и быстро записала что-то на полях своей рукописи. Кончиком языка облизала губы, и в Рэйлане снова зашевелилось желание.
Черт побери, он все еще ее хотел! Кирстен обладала всеми признаками чувственной женщины. Тогда откуда эта холодность? Любая фригидная женщина в руках хорошего мужчины оттаяла бы рано или поздно.
Или фригидность здесь ни при чем? Может, ее муж был таким фантастическим любовником, что на других она теперь и смотреть не хочет? И все же для Рэйлана это было вопросом мужского самолюбия – узнать правду.
Его губы растянулись в лукавой улыбке. Он любил трудности, никогда не отступал перед ними. Как и Чарльз Рамм, Демон.
Когда часа через два он подошел к столу Кирстен, та была настолько погружена в работу, что окинула его отсутствующим взглядом из-под очков.
– Что? – спросила она, с трудом сосредоточив на нем внимание. – Вы что-то сказали?
– Я спросил, не проголодались ли вы? Она непонимающе взглянула на поднос в его руках, затем на диван, на котором Рэйлан раньше лежал, и не успела даже задать вопрос, а он уже отвечал:
– Я закончил читать и вышел из комнаты час назад. Вы ни разу не оторвались от работы. Она сняла очки и протерла глаза.
– Я была поглощена этим. – И указала на разбросанные листы рукописи.
– Интересный отрывок?
Не дожидаясь разрешения, Рэйлан поставил поднос на край стола и подвинул его вперед, задев при этом энциклопедию и медный цилиндр, в котором стояли ручки и карандаши.
– Предпоследняя глава, – проговорила Кирстен, рассеянно освобождая на столе место для того, что Рэйлан снимал с подноса. Вдруг она вышла из транса, мгновенно осознав происходящее, и встала.
– Что это?
– Фрукты, булочки с черникой. Элис испекла. А это…
– Я знаю, что, это. – В ее голосе чувствовалась раздражение. – Что все это делает на моем столе? Элис знает, что во время работы я лишь слегка перекусываю.
– Да, да. – Он присел на край стола и сорвал несколько виноградин. – Пока вы спорите, могли бы уже поесть.
Плюхнувшись в кресло, Кирстен недоверчиво посмотрела на Рэйлана. Не дав ей собраться с мыслями, он спросил:
– Неужели вам нравилось играть второстепенную роль?
– Где играть?
– В жизни Демона. Меня заинтересовала статья в «Пипл», одна из немногих, в которой о вас хоть что-то написано.
– Звездой был Чарли, а не я. Это о нем все хотели читать.
Кирстен подтянула к себе одну ногу и обхватила лодыжку руками. Ее такая домашняя поза выражала смирение, хотя она явно не собиралась сдаваться.
– Муж не хотел делиться лаврами?
– У вас о Чарли неверное представление. – Она нетерпеливо оторвала от грозди несколько виноградин, но, вместо того чтобы съесть, принялась вертеть их и разглядывать. – Мы ни-, когда не оспаривали между собой права пожинать плоды его популярности. Но тем, кто претендовал на часть этой славы, Чарли щедро позволял ею пользоваться. Спросите других пилотов, и услышите то же самое.
– Значит, вы по собственной воле предпочитали оставаться в тени?
– Да.
– Почему? Вы ревновали к тем, кто постоянно вился вокруг вашего мужа?
– Не говорите чепухи.
– Чепухи? – Его лицо выражало сомнение. – Мы снимали одну сцену из того периода, когда карьера Рамма еще только начинала набирать высоту.
– Не надо каламбуров.
Рэйлану нравилась ее находчивость. То, что она хотела быть остроумной, было хорошим знаком. Наверное, ему что-то удалось.
– Так вот, – продолжил он, – после грандиозного шоу мисс Аэродром – не помню точный титул – в бикини и с флагом через плечо подходит к нему и целует его прямо в губы. Потом со смаком отдается Рамму в ближайшем отеле и при этом говорит: «Я тебя так заведу и покажу тебе такой пилотаж, о каком ты и мечтать не мог, Демон». Это правда или вымысел?
Кирстен опустила ложку в вазочку с йогуртом и принялась помешивать, но есть не стала.
– Квинтэссенция. Такое случалось с ним на каждом шагу.
Рэйлан пристально на нее посмотрел.
– Вас это не задевало?
– Книга и фильм не обо мне, а о Рамме.
– Вы уходите от ответа, Кирстен.
– Из чего умный человек сразу бы заключил, что я не хочу об этом говорить.
– Значит, случайные связи Рамма все-таки обижали вас.
Она вскочила с кресла и выпалила, чеканя каждое слово:
– Это досаждало мне. Мучило меня. Это было вторжение в нашу интимную жизнь.
– Как я сейчас…
– Ну, слава Богу! До вас наконец дошло. – Она откинула волосы жестом, полным отчаяния. – Прекратите приставать ко мне со своими расспросами. Мои отношения с мужем Чарли Раммом не имеют никакого отношения к жизни летчика-аса Демона Рамма.
Она встала из-за стола и направилась к двери. Рэйлан последовал за ней.
– Вы не правы. Мужчина живет с женщиной. Любит он ее, ненавидит или равнодушен к ней – в любом случае она не может не оказывать хоть какого-то влияния на его жизнь.
Рэйлан шел за Кирстен по коридорам, пока она не остановилась перед дверями своей спальни и не повернулась к нему лицом.
– Что ж, прекрасно! Мне нравится думать, что я оказывала крайне положительное влияние на жизнь Чарли. Он действительно меня любил. И нуждался во мне. Я ему даже нравилась, что в современной семье такая редкость. – Она глубоко вздохнула. – Но, повторяю, и фильм, и книга рассказывают не о любви и браке Раммов, а о нем как профессионале. Если вы хотите говорить об этой стороне его жизни – я к вашим услугам. Если нет – вы зря тратите свое и мое время, находясь здесь. И это я пыталась вам втолковать на прошлой неделе у Мэла. А сейчас прошу меня извинить.
Она вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Через четверть часа, сменив брюки на шорты, Кирстен показалась в дверях и обнаружила Рэйлана на том же месте, подпирающим стену в ожидании ее. Он упрямо не желал прекращать разговор и как ни в чем не бывало спросил:
– Чарли рассказывал вам о работе, о полетах?
– Постоянно.
– Никогда не говорил, что боится? Вопрос поставил ее в тупик, но не обидел, как опасался Рэйлан. Она призадумалась, желая ответить искренне.
– Боялся – не правильное слово. Я бы так не сказала. Но он был всегда предельно осмотрителен. Прежде чем сесть в самолет, Чарли точно рассчитывал каждую фигуру пилотажа с точки зрения математики и аэронавтики.
– Как насчет суеверия?
– О да. Чарли был очень суеверен. – Она улыбнулась и остановилась у двери, ведущей на террасу. – У вас есть дела? Есть место, куда срочно нужно ехать? Какой-нибудь телефонный разговор?
– Не раньше чем через неделю. Сейчас снимают сцены без моего участия.
– А вам не надо учить текст?
– Я и так знаю, что и когда говорить. – В ответ на ее гневный взгляд он лишь улыбнулся. – Куда вы?
– Я иду прогуляться по пляжу.
– Заманчивое предложение.
– Я гуляю одна.
– А сегодня у вас есть компания. Не дожидаясь ответной реплики, он взял ее за локоть и повел вниз по ступеням.
– Мне не нужна ваша помощь, – проворчала она. – Я могу спуститься по этой лестнице даже безлунной ночью.
– Вы ходите на пляж по ночам?
– Иногда.
– Когда все спят. Почему же вы не спите?
– Почему я не сплю? – Они уже были в самом низу. – Мне вообще трудно заснуть.
Она не вдавалась в подробности, а Рэйлан не стал допытываться. Знал, что нельзя припирать ее к стенке. Они сняли обувь и пошли босиком покромке прибоя. Волны ласково пенились у ног.
– Давайте я теперь задам вам вопрос. Для разнообразия, – сказала Кирстен, чем очень удивила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22