– Самый что ни на есть последний! – торжественно заверила Элен, вслед за чем разразилась целым потоком похвал в адрес Хейли:
– Ты самая лучшая в мире сестра! Как я счастлива, что ты заботишься обо мне!
Затем сестры попрощались. Все это повторялось уже не в первый раз и – Хейли не сомневалась – будет повторяться в будущем. От подобной привычки Элен вряд ли сумеет избавиться.
Хейли всегда заботилась о младшей сестре. Когда они были еще маленькими девочками, все окружающие – причем этого никто не скрывал – воспринимали Элен как «хорошенькую», а Хейли как «умненькую». Благодаря ангельскому личику Элен родители прощали ей всю ее безответственность и забывчивость, а думать за нее была вынуждена старшая сестра. Хейли всегда вытаскивала Элен из передряг. Прошли годы, но ничего не изменилось.
На протяжении всей своей жизни Хейли несла на себе крест какой-либо ответственности. Когда родители состарились, именно она осталась дома ухаживать за ними, а Элен, не моргнув глазом, уехала, поскольку, по ее словам, не могла жить с больными людьми. И это при том, что у родителей младшая дочь явно была любимицей. Им хотелось бы, чтобы с ними находилась именно Элен. Хейли не осуждала их за это. Во время кратких и бурных визитов Элен к старикам весь дом наполнялся смехом и весельем. Что ж, конечно, им было бы приятнее жить с жизнерадостной младшей дочерью, нежели с занудой-старшей.
«Да что же это такое! – мысленно воскликнула Хейли, откинувшись на подушки. – Что со мной такое сегодня происходит? В чем причина жалости к самой себе?» Риторический вопрос! Ответ на него был ей известен: Тайлер Скотт. Она построила для себя свой маленький мир, пусть несколько скучный и бесцветный, но что теперь сделает с ним этот человек?
Словно желая подсказать ответ, резко зазвонил телефон. Рука сама потянулась к трубке, но в течение нескольких секунд Хейли не решалась ее снять. Что-то подсказывало ей, кто звонит. Так и есть!
– Мисс Эштон? – прозвучал в трубке голос сразу же, как только женщина поднесла ее к уху. – Это Тайлер Скотт.
– Да, мистер Скотт. Как себя чувствует Фейт?
– Хорошо, но я звоню по другому поводу. Надеюсь, не помешал вам своим звонком?
Это он всерьез? Как не стыдно: спрашивать, не потревожил ли он ее звонком, если через минуту собирается сообщить ей, что она уволена!
– Н-нет… Я лежу отдыхаю.
В трубке зависло молчание. В этой паузе чувствовалось такое многозначительное напряжение, что ее даже не надо было заполнять ничем иным.
– Эй, – окликнул ее собеседник, – я ведь не оторвал вас ни от каких важных занятий?
Намек был прозрачным и откровенным. Хейли резко втянула в себя воздух и твердо ответила:
– Нет, ни от чего по-настоящему важного, мистер Скотт.
– В таком случае жду вас завтра в тринадцать часов в офисе Сандерса.
Ошеломленная, Хейли держала в руке трубку, из которой уже неслись короткие гудки. Черт бы его побрал! Какое право он имеет строить какие-то предположения относительно ее личной жизни! А если даже в его испорченном уме и возникли какие-то скабрезные мысли, как он смеет высказывать их вслух! Завтра при встрече она без обиняков выскажет ему все, что думает о его грязных намеках!
Завтра…
Что он собирается сделать? Что хочет ей сказать? Зачем заставляет ее ворочаться как на иголках, думая о том, потеряет ли она работу? Если уж решил уволить, почему не сказать об этом сразу?
Начисто забыв про ужин, Хейли побрела в ванную комнату. Она без труда найдет другую работу. С ее-то опытом! Так с какой же стати ей беспокоиться о том, что у него на уме? Ну и черт с ним, пусть увольняет! Пусть заберет ее должность себе, и посмотрим, может, у него самого лучше получится? «Да никогда в жизни, мистер Скотт!» – выкрикнула Хейли своему отражению в зеркале.
Ей нужно изменить свою жизнь. Сделать что-нибудь неожиданное. Нет, лучше – неслыханное. Даже – скандальное. Хейли Эштон всегда поступала правильно, всегда делала только то, чего от нее ждали, и всегда… страдала от этого. Удивила ли она, разочаровала, шокировала ли хоть одного человека? Никогда.
Так не пора ли? А если пора, то что нужно для этого сделать: ограбить банк, пробежаться голышом по улице или завести роман?
Голова Хейли непроизвольно вздернулась вверх, взгляд ее снова устремился к зеркалу по другую сторону ванны. Откуда вдруг взялась эта мысль? Она и сама не знала. А вот и следующая, которая так и не всплыла невесть откуда: «Интересно, что Тайлер Скотт думает обо мне как о женщине? Господи, что только не придет в голову!»
Объективно говоря, он представлял собой образчик идеального мужчины, если, конечно, такой тип вам по вкусу. Черты его лица говорили о суровости и мужественности, хотя Скотт, судя по всему, умел и улыбаться: когда он говорил о себе как о начинающем родителе, Хейли заметила на его губах подобие улыбки. Взгляд его серых глаз излучал холод, однако смягчился и потеплел, когда он посмотрел на дочку. И, несомненно, он был красив.
А вот про убийственные взгляды, которыми он награждал саму Хейли, можно было сказать все, что угодно, кроме того, что они плотоядны. Женщина грустно усмехнулась. Конечно, был один момент, когда Скотт устремил взгляд на ее грудь, но – только для того, чтобы прочитать имя и фамилию Хейли на пластиковой карточке. Вряд ли его глаза задержались там надолго.
А потом был еще один момент, когда Скотт взял ее за руку – ей, впрочем, показалось, что это длилось целую вечность. Интересно, удалось ли ему почувствовать, как бешено бился ее пульс у запястья?
Хейли уже лежала в постели. Она протянула руку и выключила ночник, надеясь, что кружившие в ее мозгу обрывки эротических фантазий разбегутся, однако они не испугались темноты и по-прежнему заставляли ее беспокойно ворочаться под простыней. Когда Хейли наконец заснула, тело ее источало жар. Ей снилось, что пчела укусила в грудь не маленькую девочку, а ее, Хейли, и Тайлер пытается унять ее боль. Прикосновения его были нежны, но словно бы наполнены неведомой энергией, глаза смотрели с симпатией, но будто ничего не выражали. Его рот…
Одним словом, нормально поспать Хейли в эту ночь так и не удалось.
Утро следующего рабочего дня преподнесло череду мелких неприятностей. Кто-то из посетителей потерял бумажник, который, впрочем, вскоре удалось отыскать, и на Хейли обрушился град слезных благодарностей за помощь, оказанную в поисках. То и дело терялись дети, но и они через непродолжительное время воссоединялись с обезумевшими от горя родителями. Не внушали особой тревоги и сводки из медпункта: одна содранная коленка и одна разболевшаяся голова. Хейли лично приветствовала группу пожилых посетителей, устроивших пикник на свежем воздухе, просмотревших представления во всех театрах парка и скромно прокатившихся на карусели. Желая ублажить старичков и взяв на себя обязанности другого своего коллеги, Хейли сама позвонила массовику-затейнику, который должен был приступить к работе только через час, и он пообещал явиться немедленно.
Во всех этих заботах утро пролетело незаметно, но по мере того, как приближался час аудиенции у Тайлера Скотта, время тянулось все медленнее.
В двенадцать тридцать она оставила вместо себя на хозяйстве Шарлин и вышла из офиса. Хотя по-прежнему было жарко, поверх зеленой форменной блузки Хейли надела еще и белый блейзер. Отправляясь на подобную встречу, нужно выглядеть официально.
Хармона Сандерса, главного управляющего парка, на месте не было, но Хейли приветствовала его энергичная секретарша. Казалось, что этот устланный коврами офис находится за сотни миль от шумного парка развлечений.
– Привет, Хейли!
– Привет, Нэнси! А где все? Обычно приемная главного управляющего была заполнена руководителями различных служб, жаждавшими пошептаться с начальником.
– Все залезли под корягу из-за… – секретарша оборвала себя на половине фразы и мотнула головой в сторону закрытой двери в кабинет, –..этого. – Она поманила Хейли пальцем и перегнулась через стол. – Представляешь, не появлялся тут целых три года и вдруг – нате вам! Но, Хейли, какой же это потрясающий мужчина! Увидишь его – сама поймешь. Господи, я чуть не померла от страха, когда он эдак простенько вошел в дверь и представился.
Нэнси сделала глубокий вздох, изобразив, что от этого воспоминания у нее перехватило дыхание.
– Он велел впустить тебя в кабинет сразу же, как только ты появишься. Ты как, готова? – спросила Нэнси с сочувствием, словно провожала подругу на эшафот.
– Да, – ответила та с наигранным безразличием. Подойдя к тяжелой дубовой двери, она повернула медную ручку. Тайлер Скотт склонился над письменным столом и внимательно изучал какой-то отчет, в виде компьютерных распечаток лежавший на полированной поверхности стола.
– Входите, мисс Эштон, – предложил он, не поднимая головы. Как, интересно, он догадался, что это именно она, Хейли? – Вас с головой выдает благоухание «Шанель», – продолжал Скотт, словно прочитав ее мысли, и, поглядев наконец на Хейли из-под густых бровей, сказал:
– Садитесь.
Значит, хозяин решил придерживаться дружеского, а не формального тона, иначе он не отпустил бы этого замечания по поводу духов. Кстати, откуда, интересно, такие глубокие познания в ароматах парфюма? Ощущая дрожь в коленях, Хейли подошла к одному из мягких кожаных стульев возле письменного стола, села у закинув йогу на ногу г и одернула юбку.
Ее благородный гнев по поводу вчерашней телефонной грубости Скотта позорно испарился. Какой смысл злить его еще больше? Он – самый обычный узколобый мужлан, считающий женщин неполноценными существами, и никакие слова, не смогут убедить его в обратном. Со стороны Хейли будет лучше попросту не обращать внимания на то, что он говорил вчера по телефону. В теперешнем разговоре она станет строго придерживаться сугубо профессиональных тем.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Скотт отложил в сторону распечатки и сел за письменный стол. Странно, что он не поручил изучить отчеты о работе парка «Серендипити» какой-нибудь мелкой сошке, а предпочел заняться этим лично.
Рукава его белой рубашки были закатаны до локтя. На столе валялись золотые запонки с его инициалами. Узел полосатого галстука был ослаблен, верхняя пуговка воротника – расстегнута. Пиджак Скотта висел на деревянной вешалке, стоявшей позади, а сам он был в жилетке, туго обтянувшей его могучий торс.
Откинувшись в кресле, Скотт положил ноги на стол и закинул одну на другую.
– Ну, как вы, мисс Эштон?
Если он поставил целью сконфузить свою собеседницу, то цель эта была достигнута. Хотя, надо сказать, Хейли и не ожидала увидеть изысканные манеры.
– Я в порядке, спасибо, мистер Скотт.
Как себя чувствует Фейт? Ее больше не беспокоил укус?
– Нет, – улыбнулся мужчина. – Я был, разумеется, изгнан из ванной комнаты, поэтому не видел, что там такое, но, насколько могу судить, с ней тоже все в порядке.
Хейли улыбнулась собеседнику в ответ и немного расслабилась.
– Это хорошо, а то я очень волновалась за нее. Я бы позвонила ей сегодня утром, да не знала, где вы остановились.
– В «Гленстон лодж», у меня заказаны апартаменты на несколько недель. – Хейли была удивлена, и, очевидно, это отразилось на ее лице, поскольку собеседник пояснил:
– Моя компания базируется в Атланте. Там – наш дом, а сюда я приехал, чтобы произвести в парке кое-какие изменения. Я подумал, что и для Фейт невредно сменить обстановку. Она… не в своей тарелке с тех пор, как погибла ее мать.
– А разве в сентябре ей не надо идти в школу?
– Конечно, надо, но… Прошлой весной, когда погибла Моника, у девочки был психологический срыв, и врачи сказали, что ей необходим отдых. Летом я немного занимался с ней, но в школу собираюсь отправить только после Рождества, не раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28