– Предлагаю встретиться через полчаса в кофейне. А ты, Джоан, тем временем покажи Эли местные достопримечательности.
Она развернулась и, прежде чем Джоан сумела ей возразить, повела Дональда вдоль домов.
– На что бы ты хотела посмотреть? – спросила меня Джоан. – А может быть, сразу пойдем в кофейню? Там варят приличный кофе.
Зная, какая Марта Реншо словоохотливая, я помотала головой.
– Джоан, давай спустимся к причалу и там поболтаем, – предложила я. – Мы же так долго с тобой не виделись.
– Ну, если тебе так хочется... – нахмурившись, ответила Джоан.
По тону ее голоса я поняла, что оставаться наедине со мной она не хочет.
– Ну, тогда пойдем, – бодрым голосом сказала я и взяла ее под руку.
Мы перешли дорогу и направились в сторону берега.
Лодок, стоявших там вчера, уже не было – все они, кроме одной, вышли в море. Двое рыбаков сидели на пустых ящиках и, перебирая омаров, тихо переговаривались.
– А ты, Эли, сильно изменилась, – выдавила из себя Джоан, когда мы с ней спустились с холма.
– То же самое я только что подумала о тебе, – ответила я. – Раньше мы были с тобой как родные сестры, а сейчас ты даже не хочешь со мной говорить. Почему? Что произошло? В чем я перед тобой провинилась? В том, что так поспешно уехала из Редклиффа и оставила тебя там одну? Но ты же прекрасно знаешь, почему я это сделала.
Мои слова смутили Джоан, и она, высвободив свою руку, тихо произнесла:
– Эли, я больна. Ты не представляешь себе, как я серьезно больна и что со мной происходит...
– С того времени, как тебя забрали из Редклиффа?
– Нет. Еще раньше. После твоего отъезда мне стало жутко тоскливо. Ведь я же осталась абсолютно одна. Не выдержав одиночества, я поехала в Бостон. Но в вашем доме я никого не застала. Дверь была заперта. Ни людей, ни лошадей, ни колли твоего отца... Все куда-то исчезли.
– И ты винишь меня за это? Джоан, разве я могла предотвратить то, что со мной случилось?
Ее голубые глаза с чувством детской вины старательно избегали моего взгляда.
Мы уже дошли до причала. Легкий ветерок с моря играл подолом моей юбки, шевелил светлые волосы на голове Джоан и прижимал топкую ткань платья к телу девушки. Я обратила внимание на то, что Джоан сильно похудела.
– Эли, я этого не говорила, – не глядя на меня, ответила Джоан.
– Да, не говорила, но, видимо, так подумала? Ты считаешь, что я не скучала по тебе? Думаешь, ты единственная, кому было так одиноко?
– Не знаю... – тихо произнесла она. – Но я хорошо помню, что испытала я. Когда я вернулась в колледж, мне стало еще хуже. Мое душевное состояние никого не волновало. Все только смеялись надо мной и, как могли, издевались. Тебя ведь рядом уже не было...
– Но мне тоже пришлось нелегко, – ответила я. – И ты не единственная, у кого возникают трудности. Надо же их преодолевать. Бороться. Джоан, надо научиться жить.
– Эли, я даже пыталась покончить с собой, – взглянув на меня, сказала Джоан.
– Что?! – в испуге вскрикнула я и прошептала: – Не может быть!
– Да, это так, – ответила она. – Я не спала по ночам, и мне стали давать снотворное. Я копила таблетки и, когда мне показалось, что их достаточно, приняла все сразу. Вскоре я стала засыпать. Знаешь, Эли, это было такое блаженство! Вот только меня слишком быстро обнаружили. Очнулась я в бостонской больнице и, когда открыла глаза, увидела перед собой отца. Он сказал, что из Редклиффа я немедленно уезжаю. Сначала отец показал меня врачам, а потом увез в Сторм-Тауэрс. В те дни он готовился к президентским выборам и был занят. Очень занят...
Джоан замолкла.
– Ну, продолжай же, – попросила я.
– Он полетел на арендованном самолете на Средний Запад и... погиб...
В ее глазах застыл страх. Казалось, что в гибели отца Джоан винила себя.
– Джоан, твоя болезнь и его гибель никак между собой не связаны, – попыталась успокоить я подругу. Это был несчастный случай, такой же, как и с моими родителями.
– Мама и Дональд говорят то же самое, – тихо ответила Джоан. – И Монти тоже. Тебе, наверное, интересно, почему я так сильно изменилась. Что ж, попытаюсь тебе объяснить. Видишь ли, специалисты, к которым возил меня отец, были психиатрами. Они пришли к заключению, что я умственно неполноценная и... что всегда такой была.
– Они тебе такое сказали? – возмутилась я. – Джоан, врачи такого сказать тебе не могли!
Она отвела глаза.
– Нет, Эли, врачи мне ничего не говорили. Об этом... я узнала от одного человека. Но это так и есть. И о моей болезни ты должна знать. Мы с тобой давно знакомы. Знаешь, мне всегда что-то чудилось. Порой я даже не могла отличить реальное от воображаемого. Теперь стало еще хуже. Мне стали слышаться голоса, я вижу в своем окне мужчину. Ко мне по ночам приходят какие-то люди. Со мной творится что-то странное. Единственный, кто понимает меня и может мне помочь, – это Урсула. Поэтому отец и пригласил ее присматривать за мной. Да, я не хотела, чтобы ты приезжала к нам. Не хотела, чтобы ты увидела, какой я стала. А еще я не хочу, чтобы ты заняла место Урсулы...
– Эли! – раздался громкий мужской голос, – Эли Каванаф!
Услышав свое имя, я вздрогнула и повернулась на прозвучавший голос. Высокий, атлетического телосложения молодой кареглазый брюнет махал мне из лодки. В джинсах и свитере с вырезом "лодочкой", он был похож на итальянского рыбака.
– Боже, Грег! – не веря своим глазам, воскликнула я. – Грег Барри!
Оскалив зубы, Грег Барри громко захохотал.
– Я был уверен, что и в таком наряде ты меня узнаешь, – сказал он. – Да, это я. Тот самый хлыщ, который, как только появляются деньги, приглашает тебя в ресторан на ужин.
– А что ты здесь делаешь? – придя в себя после его крепких объятий и бившего мне в нос тухлого запаха рыбы, гневно спросила я.
– Я провожу здесь свой отпуск, – мягким голосом ответил Грег. – Услышал, что ты где-то здесь, и, естественно...
Несмотря на всю его сумасбродность, Грег мне нравился. Я знала, что и руководство "Блэк энд Мориингтон", даже понеся на издании его первой книги убытки, хорошо к нему относилось. Они видели в нем писательский талант и не хотели терять с ним деловых связей. Именно поэтому Артур Морнингтон заключил с Грегом контракт на работу в нашем самом популярном журнале "Тайм энд Тайд".
– Только подумайте – он в отпуске! – с подозрением глядя на него, воскликнула я. – Да ты и двух месяцев у нас не проработал! И в каком же это ты отпуске, хотелось бы знать!
Каждый раз, когда на лице Грега появлялась такая улыбка, я чувствовала, что сейчас он начнет лгать.
– Дорогая, когда руководство сажает меня в рыбацкую лодку и при этом выделяет мне энную сумму денег, то я считаю, что отправлен в отпуск.
Я пристально посмотрела на него:
– Хочешь сказать, что "Тайм энд Тайд" заинтересовали уловы омаров у побережья Мэн? Ты шутишь, Грег!
– И смеюсь, когда иду получать отпускные, – оскалив в улыбке зубы, добавил Грег. – Можешь сердиться, но я стал искать тебя сразу после звонка Артура. Он сообщил мне, что ты остановилась у Хейлсвортов. Но давай поговорим о тебе. Скажи, девушка, которая была с тобой, случайно, не Джоан Хейлсворт?
Увидев в такой глуши знакомое лицо, я настолько была поражена, что совсем забыла о Джоан. А она, пока мы с Грегом разговаривали, ни слова не сказав, стала подниматься на холм. Причем шла она быстро.
– Вот видишь, что ты наделал! – в отчаянии крикнула я.
– А что такого я сделал? – не сводя глаз с удалявшейся от нас Джоан, спросил Грег.
Я с подозрением посмотрела на него.
– Скажи, зачем ты сюда приехал? – гневно нахмурилась я. – Только не говори, что соскучился. Мы же работаем в одном издательстве. Скажи честно, о чем ты собираешься писать?
Грег, продолжая улыбаться, развел руками.
– Да так, о том о сем, – ответил он. – О пароходах и о рыбаках, о королях и капусте. Ну что в этом предосудительного?
– О королях, вроде Хейлсвортов? – спросила я.
Подозрение мое росло. Грег сдвинул брови.
– Если в таком семействе, как Хейлсворты, что-то происходит, то это интересно всем. Прошло три года, а у них там полная тишина. Почему?
– Так ты хочешь написать статью о Джоне Хейлсворте? – усмехнулась я. – Но о нем и его близких уже столько написано. Чтобы переплюнуть других авторов, писавших о них, тебе придется изрядно потрудиться.
– Эли, я намерен написать о них книгу, и мне нужен материал для нее. Это будет история их рода, а Джоан будет фигурировать в ней как его представитель. Вот и все. А в конце книги я попытаюсь ответить на такие вопросы: "Что сделало семейство Хейлсвортов богатыми и почему?", "Что способствует появлению таких людей, как Джон и Монти Хейлсворт?". Бьюсь об заклад, что в их семейном гардеробе спрятан не один скелет. Вот что в наши дни интересует читателей, и я приехал сюда, чтобы удовлетворить их любопытство. Начальная глава этой книги будет посвящена их сумасшедшему предку, тому самому, что построил на скале дом-крепость, а последняя – истории жизни самого молодого их представителя. То есть истории жизни той, что ушла от тебя, потому что ты со мной заговорила.
– Скорее всего, она ушла потому, что от тебя несет тухлой рыбой, – сказала я. – Так, значит, о том, что я здесь, ты узнал в издательстве?
– Естественно, – ответил Грег. – Там же я узнал, что ты давняя знакомая Хейлсвортов. Училась вместе с Джоан. Так что с твоей помощью, дорогая, я смогу...
– Нет! – прервав его, вскричала я. – Никакой помощи от меня не жди. Они мои друзья.
– Я тоже не против с ними подружиться, – улыбаясь, сказал Грег. – Но люблю я тебя вовсе не потому, что Хейлсворты твои друзья. Эли, куда же ты? Мы же с тобой разговариваем...
– Меня ждет Джоан, – бросила я ему через плечо.
– В таком случае я позвоню миссис Хейлсворт и представлюсь твоим другом, – пригрозил Грег. – Скажу ей, что я в Харрикейн-Коув, а она, согласно обычаям Новой Англии, пригласит меня в гости.
– Ты в этом уверен? – не останавливаясь, крикнула я ему.
Глава 5
Монти в столовой не было, и я заметила, как изменилась в лице его мать, когда мисс Кин сообщила, что тот обедает с Урсулой Грант. Джоан нехотя отвечала на мои вопросы и, как только закончила есть, вышла из-за стола и поднялась в свою комнату. Увидев это, миссис Хейлсворт посмотрела на меня, осуждающе покачала головой и направилась за дочерью. Мы остались с Дональдом наедине.
Если миссис Хейлсворт задумала пристыдить Джоан за такое поведение, толку все равно не будет, подумала я. Джоан по-прежнему была ко мне холодна. Я чувствовала себя неловко – Сара Хейлсворт специально пригласила меня, чтобы я помогла ее дочери, а та меня избегает. Мне хотелось как можно скорее уехать из Сторм-Тауэрс и снова оказаться в своей маленькой квартирке.
Тем не менее, сидя за столом, я замечала, что Джоан украдкой поглядывает на меня. В ее глазах я читала то, что в былые времена принимала за желание вызвать мое сочувствие.
Тяжело вздохнув, я поднялась из-за стола.
– Эли, боюсь, что моя сестра тебя сторонится, – сказал Дональд. – Жаль, что я не могу повлиять на сестру.
– После трехлетней разлуки мы обе чувствуем себя немного растерянными, – улыбнувшись, ответила я. – За это время я и Джоан повзрослели. Да и отвыкли друг от друга.
– Хотелось бы верить, что через пару дней отношения между вами наладятся. Но мне кажется, что этого уже не произойдет. С появлением в доме Урсулы Джоан стала очень сильно меняться.
Пройдя по коридору, мы свернули в гостиную. Дональд шел рядом, и в профиль его лицо казалось мне очень красивым. Но не таким, как у Монти, а более мужественным.
– Причину перемен в сестре ты видишь в мисс Грант? – спросила я.
Дональд, нахмурившись, посмотрел на меня сверху вниз:
– Знаешь, Эли, Урсулу я ни в чем винить не могу. Как можно предъявлять претензии тому, у кого была трудная жизнь? У Урсулы появилась возможность заработать, и она ею воспользовалась. До приезда к нам у нее, кроме специальности медсестры, больше ничего не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Она развернулась и, прежде чем Джоан сумела ей возразить, повела Дональда вдоль домов.
– На что бы ты хотела посмотреть? – спросила меня Джоан. – А может быть, сразу пойдем в кофейню? Там варят приличный кофе.
Зная, какая Марта Реншо словоохотливая, я помотала головой.
– Джоан, давай спустимся к причалу и там поболтаем, – предложила я. – Мы же так долго с тобой не виделись.
– Ну, если тебе так хочется... – нахмурившись, ответила Джоан.
По тону ее голоса я поняла, что оставаться наедине со мной она не хочет.
– Ну, тогда пойдем, – бодрым голосом сказала я и взяла ее под руку.
Мы перешли дорогу и направились в сторону берега.
Лодок, стоявших там вчера, уже не было – все они, кроме одной, вышли в море. Двое рыбаков сидели на пустых ящиках и, перебирая омаров, тихо переговаривались.
– А ты, Эли, сильно изменилась, – выдавила из себя Джоан, когда мы с ней спустились с холма.
– То же самое я только что подумала о тебе, – ответила я. – Раньше мы были с тобой как родные сестры, а сейчас ты даже не хочешь со мной говорить. Почему? Что произошло? В чем я перед тобой провинилась? В том, что так поспешно уехала из Редклиффа и оставила тебя там одну? Но ты же прекрасно знаешь, почему я это сделала.
Мои слова смутили Джоан, и она, высвободив свою руку, тихо произнесла:
– Эли, я больна. Ты не представляешь себе, как я серьезно больна и что со мной происходит...
– С того времени, как тебя забрали из Редклиффа?
– Нет. Еще раньше. После твоего отъезда мне стало жутко тоскливо. Ведь я же осталась абсолютно одна. Не выдержав одиночества, я поехала в Бостон. Но в вашем доме я никого не застала. Дверь была заперта. Ни людей, ни лошадей, ни колли твоего отца... Все куда-то исчезли.
– И ты винишь меня за это? Джоан, разве я могла предотвратить то, что со мной случилось?
Ее голубые глаза с чувством детской вины старательно избегали моего взгляда.
Мы уже дошли до причала. Легкий ветерок с моря играл подолом моей юбки, шевелил светлые волосы на голове Джоан и прижимал топкую ткань платья к телу девушки. Я обратила внимание на то, что Джоан сильно похудела.
– Эли, я этого не говорила, – не глядя на меня, ответила Джоан.
– Да, не говорила, но, видимо, так подумала? Ты считаешь, что я не скучала по тебе? Думаешь, ты единственная, кому было так одиноко?
– Не знаю... – тихо произнесла она. – Но я хорошо помню, что испытала я. Когда я вернулась в колледж, мне стало еще хуже. Мое душевное состояние никого не волновало. Все только смеялись надо мной и, как могли, издевались. Тебя ведь рядом уже не было...
– Но мне тоже пришлось нелегко, – ответила я. – И ты не единственная, у кого возникают трудности. Надо же их преодолевать. Бороться. Джоан, надо научиться жить.
– Эли, я даже пыталась покончить с собой, – взглянув на меня, сказала Джоан.
– Что?! – в испуге вскрикнула я и прошептала: – Не может быть!
– Да, это так, – ответила она. – Я не спала по ночам, и мне стали давать снотворное. Я копила таблетки и, когда мне показалось, что их достаточно, приняла все сразу. Вскоре я стала засыпать. Знаешь, Эли, это было такое блаженство! Вот только меня слишком быстро обнаружили. Очнулась я в бостонской больнице и, когда открыла глаза, увидела перед собой отца. Он сказал, что из Редклиффа я немедленно уезжаю. Сначала отец показал меня врачам, а потом увез в Сторм-Тауэрс. В те дни он готовился к президентским выборам и был занят. Очень занят...
Джоан замолкла.
– Ну, продолжай же, – попросила я.
– Он полетел на арендованном самолете на Средний Запад и... погиб...
В ее глазах застыл страх. Казалось, что в гибели отца Джоан винила себя.
– Джоан, твоя болезнь и его гибель никак между собой не связаны, – попыталась успокоить я подругу. Это был несчастный случай, такой же, как и с моими родителями.
– Мама и Дональд говорят то же самое, – тихо ответила Джоан. – И Монти тоже. Тебе, наверное, интересно, почему я так сильно изменилась. Что ж, попытаюсь тебе объяснить. Видишь ли, специалисты, к которым возил меня отец, были психиатрами. Они пришли к заключению, что я умственно неполноценная и... что всегда такой была.
– Они тебе такое сказали? – возмутилась я. – Джоан, врачи такого сказать тебе не могли!
Она отвела глаза.
– Нет, Эли, врачи мне ничего не говорили. Об этом... я узнала от одного человека. Но это так и есть. И о моей болезни ты должна знать. Мы с тобой давно знакомы. Знаешь, мне всегда что-то чудилось. Порой я даже не могла отличить реальное от воображаемого. Теперь стало еще хуже. Мне стали слышаться голоса, я вижу в своем окне мужчину. Ко мне по ночам приходят какие-то люди. Со мной творится что-то странное. Единственный, кто понимает меня и может мне помочь, – это Урсула. Поэтому отец и пригласил ее присматривать за мной. Да, я не хотела, чтобы ты приезжала к нам. Не хотела, чтобы ты увидела, какой я стала. А еще я не хочу, чтобы ты заняла место Урсулы...
– Эли! – раздался громкий мужской голос, – Эли Каванаф!
Услышав свое имя, я вздрогнула и повернулась на прозвучавший голос. Высокий, атлетического телосложения молодой кареглазый брюнет махал мне из лодки. В джинсах и свитере с вырезом "лодочкой", он был похож на итальянского рыбака.
– Боже, Грег! – не веря своим глазам, воскликнула я. – Грег Барри!
Оскалив зубы, Грег Барри громко захохотал.
– Я был уверен, что и в таком наряде ты меня узнаешь, – сказал он. – Да, это я. Тот самый хлыщ, который, как только появляются деньги, приглашает тебя в ресторан на ужин.
– А что ты здесь делаешь? – придя в себя после его крепких объятий и бившего мне в нос тухлого запаха рыбы, гневно спросила я.
– Я провожу здесь свой отпуск, – мягким голосом ответил Грег. – Услышал, что ты где-то здесь, и, естественно...
Несмотря на всю его сумасбродность, Грег мне нравился. Я знала, что и руководство "Блэк энд Мориингтон", даже понеся на издании его первой книги убытки, хорошо к нему относилось. Они видели в нем писательский талант и не хотели терять с ним деловых связей. Именно поэтому Артур Морнингтон заключил с Грегом контракт на работу в нашем самом популярном журнале "Тайм энд Тайд".
– Только подумайте – он в отпуске! – с подозрением глядя на него, воскликнула я. – Да ты и двух месяцев у нас не проработал! И в каком же это ты отпуске, хотелось бы знать!
Каждый раз, когда на лице Грега появлялась такая улыбка, я чувствовала, что сейчас он начнет лгать.
– Дорогая, когда руководство сажает меня в рыбацкую лодку и при этом выделяет мне энную сумму денег, то я считаю, что отправлен в отпуск.
Я пристально посмотрела на него:
– Хочешь сказать, что "Тайм энд Тайд" заинтересовали уловы омаров у побережья Мэн? Ты шутишь, Грег!
– И смеюсь, когда иду получать отпускные, – оскалив в улыбке зубы, добавил Грег. – Можешь сердиться, но я стал искать тебя сразу после звонка Артура. Он сообщил мне, что ты остановилась у Хейлсвортов. Но давай поговорим о тебе. Скажи, девушка, которая была с тобой, случайно, не Джоан Хейлсворт?
Увидев в такой глуши знакомое лицо, я настолько была поражена, что совсем забыла о Джоан. А она, пока мы с Грегом разговаривали, ни слова не сказав, стала подниматься на холм. Причем шла она быстро.
– Вот видишь, что ты наделал! – в отчаянии крикнула я.
– А что такого я сделал? – не сводя глаз с удалявшейся от нас Джоан, спросил Грег.
Я с подозрением посмотрела на него.
– Скажи, зачем ты сюда приехал? – гневно нахмурилась я. – Только не говори, что соскучился. Мы же работаем в одном издательстве. Скажи честно, о чем ты собираешься писать?
Грег, продолжая улыбаться, развел руками.
– Да так, о том о сем, – ответил он. – О пароходах и о рыбаках, о королях и капусте. Ну что в этом предосудительного?
– О королях, вроде Хейлсвортов? – спросила я.
Подозрение мое росло. Грег сдвинул брови.
– Если в таком семействе, как Хейлсворты, что-то происходит, то это интересно всем. Прошло три года, а у них там полная тишина. Почему?
– Так ты хочешь написать статью о Джоне Хейлсворте? – усмехнулась я. – Но о нем и его близких уже столько написано. Чтобы переплюнуть других авторов, писавших о них, тебе придется изрядно потрудиться.
– Эли, я намерен написать о них книгу, и мне нужен материал для нее. Это будет история их рода, а Джоан будет фигурировать в ней как его представитель. Вот и все. А в конце книги я попытаюсь ответить на такие вопросы: "Что сделало семейство Хейлсвортов богатыми и почему?", "Что способствует появлению таких людей, как Джон и Монти Хейлсворт?". Бьюсь об заклад, что в их семейном гардеробе спрятан не один скелет. Вот что в наши дни интересует читателей, и я приехал сюда, чтобы удовлетворить их любопытство. Начальная глава этой книги будет посвящена их сумасшедшему предку, тому самому, что построил на скале дом-крепость, а последняя – истории жизни самого молодого их представителя. То есть истории жизни той, что ушла от тебя, потому что ты со мной заговорила.
– Скорее всего, она ушла потому, что от тебя несет тухлой рыбой, – сказала я. – Так, значит, о том, что я здесь, ты узнал в издательстве?
– Естественно, – ответил Грег. – Там же я узнал, что ты давняя знакомая Хейлсвортов. Училась вместе с Джоан. Так что с твоей помощью, дорогая, я смогу...
– Нет! – прервав его, вскричала я. – Никакой помощи от меня не жди. Они мои друзья.
– Я тоже не против с ними подружиться, – улыбаясь, сказал Грег. – Но люблю я тебя вовсе не потому, что Хейлсворты твои друзья. Эли, куда же ты? Мы же с тобой разговариваем...
– Меня ждет Джоан, – бросила я ему через плечо.
– В таком случае я позвоню миссис Хейлсворт и представлюсь твоим другом, – пригрозил Грег. – Скажу ей, что я в Харрикейн-Коув, а она, согласно обычаям Новой Англии, пригласит меня в гости.
– Ты в этом уверен? – не останавливаясь, крикнула я ему.
Глава 5
Монти в столовой не было, и я заметила, как изменилась в лице его мать, когда мисс Кин сообщила, что тот обедает с Урсулой Грант. Джоан нехотя отвечала на мои вопросы и, как только закончила есть, вышла из-за стола и поднялась в свою комнату. Увидев это, миссис Хейлсворт посмотрела на меня, осуждающе покачала головой и направилась за дочерью. Мы остались с Дональдом наедине.
Если миссис Хейлсворт задумала пристыдить Джоан за такое поведение, толку все равно не будет, подумала я. Джоан по-прежнему была ко мне холодна. Я чувствовала себя неловко – Сара Хейлсворт специально пригласила меня, чтобы я помогла ее дочери, а та меня избегает. Мне хотелось как можно скорее уехать из Сторм-Тауэрс и снова оказаться в своей маленькой квартирке.
Тем не менее, сидя за столом, я замечала, что Джоан украдкой поглядывает на меня. В ее глазах я читала то, что в былые времена принимала за желание вызвать мое сочувствие.
Тяжело вздохнув, я поднялась из-за стола.
– Эли, боюсь, что моя сестра тебя сторонится, – сказал Дональд. – Жаль, что я не могу повлиять на сестру.
– После трехлетней разлуки мы обе чувствуем себя немного растерянными, – улыбнувшись, ответила я. – За это время я и Джоан повзрослели. Да и отвыкли друг от друга.
– Хотелось бы верить, что через пару дней отношения между вами наладятся. Но мне кажется, что этого уже не произойдет. С появлением в доме Урсулы Джоан стала очень сильно меняться.
Пройдя по коридору, мы свернули в гостиную. Дональд шел рядом, и в профиль его лицо казалось мне очень красивым. Но не таким, как у Монти, а более мужественным.
– Причину перемен в сестре ты видишь в мисс Грант? – спросила я.
Дональд, нахмурившись, посмотрел на меня сверху вниз:
– Знаешь, Эли, Урсулу я ни в чем винить не могу. Как можно предъявлять претензии тому, у кого была трудная жизнь? У Урсулы появилась возможность заработать, и она ею воспользовалась. До приезда к нам у нее, кроме специальности медсестры, больше ничего не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21