— спросила мадам Грассе. — Начнем по порядку, отвечайте, когда я вас спрошу. Карл? Клодетта? Алиса?
Рядом со мной Дэнис тоже ответил «да», когда она назвала его имя.
— Да, — сказала я, когда мадам Грассе обратилась ко мне.
— Лиззи?
— Да.
— К вашему сведению, Меган и Дэнис, край стола оставлен для контакта. Теперь мы должны представить, что через наши тела проходит магнетическая сила, и сцепить руки. Как магнит притягивает к себе сталь, так и объединенная сила наших тел и мыслей теперь притягивает к нам наших любимых, которых мы ищем. Готовы?
— Готовы.
— Тогда сконцентрируемся на мысли о Наиди, магарадже из Бхопала.
Мы сконцентрировались. Правда, у меня это не очень хорошо получилось. Как я ни пыталась, образ мертвого магараджи не хотел предстать передо мной. Мадам Грассе позвала его голосом, который показался мне несколько театральным, неестественно глухим и вибрирующим:
— Найди, принц Индии! Ответь нам, владыка Бхопала! Ты здесь, Найди? Почему не отвечаешь мне, ты, который всегда является на зов? Ты боишься, Найди? Боишься потому, что ощущаешь здесь опасность? Или потому, что этим вечером среди нас находятся незнакомцы, которые не знают тебя так хорошо, как я? Ответь, Наиди... Ответь... ответь...
Ее голос затих. Мои глаза закрылись. Через несколько минут я почувствовала, что стала клевать носом, и с усилием выпрямилась.
Мысли вновь прояснились, я открыла глаза и вздрогнула. Сердце неистово забилось в груди. Мои компаньоны исчезли, так же как и хорошо знакомая обстановка библиотеки. Воздух стал невыносимо горячим. Я чувствовала, как капельки пота стекают но лбу. Надо мной размеренно, вперед-назад, качалось тростниковое опахало. Я испуганно огляделась.
Я стояла в огромной комнате, высокий потолок которой изогнулся причудливой восточной аркой. Все вокруг было задрапировано тяжелым шелком. За окнами, которые оставили открытыми, чтобы привлечь хоть слабое дуновение ветерка, стояла ночь. В нишах горели масляные светильники.
В комнате не было никакого движения, кроме ритмичного покачивания опахала. Я скользнула взглядом по привязанной к нему веревке, сплетенной из древесного волокна, и увидела индийского мальчика, который в сладкой полудреме автоматически приводил в движение огромное опахало. Я неуверенно подошла к нему.
— Где я? — спросила я его по-английски.
Он, казалось, не заметил меня — все так же продолжал потягивать за веревку, даже не сбившись с ритма. Это был толстенький смуглый мальчуган лет тринадцати или четырнадцати.
— Ответь мне! — воскликнула я, протягивая руку, чтобы схватить его за плечо, и тут же в ужасе отскочила — моя рука поймала воздух. Мальчик был иллюзией.
Вдруг он повернулся к одному из окон. Я тоже посмотрела туда, и как раз вовремя, чтобы увидеть чернобородого мужчину, показавшегося над подоконником. Он с усилием подтянулся на руках, перекинул тело в комнату и упал на пол. В окне показалось лицо второго незнакомца. Мальчик молча наблюдал за ними. Опахало продолжало ритмично качаться. Первый мужчина поднялся с пола и вместе с напарником, который, в отличие от него, был чисто выбрит, направился в нашу сторону. Они оба выглядели ужасно свирепыми и возбужденными, с тревогой озирались по сторонам. Ни один из них, как я заметила, не имел оружия.
Я была уверена, что бородатый видит меня — он смотрел прямо мне в лицо. Я инстинктивно отступила назад, но он не подал и виду, что заметил меня. Затем он что-то прошептал мальчику, и я вдруг поняла, что слышу, о чем они говорят.
— Где он? — задал вопрос чернобородый.
— Спит. — Мальчик указал на закрытую дверь.
— Один?
— Нет, — покачал головой мальчик.
— С ним магарани?
— Да. — Мальчик бросил взгляд на другую дверь. — Там полно стражников.
Бородатый похлопал его по плечу:
— Мы будем осторожны, маленький брат.
— Ты сказал, что дашь мне золото.
Чисто выбритый мужчина весело улыбнулся, но черные глаза были безжалостны.
— Еще не время, маленький брат, — ответил он. — Пока еще не все сделано. А теперь — молчок. Это не займет много времени.
Двое злодеев, неслышно ступая, быстро направились к одной из закрытых дверей. Я хотела остаться на месте, но обнаружила, что какая-то непреодолимая сила влечет меня за ними. Они закрыли за собой дверь, но для меня это не было помехой — она тоже не имела субстанции. Когда я протянула руку, чтобы толкнуть створку, дверь попросту исчезла.
В центре большого покоя стояло огромное ложе, на котором под одним шелковым покрывалом спали мужчина и женщина. Двое самозванцев обменялись тайными знаками и подкрались к ложу с двух сторон. Я видела, как каждый из них достал из-за пазухи кусок материи, похожий на шарф грязно-белого цвета. Я бросилась к ложу.
— Нет! — закричала я. — Нет! Проснитесь! Просни...
Но ни мой крик, ни мои руки, которыми я пыталась поднять спящего, не возымели никакого действия. Как будто все это происходило в другом измерении, где присутствовало лишь мое сознание.
Спящий магараджа лежал на боку, на его предплечье покоилась голова супруги. Она была совсем юной, лет пятнадцати. Покрывало сбилось, открывая еще не совсем сформировавшуюся грудь.
Бородатый злодей стоял в головах кровати, как раз над спящим мужчиной, скручивая отрез шелка в тугой шнур, конец которого был намотан на его руку. Тяжело дыша, он изготовился к броску, черные глаза засверкали. Его напарник, тоже с шелковой петлей в руках, стал приближаться к девушке.
И вновь я закричала, и опять не раздалось ни звука. Убийца быстро подскочил к девушке, продел петлю ей под голову и резко затянул на шее. Ее тело изогнулось дугой, покрывало соскользнуло. Тонкие пальцы тщетно пытались разорвать аркан, глаза расширились от ужаса, из открытого рта вырвался слабый хрип. От ее диких конвульсий пробудился муж. Но едва он поднял голову с подушки, как петля другого убийцы туго обхватила его горло.
Я стояла там как парализованная, наблюдала за происходившим и была не в силах этому помешать. Беспомощные жертвы не издали ни стона, только шелк шуршал, когда они метались, выгибаясь дугой, на мягких перинах. Не ослабляя петли вокруг шеи девушки, убийца стащил ее с кровати на пол. Его зубы обнажились в зверином оскале, он сел верхом на ее голую спину и дернул изо всех сил шелковую удавку.
Магараджа все еще неистово боролся — глаза вылезли из орбит, рот широко разинут в смертельной агонии.
Пытаясь загородиться от того, что вижу, я закрыла глаза.
— Нет, Меган! — Донесся до меня женский голос. — Нет! Только не ты! Нет!
Внезапно сцена убийства исчезла, и перед моими глазами возникло еще одно лицо. Тусклые черные волосы, прореженные сединой, в беспорядке обрамляли его. Это было лицо женщины, очень похожей на меня, но постаревшей раньше времени от боли и отчаяния. Она пристально на меня смотрела. Белки ее голубых глаз были испещрены красными прожилками, руки сжимали два вертикальных стержня, между которыми она и вглядывалась в меня. Ее кожа была нездорово бледной. Юность и красота, которыми дышала бостонская фотография, исчезли. Это была моя мать! Но сейчас ей можно было дать лет пятьдесят.
— Меган! Меган! Что случилось? С тобой все в порядке, Меган? — Теперь меня звал мужской голос — озабоченный и смутно знакомый.
Чья-то рука трясла меня за плечо.
— Меган, очнись!
Потом сквозь молочную пелену стало проступать нечто красное, мало-помалу приобретая форму. Я разглядела алые розы в вазе. Позади них проявился портрет, затем полки с книгами в кожаных переплетах. Я начала неясно осознавать, что нахожусь за огромным столом из виргинского можжевельника, мое тело как будто приросло к стулу, на котором я сидела, прямая как стрела. Я чувствовала такой холод...
— Осторожно, молодой человек, — предостерег густой бас. — Иногда шок от насильственного возвращения назад может оказаться слишком сильным и вызвать помутнение сознания, даже умственное расстройство.
— Она в обмороке. Вы не могли бы сделать что-нибудь?
— Это транс. Он подобен гипнотическому состоянию. Нет-нет, не трогайте ее, предоставьте это мне.
— Ее руки как лед. — Мужская ладонь накрыла мои пальцы.
Я ощутила ее защитное тепло, и комната постепенно начала обретать четкие очертания. Бледные пятна по ту сторону стола превратились в смутно знакомые лица.
— Некоторые медиумы впадают в состояние глубокого транса, именно такое, как в данном случае: ограниченная чувствительность и двигательная активность. С ее матерью на сеансах происходило то же самое. Думаю, сейчас мисс Маршалл начинает приходить в себя. Да, так и есть. У большинства медиумов наступает амнезия, они не помнят того, что видели. Можно ожидать, что и в этом случае страх, который мы сейчас наблюдаем на ее лице, изгладится из ее воспоминаний.
Мне пришло в голову, что я знаю говорящего. Это был доктор Шиллер. Я тут же вспомнила и комнату, и людей, собравшихся вокруг меня, но почему-то никак не могла отвести взгляд от роз в вазе. Красные розы были поставлены для моей матери, той юной женщины на портрете. Сама я люблю желтые.
Внезапно красные розы исчезли. Раздался громкий звон разбивающегося стекла.
— Боже мой, что произошло? — раздался голос Дэниса Фултона.
— Ваза упала со стола!
— Меган пристально смотрела на нее!
— Она вовсе не упала, я видел! Ее как будто что-то подняло и с силой швырнуло об стену!
— Психокинез, — снова донесся до меня голос Дэниса.
— Или полтергейст за работой. Это дух! Я ощущаю его присутствие.
Я почувствовала, как моя голова медленно поворачивается в сторону мадам Грассе, сидевшей во главе стола.
— Меган, ваша мать сейчас здесь, в этой комнате, да? Вы это пытаетесь нам сказать?
Мне потребовалось усилие, чтобы заговорить, но я все-таки выдавила из себя слова:
— Д-да... — Я будто со стороны слышала, как запинаюсь. — Я... видела сон... я уснула сидя здесь... и мне приснился кошмар... простите...
— Меган, с тобой сейчас все в порядке? — В голосе Дэниса звучала неподдельная тревога.
— Мне холодно, — пробормотала я. — Руки и ноги совсем одеревенели, я не могу двигаться. — Но сказав это, я вдруг обнаружила, что ледяные тиски разжались и мои суставы вновь обрели гибкость. — Что произошло? Я имею в виду... что я делала?
— К тебе приходит сила, и только что она заявила о себе, — сухо ответила мне тетя. — Ты кричала, впала в транс, и мы думали, что у тебя начались видения. Ты назвала это кошмарным сном, но ты вовсе не спала. Это было видение. Возможно, из далекого прошлого, возможно, из будущего. Так случилось и с твоей матерью, когда к ней пришла сила. Если бы мы спросили тебя в то время, когда ты пребывала в трансе, ты бы рассказала нам все, что видела. Но теперь все пропало. Ты застала нас врасплох, Меган. Мы все сосредоточились на Антуанетте и Найди, но видение пришло к тебе, а не к ней. Мы должны были это предвидеть, потому что ты дочь Бернадетты. Я уверена, что Бернадетта вышла на контакт, даже если память об этом стерлась. Здесь была твоя мать!
— Она права, Меган, — кивнула мадам Грассе. — Это была ваша мать. Мы чем-то рассердили ее, поэтому она разбила вазу. Я ощущаю флюиды ее гнева.
— Мы продолжим? — спросила мадам Ларре.
— Думаю, на первый раз для Меган уже достаточно, — быстро возразил Дэнис, бросив взгляд на доктора Шиллера, стоявшего рядом со мной и проверявшего мой пульс на левом запястье. — Доктор, вы должны со мной согласиться.
Шиллер нахмурился. Перед тем как ответить, он отпустил мою руку.
— Меган не производит впечатления человека, испытавшего шок от того, что случилось. Но Дэнис прав. Мы должны на этом остановиться. После ужина, возможно, мы продолжим, если Меган будет чувствовать себя достаточно уверенно...
— Не думаю, что Меган вообще захочется продолжать. — Дэнис посмотрел на мадам Грассе: — А что вы скажете, мадам?
Та с беспокойством огляделась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Рядом со мной Дэнис тоже ответил «да», когда она назвала его имя.
— Да, — сказала я, когда мадам Грассе обратилась ко мне.
— Лиззи?
— Да.
— К вашему сведению, Меган и Дэнис, край стола оставлен для контакта. Теперь мы должны представить, что через наши тела проходит магнетическая сила, и сцепить руки. Как магнит притягивает к себе сталь, так и объединенная сила наших тел и мыслей теперь притягивает к нам наших любимых, которых мы ищем. Готовы?
— Готовы.
— Тогда сконцентрируемся на мысли о Наиди, магарадже из Бхопала.
Мы сконцентрировались. Правда, у меня это не очень хорошо получилось. Как я ни пыталась, образ мертвого магараджи не хотел предстать передо мной. Мадам Грассе позвала его голосом, который показался мне несколько театральным, неестественно глухим и вибрирующим:
— Найди, принц Индии! Ответь нам, владыка Бхопала! Ты здесь, Найди? Почему не отвечаешь мне, ты, который всегда является на зов? Ты боишься, Найди? Боишься потому, что ощущаешь здесь опасность? Или потому, что этим вечером среди нас находятся незнакомцы, которые не знают тебя так хорошо, как я? Ответь, Наиди... Ответь... ответь...
Ее голос затих. Мои глаза закрылись. Через несколько минут я почувствовала, что стала клевать носом, и с усилием выпрямилась.
Мысли вновь прояснились, я открыла глаза и вздрогнула. Сердце неистово забилось в груди. Мои компаньоны исчезли, так же как и хорошо знакомая обстановка библиотеки. Воздух стал невыносимо горячим. Я чувствовала, как капельки пота стекают но лбу. Надо мной размеренно, вперед-назад, качалось тростниковое опахало. Я испуганно огляделась.
Я стояла в огромной комнате, высокий потолок которой изогнулся причудливой восточной аркой. Все вокруг было задрапировано тяжелым шелком. За окнами, которые оставили открытыми, чтобы привлечь хоть слабое дуновение ветерка, стояла ночь. В нишах горели масляные светильники.
В комнате не было никакого движения, кроме ритмичного покачивания опахала. Я скользнула взглядом по привязанной к нему веревке, сплетенной из древесного волокна, и увидела индийского мальчика, который в сладкой полудреме автоматически приводил в движение огромное опахало. Я неуверенно подошла к нему.
— Где я? — спросила я его по-английски.
Он, казалось, не заметил меня — все так же продолжал потягивать за веревку, даже не сбившись с ритма. Это был толстенький смуглый мальчуган лет тринадцати или четырнадцати.
— Ответь мне! — воскликнула я, протягивая руку, чтобы схватить его за плечо, и тут же в ужасе отскочила — моя рука поймала воздух. Мальчик был иллюзией.
Вдруг он повернулся к одному из окон. Я тоже посмотрела туда, и как раз вовремя, чтобы увидеть чернобородого мужчину, показавшегося над подоконником. Он с усилием подтянулся на руках, перекинул тело в комнату и упал на пол. В окне показалось лицо второго незнакомца. Мальчик молча наблюдал за ними. Опахало продолжало ритмично качаться. Первый мужчина поднялся с пола и вместе с напарником, который, в отличие от него, был чисто выбрит, направился в нашу сторону. Они оба выглядели ужасно свирепыми и возбужденными, с тревогой озирались по сторонам. Ни один из них, как я заметила, не имел оружия.
Я была уверена, что бородатый видит меня — он смотрел прямо мне в лицо. Я инстинктивно отступила назад, но он не подал и виду, что заметил меня. Затем он что-то прошептал мальчику, и я вдруг поняла, что слышу, о чем они говорят.
— Где он? — задал вопрос чернобородый.
— Спит. — Мальчик указал на закрытую дверь.
— Один?
— Нет, — покачал головой мальчик.
— С ним магарани?
— Да. — Мальчик бросил взгляд на другую дверь. — Там полно стражников.
Бородатый похлопал его по плечу:
— Мы будем осторожны, маленький брат.
— Ты сказал, что дашь мне золото.
Чисто выбритый мужчина весело улыбнулся, но черные глаза были безжалостны.
— Еще не время, маленький брат, — ответил он. — Пока еще не все сделано. А теперь — молчок. Это не займет много времени.
Двое злодеев, неслышно ступая, быстро направились к одной из закрытых дверей. Я хотела остаться на месте, но обнаружила, что какая-то непреодолимая сила влечет меня за ними. Они закрыли за собой дверь, но для меня это не было помехой — она тоже не имела субстанции. Когда я протянула руку, чтобы толкнуть створку, дверь попросту исчезла.
В центре большого покоя стояло огромное ложе, на котором под одним шелковым покрывалом спали мужчина и женщина. Двое самозванцев обменялись тайными знаками и подкрались к ложу с двух сторон. Я видела, как каждый из них достал из-за пазухи кусок материи, похожий на шарф грязно-белого цвета. Я бросилась к ложу.
— Нет! — закричала я. — Нет! Проснитесь! Просни...
Но ни мой крик, ни мои руки, которыми я пыталась поднять спящего, не возымели никакого действия. Как будто все это происходило в другом измерении, где присутствовало лишь мое сознание.
Спящий магараджа лежал на боку, на его предплечье покоилась голова супруги. Она была совсем юной, лет пятнадцати. Покрывало сбилось, открывая еще не совсем сформировавшуюся грудь.
Бородатый злодей стоял в головах кровати, как раз над спящим мужчиной, скручивая отрез шелка в тугой шнур, конец которого был намотан на его руку. Тяжело дыша, он изготовился к броску, черные глаза засверкали. Его напарник, тоже с шелковой петлей в руках, стал приближаться к девушке.
И вновь я закричала, и опять не раздалось ни звука. Убийца быстро подскочил к девушке, продел петлю ей под голову и резко затянул на шее. Ее тело изогнулось дугой, покрывало соскользнуло. Тонкие пальцы тщетно пытались разорвать аркан, глаза расширились от ужаса, из открытого рта вырвался слабый хрип. От ее диких конвульсий пробудился муж. Но едва он поднял голову с подушки, как петля другого убийцы туго обхватила его горло.
Я стояла там как парализованная, наблюдала за происходившим и была не в силах этому помешать. Беспомощные жертвы не издали ни стона, только шелк шуршал, когда они метались, выгибаясь дугой, на мягких перинах. Не ослабляя петли вокруг шеи девушки, убийца стащил ее с кровати на пол. Его зубы обнажились в зверином оскале, он сел верхом на ее голую спину и дернул изо всех сил шелковую удавку.
Магараджа все еще неистово боролся — глаза вылезли из орбит, рот широко разинут в смертельной агонии.
Пытаясь загородиться от того, что вижу, я закрыла глаза.
— Нет, Меган! — Донесся до меня женский голос. — Нет! Только не ты! Нет!
Внезапно сцена убийства исчезла, и перед моими глазами возникло еще одно лицо. Тусклые черные волосы, прореженные сединой, в беспорядке обрамляли его. Это было лицо женщины, очень похожей на меня, но постаревшей раньше времени от боли и отчаяния. Она пристально на меня смотрела. Белки ее голубых глаз были испещрены красными прожилками, руки сжимали два вертикальных стержня, между которыми она и вглядывалась в меня. Ее кожа была нездорово бледной. Юность и красота, которыми дышала бостонская фотография, исчезли. Это была моя мать! Но сейчас ей можно было дать лет пятьдесят.
— Меган! Меган! Что случилось? С тобой все в порядке, Меган? — Теперь меня звал мужской голос — озабоченный и смутно знакомый.
Чья-то рука трясла меня за плечо.
— Меган, очнись!
Потом сквозь молочную пелену стало проступать нечто красное, мало-помалу приобретая форму. Я разглядела алые розы в вазе. Позади них проявился портрет, затем полки с книгами в кожаных переплетах. Я начала неясно осознавать, что нахожусь за огромным столом из виргинского можжевельника, мое тело как будто приросло к стулу, на котором я сидела, прямая как стрела. Я чувствовала такой холод...
— Осторожно, молодой человек, — предостерег густой бас. — Иногда шок от насильственного возвращения назад может оказаться слишком сильным и вызвать помутнение сознания, даже умственное расстройство.
— Она в обмороке. Вы не могли бы сделать что-нибудь?
— Это транс. Он подобен гипнотическому состоянию. Нет-нет, не трогайте ее, предоставьте это мне.
— Ее руки как лед. — Мужская ладонь накрыла мои пальцы.
Я ощутила ее защитное тепло, и комната постепенно начала обретать четкие очертания. Бледные пятна по ту сторону стола превратились в смутно знакомые лица.
— Некоторые медиумы впадают в состояние глубокого транса, именно такое, как в данном случае: ограниченная чувствительность и двигательная активность. С ее матерью на сеансах происходило то же самое. Думаю, сейчас мисс Маршалл начинает приходить в себя. Да, так и есть. У большинства медиумов наступает амнезия, они не помнят того, что видели. Можно ожидать, что и в этом случае страх, который мы сейчас наблюдаем на ее лице, изгладится из ее воспоминаний.
Мне пришло в голову, что я знаю говорящего. Это был доктор Шиллер. Я тут же вспомнила и комнату, и людей, собравшихся вокруг меня, но почему-то никак не могла отвести взгляд от роз в вазе. Красные розы были поставлены для моей матери, той юной женщины на портрете. Сама я люблю желтые.
Внезапно красные розы исчезли. Раздался громкий звон разбивающегося стекла.
— Боже мой, что произошло? — раздался голос Дэниса Фултона.
— Ваза упала со стола!
— Меган пристально смотрела на нее!
— Она вовсе не упала, я видел! Ее как будто что-то подняло и с силой швырнуло об стену!
— Психокинез, — снова донесся до меня голос Дэниса.
— Или полтергейст за работой. Это дух! Я ощущаю его присутствие.
Я почувствовала, как моя голова медленно поворачивается в сторону мадам Грассе, сидевшей во главе стола.
— Меган, ваша мать сейчас здесь, в этой комнате, да? Вы это пытаетесь нам сказать?
Мне потребовалось усилие, чтобы заговорить, но я все-таки выдавила из себя слова:
— Д-да... — Я будто со стороны слышала, как запинаюсь. — Я... видела сон... я уснула сидя здесь... и мне приснился кошмар... простите...
— Меган, с тобой сейчас все в порядке? — В голосе Дэниса звучала неподдельная тревога.
— Мне холодно, — пробормотала я. — Руки и ноги совсем одеревенели, я не могу двигаться. — Но сказав это, я вдруг обнаружила, что ледяные тиски разжались и мои суставы вновь обрели гибкость. — Что произошло? Я имею в виду... что я делала?
— К тебе приходит сила, и только что она заявила о себе, — сухо ответила мне тетя. — Ты кричала, впала в транс, и мы думали, что у тебя начались видения. Ты назвала это кошмарным сном, но ты вовсе не спала. Это было видение. Возможно, из далекого прошлого, возможно, из будущего. Так случилось и с твоей матерью, когда к ней пришла сила. Если бы мы спросили тебя в то время, когда ты пребывала в трансе, ты бы рассказала нам все, что видела. Но теперь все пропало. Ты застала нас врасплох, Меган. Мы все сосредоточились на Антуанетте и Найди, но видение пришло к тебе, а не к ней. Мы должны были это предвидеть, потому что ты дочь Бернадетты. Я уверена, что Бернадетта вышла на контакт, даже если память об этом стерлась. Здесь была твоя мать!
— Она права, Меган, — кивнула мадам Грассе. — Это была ваша мать. Мы чем-то рассердили ее, поэтому она разбила вазу. Я ощущаю флюиды ее гнева.
— Мы продолжим? — спросила мадам Ларре.
— Думаю, на первый раз для Меган уже достаточно, — быстро возразил Дэнис, бросив взгляд на доктора Шиллера, стоявшего рядом со мной и проверявшего мой пульс на левом запястье. — Доктор, вы должны со мной согласиться.
Шиллер нахмурился. Перед тем как ответить, он отпустил мою руку.
— Меган не производит впечатления человека, испытавшего шок от того, что случилось. Но Дэнис прав. Мы должны на этом остановиться. После ужина, возможно, мы продолжим, если Меган будет чувствовать себя достаточно уверенно...
— Не думаю, что Меган вообще захочется продолжать. — Дэнис посмотрел на мадам Грассе: — А что вы скажете, мадам?
Та с беспокойством огляделась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14