На прощанье он поднял руку и крикнул:
- Приходи, буду ждать!
- Башка парень что надо, - заметила Лариса, махнув рукой на прощанье. - Если он слово дал, то это железно.
На дискотеку никто из интернатовцев идти не согласился, у всех на памяти было прошлое посещение этого "очага культуры". Отговаривали они и Маркела, но тот был непреклонен.
Появление его на дискотеке действительно вызвало фурор. Лариса, уже ходившая с Маркелом в обнимку, просто млела от удовольствия, оказавшись в самом эпицентре внимания. Завистливые взгляды подруг доставляли ей особое наслаждение. Немного пообвыкнув и глотнув изрядно дармового пивка, Маркел вошел в раж и выдал такой удивительно красивый танец, что все просто вытаращили глаза. Когда музыка сменилась и он отошел в сторонку отдохнуть, Лариса попросила:
- Слушай, покажи, как ты это делаешь?
Она попыталась изобразить что-то руками и ногами, и Маркел ее не понял.
- Что показать?
- Ну как это ты сейчас вот? - она снова сделала попытку изобразить какие-то па. До Маркела дошло:
- Да разве помню я, что и как, просто танцевал и все.
Капля хотела было обидеться, но уже после следующего танца поняла, что ее новый друг действительно не шутит. Танец возникал в нем и умирал в зависимости от мелодии и ни разу за вечер не повторился.
Когда Маркел уже после дискотеки провожал ее до дома, Лариса у самого подъезда резко потащила его в сторону увитой плющом беседки.
- Пошли, - только и шепнула она.
В беседке они долго целовались, а потом Лариса принялась решительно расстегивать его джинсы. Еще на пляже чисто интуитивно она поняла, что Маркел еще не знаком с этой стороной жизни и взяла инициативу на себя. Хотя в интернате в Маркела были влюблены больше половины девчонок, но эти худосочные и страшненькие в большинстве своем подруги не вызывали у него никакого ответного чувства. Зато в эту ночь он узнал о любви почти все.
Лариса приковала его к себе крепко. Теперь все вечера он пропадал у нее. А еще Маркел стал своим в городе. Он уже участвовал в двух массовых драках за центровых, и на пару с Башкой выходил забойщиком. Проявил себя при этом он просто здорово, его уважали новые друзья и боялись враги. Вот поэтому Маркелу уже не хотелось ни в какие теплые края. Здесь были его друзья и жила его подруга - что еще надо для счастья?
12.
Этот осенний день мало чем отличался от десятков других. С утра зарядил мелкий противный дождь, серые тучи висели над головой так низко, что казалось, еще немного и они спустятся на землю, упрятав город в свою мокрую серую вату.
Но, как обычно, Геннадий Нечаев неторопливо совершал объезд своих владений. Он уже побывал на рынке, заехал в контору и переговорил с главбухом Шишкиным. Последним пунктом его поездки должен был стать бар "Ямайка", любимое место отдыха крутых ребят. Отделали эту бывшую пельменную по всем законам пиратской романтики: с "веселым Роджером" над входом, с грубо отделанной громоздкой мебелью и скелетом, сидящим в углу на сундуке с золотом и со старинным пистолетом в костлявой руке. Стены и потолок заведения были выложены грубыми булыжниками, создающими полную иллюзию, что посетители пришли в пещеру. Вот один из таких булыжников и выпал вчера ночью с потолка, изрядно напугав публику, особенно женскую ее часть. Теперь надо было решать, закрывать бар на ремонт или это просто досадная случайность.
Все утро Нечай с усмешкой посматривал на сидевшего за рулем джипа своего "адъютанта" Рыдю. Тот был не только его личным шофером. Именно с ним в свое время Нечай начинал борьбу за власть в этом городе. Именно Рыдя первый узнавал о всех планах и задумках патрона. Только в нем Нечай был уверен, как в самом себе, и за это прощал ему многое. Вот и сейчас, пропьянствовав двое суток, Рыдя все-таки приехал за Нечаем, отстранив другого, подменного шофера. Но выглядел он ужасно. Все последствия обширного "забега в ширину" были просто написаны на его своеобразном лице. Темные чуть раскосые глаза, странным образом соседствующие с сивой шевелюрой, налились кровью. Кожа лица (и без того красноватого цвета) теперь была ближе к багровому оттенку, а белый язык постоянно облизывал пересохшие губы. Наконец Нечай сжалился и сказал своему "адъютанту":
- Ну ладно, я вижу, до "Ямайки" ты не дотянешь, того и гляди загнешься в дороге, что я с тобой делать-то буду? Заверни к "Колосу", хлебнем пивка.
Рыдя благодарно кивнул и свернул к киоску, торгуюшему разливным пивом. Нечай взял себе кружечку "Жигулевского". Жажда его не мучила, просто интересовался, не стали ли продавцы сейчас, спустя два месяца после открытия, разбавлять пиво водой. На его удивление пиво оказалось превосходным. Рядом Рыдя поглощал вторую кружку, ухая после каждого затянувшегося глотка как лесной филин. Хотя он и был за рулем, Нечай не стал ограничивать его в потреблении пива. Машину Рыдя водил безупречно в любом состоянии, а останавливать его джип "чероки" с номером "600" в Волжске не решился бы ни один гаишник.
Прикончив третью кружку, Рыдя глянул на хозяина повеселевшими глазами, смешно потер свой короткий сломанный нос. Кровь уже отлила от его лица, и Нечай засмеялся:
- Ну теперь я вижу, на поминки расходов не будет.
Отставив в сторону свою недопитую кружку, на которую сразу положил глаз местный бомж, Нечай подошел к машине. Оба, не сговариваясь, закурили. Как раз в это время мимо них проехал точно такой же, как у них, джип черно-серого комбинированного цвета с тонированными стеклами. Больше того и номера у них были одинаковые.
- О, родной братишка нашему, - добродушно заметил Рыдя, кивая вслед проехавшей машине. Они докурили сигареты и только после этого тронулись с места.
Вот так пятиминутная задержка Нечая у "Колоса" во многом изменила течение событий и для многих стала просто роковой.
Саратовский предприниматель Рафик Кртян не первый раз приезжал на местный рынок за товаром. Уже лет пять он довольно успешно торговал косметикой, но на заднем сиденье, под объемными сумками с губной помадой, тушью, тенями лежала маленькая шкатулочка с кокаином, заморским кайфом для привередливых богатых наркоманов. Белый порошок все больше входил в моду, и нынешняя партия была в два раза больше, чем предыдущая.
Жена Рафика Наташа сидела рядом с мужем и, глядя в круглое зеркальце, все поправляла свою новую прическу. Вчера она остригла свои русалочьи волосы и завилась, но еще не привыкла к новому облику.
- Да хорошо тебе, хорошо, - улыбнулся Рафик.
Жену свою он очень любил. Первый раз увидев ее два года назад на местном конкурсе красоты, он совершенно потерял голову от этой синеглазой блондинки и не успокоился до тех пор, пока не заполучил ее целиком и полностью. Конечно, Наташа была выше его почти на голову, но матовая белизна кожи, чуть вздернутый носик и эти бездонные редкого темно-синего цвета глаза до сих пор приводили его в восторг.
- Ты думаешь? - задумчиво спросила она, откладывая в сторону зеркало. - А я все никак не привыкну.
Глянув вперед вдоль улицы, по которой ехала машина, Наташа неожиданно вскрикнула:
- Слушай, вон флаг видишь? Ну, с черепом и костями? Это тот самый бар, про который Нелька рассказывала. Давай заедем, хоть посмотрим.
Рафик оглянулся по сторонам и, пропустив очень спешившую "газель", свернул в сторону стоянки рядом с баром. Не ожидая опасности, он не обратил внимания на то, что уже два квартала за ним ехал мотоцикл с двумя седоками в черных кожаных куртках и больших синих шлемах, хорошо скрывающих лица парней. Остановив машину, Рафик откинул в сторону привязной ремень, но открыть дверцу не успел. Задний из мотоциклистов вытащил из сумки автомат и, передернув затвор, с ходу открыл огонь. Густая очередь искромсала левую дверцу машины и разнесла вдребезги тонированное стекло.
Закончив стрелять, автоматчик соскочил с седла и, подбежав к джипу, рванул на себя дверцу машины. К его ногам вывалился окровавленный труп армянина. Чира, а это был он, в горячке даже не понял, что этот черноволосый мужик совсем не похож на сивого Рыдю. Он вскинул автомат и замер. На него расширенными зрачками глядела очень красивая женщина. Из ранки чуть пониже шеи толчками пульсировала кровь, но голова в ореоле золотистых волос по-прежнему была прекрасна. Полуоткрытым ртом она делала какие-то короткие вздохи, словно боялась набрать воздух полной грудью. И тут же, прямо на глазах у Чиры короткая судорога пронзила ее тело, голова откинулась назад, глаза у женщины остались широко открытыми, и только кровь по груди потекла уже не пульсируя, ровной струей.
Дема, не понимая, что происходит, коротко просигналил, и Чира, выйдя из сковавшего его столбняка, подбежал к развернувшемуся мотоциклу. Он прыгнул в седло, водитель дал газу, и Чира уже на ходу прокричал ему на ухо:
- Это не они, это совсем другие люди!
Дема дернулся было оглянуться назад, но потом плюнул и, выжав рукоять газа до упора, свернул в один из переулков. Если бы они еще чуть-чуть задержались, то увидели бы, как к стоянке около бара подруливает точно такой же, как и расстрелянный, джип комбинированного серо-черного цвета и с таким же номером "600". Все отличие было в буквах и номере области.
Нечай вылез из машины, молча посмотрел на еще дымящийся от свежей крови труп армянина и, махнув рукой Рыде, прошел в бар. Он понял все, и самое главное - как ему в очередной раз повезло. Остановив в обширном тамбуре Рыдю, он отдал помощнику несколько распоряжений, и тот, кивнув, нырнул в подсобку к ближайшему телефону.
Нечай же прошел в главный зал и подошел к высокому седому человеку, с ошеломленным видом смотревшему в окно. Это был главный архитектор города Самсонов.
- Добрый день, Иван Денисович, - вежливо поприветствовал его Нечай и сразу перешел к делу: - Ну как, вы смотрели наш потолок, что скажете?
Самсонов с трудом оторвался от созерцания жуткой картины за окном, еще несколько секунд ему потребовалось, чтобы понять суть заданного вопроса.
- Да нет, вы знаете, похоже, что остальные камешки держатся хорошо. Но я посоветовал бы каждую неделю проверять их на прочность сцепления с раствором, особенно обратить внимание, если на полу с утра будет лежать отслоившийся песок. И лучше бы снизить уровень звучания музыки. Все-таки вибрация воздуха да и пола пагубна для этой конструкции.
Он говорил, а сам удивлялся спокойному лицу собеседника. Архитектор не знал, что у Нечая сейчас внутри словно вибрирует большая струна. Так у него было всегда, когда смерть проходила мимо.
В это же самое время к кафе "Вечер" подъехал точно такой же мотоцикл с парой седоков. Водитель, не глуша мотора, остался в седле, а его пассажир, не снимая шлема, прошел через зал мимо грохочущей котлами кухни в кабинет директора.
Вадим Павличенко, высокий, хорошо откормленный шатен лет тридцати пяти, как раз подводил с бухгалтером кафе, старой очкастой дамой, итоги работы заведения за неделю. Они, увы, были неутешительны. По части развлечений "Вечер" не мог сравниться ни с "Ямайкой", ни с "Версалем" того же Нечая, ночным клубом с казино и варьете. Пока еще выручали свадьбы и похороны, именно эти многолюдные застолья позволяли кафе держаться на плаву, но не более.
Когда дверь распахнулась и на пороге предстал затянутый в кожу мотоциклист, Вадим в недоумении вытаращил глаза. Между тем рокер вытащил пистолет и, направив его на хозяина кафе, потребовал:
- Деньги!
- Какие еще деньги? - удивился Павличенко.
Как раз выручку свою он не держал в кабинете. Женщина же потихоньку начала не то что сползать, скорее стекать с кресла на пол. Маркел, а это был он, протянул Павличенко бумажку, и тот увидел уже знакомый ему текст: "10 тысяч долларов..." и так далее. Точно такую же бумажку ему принесли вчера из зала, кто-то оставил ее на столе. Несмотря на внешний ужас всего происходящего, Вадиму стало смешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
- Приходи, буду ждать!
- Башка парень что надо, - заметила Лариса, махнув рукой на прощанье. - Если он слово дал, то это железно.
На дискотеку никто из интернатовцев идти не согласился, у всех на памяти было прошлое посещение этого "очага культуры". Отговаривали они и Маркела, но тот был непреклонен.
Появление его на дискотеке действительно вызвало фурор. Лариса, уже ходившая с Маркелом в обнимку, просто млела от удовольствия, оказавшись в самом эпицентре внимания. Завистливые взгляды подруг доставляли ей особое наслаждение. Немного пообвыкнув и глотнув изрядно дармового пивка, Маркел вошел в раж и выдал такой удивительно красивый танец, что все просто вытаращили глаза. Когда музыка сменилась и он отошел в сторонку отдохнуть, Лариса попросила:
- Слушай, покажи, как ты это делаешь?
Она попыталась изобразить что-то руками и ногами, и Маркел ее не понял.
- Что показать?
- Ну как это ты сейчас вот? - она снова сделала попытку изобразить какие-то па. До Маркела дошло:
- Да разве помню я, что и как, просто танцевал и все.
Капля хотела было обидеться, но уже после следующего танца поняла, что ее новый друг действительно не шутит. Танец возникал в нем и умирал в зависимости от мелодии и ни разу за вечер не повторился.
Когда Маркел уже после дискотеки провожал ее до дома, Лариса у самого подъезда резко потащила его в сторону увитой плющом беседки.
- Пошли, - только и шепнула она.
В беседке они долго целовались, а потом Лариса принялась решительно расстегивать его джинсы. Еще на пляже чисто интуитивно она поняла, что Маркел еще не знаком с этой стороной жизни и взяла инициативу на себя. Хотя в интернате в Маркела были влюблены больше половины девчонок, но эти худосочные и страшненькие в большинстве своем подруги не вызывали у него никакого ответного чувства. Зато в эту ночь он узнал о любви почти все.
Лариса приковала его к себе крепко. Теперь все вечера он пропадал у нее. А еще Маркел стал своим в городе. Он уже участвовал в двух массовых драках за центровых, и на пару с Башкой выходил забойщиком. Проявил себя при этом он просто здорово, его уважали новые друзья и боялись враги. Вот поэтому Маркелу уже не хотелось ни в какие теплые края. Здесь были его друзья и жила его подруга - что еще надо для счастья?
12.
Этот осенний день мало чем отличался от десятков других. С утра зарядил мелкий противный дождь, серые тучи висели над головой так низко, что казалось, еще немного и они спустятся на землю, упрятав город в свою мокрую серую вату.
Но, как обычно, Геннадий Нечаев неторопливо совершал объезд своих владений. Он уже побывал на рынке, заехал в контору и переговорил с главбухом Шишкиным. Последним пунктом его поездки должен был стать бар "Ямайка", любимое место отдыха крутых ребят. Отделали эту бывшую пельменную по всем законам пиратской романтики: с "веселым Роджером" над входом, с грубо отделанной громоздкой мебелью и скелетом, сидящим в углу на сундуке с золотом и со старинным пистолетом в костлявой руке. Стены и потолок заведения были выложены грубыми булыжниками, создающими полную иллюзию, что посетители пришли в пещеру. Вот один из таких булыжников и выпал вчера ночью с потолка, изрядно напугав публику, особенно женскую ее часть. Теперь надо было решать, закрывать бар на ремонт или это просто досадная случайность.
Все утро Нечай с усмешкой посматривал на сидевшего за рулем джипа своего "адъютанта" Рыдю. Тот был не только его личным шофером. Именно с ним в свое время Нечай начинал борьбу за власть в этом городе. Именно Рыдя первый узнавал о всех планах и задумках патрона. Только в нем Нечай был уверен, как в самом себе, и за это прощал ему многое. Вот и сейчас, пропьянствовав двое суток, Рыдя все-таки приехал за Нечаем, отстранив другого, подменного шофера. Но выглядел он ужасно. Все последствия обширного "забега в ширину" были просто написаны на его своеобразном лице. Темные чуть раскосые глаза, странным образом соседствующие с сивой шевелюрой, налились кровью. Кожа лица (и без того красноватого цвета) теперь была ближе к багровому оттенку, а белый язык постоянно облизывал пересохшие губы. Наконец Нечай сжалился и сказал своему "адъютанту":
- Ну ладно, я вижу, до "Ямайки" ты не дотянешь, того и гляди загнешься в дороге, что я с тобой делать-то буду? Заверни к "Колосу", хлебнем пивка.
Рыдя благодарно кивнул и свернул к киоску, торгуюшему разливным пивом. Нечай взял себе кружечку "Жигулевского". Жажда его не мучила, просто интересовался, не стали ли продавцы сейчас, спустя два месяца после открытия, разбавлять пиво водой. На его удивление пиво оказалось превосходным. Рядом Рыдя поглощал вторую кружку, ухая после каждого затянувшегося глотка как лесной филин. Хотя он и был за рулем, Нечай не стал ограничивать его в потреблении пива. Машину Рыдя водил безупречно в любом состоянии, а останавливать его джип "чероки" с номером "600" в Волжске не решился бы ни один гаишник.
Прикончив третью кружку, Рыдя глянул на хозяина повеселевшими глазами, смешно потер свой короткий сломанный нос. Кровь уже отлила от его лица, и Нечай засмеялся:
- Ну теперь я вижу, на поминки расходов не будет.
Отставив в сторону свою недопитую кружку, на которую сразу положил глаз местный бомж, Нечай подошел к машине. Оба, не сговариваясь, закурили. Как раз в это время мимо них проехал точно такой же, как у них, джип черно-серого комбинированного цвета с тонированными стеклами. Больше того и номера у них были одинаковые.
- О, родной братишка нашему, - добродушно заметил Рыдя, кивая вслед проехавшей машине. Они докурили сигареты и только после этого тронулись с места.
Вот так пятиминутная задержка Нечая у "Колоса" во многом изменила течение событий и для многих стала просто роковой.
Саратовский предприниматель Рафик Кртян не первый раз приезжал на местный рынок за товаром. Уже лет пять он довольно успешно торговал косметикой, но на заднем сиденье, под объемными сумками с губной помадой, тушью, тенями лежала маленькая шкатулочка с кокаином, заморским кайфом для привередливых богатых наркоманов. Белый порошок все больше входил в моду, и нынешняя партия была в два раза больше, чем предыдущая.
Жена Рафика Наташа сидела рядом с мужем и, глядя в круглое зеркальце, все поправляла свою новую прическу. Вчера она остригла свои русалочьи волосы и завилась, но еще не привыкла к новому облику.
- Да хорошо тебе, хорошо, - улыбнулся Рафик.
Жену свою он очень любил. Первый раз увидев ее два года назад на местном конкурсе красоты, он совершенно потерял голову от этой синеглазой блондинки и не успокоился до тех пор, пока не заполучил ее целиком и полностью. Конечно, Наташа была выше его почти на голову, но матовая белизна кожи, чуть вздернутый носик и эти бездонные редкого темно-синего цвета глаза до сих пор приводили его в восторг.
- Ты думаешь? - задумчиво спросила она, откладывая в сторону зеркало. - А я все никак не привыкну.
Глянув вперед вдоль улицы, по которой ехала машина, Наташа неожиданно вскрикнула:
- Слушай, вон флаг видишь? Ну, с черепом и костями? Это тот самый бар, про который Нелька рассказывала. Давай заедем, хоть посмотрим.
Рафик оглянулся по сторонам и, пропустив очень спешившую "газель", свернул в сторону стоянки рядом с баром. Не ожидая опасности, он не обратил внимания на то, что уже два квартала за ним ехал мотоцикл с двумя седоками в черных кожаных куртках и больших синих шлемах, хорошо скрывающих лица парней. Остановив машину, Рафик откинул в сторону привязной ремень, но открыть дверцу не успел. Задний из мотоциклистов вытащил из сумки автомат и, передернув затвор, с ходу открыл огонь. Густая очередь искромсала левую дверцу машины и разнесла вдребезги тонированное стекло.
Закончив стрелять, автоматчик соскочил с седла и, подбежав к джипу, рванул на себя дверцу машины. К его ногам вывалился окровавленный труп армянина. Чира, а это был он, в горячке даже не понял, что этот черноволосый мужик совсем не похож на сивого Рыдю. Он вскинул автомат и замер. На него расширенными зрачками глядела очень красивая женщина. Из ранки чуть пониже шеи толчками пульсировала кровь, но голова в ореоле золотистых волос по-прежнему была прекрасна. Полуоткрытым ртом она делала какие-то короткие вздохи, словно боялась набрать воздух полной грудью. И тут же, прямо на глазах у Чиры короткая судорога пронзила ее тело, голова откинулась назад, глаза у женщины остались широко открытыми, и только кровь по груди потекла уже не пульсируя, ровной струей.
Дема, не понимая, что происходит, коротко просигналил, и Чира, выйдя из сковавшего его столбняка, подбежал к развернувшемуся мотоциклу. Он прыгнул в седло, водитель дал газу, и Чира уже на ходу прокричал ему на ухо:
- Это не они, это совсем другие люди!
Дема дернулся было оглянуться назад, но потом плюнул и, выжав рукоять газа до упора, свернул в один из переулков. Если бы они еще чуть-чуть задержались, то увидели бы, как к стоянке около бара подруливает точно такой же, как и расстрелянный, джип комбинированного серо-черного цвета и с таким же номером "600". Все отличие было в буквах и номере области.
Нечай вылез из машины, молча посмотрел на еще дымящийся от свежей крови труп армянина и, махнув рукой Рыде, прошел в бар. Он понял все, и самое главное - как ему в очередной раз повезло. Остановив в обширном тамбуре Рыдю, он отдал помощнику несколько распоряжений, и тот, кивнув, нырнул в подсобку к ближайшему телефону.
Нечай же прошел в главный зал и подошел к высокому седому человеку, с ошеломленным видом смотревшему в окно. Это был главный архитектор города Самсонов.
- Добрый день, Иван Денисович, - вежливо поприветствовал его Нечай и сразу перешел к делу: - Ну как, вы смотрели наш потолок, что скажете?
Самсонов с трудом оторвался от созерцания жуткой картины за окном, еще несколько секунд ему потребовалось, чтобы понять суть заданного вопроса.
- Да нет, вы знаете, похоже, что остальные камешки держатся хорошо. Но я посоветовал бы каждую неделю проверять их на прочность сцепления с раствором, особенно обратить внимание, если на полу с утра будет лежать отслоившийся песок. И лучше бы снизить уровень звучания музыки. Все-таки вибрация воздуха да и пола пагубна для этой конструкции.
Он говорил, а сам удивлялся спокойному лицу собеседника. Архитектор не знал, что у Нечая сейчас внутри словно вибрирует большая струна. Так у него было всегда, когда смерть проходила мимо.
В это же самое время к кафе "Вечер" подъехал точно такой же мотоцикл с парой седоков. Водитель, не глуша мотора, остался в седле, а его пассажир, не снимая шлема, прошел через зал мимо грохочущей котлами кухни в кабинет директора.
Вадим Павличенко, высокий, хорошо откормленный шатен лет тридцати пяти, как раз подводил с бухгалтером кафе, старой очкастой дамой, итоги работы заведения за неделю. Они, увы, были неутешительны. По части развлечений "Вечер" не мог сравниться ни с "Ямайкой", ни с "Версалем" того же Нечая, ночным клубом с казино и варьете. Пока еще выручали свадьбы и похороны, именно эти многолюдные застолья позволяли кафе держаться на плаву, но не более.
Когда дверь распахнулась и на пороге предстал затянутый в кожу мотоциклист, Вадим в недоумении вытаращил глаза. Между тем рокер вытащил пистолет и, направив его на хозяина кафе, потребовал:
- Деньги!
- Какие еще деньги? - удивился Павличенко.
Как раз выручку свою он не держал в кабинете. Женщина же потихоньку начала не то что сползать, скорее стекать с кресла на пол. Маркел, а это был он, протянул Павличенко бумажку, и тот увидел уже знакомый ему текст: "10 тысяч долларов..." и так далее. Точно такую же бумажку ему принесли вчера из зала, кто-то оставил ее на столе. Несмотря на внешний ужас всего происходящего, Вадиму стало смешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26