..
- Ах, вы имеете в виду борцов сумо? - в свою очередь спросил самурайчик, придерживая обеими руками свой мужской инструмент, вытянувшийся в мою сторону, как ракета, готовая к старту и слегка подрагивающая от распирающего очаровательного, несколько церемонного нетерпения. - О, это очень престижный вид борьбы! Борцом сумо может стать далеко не каждый, разговорился мой самурайчик. - Я же, конечно, учился борьбе и имею черный пояс каратиста.
- О! - в свою очередь сказала я, заранее веселясь и предчувствуя, как и что будет дальше. - Вы, возможно, покажете мне этот свой черный пояс и некоторые приемы?
- Если захотите... - Воспитанный японец скромно опустил глаза и почтительно наклонил голову с очень черными и очень аккуратно причесанными волосами.
Ночь с японцем? Ну, как вам сказать... Я ведь, конечно, была несколько одурманена кое-какими малосимпатичными сведениями о японцах. Им в некоторых книгах и статьях, прочитанных мною ещё в юности, приписывали совсем особый образ мыслей, повадок, намекали на их природное лукавство, скрытность и даже жестокость. Тем более мне было интересно оказаться с японцем один на один...
И что же? А знаете ли, ничего особенного, хоть он и каратист. Но, в общем, - нормальный мужчина без особых претензий. Хотя очень-очень волевой. Последнее заключение я сделала по одному, но очень яркому факту - как он стал натягивать презерватив на свой основной мускул... кстати, поначалу весьма похожий на вялую морковку довольно неубедительных размеров, и что при этом говорил.
- Джоан! - извинительно обратился он ко мне (я только что специально для него придумала это имя). - Джоан! Я сейчас, сейчас буду готов! Прошу извинить за маленькую задержку.
И принялся возиться с презервативом, хотя до этого мгновения только чуть погладил меня по шее и спине. А я, внутренне смеясь, подумала: "Радость моя! А на что ты собираешься натягивать свою резинку? У тебя, должно быть, ещё и нет того колышка, а так - паштет в оболочке, если не хуже..."
Но, видимо, недаром он был каратистом и научился волевым усилием придавать необходимую крепость отдельным частям своего тела. Когда он обернулся ко мне - у него все стояло во всеоружии и готовности доставить себе и женщине намеченное божественное удовольствие. И я шагнула ему навстречу, как всегда не спуская своих загоревшихся спортивным интересом глаз с его "пистолета", желающего немедленно всадить в меня вескую, горячую пулю.
Сеанс, правда, к сожалению, не затянулся... Мой самурай, видимо, был рассчитан только на блиц-криг. Зато он оказался потрясающе чистоплотным. Все остальные действия с презервативом, переполненным его жидкой, выброшенной в никуда японской субстанцией, он провернул с удивительной аккуратностью. Из-под подушки (и когда только успел засунуть туда!) он тотчас вытащил бумажные салфетки и, отвернувшись он меня, проделал необходимые манипуляции, думаю, в полном соответствии с инструкциями, включая и ту, что рекомендуется медициной в связи со СПИДом. А как долго он плескался в душе! Каким благоуханным вышел после мытья!
Единственное, что несколько смутило меня, - почему он не мне первой предложил вымыться, а сам, первым, решил "очиститься от скверны"? Возможно, в Японии таков общий порядок? И мужчина не должен уступать женщине? Впрочем, и в этом есть нечто волнующее... Не так ли?
Вообще же если на этом свете задавать бесконечные "почему", то можно свихнуться. Ну почему, например, как нам, туристам, рассказывал гид, когда длится и длится засуха, женщины-зулуски зарывают своих детей по шею в землю, потом отходят от них и жутко воют. Несчастные, они верят, что небо разжалобится и пошлет дождь...
Или вот еще: почему индейцы племени итопама, что в Южной Америке, запечатывают глаза, рот и нос умирающего? А это чтоб он жил вечно, и душа его не убежала из тела...
Или: почему в Гвинее существовал обычай каждый год вслед за весенним равноденствием сажать на кол молодую девушку? Почему гвинейцы верили, что такой способ обеспечит им хороший урожай?
Зато мой самурайчик крепенько и нежно обтер меня после душа мягким оранжевым, как солнце, полотенцем, вскипятил кофе и поставил передо мной сиреневое блюдо с золотистым, крупным виноградом и, прежде чем отпить из своей чашечки, - упал передо мной на колени и поцеловал косточку на моей ноге, выступающую с внутренней стороны. Вот ведь какое разнообразие желаний у восточных мужчин?
Да, я забыла описать запах своего невеликого (а оттого не отвечающего поставленным требованиям) самурайчика. У него, признаюсь, очаровательно пахли колени. Ну просто прелесть, что за запах! Ну словно бы это миндаль в цвету и одновременно салат из одуванчиков. Кто хочет, тот меня поймет, как это восхитительно - душистые мужские колени. Пожалуй, я никогда до тех пор не встречала ничего подобного.
Впрочем, привираю. Помню, у рыжего, ясноглазого гиганта-ирландца было нечто подобное. Как ни странно - его колени пахли прелестно, а вот все остальное словно бы болотом и гниющим деревом, на котором успели усесться грибы.
В общем, так или иначе я вполне искренне, сердечно улыбнулась малогабаритному японцу и ушла к себе в каюту, глядя вокруг кротко и умиротворенно, как большая, гибкая красавица-пантера, сытно пообедавшая зеброй. Впереди же меня ждала целая страна Япония! Какое-то неимоверное количество чистопробных японцев на самом натуральном японском ландшафте! К тому же всегда надо быть благодарной моменту. Как-никак, а я свое все равно получила, и мое интимное, веселое, шаловливое местечко чуток угомонилось. А значит - моя гормональная система не только не пострадала, а, напротив укрепилась. А что может быть важнее этого для полноценной женщины? Я просто обязана всегда чувствовать свою женскую "сытость". Ибо - и это проверено опытом тысячелетий - женщина, которая редко по тем или иным причинам вступает с мужчиной в сексуальную схватку, мало-помалу превращается в объект забот гинекологов и психотерапевтов, в дикую ханжу и зануду, а то и в истеричную "общественную деятельницу", которая готова "бороться" и там, и тут, и где её вовсе не ждут.
Нет уж! Я - за справедливость! И за уважение к природе! И если Господь создал мужчину и женщину, - значит, им нельзя подолгу обходиться друг без друга!
...В то утро, помню отчетливо, я позавтракала одним яйцом. И чувствовала себя вполне умиротворенной, возлежа в шезлонге... И думаю, если бы я не ела в то утро яйцо, а, к примеру, жевала бы овсяную кашу, - ничего из ряда вон не произошло бы... Скорее всего - нет.
С другой стороны, пути Господни неисповедимы...
Так вот, я сидела в то утро в шезлонге возле бассейна, и на моем теле жемчужинами поблескивали капли морской воды - я только что поплавала.
Я наслаждалась покоем, ощущала силу и грациозную прелесть своего незаурядного тела, распластавшегося в шезлонге, уверена, весьма обольстительно для посторонних, естественно, мужских глаз, - и сквозь темные стекла очков видела темную воду в бассейне у своих ног, темные тела купальщиков и слышала близкий шепот моего вежливого, обходительного самурайчика:
- Джоан-сан... Джоан-сан... Я никогда не забуду...
Слышала и один раз кивнула ему благосклонно, чуть покосившись в его сторону, но не снимая темных очков, - в общем-то лень было, я взяла от него все, что могла... А если он готов ещё отдать в мое распоряжение свой, в сущности, не больно-то какого высокого класса меч, что ж, если будет настроение, - я решусь, пожалуй... Ровный гул двигателей под палубой теплохода приятно убаюкивал. Пенный след за кормой, похожий на... (пытаюсь быть целомудренной) ворох белоснежных кружев, тоже намекал, что здесь, в пределах этих обстоятельств, никаких неожиданностей быть не может.
Единственное, что меня несколько смущало, это то и дело всплывавшее в памяти яйцо перед тем, как мне его пришлось стукнуть ложечкой и разбить. Такое ровненькое, кругленькое, розовое, прелестное... Мне почему-то подумалось (ах, уж это девичье воображение!), что если бы... если бы... у мужчин в их интимном месте, а точнее, из их интимных зарослей выглядывали не те корявенькие, сморщенные, абсолютно невкусные предметы, а чистенькие, бело-розовые, аппетитные яички...
Вы, дорогие мои читатели, а особенно читательницы, конечно, догадались уже, что я хочу сказать? На что намекаю?
Правильно, вариации с яичками не случайно несколько туманили мой мозг, выбивая из окружающего реального мира. Да, да, увы, я опять жаждала, чтобы кто-то, простите за прямоту... меня трахнул. Опять язычки пламени плясали среди моих растревоженных внутренностей и обжигали не только пятое ребро, но и ноготь на мизинце левой и правой ноги. Уж я такая, какая есть...
И вдруг...
Уверяю вас, такого "вдруг" не было ни у кого, никогда, это "вдруг" было создано Богом только для меня одной, какая я есть, со всеми моими причудами, слабостями, прегрешениями и надеждами. Вдруг на край бассейна встал высокий, широкоплечий мужчина в белых плавках. Прибавьте к этому, что был он белокур и его светлые кудри падали на загорелый дочерна лоб, и весь он был загорел, каждым упруго, яростно выступающим мускулом, и оттого уже этим приятен. А сочетание такого темного, крепкого тела с плоским животом и белых, как горный снег, плавок - так и било в глаза даже сквозь темные стекла очков.
Не знаю почему, но мне тотчас захотелось снять очки, что я и выполнила. И не зря. Мне была дана возможность секунд пять полюбоваться этим, до сих пор незамеченным, представителем мужской породы - его мощной, волосатой, невероятно сексапильной грудью, прямостоячей крепкой шеей, ловко поджатыми, даже уже с виду вкусными ляжками, слегка расставленными длинными, невыразимо прекрасными мускулистыми ногами, опушенными чудесным рыжеватым мхом... которые пахли, я была убеждена, мякотью свежего арбуза и чуть-чуть мексиканским кетчупом с привкусом морской капусты, разумеется, не вареной, а сырой... Мое сердце остановилось... мои грудки налились горячим, отяжелели и повернули напряженные, жадные дульца в сторону столь превосходного представителя мужской породы. Бог мой, я едва успела поймать носовым платочком капельку сладкой слюны и промокнуть её в уголке губ...
Естественно, мой хищный, захватнический интерес не ограничился обозрением только окрестностей, ибо я убеждена, что все мужские особенности, качества, ландшафты тела существуют только как гарнир, а основное, главное, существенное - это фаллос. Я сосредоточилась взглядом именно на этом основном предмете мужской доблести и получила возможность полюбоваться многообещающим изобилием плоти, которая по праву, по высшему велению, принадлежит женщине. И меня, признаюсь, немного огорчило то, что незнакомец внезапно вытянул руки и нырнул в бассейн, подняв брызги.
А дальше события развивались и вовсе невероятно. Хотя все шло вроде бы буднично, обыкновенно... Я почувствовала аромат кофе... услыхала учтивый голос моего благодарного самурая:
- Джоан-сан... вы изъявили желание... доставьте мне удовольствие...
Перед моими глазами воссияла на солнце розовая, словно раковина, кофейная чашечка, почти до краев наполненная черным, дымящимся кофе.
- Спасибо! - мило улыбнулась я своему милому самураю и взяла из его рук розовое блюдечко с розовой чашечкой. Только-то.
И именно в этот момент вдруг услыхала смех со всех сторон, который перерастал в хохот. Я решила, что сделала что-то не так, неловко, неуклюже, и оглянулась в растерянности...
Но смеялись не надо мной. Все глаза были устремлены в одну сторону, я посмотрела туда и - едва не выронила хрупкие блюдце и чашечку из рук. Я увидела невообразимое в месте массового скопления народа - из бассейна только что вылез давешний загорелый блондин в белых плавках и стоял, потряхивая плечами, весь в бриллиантах свежих капель воды и смахивал ладонью с глаз налипшие волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
- Ах, вы имеете в виду борцов сумо? - в свою очередь спросил самурайчик, придерживая обеими руками свой мужской инструмент, вытянувшийся в мою сторону, как ракета, готовая к старту и слегка подрагивающая от распирающего очаровательного, несколько церемонного нетерпения. - О, это очень престижный вид борьбы! Борцом сумо может стать далеко не каждый, разговорился мой самурайчик. - Я же, конечно, учился борьбе и имею черный пояс каратиста.
- О! - в свою очередь сказала я, заранее веселясь и предчувствуя, как и что будет дальше. - Вы, возможно, покажете мне этот свой черный пояс и некоторые приемы?
- Если захотите... - Воспитанный японец скромно опустил глаза и почтительно наклонил голову с очень черными и очень аккуратно причесанными волосами.
Ночь с японцем? Ну, как вам сказать... Я ведь, конечно, была несколько одурманена кое-какими малосимпатичными сведениями о японцах. Им в некоторых книгах и статьях, прочитанных мною ещё в юности, приписывали совсем особый образ мыслей, повадок, намекали на их природное лукавство, скрытность и даже жестокость. Тем более мне было интересно оказаться с японцем один на один...
И что же? А знаете ли, ничего особенного, хоть он и каратист. Но, в общем, - нормальный мужчина без особых претензий. Хотя очень-очень волевой. Последнее заключение я сделала по одному, но очень яркому факту - как он стал натягивать презерватив на свой основной мускул... кстати, поначалу весьма похожий на вялую морковку довольно неубедительных размеров, и что при этом говорил.
- Джоан! - извинительно обратился он ко мне (я только что специально для него придумала это имя). - Джоан! Я сейчас, сейчас буду готов! Прошу извинить за маленькую задержку.
И принялся возиться с презервативом, хотя до этого мгновения только чуть погладил меня по шее и спине. А я, внутренне смеясь, подумала: "Радость моя! А на что ты собираешься натягивать свою резинку? У тебя, должно быть, ещё и нет того колышка, а так - паштет в оболочке, если не хуже..."
Но, видимо, недаром он был каратистом и научился волевым усилием придавать необходимую крепость отдельным частям своего тела. Когда он обернулся ко мне - у него все стояло во всеоружии и готовности доставить себе и женщине намеченное божественное удовольствие. И я шагнула ему навстречу, как всегда не спуская своих загоревшихся спортивным интересом глаз с его "пистолета", желающего немедленно всадить в меня вескую, горячую пулю.
Сеанс, правда, к сожалению, не затянулся... Мой самурай, видимо, был рассчитан только на блиц-криг. Зато он оказался потрясающе чистоплотным. Все остальные действия с презервативом, переполненным его жидкой, выброшенной в никуда японской субстанцией, он провернул с удивительной аккуратностью. Из-под подушки (и когда только успел засунуть туда!) он тотчас вытащил бумажные салфетки и, отвернувшись он меня, проделал необходимые манипуляции, думаю, в полном соответствии с инструкциями, включая и ту, что рекомендуется медициной в связи со СПИДом. А как долго он плескался в душе! Каким благоуханным вышел после мытья!
Единственное, что несколько смутило меня, - почему он не мне первой предложил вымыться, а сам, первым, решил "очиститься от скверны"? Возможно, в Японии таков общий порядок? И мужчина не должен уступать женщине? Впрочем, и в этом есть нечто волнующее... Не так ли?
Вообще же если на этом свете задавать бесконечные "почему", то можно свихнуться. Ну почему, например, как нам, туристам, рассказывал гид, когда длится и длится засуха, женщины-зулуски зарывают своих детей по шею в землю, потом отходят от них и жутко воют. Несчастные, они верят, что небо разжалобится и пошлет дождь...
Или вот еще: почему индейцы племени итопама, что в Южной Америке, запечатывают глаза, рот и нос умирающего? А это чтоб он жил вечно, и душа его не убежала из тела...
Или: почему в Гвинее существовал обычай каждый год вслед за весенним равноденствием сажать на кол молодую девушку? Почему гвинейцы верили, что такой способ обеспечит им хороший урожай?
Зато мой самурайчик крепенько и нежно обтер меня после душа мягким оранжевым, как солнце, полотенцем, вскипятил кофе и поставил передо мной сиреневое блюдо с золотистым, крупным виноградом и, прежде чем отпить из своей чашечки, - упал передо мной на колени и поцеловал косточку на моей ноге, выступающую с внутренней стороны. Вот ведь какое разнообразие желаний у восточных мужчин?
Да, я забыла описать запах своего невеликого (а оттого не отвечающего поставленным требованиям) самурайчика. У него, признаюсь, очаровательно пахли колени. Ну просто прелесть, что за запах! Ну словно бы это миндаль в цвету и одновременно салат из одуванчиков. Кто хочет, тот меня поймет, как это восхитительно - душистые мужские колени. Пожалуй, я никогда до тех пор не встречала ничего подобного.
Впрочем, привираю. Помню, у рыжего, ясноглазого гиганта-ирландца было нечто подобное. Как ни странно - его колени пахли прелестно, а вот все остальное словно бы болотом и гниющим деревом, на котором успели усесться грибы.
В общем, так или иначе я вполне искренне, сердечно улыбнулась малогабаритному японцу и ушла к себе в каюту, глядя вокруг кротко и умиротворенно, как большая, гибкая красавица-пантера, сытно пообедавшая зеброй. Впереди же меня ждала целая страна Япония! Какое-то неимоверное количество чистопробных японцев на самом натуральном японском ландшафте! К тому же всегда надо быть благодарной моменту. Как-никак, а я свое все равно получила, и мое интимное, веселое, шаловливое местечко чуток угомонилось. А значит - моя гормональная система не только не пострадала, а, напротив укрепилась. А что может быть важнее этого для полноценной женщины? Я просто обязана всегда чувствовать свою женскую "сытость". Ибо - и это проверено опытом тысячелетий - женщина, которая редко по тем или иным причинам вступает с мужчиной в сексуальную схватку, мало-помалу превращается в объект забот гинекологов и психотерапевтов, в дикую ханжу и зануду, а то и в истеричную "общественную деятельницу", которая готова "бороться" и там, и тут, и где её вовсе не ждут.
Нет уж! Я - за справедливость! И за уважение к природе! И если Господь создал мужчину и женщину, - значит, им нельзя подолгу обходиться друг без друга!
...В то утро, помню отчетливо, я позавтракала одним яйцом. И чувствовала себя вполне умиротворенной, возлежа в шезлонге... И думаю, если бы я не ела в то утро яйцо, а, к примеру, жевала бы овсяную кашу, - ничего из ряда вон не произошло бы... Скорее всего - нет.
С другой стороны, пути Господни неисповедимы...
Так вот, я сидела в то утро в шезлонге возле бассейна, и на моем теле жемчужинами поблескивали капли морской воды - я только что поплавала.
Я наслаждалась покоем, ощущала силу и грациозную прелесть своего незаурядного тела, распластавшегося в шезлонге, уверена, весьма обольстительно для посторонних, естественно, мужских глаз, - и сквозь темные стекла очков видела темную воду в бассейне у своих ног, темные тела купальщиков и слышала близкий шепот моего вежливого, обходительного самурайчика:
- Джоан-сан... Джоан-сан... Я никогда не забуду...
Слышала и один раз кивнула ему благосклонно, чуть покосившись в его сторону, но не снимая темных очков, - в общем-то лень было, я взяла от него все, что могла... А если он готов ещё отдать в мое распоряжение свой, в сущности, не больно-то какого высокого класса меч, что ж, если будет настроение, - я решусь, пожалуй... Ровный гул двигателей под палубой теплохода приятно убаюкивал. Пенный след за кормой, похожий на... (пытаюсь быть целомудренной) ворох белоснежных кружев, тоже намекал, что здесь, в пределах этих обстоятельств, никаких неожиданностей быть не может.
Единственное, что меня несколько смущало, это то и дело всплывавшее в памяти яйцо перед тем, как мне его пришлось стукнуть ложечкой и разбить. Такое ровненькое, кругленькое, розовое, прелестное... Мне почему-то подумалось (ах, уж это девичье воображение!), что если бы... если бы... у мужчин в их интимном месте, а точнее, из их интимных зарослей выглядывали не те корявенькие, сморщенные, абсолютно невкусные предметы, а чистенькие, бело-розовые, аппетитные яички...
Вы, дорогие мои читатели, а особенно читательницы, конечно, догадались уже, что я хочу сказать? На что намекаю?
Правильно, вариации с яичками не случайно несколько туманили мой мозг, выбивая из окружающего реального мира. Да, да, увы, я опять жаждала, чтобы кто-то, простите за прямоту... меня трахнул. Опять язычки пламени плясали среди моих растревоженных внутренностей и обжигали не только пятое ребро, но и ноготь на мизинце левой и правой ноги. Уж я такая, какая есть...
И вдруг...
Уверяю вас, такого "вдруг" не было ни у кого, никогда, это "вдруг" было создано Богом только для меня одной, какая я есть, со всеми моими причудами, слабостями, прегрешениями и надеждами. Вдруг на край бассейна встал высокий, широкоплечий мужчина в белых плавках. Прибавьте к этому, что был он белокур и его светлые кудри падали на загорелый дочерна лоб, и весь он был загорел, каждым упруго, яростно выступающим мускулом, и оттого уже этим приятен. А сочетание такого темного, крепкого тела с плоским животом и белых, как горный снег, плавок - так и било в глаза даже сквозь темные стекла очков.
Не знаю почему, но мне тотчас захотелось снять очки, что я и выполнила. И не зря. Мне была дана возможность секунд пять полюбоваться этим, до сих пор незамеченным, представителем мужской породы - его мощной, волосатой, невероятно сексапильной грудью, прямостоячей крепкой шеей, ловко поджатыми, даже уже с виду вкусными ляжками, слегка расставленными длинными, невыразимо прекрасными мускулистыми ногами, опушенными чудесным рыжеватым мхом... которые пахли, я была убеждена, мякотью свежего арбуза и чуть-чуть мексиканским кетчупом с привкусом морской капусты, разумеется, не вареной, а сырой... Мое сердце остановилось... мои грудки налились горячим, отяжелели и повернули напряженные, жадные дульца в сторону столь превосходного представителя мужской породы. Бог мой, я едва успела поймать носовым платочком капельку сладкой слюны и промокнуть её в уголке губ...
Естественно, мой хищный, захватнический интерес не ограничился обозрением только окрестностей, ибо я убеждена, что все мужские особенности, качества, ландшафты тела существуют только как гарнир, а основное, главное, существенное - это фаллос. Я сосредоточилась взглядом именно на этом основном предмете мужской доблести и получила возможность полюбоваться многообещающим изобилием плоти, которая по праву, по высшему велению, принадлежит женщине. И меня, признаюсь, немного огорчило то, что незнакомец внезапно вытянул руки и нырнул в бассейн, подняв брызги.
А дальше события развивались и вовсе невероятно. Хотя все шло вроде бы буднично, обыкновенно... Я почувствовала аромат кофе... услыхала учтивый голос моего благодарного самурая:
- Джоан-сан... вы изъявили желание... доставьте мне удовольствие...
Перед моими глазами воссияла на солнце розовая, словно раковина, кофейная чашечка, почти до краев наполненная черным, дымящимся кофе.
- Спасибо! - мило улыбнулась я своему милому самураю и взяла из его рук розовое блюдечко с розовой чашечкой. Только-то.
И именно в этот момент вдруг услыхала смех со всех сторон, который перерастал в хохот. Я решила, что сделала что-то не так, неловко, неуклюже, и оглянулась в растерянности...
Но смеялись не надо мной. Все глаза были устремлены в одну сторону, я посмотрела туда и - едва не выронила хрупкие блюдце и чашечку из рук. Я увидела невообразимое в месте массового скопления народа - из бассейна только что вылез давешний загорелый блондин в белых плавках и стоял, потряхивая плечами, весь в бриллиантах свежих капель воды и смахивал ладонью с глаз налипшие волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22