Тогда какого хрена ты к ним народ гонишь? Сутолокина у него уже как заправская плюсовичка работает. Сорок реликтовых плюсом облучила… Понял?
— Понял. А джоули-то кто спер?
— Тут где-то лесовичок может быть. Дубыга докладывал, что признаки имеются. А вот поймать не сумел. Слушай приказ: поднять в ружье всех леших на поиски лесовичка. Их рецепторы надежнее. Котова вывести в Астрал. Сутолокину нейтрализовать с помощью кикимор. Конец связи.
Шамбалдыга произнес несколько бессвязных реликтовых выражений. Стажер молчал, внутренне готовясь к худшему.
— Вот так всю дорогу, — проворчал Шамбалдыга, — приказывают, командуют, вершат, понимаешь… Сколько там у Дубыги леших осталось?
— Двадцать три, — припомнил Тютюка, — пять штук израсходовали на нейтрализацию ручья. Есть еще восемь кикимор и один упырь.
— Упыря побережем, это вещь серьезная. Объявляй лешим тревогу!
Тютюка подал сигнал. Появилась карта-схема с синими точками, лешие начали выходить на связь. Шамбалдыга отдал лешим приказ прочесать лес в районе Светлого озера. Цель — лесовичок. При обнаружении — уничтожить.
На карте синие точки стали перемещаться в намеченные квадраты. Шамбалдыга и Тютюка напряженно следили за тем, как группы леших развернулись в цепи. Вокруг синих точек на схеме обрисовались голубые ореолы — зоны, прослушиваемые рецепторами леших.
Болото было самым крупным по площади объектом. Несмотря на то что там было уже семь леших, голубые ореолы все еще не составляли сплошной цепи.
В это время на берегу озера, где работали трое леших, что-то мигнуло.
— Эй, на «тарелке»! Есть цель! — долетел доклад. — Мощный лесовик!
— Держитесь на дистанции, ведите цель! — возбужденно крикнул Шамбалдыга.
— Цель сопровождается, — доложила «тарелка», и в квадрате поиска зажглась большая алая точка с розовым ореолом, обозначавшим радиус действия ударного плюса. Шамбалдыга поплевал на ладони и начал обстрел алой точки своими синими.
Лишь после того как шесть синих точек с голубыми ореолами на карте-схеме погасли, Тютюка доложил:
— Цель уничтожена.
Шамбалдыга выдал экспресс-информацию по ультрасвязи и тут же получил ответ от Култыги:
— А ты уверен, что лесовик был один?
— Мое дело — приказ выполнять. Лесовичка уничтожил, сейчас кикимор буду на Сутолокину наводить и Котова в Астрал отправлять. Только еще не знаю как.
— Ужуг с санкции Люцифера приказал поддержать кикимор средствами дальнего действия.
— Неужто так серьезно все? — удивился Шамбалдыга.
— Очень серьезно. С Котовым можно повременить, а вот Сутолокина — это срочно!…
Тем временем Александра Кузьминична уже кое-как оправилась от того, что Котов исчез на ее глазах, ослепив на прощание яркой вспышкой. «Что это было?» — подумала она, когда обрела способность мыслить логически. Все вокруг осталось по-прежнему. Солнце светило сквозь кроны деревьев, между стволами посверкивали блики с озерной глади. В воздухе носились лесные запахи хвои, смолы, где-то стучал по дереву дятел. Ничего напоминающего о том, что здесь был Котов, не осталось.
«Перекрестила — и он исчез. Чертовщина какая-то! — Сутолокина даже не понимала, насколько близка к истине. — „А был ли мальчик?“, по выражению Алексея Максимовича. Может, я задремала? Ведь было же у меня на горе видение, когда я там заснула! Да, скорее всего, именно так». Сутолокина пошла в сторону дома отдыха, с большим удовольствием впитывая в себя все лесные образы, запахи и звуки, что страшно огорчило астральных специалистов.
— Командир! — озабоченно пробормотал Тютюка. — У нее плюс повышается, медленно, но непрерывно.
— А как ты хотел, милок? Лес — он лес и есть. Потенциал огромный, знак не определен. А у нее купол, тянет в себя, как в губку. Тем более что минуса в ней осталось — кот наплакал. Давай команду на активизацию кикимор!
… Неожиданно Сутолокина услышала позади какой-то негромкий крик. В прошлые времена Александра Кузьминична была женщиной отнюдь не бесстрашной и, услышав такой крик, прибавила бы шагу, ну, может, обернулась, чтобы убедиться, нет ли за спиной угрозы. Однако на сей раз она не только оглянулась, но и решительно двинулась на звук.
— Помогите!
Это она услышала четко. И хотя, как мы помним, бегала плохо, все-таки побежала.
— Ой, помогите, помогите же! — звал тоненький голосок, похожий на голос девочки-подростка…
— У нее еще плюс вырос! — мрачно доложил Тютюка. — Хватит не только всех кикимор, но и упыря с лешими перещелкать.
— Ладно тебе, не каркай, салабон! Это совсем другая работа. Посмотришь, как у нее этот плюс сейчас падать начнет… Восьмая! Визжи громче! Седьмая, работай мужским голосом!
— Ах ты с-сучка! — донесся до Сутолокиной гнусный и грубый, пропитой до основания мужской бас. — Чего ломаешься?
— Не-ет! Не-ет! Спасите-е-е-е! — истерически завизжала невидимая девушка.
— Опа! — радостно заорал Шамбалдыга. — Есть падение плюса! Остановилась! Ну, ну! Тикай же! Култыга! Где ваши дальние средства?!
— Подождешь, — ответили со второго уровня, — расход энергии слишком большой, да еще с фокусировкой на точечный объект. Пусть пока твои кикиморы работают!
— Она снова пошла! — заорал Тютюка. — Плюс на прежний уровень вышел, опять растет! Не боится она…
— Если, блин, наше начальство будет энергию беречь, все это пугание — псу под хвост. Шестая, подключайся за мужика! Блатного, феньки побольше, слышишь?
Девичий визг прекратился, оборвавшись на высокой ноте, словно несчастной жертве зажали рот ладонью.
— «Мы странно встретились и странно р-ра-зойдемся! Улыбкой нежною р-роман закончен наш…» — послышался блеющий голос. — Ух ты, мой цыпленочек, биксочка… Ты, корешок, уж слишком резво. Видишь, она бледнеет, ей больно.
У Сутолокиной, несмотря на жару, появилось ощущение мурашек, бегущих по спине. Оттуда, из глубины леса, где происходило, судя по всему, насилование несовершеннолетней, тянуло могильным холодом.
— Устойчивое падение плюса, — отметил Тютюка. — Остановилась.
Тютюкин командир взмолился по ультрасвязи:
— Култыга, ну дай волну, чего тебе стоит-то?
— Чего стоит? Пятьдесят твоих энергопотенциалов, вот чего! Не лезь, нажимай своими средствами.
— Ой, не надо ножом! Не надо! — завизжала кикимора номер восемь.
«Надо бежать! — мелькнула мысль у Сутолокиной. — Одной мне не справиться, нужна милиция, мужчины хотя бы… Их же двое и с ножом…»
— Отлично! — хихикнул Тютюка. — Пошла назад, даже побежала! Падение плюса на двадцать процентов!
— Мало, мало, понимаешь… Ну, Култыга, ну, скупердяй! Дядя Скрудж, елки-моталки…
Сутолокина удалялась. Она уже не могла бежать, запыхалась и шла, пытаясь восстановить дыхание. «Сволочи! Как их земля носит! — проклинала она насильников, напавших на девушку, но ноги уносили ее все дальше и дальше в противоположную сторону. — Негодяи, подонки!»
И вдруг она остановилась. «Да что это я! Ведь пока добегу, пока найду… Сейчас настоящего мужчину днем с огнем не сыщешь… Нет, надо обратно, может, спугну их как-нибудь…»
— Вот сволочь! — оценил ее действия Шамбалдыга.
— Плюс чуть-чуть повысился, но почему-то не растет. — А чего кикиморы молчат?
— Сейчас-то чего орать? Не испугаешь ее сейчас! Точнее, криком не остановишь. На сколько, говоришь, она плюс нарастила?
— Три процента, после спада на двадцать.
— Все-таки семнадцать мы отыграли. Эй, восьмерка! Слышишь меня?
— Слышу, гражданин начальник, — кокетливо отозвалась кикимора.
— Материализуйся, оформляйся под девчонку и ложись вот тут, в ельнике. Орать больше не надо, ты якобы без сознания. Шестая, Седьмая! Материализуйтесь в мордоворотов пострашней! Щетины, шрамов побольше, финки, кастеты, наколки на руках — чтобы все, как у людей! Сейчас на вас баба одна выйдет. Пугните ее как следует. Перо к горлу, но не резать, понятно вам, уроды?
— Обижаешь, начальник! — ухмыльнулась Шестая.
— Руки ей покрепче держите, — предупредил Шамбалдыга, — крестанет сдуру — разнесет начисто! В ней плюса немеряно, долбанет так долбанет!
— Своя кожа чужой рожи дороже, — отозвалась Седьмая.
— Так вот, когда прижмете, требуйте от нее, чтоб дала честное партийное слово никому не говорить о том, что видела вас и девчонку. Задание ясно? Выполняйте!
Сутолокина шла, точнее, продиралась туда, где, как ей казалось, слышались крики. Она уже углубилась в частый молодой ельник, и иголки то и дело кололи ее и легонько царапали сквозь платье. У нее уже почти не было страха, но тут с двух сторон какие-то темные фигуры разом набросились на нее и схватили за руки.
— Попалась, птичка? Гриша, еще одна!
— Да она старая, ей лет полсотни, не меньше. И тощая, доска доской.
Рот Сутолокиной зажимала грязная, жесткая ладонь, но глаза видели в лесной полутьме щетинистые лица с узкими, опухшими и злыми глазами.
— Мочить ее надо, Баран, заложит…
Баран держал Сутолокину за локти, дыша ей в ухо перегаром, а Гриша стоял чуть сбоку. Взгляду Александры Кузьминичны предстало распростертое на хвое тело девушки лет пятнадцати, в легком платьице, разодранном снизу доверху. Сутолокина похолодела, но главная мысль, пронзившая ее, была не о себе: «Опоздала! Струсила — и вот…»
— Ну что, лярва ты недоделанная, — ощерился Гриша, поигрывая зловеще поблескивавшей финкой, — что поперлась сюда? А? Звали тебя?! Чего молчишь?
— Подонок! — взвизгнула Сутолокина, едва лапища Барана отпустила ей рот.
— Заткни хайло! — Острие финки уперлось Александре Кузьминичне под щитовидку. — Припорю! Тихо отвечай: зачем поперлась и откуда сама?
Сутолокина, еле ворочая челюстями, ощутила, как язык прилипает к небу. Ей было очень страшно, даже трудно высказать как… Страх душил ее, потому что она видела перед собой бесцветные, бездушные глаза упивающегося властью и безнаказанностью негодяя, а сил, чтобы защищаться от него, бороться за себя, за свою честь и достоинство Бог ей не дал… Неизвестно, отчего эта мысль зародилась у нее в мозгу, но только ей вдруг очень захотелось, чтобы у нее была такая сила, а поскольку в Бога она не верила, то подсознательно обратилась к кому угодно…
— Командир! — изумился Тюткжа. — Она нас вызывает!
— Ага, зараза! — взвыл от восторга Шамбалдыга. — Ну, теперь ты у нас поработаешь! Даешь фул-контакт на уровне черного пояса девятого дана!
Сутолокина внезапно ощутила, как некая могучая энергия пропитала все поры ее тела. Исчезли все страхи, сомнения, лишние мысли. Мозг стал действовать быстро и четко, безукоризненно и с ужасающей скоростью рассчитывая каждое движение. Колено правой ноги взметнулось вверх, безжалостно врезавшись в пах «Гриши». Пятка левой ноги, внезапно обретя крепость камня, долбанула по аналогичному месту «Барана», сразу выпустившего локти Сутолокиной. С пронзительным воплем Александра Кузьминична взвилась в воздух не менее чем на метр, достала ребром стопы кадык «Гриши», а затем, сделав пол-оборота в воздухе, пяткой вмяла в череп носовые хрящи «Барана».
— Седьмая, Шестая — быстрый уход в Астрал! — приказал Шамбалдыга. — Молодцы, девочки, хорошо сработано. Восьмая, отставить беспамятство. Приходи в себя…
— У Сутолокиной — тридцать пять процентов минуса, — замерил Тютюка. — Канал телепатического диапазона сужается.
— Главное — канал держи! Усиль мощность излучения, разрешаю задействовать дополнительные источники энергии.
Сутолокина в растерянности стояла у бездыханных тел. Поруганная девушка со стоном приподнялась и поглядела на Сутолокину.
— Ой, — пробормотала она, — это вы их так?
— Кажется, я… — неуверенно ответила Сутолокина.
Девушка в испуге всхлипнула.
— Они же мертвые! Совсем мертвые!
— Да?! — ошеломленно пролепетала Александра Кузьминична. — Не может быть!…
— Мертвые, мертвые! — со страхом в голосе повторила жертва изнасилования. — Вас же засудят теперь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46